Научно-технические революции внутри самого Запада

совершались на основе интеграции науки и производства. За этой уже штампованной констатацией скрывается социо- культурная драма, связанная со встречей, столкновением и последующим взаимным признанием двух качественно раз- нородных типов среды — творческой и производственной. Одна живет «озарениями», другая — отлаженным технико- производственным порядком и дисциплиной. Именно в сво- ем качестве рационально упорядоченной среды производст- во не рождает новые технологии, а заимствует их извне, со стороны системы, для которой парные категории творческой свободы и риска являются внутренним кредо.

Теперь, на глобальном уровне, всю западную цивилиза- ционную макросистему мы можем рассматривать как боль- шое дисциплинированное производство, одновременно и скрепленное и парализованное внутренним конформизмом. Роль внешней этой системе инновационной среды на сегод- ня способна выполнить только культура Востока (точнее — не-Запада).

Все те бранные эпитеты, которыми современный Запад награждает эту культуру, в чем-то напоминают проклятия буржуазной рассудочности, адресуемые собственной социо- культурной «богеме». Но, не будь этой «богемы», западная цивилизационная система давно бы затвердела в чем-то, на- поминающем древнеазиатский «стабильный» способ произ- водства, в котором новации педантично подавлялись.

Сегодня нечто аналогичное выступает уже в глобальном масштабе. Пиррова победа Запада над собственной антисис- темной оппозицией и его тотальная консолидация в завер- шающий период «холодной войны» означают только одно: источник качественных парадигмальных сдвигов Западу от- ныне придется искать вне себя — в оппозиционной культуре не-Запада.

Можно смело сказать, что отныне любые оппозицион-

А. С. Панарин

Ные элементы, еще способные появиться внутри Запада, бу- дут черпать свои крамольные идеи в восточных культурах.

Неизбежная социокультурная ориентализация ожидает западное молодежное, женское, «зеленое» движение. Если позитивистский проект «зачистки» западного культурного пространства от не укладывающейся в технологические нор- мы «метафизики» в самом деле увенчается успехом, глобаль- ные новационные идеи Западу предстоит черпать на стороне

Именно в этот момент Америка и пытается по-своему ре- шить судьбы Западной Европы и всего Запада. Смысл одно- полярного мира раскрывается как попытка закрепить Запад в его «нормальном», то есть стереотипном состоянии и пред- отвратить всякие попытки Западной Европы пойти на риск большого цивилизационного творчества на основе поворота к Востоку и интеграции восточных идей. Сама структура ны- нешнего глобального кризиса указывает нам на три типа объективно затребованных восточных идей. Первый касает- ся природы как системы, которой угрожает разрушение сло- жившейся на Западе промышленно-технологической систе- мой.

Западная программа технологизации целиком была ос- нована на третировании природы в качестве мертвого кон- гломерата тел и на произвольном изымаю т отдельных при- родных цепочек из общей системы гео- и биоценоза. Тот или иной элемент природы, вырванный западной фаустовской наукой из единого целостного контекста, тут же «закабалял- ся» сначала западной системой инструментального знания, а затем — промышленной технологической системой.

Процедура изымания природных явлений из целостного естественного «контекста» с последующим перемещением отсеченных фрагментов в препарирующую систему техники лежит в основе западного инструментального знания. Это — тип рискового знания, более или менее намеренно отвлека- ющего как от общих контекстов, так и от более или менее от- даленных общих последствий своего активизма. Интерес к ним осуждается и дискредитируется под видом борьбы с «ме- тафизикой». Когда основатели нового типа инструменталь- ного знания сформулировали свое знаменитое предостере-

Искушение глобализмом 299

жение («Физика, бойся метафизики»), они имели в виду не только задачу освобождения от схоластики. Они предостере- гали от той парализующей преобразовательную энергию от- ветственности, которую влечет за собой постижение миро- системного контекста.

Одно дело, если мы полагаем, что та целостность, кото- рой мы пренебрегли, выстраивая выхваченные из общей природной гармонии детерминистские цепочки, является, в сущности, пустой и бессодержательной — областью «мета- физических абстракций», другое дело, когда мы эту целост- ность принимаем всерьез. Фаустовская «воля к преобразова- ниям», для того чтобы действительно стать волей, должна была иметь своим фоном безволие природы, лишенной прав, свойственных автономной целостности.

Теперь, в эпоху глобального экологического кризиса, ре- ферентом нашей культуры, к которому мы постоянно обра- щаемся для осмысления проблемной ситуации, является именно природная внутренняя гармония или целостность. Антиномия современной культуры состоит в том, что, с од- ной стороны, убиваемая нами природа лишается способнос- ти к спонтанному самовоспроизводству, к восстановлению нарушаемого экологического равновесия, а с другой сторо- ны — мы уже вполне осознали нашу принципиальную неспо- собность заменить бесконечную в своей сложности природ- ную экосистему дублирующей техносистемой — искусствен- ной средой с заранее заданными свойствами.

Разрешить эту антиномию западная цивилизация сама по себе не в состоянии. Поэтому ей предстоит в ближайшем бу- дущем реконструироваться, осваивая чуждую ей восточную картину мира. Восточная мудрость тем отличается от фаус- товского знания-власти (Ф. Бэкон), что она запрещает про- цедуры изымания вещей из контекста, олицетворяющего высшую космическую гармонию, и познание части вне об- щего целого. Если западная система знания основывается на опережающем развитии инструментальных идей по сравне- нию с развитием системообразующих универсалий (которые вообще стали изгоняться под видом «метафизики»), то вос- точное знание развивается прямо противоположным обра-

А. С. Панарин