Глава XVI. Взаимодействие цивилизаций

А. Тойнби. ОБ ИСЛАМЕ КАК ВОСТОЧНОЙ РЕАКЦИИ НА ЭЛЛИНИЗМ

Предполагаемое уничтожение Александрийской библиотеки (если верить, что легенда содержит некоторую долю правды) было лишь частным выражением содержавшегося в раннем исламе стремления порвать с эллинизмом. Это стремление было унаследовано исламом от его христианских и иудейских предшественников, так как учиненное исламом восстание было лишь победоносным завершением многократных, предпринимавшихся все вновь и вновь попыток — вопреки многократным разочарованиям и провалам — освободить захваченную сирийскую цивилизацию от эллинского кошмара, первоначально навязанного сирийскому миру силой оружия. В первый период сирийская реакция против эллинизма приняла форму архаического ухода в прежнюю сирийскую традицию через преувеличенно дотошную отработку и соблюдение законов Моисея и Зороастра. На более позднем этапе эта реакция нашла футуристическое выражение в движении за отход от эллинизма масс населения сирийской цивилизации, подвергшихся поверхностному обращению в чужеродную культуру через насильственное зачисление во внешний пролетариат эллинской цивилизации. Эта скрытая умственная напряженность постепенно подготовила почву для молниеносных побед халифа Омара. (Т. VI. С. 113-114.)

Комментарии

Согласно концепции А. Тойнби, в возникновении ислама проявилась реакция Востока на вторжение инородной западной культуры, начавшееся еще с поводов Александра Македонского в IV в. до н. э. Предшествующие попытки освобождения «от эллинского кошмара», выразившиеся в появлении иудаизма, зороастризма и христианства (в его разных вариантах), не имели успеха, так как первые две религии имели локальное значение, а христианство оказалось «похищенным» Западом и после соединения с греческой философией стало его достоянием. Только ислам стал успешной попыткой такого рода, после которой Запад был вытеснен с Востока и сам оказался под угрозой с его стороны.

Г.Э. фон Грюнебаум. КУЛЬТУРНЫЕ ЗАИМСТВОВАНИЯ ВО ВЗАИМОДЕЙСТВИИ ЦИВИЛИЗАЦИЙ
ИСЛАМ И АНТИЧНОСТЬ

Освоение античного достояния способствовало решению в исламе трех задач. Прежде всего от античности в исламскую цивилизацию перешли рациональные формы мышления. Она научила ислам умению систематизировать знания, передала устоявшиеся логические процедуры и способность обсуждать общие проблемы на должном уровне абстракции. От нее были, в ряде случаев, заимствованы и готовые наборы понятий и принципы их классификации.

Наиболее очевидным примером может служить, конечно, арабская философия. Но даже то, что является, может быть, наиболее оригинальным и наиболее тонким достижением ислама: ранние формы его мистицизма, его общее концептуальное оформление, рационализация принципа невыразимости высшего начала, что только и обеспечивает его принятие, — в огромной степени связано с античностью как с источником вдохновения, а подчас и выражено в словесном оформлении. Именно античная традиция дала возможность перехода от критического восприятия текста к литературной теории, от формулы человеческого поведения к научной этике. Следует отметить, что персидская традиция, способствовавшая обогащению исламской культурной жизни в период между 750 и 850 гг., предоставила в основном материал, а не форму исламской научной мысли.

Кроме средств концептуальной систематизации, античность принесла в ислам формы выражения и изобразительные методы. И дело не только в том, что «Жития» суфийских святых в большей или меньшей степени составлены по образцу историй жизни греческих философов, а описания галантных любовных историй включают черты, характерные для античной литературы. Само понима-

ние авторского замысла, идея и этика творческого процесса поразительно схожи с античными образцами.

Одной из важнейших функций эллинизма была передача исламу огромного количества знаний, большей частью в уже организованной форме. Мусульмане ревностно впитывали, а в ряде отношений и обогащали это достояние. Богатство новых знаний было наибольшим в сфере медицины и в естественных науках, которые продолжали культивироваться, без особого перерыва, в сирийском и персидском мире.

В ? в. античность как вдохновляющая сила и методологическое орудие в руках инакомыслящих и философов стала угрожать устойчивости исламской доктрины. Отходя от учения основателя, шииты отвергли значимые части вероучения, мистики подрывали правомерность Закона, а философы выявляли научную неприемлемость фундаментальной догмы. Под давлением таких тенденций ортодоксия провела колоссальную работу по восстановлению наполовину утраченных позиций. К 1100 г. были заложены теоретические основы для удержания мистиков в рамках веры. Крестовые походы способствовали сокращению влияния сектантства. Конечно, формальные заимствования из античного достояния были к этому времени неискоренимы — во многих составных частях — от теологии до литературной критики. Тем не менее последующее интеллектуальное развитие ислама может быть во многом описано как процесс более или менее сознательного устранения античности, особенно ее «классической» традиции, которая в науках никогда не представала полностью укорененной и поэтому стала очевидным объектом неприятия со стороны ортодоксии. Как и в период эллинизма, влияние греческой культуры совпало с периодом просвещения. И, как и в период подъема христианства и гностицизма, религиозная реакция прервала ее распространение. (С. 151-165.)

Комментарии

Г. Грюнебаум освещает иную сторону процесса становления исламской цивилизации, чем А. Тойнби, а именно — процесс усвоения необходимых элементов из оттесненной античной цивилизации. Как подчеркивают все видные исламоведы, ранний ислам имел весьма бедную культурную основу, хотя по сравнению с более зрелыми соперниками и обладал неоценимым преимуществом — сильным трансцендентным началом. В первые века его существования происходил интенсивный процесс «достраивания» тела новой цивилизации. По исчерпании этой потребности вновь наступил период отстранения от инородной культуры.