Социально-организационный аспект отношений между центром и периферией

[Социально-политическая природа периферии в макросоциальных системах двойственна и подвижна. С одной стороны, периферия подчиняется центру, с другой — она может оказаться в состоянии воздействовать на него, заменить его или же отделиться.]
Периферия состоит из таких слоев, или секторов, общества, которые воспринимают распоряжения и убеждения, вырабатываемые и назначаемые к распространению помимо них (т.е. центром). Периферия слагается из множества сегментов и охватывает обширную сферу вокруг центра. Одни секторы общества более периферийны, другие — менее. Чем более периферийное положение они занимают, тем менее они влиятельны, менее созидательны, менее проникнуты культурой, исходящей из центра, и менее непосредственно охватываются властью центральной институциональной системы. ...Таким образом, большинство населения периферии смотрит на центр как на источник руководящих указаний, инструкций и распоряжений, касающихся поведения, стиля жизни и убеждений.
[Но все это справедливо применительно лишь к одной стороне жизни имперской периферии. Вместе с тем во многих случаях из периферии империи продолжают сохраняться или зарождаются вновь самостоятельные центры. В этом случае социальные силы пе-

пиферии имперского пространства олицетворяют себя не с имперским смысловым горизонтом, а с горизонтом своего специфического существования и своего территориального размещения; периферийные элиты в этом случае пытаются вести себя независимо от проблем центральной элиты и самостоятельно определяют свои проблемы, проявляя свою особость. Подобный дистантный тип отношений между центром и периферией описан следующим образом:]
Этот тип отношений... характеризуется наличием большой дистанции между центром и периферией. ...В обществах этого второго типа периферия преимущественно... лежит за пределами радиуса действия центра. Самые отдаленные от центра окраины периферии остаются вне его досягаемости... Эти отдаленные зоны периферии, в которых, возможно, сосредоточено большинство населения общества, имеют свои собственные относительно независимые центры.
[Можно выделить также промежуточную модель общества, характеризующуюся большой дистанцией между центром и периферией, которая заполняется целой лестницей уровней власти, каждый из которых в известной степени самостоятелен, но признает главенствующую роль большого центра.
Примером таких многоуровневых, асимметричных имперских образований могли бы служить средневековая империя Габсбургов в Австро-Венгрии и Испании, а также Российская держава, имеющие в своей основе полиэтнические и поликонфессиональные основания. Внутреннее политическое и административно-территориальное построение таких империй было многоструктурным, несимметричным, что делало исключительно сложным явлением также имперскую периферию. Каждый сегмент подобной периферии мог сохранять свои самостоятельные центрально-ядерные элементы и признаки. Например, в Российской державе таковыми являлись царства Польское, Грузинское и др., великие княжества Финляндское и Литовское, великое герцогство Курляндское и т.п. Подобные структурно многоуровневые государственные образования могут сохраняться довольно длительные исторические периоды, но они весьма болезненно реагируют на импульсы, сопряженные с динамической реакцией на запросы времени, на необходимость моДернизационных преобразований в целом. Наконец следует выделить общества и государственные структуры, в которых центр и периферия не отстоят далеко друг от друга или совсем не выделены. К таким можно отнести традиционно-архаические, родоплеменные общества (например, африканские). В каком-то важном отношении к такому обществу примыкает древнегреческий полис: люди в основном лично знали друг друга. Хотя в таких обществах правители и отделялись от Управляемых, всех связывало сильное чувство близости, взаимной привязанности.
При всей парадоксальности подобную близость правителей и управляемых, элит и масс, а следовательно, слабую расчлененность ядра

и периферии можно обнаружить и в целом ряде современных «массовых обществ». Современные общества гораздо более сложны и дифференцированы, чем общества традиционные, а тем более архаичные. Поэтому в современном «массовом обществе» близость элит и рядовых граждан не проявляется в ситуациях личного контакта между представителями центра и гражданами периферии. Ощущение приблизительного равенства скорее проявляется через представительные институты, а в конечном счете - через сознание близости, через убеждения в общности существования у всех или большинства членов общества определенных важнейших качества, которые, как предполагается, приблизительно равномерно распределены между ними.]

Комментарий

Если для А. Тойнби функции ценностной и политической регуляции принципиально разделены между цивилизацией и «универсальным государством», то в работах Э. Шилза проводится структурное расчленение этих функций во взаимодействии центра и периферии. Проблема выделения ценностно-смысловых аспектов ядра и периферии приобретает во многом еще более сложный характер, нежели выделение территориально-пространственных аспектов. Объясняется это тем, что критерием выделения смысловых ядерных, т.е. сушностных признаков у разных авторов могут выступать разные характеристики культуры/цивилизации. И в отличие от территориального размещения элементов и признаков культуры, поддающихся, хотя и с трудом, эмпирическому анализу, широту и глубину распространения смысловых ценностей установить более сложно, особенно применительно к исторически отдаленным периодам развития культуры/цивилизации — все, что связано с духовно-смысловым субстратом культуры, подвержено весьма противоречивым, нередко противоположным интерпретациям. Не случайно поэтому качество, которое у одного автора относится к ядру, У другого вообще может не признаваться сколько-нибудь значимым свойством.