Творческое многоголосие: М.М. Бахтин

Идея диалога представлена и иным подходом в концепциях культуры, связанным прежде всего с М.М. Бахтиным и B.C. Библером.

М.М. Бахтин, с самого начала открытый и западной, и русской философии, поставил задачу — построить гуманитарную концепцию мышления в диалоге как особого «речевого жанра», постоянно преступающего собственные пределы ради общения с другими жанрами и формами построения целого. Такое мышление имеет дело только с текстом как с истоком мировой культуры и вместе с тем ориентировано на смысл вне текста, заключенный в личности и поступках автора. «Итогом» такого мышления является не некий результат деятельности, абстрагированный от самого мыслителя, а смысловое общение, возможное не в ситуации оценки или суждения, а в ситуации субъект-субъектных отношений. В таком (ос)мысленном общении на основе текста, участники которого могут находиться на «тысячи лет» друг от друга, общение происходит «здесь и сейчас», одновременно.

Представление о диалогическом характере мышления, которое ориентировано на текст и представимо внутри межличностного общения или межтекстового общения, способствовало необычайной популярности идей Бахтина на Западе именно в 1960-е гг., хотя при его жизни идеи Бахтина не получили адекватных откликов. Его идеи отождествляли или с идеями Б. Кроче (так сделал П.М. Бицилли в своей рецензии на книгу Бахтина «Проблемы творчества Достоевского»), или с идеями структуралистов-семиотиков (так интерпретировала концепцию М.М. Бахтина Ю. Кристева в докладе «Бахтин, слово, диалог и роман»1, прочитанном ею в 1967 г.), или с принципами русских постформалистов (так истолковал его Ц. Тодоров2).

Коренным отличием концепции культуры Бахтина от всех других было введение понятия диалога, неотъемлемого от идеи ответственности, от ответного равного слова. Культура для Бахтина совершается в глубинах сознания субъекта культуры, являясь основанием для его постоянного внутреннего самоизменения и выражая себя в произведениях-объектах. Без творческого акта, без выброса вовне творческой энергии она существовать не может, «обогащая событие бытия»3. Это было одной из принципиальных размолвок с Н.А. Бердяевым.

----------------------

1 Кристева, Ю. Бахтин,слово, диалогироман//Диалог. Карнавал. Хронотоп. 1993. № 4. С. 6-7.

2 Todorov, Tz. Mikhail Bakhtine: Le principe dialogique (ecrits du cercle de Bakhtine). P., 1981. C. 184.

3 Бахтин, М. М. Эстетика словесного творчества. М., 1979. С. 105.

Но что такое это «событие», что такое произведение культуры, что есть его форма и как она соотносится со смыслом и содержанием? Ответы на эти вопросы Бахтину позволяет получить не этика или гносеология, а эстетика словесного творчества, которая связана у него с феноменом произведения, немыслимого без поэтики, соответственно без личности порождающего его автора.

М.М. Бахтин сменил угол зрения на эти проблемы и начал обследовать предмет, с которым имеет дело художник, т.е. творец, с которым точно связано дело культуры. «Художник имеет дело только со словами, ибо только слова суть нечто определенное и бесспорно наличное в произведении»1. Не просто вещь, не любой объект, а особая реальность слова. Суть в том и состоит, что именно понимать под «словами»: грамматически и логически правильные конструкции, материальные комбинации, психические переживания или христианский догмат, по которому мир был сотворен по Слову. Но в этих случаях произведенный объект — это объект науки и «как объективное предметное единство не имеет автора-творца»2 или предмет религиозного переживания. Произведение культуры предполагает иное понимание слова.

Задача Бахтина и состоит в выяснении того, каким образом «дух» этой реальности сохраняется в нас, одновременно сохраняясь и в форме произведения. При этом объект-произведение оказывается изначально эквивокативным. Он может быть просто текстом, значимым и логически выстроенным, с набором определенных метафор, структурных построений, ритмов, оппозиций и т.д., т.е. тем, что является источником для строгого научного лингвистического и филологического исследования. Но может быть и совсем иным. Этот вопрос и обсуждается Бахтиным в книге «Проблема содержания, материала и формы в словесном художественном творчестве», написанной в 1924 г. в полемике с формальной школой в поэтике. И формулируется им так: «Как форма, будучи сплошь осуществленной на материале, тем не менее становится формой содержания», или каким образом «форма развеществляется и выносится за пределы произведения как организованного материала»?

По Бахтину, творческий субъект должен «живо чувствовать свое созидающее предмет движение», «притом не только в первичном творчестве, не только при собственном исполнении, но и при созерцании художественного произведения»3. Ибо художе-

------------------------

1 Бахтин, М. М. Вопросы литературы и эстетики. М., 1975. С. 51.

2 Там же. С. 57.

3 Там же.

ственное произведение изначально творится в расчете на слушателя (зрителя), на его субъектную активность, т.е. изначально в строительстве произведения лицом к лицу стоят два субъекта, вступающие в отношения не столько с объектом (книгой, картиной), сколько друг с другом (в те самые субъект-субъектные отношения, которые только и возможны в мире свободы, что равно — в мире творчества). Субъект-автор предполагает субъекта-читателя (зрителя), улавливая смысл его вопросов и толкований. Так же и читатель-зритель, поставивший перед собой проблему понимания произведения, переосмысляет собственные позиции, постигая конкретность произведения, его уникальность, чутко воспроизводя концепцию автора. Или, как сказал Бахтин, «я должен пережить себя в известной степени творцом формы, чтобы вообще осуществить художественно-значимую форму как таковую»1.

Конечно, «автор-творец — конститутивный момент художественной формы». Эту форму я как автор «должен пережить, как мое активное ценностное отношение к содержанию» и смыслу произведения: «в форме и формой я пою, рассказываю, изображаю, формой я выражаю свою любовь, свое утверждение, приятие»2.

Бахтин сделал новый акцент — на преображающую духовную роль формы в произведениях культуры, которую не принимал НА Бердяев, а П.А. Флоренский напрямую сопоставил со святой формой. Чтобы это преображение произошло, считает Бахтин, — «нужно войти творцом в видимое, слышимое, произносимое и тем самым преодолеть материальный внетворчески-определенный характер формы, ее вещность: она перестает быть вне нас как воспринятый и познавательно упорядоченный материал, становится выражением ценностной активности, проникающей в содержание и претворяющей его. Так, при чтении или слушании поэтического произведения я не оставляю его вне себя, как высказывание другого, которое нужно просто услышать и значение которого... нужно просто понять; но я в известной степени делаю его своим собственным высказыванием о другом, усвояю себе ритм, интонацию, артикуляционное напряжение, внутреннюю жестикуляцию... как адекватное выражение моего собственного ценностного отношения к содержанию... Я становлюсь активным в форме и формою занимаю ценностную позицию вне содержания — к познавательно-поэтической направленности»3.

--------------------------

1 Бахтин, М. М. Вопросы литературы и эстетики. С. 57.

2 Там же. С. 58.

3 Там же. С. 58-59.

В материале слова, не анонимного, а авторского, Бахтин различает следующие моменты: 1) звуковую форму слова; 2) вещественное значение слова; 3) словесные связи; 4) интонационный, эмоционально-волевой аспект, выражающий многообразие ценностных отношений говорящего, и 5) чувство словесной активности, необходимой для порождения значащего звука, куда включается вся внутренняя устремленность личности с ее жестами, мимикой, артикуляцией, с высказыванием смысловой позиции.

Предметное, вещественное значение слова, в котором, по Бердяеву, замораживался смысл, Бахтиным преображается в «художественно-творящую форму», обволакиваясь «чувством активности выбора значения, своеобразным чувством смысловой инициативности субъекта-творца»1. Моменты внутреннего органического порождения формы слова как предмета языка извне схватывают его содержание, преобразуя предметную форму в душевно-телесное единство, в речь, оформленную высказыванием. Такая художественно-творящая форма оформляет и самого человека, и мир как мир человека, субъективируя его ритмом, экспрессией, движением души, выразившимся в высказывании (тем более, что «высказывание — проблемный узел исключительной важности»2), в речи, ибо только речь, а не язык вообще, индивидуальна, обладает стилевым своеобразием, выявляя «персональный характер» произведения.

Бахтин обнаружил моменты преображения истории в культуру — через речь субъекта, через взаимодействие смыслов речи, актуализированных в «вопрос-ответ-вопросных ситуациях», т.е. через отношения автора и читателя (слушателя, зрителя), осуществляющиеся сквозь произведение. Форма произведения и является границей культурных областей. Культура вся подтягивается к границам, сосредоточивается на них, поскольку «внутренней территории у культурной области нет: она вся расположена на границах, границы проходят повсюду, через каждый момент ее... Каждый культурный акт существенно живет на границах: в этом его серьезность и значительность; отвлеченный от границ, он теряет почву, становится пустым, заносчивым, вырождается и умирает»3.

На границах осуществляются отношения между высказываниями, сопоставленными друг с другом и преобразующими друг друга при творческой реакции на другой смысл. Именно такие отношения Бахтин назвал диалогическими.

-----------------

1 Бахтин, М. М. Вопросы литературы и эстетики. С. 71.

2 Бахтин, М. М Эстетика словесного творчества. С. 240.

3 Бахтин, М. М. Вопросы литературы и эстетики. С. 25.

Диалог у Бахтина есть, как он писал, не средство, а самоцель. Он имеет силу и значение всеобщности, имманентно присущей человеческому сознанию, отражает целостные личностные позиции, выраженные одновременно в едином пространстве текста. С этим и связано другое понятие Бахтина — понятие хронотопа. «Быть — значит общаться диалогически. Когда диалог кончается — все кончается. Поэтому диалог в сущности не может и не должен кончиться»1. В речь погружены и в речи трансформируются культурные идеи, не обобщаясь ею, а общаясь внутри речевого жанра. Речь, таким образом, является местом преображения говорящего и слушающего. В общении и ради общения постоянно разламываются рамки слова-термина, слова-знака, слова-понятия.

Культура — многоплановое событие: как факт она принадлежит истории, как идея — умозрению, сверхвременному, но как смысл она может осуществляться только сейчас, в настоящем (с проекцией в будущее), в вопрос-ответ-вопросной ситуации, где смысл только тогда и смысл, когда он подпирается, обосновывается, детерминируется другим смыслом.

Анализ Бахтиным идеи произведения как результата авторского труда в противовес идее текста, с которого, по Бахтину, только начинается читательский труд, представляется весьма насущным. Именно с его именем связано введение вектора «от текста к произведению» и осознание важности общения автора и читателя, диалогичности действующих героев литературных произведений и идеи диалога в современной культуре.

Наши рекомендации