О. Андерле. ВОЗРАЖЕНИЯ П. СОРОКИНУ

Перевод осуществлен по изд.: Anderte О. Sorokin and Cultural Morphology/ Pitirim Sorokin in Review. Durham (NC), 1963. P. 95-121.

Концепция цивилизации стала в настоящее время доминирующей историко-социокультурной категорией, сходной по значению с преобладавшей ранее концепцией нации. Мышление в национальных терминах сменилось мышлением в цивилизационных терминах. Это стало очевидным и в науке, в которой основное внимание сместилось от народов и стран на более обширные структуры и процессы в масштабах цивилизаций. В наше время эти проблемы, отражающие смещение смыслов, повсюду находятся в центре внимания исследователей. И сам П. Сорокин стал одним из наиболее влиятельных сторонников такого подхода.

54

В этом новом типе исследований культуры предметом является не столько цивилизация как таковая, а скорее цивилизации, а целью исследований является не выяснение того, что происходило, т.е. описание фактов, а как это происходило, т.е. определение законов, управляющих процессами. Зачастую мы ощущаем глубокую неудовлетворенность тем, что мы знаем «все больше о все меньшем», и тем, что, достаточно зная о «деревьях», мы все меньше знаем о «лесе». Осмелимся высказать надежду, что, зная законы, управляющие процессами, в рамках которых и происходят события, мы обретаем также метод преодоления кризиса нашего времени и цивилизации, частью которой являемся и мы. По крайней мере, мы сможем выяснить, куда ведут наши дороги и, самое важное, каков может быть смысл наших стремлений.
И все-таки, являются ли цивилизации целостными структурами или нет? Присущи ли им признаки системного единства, отделенности от своего окружения, внутренняя структурная расчлененность, взаимозависимость составляющих их частей? Представляют ли они нечто большее, чем сумма этих частей, и является ли целое логически и онтологически первичным по отношению к частям? А поскольку цивилизации представляют собой процессы, то детерминированы ли эти процессы в отношении числа, типа и длительности этапов?
Как хорошо известно, О. Шпенглер давал положительный ответ на все эти вопросы через принятие целостной концепции и категорическое утверждение, что «цивилизации — это организмы». П. Сорокин категорически оспаривает целостную природу цивилизаций.
Что касается шпенглеровского «прасимвола», то можно утверждать, что его смысл заключается отнюдь не в том, чтобы вывести из него все характеристики цивилизации — крупные или мелкие, значительные или незначительные. Мысль О. Шпенглера была близка положению современной холистской теории, в которой утверждается принцип целостности как «принцип общей конфигурации». Некоторые общие характеристики накладывают отпечаток на весь комплекс... Характерные признаки целостности временами сказываются гораздо сильнее и продуктивнее, чем в другие моменты.
Другое возражение П. Сорокина сводится к тому, что не существует взаимозависимости между компонентами цивилизации, предполагаемой «циклистами». Однако здесь опять-таки мы можем опереться на положение холистской теории, в которой отрицается жесткая связь типа «если есть А, то есть и В». Структура целостности является гораздо более гибкой и подвижной, чем жесткая схематика механистичной причинности.
Третье возражение П. Сорокина относится к отсутствию согласия между цивилизационщиками относительно количества циви-

лизаций. Здесь приходится признать, что мы как индивиды живем не на уровне целостной цивилизации и нам трудно воспринимать в целом структуры, частью которых являемся мы сами, которые имеют сложную структуру соотношения части и целого. В таких случаях проведение границ и четкая идентификация общностей — весьма не простое дело, подверженное субъективным суждениям. И все же существует достаточно широкое и длительное согласие между цивилизационщиками относительно признания основных цивилизаций. А проблем ность типологии связана с тем обстоятельством, что «морфология культуры» — все еще молодая наука, категории и концепции которой еще не получили достаточной разработки.
Серьезное возражение П. Сорокина относится к неправомерности смешения «культурных систем» и «социальных систем». Сам он жестко разделяет эти две системы и не допускает даже их частичного совпадения. Здесь мы имеем дело с базовой позицией, которую необходимо рассмотреть подробнее. Допустимо ли вообще так жестко разделять культурные и социальные системы, как это делает П. Сорокин, и рассматривать их как целиком независимые друг от друга и меняющиеся только по своим собственным законам? Здесь следует выставить несколько контрдоводов. Конечно, никто не станет отрицать, что «культурные системы», выделяемые П. Сорокиным, существуют сами по себе и вне связи с «социальными системами». Например, философия Платона сохраняет свое значение и по сей день. Впрочем, отношение к культуре Ренессанса является более проблематичным. Конечно, и в середине XX в. кто-то может вознамериться творить в стиле Бартоломео Коллеони или Леонардо да Винчи. Но помимо трудностей, вызываемых изменением среды, такая попытка будет означать игру в маски, попытку сыграть роль перед собой и другими.
Следует проводить различие между живыми, т.е. функционирующими, и мертвыми культурными системами. Культурная система «живет» до тех пор, пока живет ее носитель — будь это индивид или социальная система, которая создала и сформировала ее, вдохнула в нее жизнь и использует ее для самовыражения. Так понимаемые культурные системы меняются вместе со своими носителями, они во всех отношениях зависят от своих носителей и образуют с ними некое единство. Тем не менее они могут сохраняться после гибели данных социальных систем, хотя и не полностью. В своей опредмеченной форме они оставляют то достояние, на основе которого они могут быть реконструированы. Через века и тысячелетия это достояние может быть реализовано другими личностями или социальными системами.
Однако значение прежних систем ограничено их возможностя-

ми стать элементами новых структур. Важно не то, что они значат сами по себе в плане возможностей, а чем они становятся в новом соотношении с социальной средой. Таким образом, проблема состоит прежде всего в выявлении живых, функционирующих культурных систем, которые, в свою очередь, не могут рассматриваться в отрыве от людей и социальных систем.
Как можно убедиться, П. Сорокин не допускает признания нерасторжимого единства культурной и социальной систем, целостности всей культуры, от культуры индивида до социального организма в целом. Что касается индивидов, то такие положения никак не соответствуют современной холистской психологии и отвечают, в крайнем случае, только психической структуре шизофренического типа. Личность описывается в рамках такой психологии как вполне интегрированное целое в строгом смысле этого слова, выделенное из окружающей среды, объединенное в системное, обладающее самосознанием, взаимосвязанное, интегрированное, саморегулируемое начало, сохраняющее свою определенность в процессе развития.
Конечно, в рамках такой интегрированной системы имеются и разнородные скопления. Более того, не все компоненты хорошо «встроены» в нее: существуют различия в значении тех или иных компонентов для системы в целом. Однако это второстепенные детали. Решающее значение имеют интегрированность взаимосвязанных частей, что и определяет их место в целостной системе. То же самое следует сказать как о социальных, так и о культурных системах, взятых как целостное начало, хотя и здесь мы должны учитывать уровни интегрированности, наличие слабо сочетаемых скоплений и другие ограничения.
К этому следует добавить и общее впечатление от специальных гуманитарных дисциплин. Наука об античности, египтология, индология, китаистика, американистика и даже ориенталистика (в которой нередко отрицается интересующая нас проблема) — все эти науки убеждают нас в единстве, определенности, специфичности и самобытности, т.е. целостном характере рассматриваемых культур.
Сам П. Сорокин невольно способствовал развитию целостной морфологии цивилизаций своим трудом «Динамика культурных перемен». Положение о целостности культуры подтверждается выявленной им духовной гармонией всех культурных явлений какого-либо периода. Поэтому «умозрительный», «идеалистический» и «чувственный» типы культур, выделенные в анализе П. Сорокина, в большой степени соответствуют фазам роста, зрелости и упадка, которые рассматривались Н. Данилевским, О. Шпенглером и А. Тойнби, а также выделяемым В. Шубартом аскетично-мессиан-

скому, гармоничному и «героическо- прометеевскому» типам культуры или же проведенному Н. Бердяевым делению на «варварские религии», «средневековье и Ренессанс» и «всемирно-гуманистический» тип культуры.
Если мы переставим аргументы, то увидим в ритме выделяемых П. Сорокиным суперсистем абстрактную формулу общего закона, своего рода типологию культурного развития, в которой мы обнаружим цивилизационные периоды. Тогда «умозрительный» тип будет соответствовать раннему периоду, «идеалистичный» — периоду зрелости, а чувственный — заключительному периоду.

Комментарии. См. с. 59.