Внутренняя форма и развитие семантики лексемы «тоска»

Изучение любого концепта невозможно без обращения к этимологии его лексемы. Этимологическая реконструкция позволяет вскрыть первоначальную образную картину мира. Данные этимологических и исторических словарей помогают раскрыть историю развития значения у слов, репрезентирующих концепт, позволяют наметить возможные направления его дальнейшего смыслового варьирования.

Анализ значений лексемы в разных языках позволяет нам говорить об этимологической связи слова с синонимами, омонимами.

Лингвокультурный подход к описанию концепта предлагает поиск его этнокультурной специфики, обусловленной различными экстралингвистическими факторами (история социума, его экономическое развитие, психология отношений внутри общества, нормы поведения, система приоритетных ценностей и др.). Для того чтобы максимально полно описать концепт, выявить его этнокультурные особенности, необходимо, как известно, использование значительного массива материала.

Лингвоконцептологи обращаются к словарному материалу, энциклопедиям, этнографическим источникам, художественным, публицистическим и иным текстам, данным, полученным в результате проведения социологических опросов, и т.п.

Традиционным материалом для описания концепта является словарная статья, состоящая из дефиниционной и экспикативной (иллюстративной) частей. В первой из них указываются с точки зрения логики наиболее важные когнитивные признаки определяемого понятия; во второй же прямо или косвенно эксплицированы его образы и оценки. В словарной дефиниции маркированы границы определяемого понятия, в то время как в экспликативной части словарной статьи выражены его ценностные и образно-ассоциативные компонентные. Образно- ассоциативные и ценностные (часто и оценочные) признаки, которыми мыслится тот или иной социальный феномен, находят свою фиксацию в иллюстративной части словарной статьи.

Последнюю часть словарной статьи мы квалифицируем как важный специфический тип вербального текста, в котором раскрыта собственно когнитивная и образно- ассоциативная структура концепта.

Уникальность русского культурного концепта «тоска» неоднократно являлась предметом рассмотрения лингвистов (А.Вежбицкая, А.Н.Ивановна, Е.В.Димитрова и др.); ими доказано, что это важнейший концепт русского языкового сознания; это ключевое слово русской культуры: оно общеупотребительно, часто используется в литературе, в паремиологии, фольклоре.

По свидетельству этимологов, слово тоска - общеславянское, но утраченное почти всеми славянскими языками, в том числе и белорусским ( ср.нуда, смутак, маркота, журба) – передают лишь однообразие, мутное состояние человека).

Концепт «тоска» (грусть) является национальным символом русского языкового сознания. Характерно, что А.Вежбицкая выделяет тоску с другими ключевыми словами русской культуры: судьба, душа [11].

Все три концепта характеризуют тонкий душевный настрой, чистоту, высокое устремление мыслей.

Концепт «тоска» (грусть) этимологически связан с понятием отвращение, тошнота, отсутствием и недостижимостью чего-то хорошего, положительного.

Русское слово грусть имеет прямую параллель в словенском:

Грусть – словен. grust- «отвращение».

Грустить – серб-х. грустит-«тошнить», словен. grustiti «делать противным» // graundus- «хрупкий, трогательный, скробный» // возможность родства с грызу [41,465].

Материал этимологического словаря А.Г.Преображенского сближает концепты «страх» и «грусть», также вносит новые генетические оттенки, характеризующие «грусть»:

Грусть – др.-в.-н. in-gruen; ср.-в-.н. gruen, gruwen-«дрожать, боятся, страшиться», лит. grusti, grudziu – «толочь»; увещать, напоминать с угрозой», ср. греч.-зол. хрauw- «раню, царапаю».

Сохраняется значение грызть, грызу; появляется значение тереть, бить, толочь через инд. корень*ghreu-d [42,163].

Груда – ср.лит. grudas – «зерно», нем. Gries- «гравий». Первоначальное значение- «разбитое, размолотое» [43,116].

Сравните характеристику концепта «страх» (слово боятся) и утверждения М.Фасмера, что бояться, безусловно, связано этимологически с бить:

Бояться -* bajus – «страшный», baime –«страх»; др.ирл. baigu- «опасность» // др.-в.-н. biben –«дрожать трепетать» [41,204].

Таким образом, материал словаря А.Г.Преображенского сближает концепты «страх» и «грусть» через образ «дрожать»;

На основании инд. корня* ghreu –d- и др.-в.-н. biben соответственно А.Преображенский и М.Фасмер сближают концепты «грусть» и «страх» с точки зрения их этимологии с глаголом «бить».

В акте номинации концепта «грусть» активно участвует образ «толочь, тереть, бить, молот и зерно, мука, как результат данных действия (ср. не горюй, не грусти - перемелется, мука будет).

«Грусть» отвращение через образ «гад, гадкий, гниение» сближается с концептом «злость».

Концепт «грусть» генетически содержит в себе не только образ холода (грусть дрожать (страх).

Концепт, «грусть» этимологически связан с целым рядом, в которых проявляется состояние, то есть перед нами возникает картина состояния как одна из форм существования концепта:

Плач - праслав. * placъ; родственное лит. Plaku – «бью», plandeke-«бить» себя в грудь», гот.flokan – «оплакивать» и т.д. Это говорит о том, что первоначальное значение плач было «биение себя грудь» (в знак скорби) [43,342].

Скучать –skucatь; образовано от съкукати, префиксального коррелята и кукати - «горевать, плакать» и т.д., в свою очередь образованного от звукоподражательного ку (ср. кукушка, курица) и первоначально обозначающего «кричать». [43,414]. Кука - докучать, неотступно просит; кукать - горевать; кукситься- хандрить; звукоподражательное (кукушка) [ЭСРЯ Преображенский 1959:479].

Таким образом, состояние грусти, горя, скорби проявляется при помощи плача (лить слезы, бить себя в грудь); кричать – «кукать», хмыкать; недаром в «Слове о полку Игореве» тоскующая, скорбящая по мужу Ярославна сравнивается с кукушкой. Этимологически связная по тому же принципу Кричина / крякать (от звукоподражательного «кря») [43,222-225].

Согласно древнерусскому словарю И.И.Срезневского, тъска = тоска «стесение, давление». От этого физического значения происходит обозначение чувства – горе, печаль, туга; и два глагола – один физического действия, точнее намерения тъскнутис «стараться, стремиться», другой чувства: тъскнути, тьскну «быть удрученным, тосковать.»

Синоним тоски - туга также означает в первом, физическом смысле «узость, стеснение, сдавливание».

Печаль – ст.слав. «забота, скорбь, грусть»; связано с печа/пеку. Пеку – праслов. peko, др.-инд. «варка, вареное кушанье». греч. «варка, жарение».

Печаль – праслав. рechal, связано с известным славянским глаголом peko, pesti; образовано с помощью суффикса –аль (ьль) от печа – «забота»; поср. суфф. – j – от пека; др.-рус. пека – «жар, зной». Печаль буквально означает «то, что жжет».

В словаре П.Я.Черных дается следующая историко –этимологическая справка лексемы «тоска»:

Древнерусское тъска – «стеснение; горе, печаль; беспокойство, волнение».

В чешском яыке однокоренные образования имеют также значения боязливый, пугливый.

Исследователь П.Я.Черных о древней праиндоевропейской основное слова: Индоевропейская основа *tus-sk-, база *teus - «опорожнять», «делать пустым», «осушать», та же, что и в тощий, тщета, тщательный. Старшее значение –«давление», «теснота» > «ощущение беспомощности», «волнение» (?). [44]

В современном хинди у родственных образований также бытуют значение пустой, полый; из них, видимо, как переносные развились смыслы никчемный, низкий (подлый).

Как видим, исследователь П.Я.Черных связывает тоску-беспомощность, тоску- волнение с семой давление, теснота (однако без уверенности: им поставлен знак вопроса).

Но интересно, что исследователь П.Я.Черных не пытается увязать тоску (как переживание) со значением пустоты, хотя связь с ним мне кажется гораздо более очевидной, чем и идеей давления: ведь тоскуем мы почему-то, чего у нас нет; тоскливо = пусто.

А в связке «тоска-давление, теснота» еще вернемся чуть ниже, когда рассмотрим этимологию, предложенную Н.М.Шанским.

Еще любопытнее, что тоска оказывается родственным словом не только для тощий и тщета, но и для тошнить.

М.Фасмер «тошно» возводит к «тоскливо» (сюда же Далевское тосковать - тошновать).

«Этимологический словарь русского языка» под редакцией М.Фасмера дает следующую информацию [41]:

ТОСКА

укр. тоскно «тоскливо», блр. Тосніць «тосковать, печалиться», др.русск.тъска «стеснение; горе, печаль; беспокойство, волнение» (Срезн. ІІІ, 1057), цслав. Сътъснжти ayavakteiv, чеш. Teskny «боязливый», teslivy «пугливый», тоскливый», teskny, с вторичным носовым (см.Лось, Gr.polska 1,27).

Праслав. *tъska носовой не может реконструироваться на основе поздних польск. форм, вопреки Микколе (Beruhr.171; ВВ 22,254), Вондраку (ВВ 29, 211), Педерсену (KZ 38,395); см.Лось, там же, 60. Возм., связано с тощий; см. Брюкнер 570; Голуб – Копечный 383 и сл.

Но, возможно, оба слова (и тоска, и тошнота) развивались параллельно из основ с семой пустой, порожний.

Это предположение подтверждает Н.М.Шанский:

ТОШНИТЬ.

Искон. Суф. производное от тошный <тощьный (ср.плошка < площька), суф. производного от тощий «пустой». Тошнить может на голодный (пустой) желудок [45].

О слове «тоска» у Н.М.Шанского своя версия: он не считает его родственным словам тощий, тщетный (изначально – с семой пустой), а связывает его сос ловом «тискать»:

ТОСКА.

Общеслав. Обычно считается словом того же корня, что тщетный, тощий, вотще. Однако скорее является (так думал еще В.Даль) родственным (с перегласовкой ъ/и) тискать.

Тоска буквально – «стеснение» (в груди), «грусть». Ср. и см.горе. печаль. Ср.сжимается (сердце), грызет, душа горит и под [45].

Вспомним, что и П.Я.Черных упоминал похожие значения:

Старшее значение – «давление», «теснота» [44].

Тискать –теснить –давить: здесь связь вполне очевидна.

А вот есть ли у них что-то общее со значениями пустой, полый, порожний?

Вполне возможно, что тискать, теснить связаны с семой тощий (пустой) таким образом: вытеснить это тоже опустошить, то есть освободить место, сделать пустым, свободным от чего –то.

Анализ микроконцепта «скука» в словаре М.Фасмера позволяет выделить факторы именования данного слова, а также является основной для развития новых значений синонимического ряда концепта «грусть».

Скука – слов skucati- «скулить, визжать», чеш. skuceti – «выть, скулить»; сербохор. Скучити – «теснит, поставить в затруднительное положение» [41,661].

Основной номинации для новых значений, входящих в концепт «грусть», служат образы слов теснить, щемить. ср.

Щемить – производное от щеми – «тиски» (ср. диал. Щемы – «тиски») [43,519].

Тужить - дал. Туга – «печаль, тоска», первоначально – «стеснение , давление, угнетение» [43, 454]. Туга – печаль, скорбь; др.-рус. Туга – «нажим, мука, печаль , беда»; в.- луж. tuha – «духота, зной», «подавленность, упадок духа», др. – исл. Pungr – «тяжелый, твердый, трудный».

Образ теснить, лежащий в основе щемить, тужить, способствующий возникновению квази образа (Иорданская, Телия) вместилища грусти, скорби, который теснят, давят, от чего тесно в груди; в верхнелужицком языке туга означает также «духота, зной» - здесь восстанавливается и центральный метафорический образ концепта «грусть» как образ жара, огня (ср. горе, печаль).

Образ теснить, кроме того , является общим для концепта «грусть» и «беспокойство», так как греческий означает не только грусть, печаль, но и волнение , беспокойство, возможно и страх.

Комментируя данную словарную статью, авторы заключают следующее: «Весь комплекс значений славянского имени («беда», «несчастье», «нужда», «бедствие», «опасность») хорошо объединяется из глагольного значения «принуждать, заставлять», выявляемого путем сравнения и.-е. соответствий». Таким образом, в основе микроконцепта беда лежит понятие (мыслеобраз по Б.Ю. Норману) принуждать/ заствалять, который сближает концепты «грусть» и «страх» , что видно из приведенной цитаты, а также концепт «злость» (см. материал с глаголом беситься). Добавим также, что в понтийском диалекте греческого языка означает, кроме всего сказанного выше, также и «беспокойство» (забота).

Итак, понятие тоски связано с ощущениями давления, сжатия или переживанием тянущей пустоты в душе, как будто «дыры» после потери чего-то важного.

Переживание тоски может походить на чувство тошноты, перекликаться с ним тягостными ощущениями на границе груди и живота – как говорят врачи, в эпигастральной области. (И примечательно при этом, что тоска и тошнота оказываются исторически однокорневыми словами.) Правда, в обратную сторону связь не работает: психосоматическое чувство тошноты не обязательно связано с эмоцией тоски, а бывает связано вполне недвусмысленно, напрямую с отвращением, пресыщением, «перееданием» и т.д.