Социальный идеал как феномен социальной и культурной динамики

Главное содержание процесса существования культуры фиксируется в понятии «идеал», которое и отражает содержание основных динамических характеристик культуры как вторичного детерминанта всего социального развития.

Стабилизация социума, в которой находит отражение относительная тождественность себе каждой социальной общности, связана с накоплением количественных изменений внутри социально значимого опыта. Эти изменения суть «идейно-образная» подготовка культурного взрыва, под которым понимается здесь не только отбрасывание традиций, скачок, перерыв постепенности в культурном развитии, но в первую очередь смена общественных идеалов. Характеризуя здесь идеал как высшее выражение социальных потребностей, сложившееся в представление о конечных реальных или утопичных целях социального развития («...термином “социальные идеалы” обозначаются идеалы, присущие таким верованиям, которые связаны не с восприятием реальности, а с ценностями и оценками, с определением хорошего и плохого, полезного и вредного, Добра и Зла. Эти идеалы, оставаясь неосознанными, навязывают нашим действиям те или иные нормы, структурируют наше восприятие вещей. Мы оказываемся приверженцами тех или иных идеалов, даже и не догадываясь, что это идеалы.»[13]), я должен в дальнейшем хотя бы эскизно показать, как именно они функционируют в социуме -- первоначально отнюдь не в качестве идеи, понятия, а лишь в качестве общего представления. Такое представление есть структурно артикулированное единство социального знания (разума), воли и чувства. Идеал -- всегда именно единство всех этих моментов, что с древности схватывалось знаменитым понятием «калокагатия», смысл которого в слиянии, своеобразном «всеединстве» истины, добра и красоты. Идеал -- сознательно творимый идеологами (учеными, философами, художниками, моралистами) образ будущей человеческой деятельности в любой из ее сфер. Политические, религиозные, правовые деятели функционируют на основе уже действующих социальных идеалов. Так, идеологи Великой французской революции разработали стройную систему взглядов, которую разделяли, пропагандировали и воплощали в деятельности руководители, трибуны, вожди революции. В этом факте находит выражение то обстоятельство, что культурная детерминация оказывается по существу и личностной.

Здесь, именно здесь -- та крупица истины, которая содержится в «личностных» теориях культуры. Некоторые наши теоретики именно потому и отождествляли культурное развитие с «личностным» аспектом истории. Этот взгляд, будучи рудиментом риккертовско-максвеберовской дихотомии индивидуализирующей и генерализирующей методологии, конечно, ошибочен в целом -- он результат абсолютизации личностного момента в историческом развитии культуры, да и то лишь на относительно высоких ее ступенях. Но теперь по крайней мере можно указать на источник и корень этой абсолютизации: в ее основе -- действительная реальная роль субъекта-индивида в выработке социального идеала. Впрочем, поскольку упомянутая дихотомия все еще по-настоящему не снята, эта тема и поныне заслуживает гораздо более пристального внимания.

Итак, по структуре идеал -- имеющее исторический характер единство познавательных, этических и эстетических явлений. Каждой составляющей этого триединства присуща в свою очередь относительная самостоятельность, которая стирает зачастую в глазах наблюдателя моменты единства. Из-за этого момент единства приходится каждый раз усматривать заново, открывать его внутри специализированной деятельности, что выглядит как процедура обретения смысла[14]. Теоретически трудность такой высшей духовной деятельности -- открытия, выявления единства -- усугубляется тем, что каждой из названных сфер присущи свои внутренние диалектические закономерности. Как было ранее показано, в сфере познания и его высшего выражения -- науки -- главное противоречие -- это противоречие истины и заблуждения. В теоретической деятельности, в этом бесспорном царстве логики основные достижения делаются на почве отступления от этой логики путем создания «новой логики». Поэтому научное творчество никогда не сводится ни к дедуцированию того, что изначально содержалось в посылках, ни к экстраполяциям эмпирических обобщений.

Примерно такую картину можно обнаружить и при анализе соотношения главных этических категорий. В социальной диалектике добра и зла находит проявление динамика общественной воли. Проблема добра и зла во всей сложности ставит вопрос о свободе, а выявление критериев свободы заставляет обратиться к области научной и эстетической, поскольку поведение оценивается непременно также и по законам красоты. Сами же законы красоты, сообразно с которыми функционирует художественно-творческая сфера, -- суть проявления диалектики прекрасного и безобразного, внутренним существом которой является диалектика идеального и реального. Диалектика идеала предполагает относительность красоты. Тем не менее, когда разум отказывается служить в эстетической сфере, а моральные критерии становятся в этой области неприменимыми, -- сама красота с неизбежностью разрушается.

Идеал всегда синтетичен, и потому неправомерно в наши дни говорить об особом эстетическом, или научном, или нравственном идеале: с теоретической точки зрения это абсолютно одно и то же. Но таков идеал лишь «в идеале». Действительность же, реальное функционирование идеала всегда рано или поздно обнаруживает противоречие внутри идеала -- противоречие, отражающее глубинные социальные конфликты. Именно в таком распадающемся идеале и выявляется противоречие ранее слитых воедино компонентов. По-разному складывается судьба составляющих социального идеала, в котором намечаются перерастающие в конфликт точки напряжения между наукой и искусством, искусством и нравственностью, моралью и наукой и т.д. Однако процесс разложения социального идеала сопровождается формированием нового идеала, в котором каждая из трех составляющих выступает для оставшихся двух в роли третейского судьи: взаимоотношения, скажем, науки и искусства, возникшие противоречия между тем и другим, подлежат оценке и разрешению с позиций моральных критериев; противоречия морали и науки преображаются и тем приближаются к разрешению эстетическими средствами и т.д. Можно сформулировать, таким образом, своего рода закон компенсаторности во взаимоотношениях познания (бытового, научного, философского), искусства и нравственности. Культурная история человечества содержит немало примеров того, как на практике действует этот закон. Все мы знаем, как часты в истории ситуации, при которых безукоризненно, казалось бы, рациональное поведение, вдобавок, вполне оправданное с позиций самой строгой морали -- выглядит почему-то некрасиво. Это тревожит. Это вызывает взрывы социальных эмоций. Пока, наконец, не выяснится, что поведение с самого начала было и нерациональным, и аморальным...

Можно теперь конкретизировать мысль о культуре как детерминанте социального развития. Свою детерминирующую функцию культура в качестве интегративного показателя уровня относительной самостоятельности общественного сознания по отношению к общественному бытию осуществляет таким образом, что, во-первых, разлагает старый социальный идеал -- прежнее единство истины, добра и красоты; во-вторых, формирует новый идеал единства познания, искусства и нравственности. В этих процессах ведущую роль играет каждый раз иная составляющая этого триединства, что и придает неповторимое своеобразие человеческой истории, и создает все богатство культуры.

Культурные процессы, характеризующие так называемое традиционное общество, не затрагивали высших этажей культуры: взаимодействия, взаимовлияния, поглощения одной культурой другой происходили не как собственно культурные процессы, а как простые следствия этнических и социально-исторических процессов. Именно такие исторические ситуации и предполагают, как об этом выше упоминалось, применение категории «культура», поскольку здесь имеет место деление по иным основаниям, чем социально-историческая типология на основе учения об общественно-экономических формациях. В случае, когда один этнос находился в систематических контактах с другим этносом, нетрудно было заметить изменения в обычаях, сходство в нормах и традициях. Эти влияния, трансформации, следы одной культуры в другой, будучи выявлены и систематизированы, давали ключ к истории формирования этноса, позволяли составить представление о пройденном им историческом пути.

Конечно, эти процессы имеют прямое отношение к культуре, но, безусловно, не они, как уже отмечалось, составляют предмет теории культуры. Недаром все эти явления относят к сфере интересов этнографии, этнологии, культурной антропологии и проч., то есть, так или иначе, к культурологической эмпирии, а не к теоретико-культурным построениям[15].

Несколько иначе обстоит дело тогда, когда в результате тех или иных исторических событий один народ оказывается не просто «рядоположен» другому, проживая по соседству, а подчинен другому, или даже порабощен им. Культурный уровень этих народов и длительность пребывания в подобного рода социально-исторической ситуации определяет характер и степень взаимных влияний в очень широком диапазоне. Крайние случаи -- когда культура порабощенного народа оказывается полностью уничтоженной (нередко даже бесследно!), а сам народ поэтому -- целиком ассимилированным, или когда, наоборот, победивший народ ассимилирует культуру побежденного, сохраняя исконную лишь в качестве пережитков. Между этими крайностями -- разнообразие всех цветов и оттенков взаимодействия. В антропологии часто находим попытки классифицировать подобного рода взаимовлияния, как бы они, вообще говоря, ни назывались. Одна из таких попыток принадлежит, в частности, социальному антропологу М. Дуглас, которая все взаимодействия «форм жизни» сводит к четырем: индифферентность, неприятие, приятие и приспособление.

Однако и все эти процессы не составляют, строго говоря, предмет интереса теоретиков культуры: социологи будут искать здесь те или иные общественные структуры и институты, историки будут видеть в них материал для восстановления, реконструкции хода событий, семиотики получат материал для обобщений и классификации конкретно-исторических знаковых систем и т.д. Неприемлем ни для какой науки здесь только такой подход, который с самого начала усматривает в истории народов какие-то культурно-национально-этнически предзаданные свойства, определяющие меру влияния и характер взаимосвязей различных групп людей, -- словом, что-либо вроде пресловутой пассионарности Л.Н. Гумилева[16].

Наконец, и сам тезис об отсутствии «высших этажей» в традиционной культуре должен восприниматься cum grano salis, ибо по мере развития форм человеческой деятельности, несомненно, складывалась иерархия целей деятельности, причем каждый раз самая высокая, крайняя цель деятельности, не утерявшая конкретно-чувственного характера, играла роль социального идеала, а следовательно, и была таким становящимся идеалом в действительности. Таким образом, следует различать, строго говоря, три стадии в формировании высших этажей культуры, связанных с появлением высших социальных целей деятельности: стадию формирования социального идеала, стадию функционирования первичного (стихийно возникшего) социального идеала и стадию вторичного (возникшего в результате процесса смены) социального идеала. Мишель Бертран очень четко обозначила эти различия, предположив:

«... существует, по-видимому, основополагающее различие между осознанными и неосознанными идеалами, между теми идеалами, которые без нашего ведома структурируют наши действия -- они полностью включены в нас и становятся как бы нашей второй природой -- и теми идеалами, которые мы ставим перед собой как цель, которой нужно достичь: между теми идеалами, которые уже существуют и как бы само собой разумеются, и теми, которые мы строим сами»[17].

И тогда два принципиально различных состояния культуры по отношению к экономике: встроенная в экономику и противостоящая ей -- в свою очередь будут развернуты во времени и представлены как три этапа. На первом этапе, длившемся в истории человечества вплоть до позднего Средневековья, нормы экономического поведения были частью культурных норм. Зародившийся капитализм сначала потребовал приспособления культурных норм к экономическим требованиям (эти процессы, по сути, и лежат в основе появления норм протестантской этики, изученных М. Вебером), а затем привел к их более или менее выраженной конфронтации. Момент осознания человечеством своего единства знаменует собой так или иначе начало третьего этапа: либо человечество погибнет, либо найдет способ регулирования отношений истины и культуры, «выгоды» и этики, рационального и нормативного etc.

Уже это одно позволяет разъяснить некое недоразумение, преследующее теоретиков культуры, а именно, отнесение к культуре только высших ее этажей. Реальной основой этих недоразумений оказывается действительное своеобразие бытия, функционирования и механизмов культурного развития на его высших ступенях. Абсолютизация такого своеобразия -- один из главных источников упоминавшегося выше креативизма. Ведь и в самом деле -- лишь в тех случаях, когда речь идет о процессах, имманентных данной культуре, таких, в которых имеют место элементы своего рода «саморазвития» культуры, теоретик культуры вправе видеть поле применения своих исследовательских усилий. Это значит, что в центре внимания теоретика-культуролога находятся не процессы влияния, а процессы порождения: теория культуры -- своего рода «порождающая грамматика» всех знаний о культуре, по крайней мере в интенции. И потому, строго говоря, можно считать лишь условностью деление рассуждения об идеале на разделы о структуре и динамике: все, что до сих пор говорилось об идеале, поневоле касалось жизни, а не только статики идеала, ибо «статика идеала» -- противоречивое словосочетание. Тем не менее переход от обсуждения проблем строения идеала к рассмотрению механизма его действия в социуме естественно воспринимается как переход от статики к динамике. 11. Основные типологии культур.

ТИПОЛОГИЯ КУЛЬТУР, классификация различных видов и форм местных и мировых религий. Т.К. строится на основании нескольких критериев:
связь с религией (культуры религиозные и светские); региональная принадлежность культуры (культуры Востока и Запада, средиземноморская, латиноамериканская);
регионально-этническая особенность (русская, французская);
принадлежность к историческому типу общества (культура традиционного, индустриального, постиндустриального общества);
хозяйственный уклад (культура охотников и собирателей, огородников, земледельцев, скотоводов, индустриальная культура);
сфера общества или вид деятельности (культура производственная, политическая, экономическая, педагогическая, экологическая, художественная и т.п.);
связь с территорией (сельская и городская культура);
специализация (обыденная и специализированная культура);
этническая принадлежность (народная, национальная, этническая культура);
уровень мастерства и тип аудитории (высокая, или элитарная, народная, массовая культура) и др.
Разделение культуры на различные типы зависит от поставленных задач, для решения которых исследователь сам выбирает показатели, включающие в себя значимые характеристики исследуемых культур. Например, немецкий социолог Макс Вебер (1864–1920) предложил выделить три типа социокультурных общностей, основываясь на разном характере господства. Рациональный тип культуры проявляет себя в обществе, где господство обусловлено рациональными интересами подчиняющихся и господствующих. Этому типу соответствует правовой тип государства, в котором население подчиняется закону, а не авторитету. Традиционному типу культуры соответствует патриархальная общность, где господство основано на святости существующих обычаев и традиций. Харизматический тип реализует себя в обществе, в котором господство связано с эмоциональным восприятием власти. В таком обществе люди увлекаются и вдохновляются идеями сильных личностей, обладающих определенными качествами – харизмой.

Питирим Сорокин (1889–1968) рассматривал историю человечества как последовательную смену неких социокультурных сверхсистем, где едины ценности, нормы и значения. Все культурные сверхсистемы Сорокин делит на три типа: идеациональный, где преобладают духовные ценности, идеалистический, в котором сочетаются как сверхчувственные, так и чувственные ценности, и чувственный, в котором доминирующая ценность ориентирована на повседневный, земной мир. Многие исследователи, например русский культуролог Ю.М.Лотман (1922–1993), канадский социолог Г.М.Маклюэн (1911–1980) и др., делят культуру по способам ее организации. Разные типы коммуникации определяют разные типы культуры: бесписьменный, письменный (книжная культура), и современный культурный тип – экранный (культура новых информационных технологий).

Социальные типы культуры
Неоднородность общества позволяет выделить различные социальные типы культуры – массовую и элитарную, народную и профессиональную и др. культуры. Массовой культурой называют такую культуру, продукция которой ежедневно производится в больших объемах и потребляется большинством общества. Это культура повседневной жизни. Большинство культурологов сходится во мнении, что массовая культура – это черта современного общества, которая начала проявляться на рубеже XIX – XX вв. Тогда же в культурологии начался спор о роли массовой и элитарной культур в обществе. В большинстве своем культурологи давали отрицательную оценку массовой культуре, указывая на ее общедоступный, а следовательно, примитивный характер. А.Шопенгауэр и Ф.Ницше считали, что произведения «высокой» культуры принципиально недоступны для подавляющей массы людей.

Современные исследователи выделяют следующие основные черты массовой культуры:
– артефакты массовой культуры рассчитаны на массовое потребление, следовательно, их создание связано с поточной системой;
– массовая культура неразрывно связана с общими идеями потребительства;
– с помощью массовой культуры формируются определенные идеологические мифологемы и взгляды, необходимые правящим кругам или заказчикам;
– продукция массовой культуры формирует новый общественный слой, получивший название «средний класс».

Элитарная культура существует как альтернатива массовой. Артефакты такой культуры создаются не для всех, а для избранной малой части – элиты (франц. elite – лучшее, отборное, избранное) общества, наиболее способной к духовной деятельности. Ортега-и-Гассет в работе «Дегуманизация искусства» (1925) определяет элиту как часть общества, которая обладает особым «органом восприятия», и ее деятельность способствует общественному прогрессу. Эта часть общества является и производителем, и потребителем элитарной культуры.

Особые социальные типы культуры – народная и профессиональная культуры. Несмотря на довольно широкое распространение, народная культура не сливается с массовой, существуя самостоятельно. Для народной культуры характерно поддержание традиций, сохранение старинных обрядов, распространение фольклора, создание изделий народных промыслов, устное народное творчество. Если массовая культура создается для масс и потребляется массами, элитарная культура создается элитой и потребляется элитой, то народная культура создается народом или его лучшими представителями, а потребляется всем обществом. Профессиональная культура характеризуются степенью распространения и особенностью воспроизводства конкретного профессионального (специализированного по роду деятельности) образа жизни. Следует иметь в виду, что профессиональную культуру можно выделять и как субкультуру определенного общества. В основе профессиональной культуры лежат принципы социального сознания и поведения, диктуемые особенностями деятельности, правилами той или иной профессии.

Региональные типы культуры
Основанием этой типологии служит территориальное расположение, повлиявшее при формировании культуры на мировоззренческие установки, общественно-экономические и политические структуры. Единицей анализа становятся крупные регионы, намного превосходящие одно государство или один этнос. Самыми крупными типами, на которые можно разделить мировую культуру по этому – достаточно условному – основанию, оказываются восточный и западный. К западному типу культуры обычно относят европейскую и американскую культуры, к восточному – культуры стран Центральной и Юго-Восточной Азии, Ближнего Востока, Северной Африки.

Конфессиональные типы культуры
В основе этой типологии лежит разделение обществ по духовно-религиозному признаку. Религия определяет весь набор мировоззренческих и социальных установок, формируя представления о жизни и смерти, сакральном и мирском. Самые крупные религиозные типы культуры соответствуют трем мировым религиям: буддизму, христианству и исламу. Помимо трех мировых религиозных культурных типов существуют и другие довольно распространенные конфессиональные типы культуры, ориентированные не на универсальный религиозный космополитизм, а на национально-этническую обусловленность религиозных учений. Конфессиональной основой таких типов культуры являются этнонациональные религии: иудаизм, зороастризм, индуизм, конфуцианство, даосизм, синтоизм и др.

Природно-символический тип
Это исторически первый тип культуры, проявивший себя в культуре первобытного общества. С археологической точки зрения он определяется каменным веком, характеризуется общинным способом социальной организации. В период мезолита и неолита совершенствуется материальная культура: происходит переход от присваивающей к производящей деятельности – неполивному земледелию и экстенсивному скотоводству, изготавливаются стрелы, гарпуны, метательные дротики, челны и сети для рыболовства, керамическая посуда. Развивается мифологическое сознание, формируется представление о загробном мире. Складываются первые религиозные представления: тотемизм – вера в защитную силу прародителя рода – животного, реже дерева; анимизм – вера в одухотворенность любого существа, предмета и природного явления; фетишизм – вера в чудодейственную силу какого-либо предмета – амулета; магия – вера в специальные разработанные ритуальные действия человека, способные повлиять на события, природные силы. Культура этого периода синкретична (от греч. synkretismos – соединение), в ней нет разделения на институты, формы и виды. Мировоззрение, религиозные представления, хозяйственная деятельность, ритуалы, все виды искусства неразрывно связаны друг с другом и направлены на единую цель. Синкретизм и неразрывная связь с природой являются ядром этого типа культуры.

Антропокосмогонический тип культуры характерен для периода Древнего мира и определяется стремлением человека связать свое существование с космическим порядком. Свое начало эта культура берет в период энеолита (вторая половина IV тыс. до н.э.), когда в бассейнах крупных рек создаются государственные образования – Египет, Месопотамия, Индия и Китай. Материальная культура этого периода характеризуется переходом к ирригационному земледелию, появлением денег, ростом числа городов, превращением в объект собственности людей – рабов (преимущественно военнопленных). Произошли заметные изменения и в духовной культуре: выделились группы людей, которые на профессиональной основе выполняли функции управления государством и поддерживали нормы права (фараон, царь, придворные, военачальники, судьи). Главным достижением в духовном развитии является появление письменности, зачатков образования, эмпирического накапливания знаний, закладываются основы математики, анатомии, медицины, строительной и земледельческой наук. Типичная черта Древнего Востока – строительство огромных дворцов и монументальных усыпальниц для правителей, храмов и других культовых сооружений. Искусство в основном продолжает развиваться как часть религиозной обрядности, но боги теперь олицетворяют не только силу стихий, но и новый космический порядок.

Христианско-религиозный тип культуры исторически охватывает тысячелетие с V по XV век, соответствуя средневековому периоду развития европейской культуры. Ядром культуры средневековья стала христианская религия. Человек из античного гражданина превратился в раба Божьего, устремленного к духовному единству с верховным абсолютом. Религия пронизывала все стороны жизни европейского общества: политическая организация базировалась на Боге и религии, семья считалась священным религиозным союзом, экономика контролировалась церковью, которая налагала запреты на многие формы хозяйственной деятельности, искусство носило исключительно религиозный характер, по-своему проявлявшийся и в романском, и в готическом стиле художественной культуры. Религия и церковь определяли и развитие образования.

Универсально-гармонический тип исторически соответствует культуре эпохи Возрождения. Хронологические рамки этого типа культуры определяются XV – началом XVII века, хотя зарождение основных черт новой культуры наблюдается еще в рамках средневекового общества Италии на рубеже XIII–XIV вв. Основной идеей новой культуры стало гармоничное развитие личности человека, общества и природы. Основным принципом – гуманизм, провозгласивший высшей ценностью человека и его благо. Все области знания и искусств увязывались гуманистами в единую систему культуры, призванную служить интересам человека и общества. В сочинениях итальянских гуманистов – Лоренцо Валлы, Марсилио Фичино, Джованни Пико делла Мирандолы – раскрываются основные особенности культуры Возрождения, ее идеологические установки – реализм, антропоцентризм и возвращение к античности.

Протестантско-реформистский тип культуры тесно связан с процессами эпохи Возрождения. Он также основан на изменении мировоззрения в связи с формированием новых рыночных отношений, новых форм хозяйствования и выделения субъекта хозяйства в самостоятельную свободную единицу. В хронологическом отношении эти два культурных типа частично совпадают: протестантско-реформистский тип культуры приходится на позднее Возрождение. В территориальном отношении этот тип охватывает страны Северной и частично Центральной Европы. Однако эти два культурных типа, несмотря на схожесть некоторых характеристик, имеют существенные различия, прежде всего, в идеологии. Если культура Возрождения развивалась как светская, то доминантой Реформации было религиозное мировоззрение. Ядром протестантско-реформистского типа можно назвать обновленную религию. Именно религию, а не церковь, как в средневековье, ведь протестантское движение отвергает католическую церковь как посредника между человеком и Богом.

Рационально-нормативный тип культуры, несмотря на узкие хронологические рамки (середина и вторая половина XVII века), представляет собой отдельную культурно-историческую целостность. К середине XVII в. гуманистическое мировосприятие окончательно утратило свое значение. Там, где Реформация не одержала победу, на смену ренессансному типу мироощущения пришло рациональное восприятие мира. Все жизненные явления подверглись аналитическому осмыслению. В центр миропонимания был поставлен разум. Именно разум можно определить как ядро рационально-нормативной культуры.

Критико-просветительский тип культуры исторически соответствует XVIII веку, который называют эпохой Просвещения. Просвещение – это идейное и общественное движение в странах Европы и Америки, связанное с общими переменами в условиях жизни под влиянием разложения феодальных и утверждением новых капиталистических производственных отношений. Общий дух эпохи – стремление подчинить все мировосприятие человека господству разума. Если в век рационализма люди постепенно убеждались в могуществе человеческого разума, преодолевая кризис гуманистических идеалов, то в эту эпоху вера в разум восторжествовала. Особенностью этого типа культуры стало убеждение, что разум надо развивать с помощью умственных занятий, изучения науки и искусства. Все ранее признанные авторитеты, традиции и обычаи подвергались сомнению и критике, поэтому этот тип культуры закономерно называют критико-просветительским. Человек эпохи Просвещения чувствовал себя господином своей судьбы. Ядром культуры можно назвать оптимистическую веру в силу человеческого разума. Достижениями материальной культуры этой эпохи стали развитие капиталистического способа производства, обусловленный развитием науки подъем промышленности, господство рыночных отношений.

Индустриально-прагматический тип был осуществлен в культуре эпохи индустриализации (XIX – первая половина XX века). Социально-экономические факторы развития этого типа культуры определяются бурным ростом экономики, который привел к промышленному перевороту. Сеть фабрик и железных дорог покрывает территории Европы и Северной Америки. Большинство населения развитых стран Европы и Америки занято в промышленности. Процесс индустриализации, опиравшийся на научные достижения в области промышленности, а следовательно, и на развитие техники, дал возможность раздвинуть прежние границы мира. Это, в свою очередь, привело к изменению сознания, отказу от идеалов прежней эпохи, появлению новых мировоззренческих установок, возникновению новых видов искусства. Итак, развитие техники влияло на все институты, виды и формы культуры, поэтому техника и является ядром индустриально-прагматического типа культуры. В науке уже нет прежних претензий на полную объективность знания и абсолютность истины. Главными методологическими принципами в науке становятся принципы релятивизма и плюрализма. Однако развитие науки в XX веке приблизило и порог риска, так как научный прогресс значительно опережает нравственное развитие. Серьезные процессы идут в политической сфере. Во всех европейских странах вырабатываются оптимальные формы государственных институтов – полиция, судопроизводство, министерства, армия. Устанавливаются и регулируются формы межгосударственных отношений: союзнические отношения, торговые связи, таможенные и пограничные службы. Формирование буржуазной государственности сопровождалось образованием политических партий, дальнейшей разработкой либеральных принципов, стремлением к демократии. Это время возникновения, бурного роста и становления социально-политических теорий – утопического социализма, марксизма. Духовная культура отмечена кризисом религиозного сознания. Происходит явное смещение приоритета мировоззренческих установок в сторону атеизма. Развитие искусства отразило все противоречия этого типа культуры. Характерной чертой искусства рассматриваемого периода является отсутствие какой-либо единой эстетической доминанты – видовой, стилевой, жанровой. В XIX веке складывается, а в XX становится определяющим новый, децентрализованный тип художественной культуры. Развитие искусства характеризуется асинхронностью, разнообразием стилей, борьбой противоположных направлений. Первая половина XIX века – время рождения новых художественных стилей, противопоставляющих себя классицизму, – романтизма, уходящего от действительности в область фантазии и воображения, и реализма, который занимал критическую позицию по отношению к действительности. Во второй половине XIX века им на смену приходят импрессионизм и символизм. На базе развития основных идей этих стилей на рубеже веков оформляются два новых художественных направления – модернизм и авангардизм, которые, в свою очередь, в начале ХХ века рассыпаются на множество стилей. В целом развитие искусства на рубеже XIX – XX вв. прошло под знаком усиления роли субъективного начала, личности художника и творчества как процесса.

Культура постиндустриальной цивилизации
Этот культурный тип еще только формируется в ряде стран благодаря новой культурной ситуации со второй половины ХХ века. Это время перехода на более совершенные системы получения и обработки информации, а также на автоматизированные системы производства. Ядром культуры постиндустриальной цивилизации принято считать информацию. Значительные изменения произошли в материальной культуре. Производство способно удовлетворить практически любые потребности человека. Наука в современном мире стала мировой, объединив ученых разных стран. Основой социальной организации является либеральная демократия. Самореализация личности достигается за счет повышения социальной мобильности, постоянного повышения профессиональной квалификации. Социальные условия формирования этого типа культуры заключаются в том, что большая часть общества отныне занята не в производстве, а в сфере услуг. В постиндустриальной цивилизации наблюдаются попытки придания культуре приоритетной роли. В то же время современные средства массовой информации приводят к стиранию граней между национальными культурами, к массовизации культуры. Ускоренное развитие современных технологий привело к появлению глобальных проблем, существующих в постиндустриальном обществе. Основные из них – это сохранение природы, вне которой не может развиваться культура; сохранение самобытности отдельных культур в условиях информационного общества; психологическая адаптация человека в избыточной информационной среде. Формируется новый образ мировой культуры, связанный с глобальными общечеловеческими идеями. В то же время духовная культура становится плюралистичной.