Начало формирования постмодернистской теории.

Интеллек­туально-философские, постфрейдистские и литературоведческие кон­цепции французских постструктуралистов наибольший интерес вызва­ли в США, куда они проникают в 70-е гг. и где с середины десяти­летия начинает складываться теория постмодернизма.

Особую популярность завоевал деконструктивизм. Именно в США деконструктивизм "приобрел значение одного из наиболее влиятельных направлений совр<еменной> лит<ературной> критики. Д<еконструктивизм> постепенно формировался в этой стране в тече­ние 70-х годов в процессе активной переработки идей фран<цузского> постструктурализма с позиций нац<иональных> традиций амер<иканского> литературоведения с его принципом "тщательного прочтения" текста и окончательно оформился в 1979 г. с появлением сб. Ж. Дерриды, П. де Мэна, X. Блума, Дж. Хартмана и Дж. X. Мил­лера "Деконструкция и критика"... получившего название "Йельского манифеста", или "манифеста Йельской школы". Помимо собственно Йельской школы — самого влиятельного и авторитетного направления в амер<иканском> Д<еконструктивизме>, — в нем ... выделяются "герменевтическое направление" (У. Спейнос) ... и "левый деконструктивизм" (Дж. Бренкман, М. Рьян, Ф. Лентриккия и др.) ... близкий по своим социологически-неомарксистским ориентациям английскому постструктурализму (Г. Иглтон, С. Хит, К. МакКейб, Э. Истхоуп) ... а также "феминистская крити­ка" (Г. Спивак, Б. Джонсон, Ш. Фельман, Ю. Кристева, Э. Сиксу, Л. Иригорай, С. Кофман)..." [183, с. 33-34].

Постструктурализм как ключ к постмодернистской практи­ке.

Американская почва оказалась наиболее благодатной для вос­приятия новых веяний мысли по ряду причин. Здесь ощущалась по­требность в осмыслении тех тенденций в развитии искусства и лите­ратуры, которые заявили о себе начиная с середины 50-х гг. (появ­ление поп-арта, предпринявшего работу с цитатами) и все более на­бирали силу, что привело в середине 70-х к смене культурной пара­дигмы: "модернистская эпистема уступила место постмодернизму"

[421, с. 34]*.

Еще в 1959 г. Ирвинг Хау констатировал, что модернистская ли­тература, являвшаяся на протяжении десятилетий доминантой запад­ной литературы, миновала свой пик и переживает закат. Пришедшую ей на смену литературу он назвал "постмодерной" (т. е. следующей за модерном), воспринимая ее как литературу упадка, ориентирую­щуюся уже не на индивидуальность, а на новое массовое общество. В дальнейшем, однако, когда черты новой литературы (и искусства в целом) проявились с большей определенностью и полнотой, амери­канская критика начинает менять свое к ним отношение, и прежде всего отказывается от критериев модернизма при оценке явлений немодернистского ряда (например, литературного творчества поздне­го Владимира Набокова, Бориса Виана, Джона Барта, Нормана

Мейлера и др.).

Симптоматичной в этом контексте оказалась статья Лесли Фидлера "Пересекайте границы, засыпайте рвы", опубликованная в 1969 г. в полном соответствии с заглавием в журнале "Плейбой". Уже само название статьи содержало в себе центральное программное поло­жение "новой критики", разделявшей владевший "постмодерной" ли­тературой пафос сближения и совмещения языка модернизма с язы­ком массовой литературы. Подобное сближение крайних полюсов имело целью преодолеть как элитарность модернистской литературы (ориентированной на сравнительно узкий круг эстетически подготов­ленных интеллектуалов и в силу своей сложности недоступной и неин­тересной народу), так и примитивизм и шаблонность массовой бел­летристики (презираемой эстетами, но составляющей основной продукт потребления широкого круга читателей).

Ошибочно было бы видеть в означенной тенденции только ответ на требования рыночного спроса (для этого достаточно было бы соз­давать произведения по моделям хорошо раскупаемой массовой книжной продукции), хотя, безусловно, и данный момент учитывался представителями постмодерна в литературе. Но не это главное. В такой форме литература откликнулась на процесс размывания классовых перегородок в связи с утверждением так-называемого среднего клас-

* "ЭПИСТЕМЫ — исторически изменяющиеся структуры, "исторические априори", которые определяют условия возможности образований сознания и культуры в кон­кретный исторический период" [392, с. 590].

са в качестве самой массовой группы населения США и соответст­вующими изменениями в идеологии и, в какой-то степени, социальной психологии (идеи классового мира, "бесклассовости" американского общества и т. д.). Опережая действительность, новая литература (существовавшая, естественно, параллельно с литературой иного ти­па и первоначально явно уступавшая ей в количественном отношении и в силе воздействия) как бы дает пример выхода за устоявшиеся границы (границы литературных направлений, жанров, читательских ожиданий и т. д.), пример примирения казавшегося непримиримым, обнаруживая (пусть не без потерь) плодотворность своих начинаний по преодолению разрыва между "искусством для образованных" и его упрощенным вариантом "для необразованных", открывая для ли­тературы новые перспективы.

"Двуадресность" постмодернистской литературы, обращенной к высокоинтеллектуальному и массовому читателю одновременно, пре­допределяет такое ее качество, как гибридность, в основе которой лежит двойное (тройное и т. д.) кодирование, причем все литератур­ные коды выступают в тексте как равноправные. Данный принцип на­ходит свое выражение в двууровневой или многоуровневой организа­ции текста, двуязычии или многоязычии при равноправности каждого из языков. Это порождает принципиально новый литературный язык, которого не знало прежнее искусство. Уже сам язык является вырази­телем идеи плюрализма*, приверженность которой объединяла розных, непохожих друг на друга авторов. И не только в литературе — в архитектуре, живописи и т. д., куда постмодернизм пришел раньше литературы.

"Постмодернизм во многом обязан своим возникновением разви­тию новейших средств массовых коммуникаций — телевидению, ви­деотехнике, информатике, компьютерной технике. Возникнув прежде всего как культура визуальная, постмодернизм в архитектуре, живо­писи, кинематографе, рекламе сосредоточился не на отражении, но на моделировании действительности путем экспериментирования с искусственной реальностью — видеоклипами, компьютерными играми, диснеевскими аттракционами. Эти принципы работы со "второй дей­ствительностью", теми знаками культуры, которые покрыли мир пан-

* "ПЛЮРАЛИЗМ (от лат. pluralis — множественный): а) в узком смысле — философ­ская концепция, противоположная монизму, согласно которой все существующее состоит из множества различных вполне самостоятельных сущностей, не сводимых к единому началу; б) методологический подход, основное требование которого — охва­тить по возможности все стороны и связи изучаемого предмета (гносеологический плюрализм), использовать в познании и в социальной деятельности любые методы, средства, формы, приемы и др. (методологический плюрализм), обеспечить функцио­нирование в обществе различных по своим ориентациям партий, организаций, соци­альных движений (политический плюрализм), а также суверенных личностей и групп (плюрализм в социологии и этике) и т. п." [391, с. 58].

цирем слов, постепенно просочились и в другие сферы, захватив в свою орбиту литературу, музыку, балет" [283, с. 7]. Постепенно пост­модернизм распространяется все более широко, хотя в силу своей необычности искусство постмодерна многим кажется странным и да­же шизофреническим.

Мигрировавшие в США идеи французских постструктуралистов, и прежде всего Деррида (который некоторое время работал в Йельском университете), помогли лучше понять, что же происходит в аме­риканском искусстве, дали ключ к деконструктивистской практике его творцов, симультанной природе их произведений и новый импульс к дискуссиям о постмодерне и постмодернизме. В 1975 г. начинает вы­ходить журнал "Октобер" (редактируемый Розалиндой Краусе), кото­рому принадлежит главная роль в деле пропаганды открытий пред­ставителей новой французской философии, культурологии, психоана­лиза, литературоведения и в объединении усилий американских интел­лектуалов по осмыслению феномена постмодерна.

Постмодерн как новая эпоха истории западной цивилиза­ции: концепция Джеймсона.

Сущностные парадигмы постмодерни­стского дискурса были разработаны американским литературоведом Фредриком Джеймсоном, исходившим в своих построениях одновре­менно из марксистских представлений о художественном творчестве и французской "теории текста", наделяющей Текст подрывной ролью в борьбе с идеологией.

Наступившая эпоха, по представлениям Джеймсона, впервые опи­сана в книге Макса Хоркхаймера и Теодора Адорно "Диалектика Просвещения" (1944). Это эпоха, знаменующая конец Нового Време­ни, созданного им образа мира, типа культуры, — принципиально иной этап в развитии западной цивилизации. Для обозначения данной эпохи Джеймсон использует термин "постмодернизм", воскрешенный в 60-е гг. американским литературоведом Ихабом Хассаном.

Исследования французских постструктуралистов Джеймсон рас­сматривает в связи с феноменом "послевоенной американской куль­туры — культуры мультнациональных банков и управляемого средст­вами массовой коммуникации мира электронно-технического эрзаца; | культуры, преобразовавшей земной шар и, таким образом, — создав­шей новое пространство, которое необходимо было нанести на карту" [339, с. 52]. Произведения литературы и искусства трактуются им как "случайность* данной системы, отражающая "трещины и пробелы" в ней.

Постмодернизм Джеймсона, таким образом, не что иное, как постмодерн.

Параллельно с литературоведением, искусствоведением, культу­рологией идеи и концепции французских постструктуралистов активно осваиваются американской социологией.

Постмодернизм — порождение постиндустриального об­щества: точка зрения Белла.

Дэниэл Белл — автор концепций деи­деологизации и постиндустриального общества. С возникновением последнего и связывает он эпоху постмодерна.

По Беллу, жизнь в доиндустриальных обществах — а она все еще определяет условия в большинстве стран мира — представляет собой прежде всего игру с природой. И действительностью для людей там является естественный мир.

Индустриальные общества как производители товаров сущест­вуют по правилам игры с произведенной природой. И действи­тельностью для людей здесь является технический мир.

Постиндустриальное общество, концентрирующее внимание на услу­гах, является игрой между людьми*. В нем, утверждает Белл, "дейст­вительностью становится исключительно социальный мир, без природы и вещей, апробированный скорее взаимным осознанием людей, чем внеш­ней реальностью" [44, с. 351].

Подобный поворот в сознании отражает и соответствующий тип культуры — постмодернизм, имеющий дело не с реальностью естест­венного или технического мира, а с реальностью мира знаков — тек­стов культуры. "Диверсивность, разнообразность, присущая постмо­дернизму, "свойственна одновременно и всему обществу в целом". Правда, постмодернизм, как считает Белл, относится лишь к одной, а именно культурной сфере, однако "радикальный плюрализм и неиз­бежная гетерогенность, разнородность различных парадигм — то, что исповедует культурный постмодернизм, — есть принцип постмодерного общества в целом, поскольку оно характеризуется множественно­стью конфликтующих и несоединимых критериев" [73, с. 124].

Постмодерное общество, пишет Вольфганг Вельш, "необратимо плюралистично" [73, с. 124].

Литературоведческие и социологические исследования дополняли друг друга, уточняли смысл понятия "постмодернизм". "Самой подхо­дящей датой терминологического появления постмодернизма в его на­стоящем виде будут 1975—1976 гг., — считает американский философ Д. Райхман. — Конечно, этот термин применялся в самых различных целях и до этого момента. Однако те (т. е. прежние) случаи его при­менения никогда не приводили к возникновению гибридного поля со­циологической теории, литературоведения, культурологических иссле­дований и философии, которое способствовало превращению термина в самоочевидный журналистский ярлык" [339, с. 50].

* Вольфганг Вельш приводит иное определение: "Постиндустриальное общество — это информационное общество, для которого характерен примат теоретического знания, это означает, что приоритетными являются научные, а не промышленные мощности [73, с. 124]. Постиндустриальная (постмодерная) культура "утверждает самореализа­цию и наслаждение" [73, с. 124].