Здесь следует провести уточнение, необходимое для того, чтобы объяснить неожиданность нигилистического эффекта для некоторых наиболее прекраснодушных адептов глобаль-

Искушение глобализмом 193

Ного мира и мирового гражданства. Последние ожидали, что в глобальном мире должна произойти замена «провинциаль- ных» норм эгоистического национализма другими, более универсальными и емкими общечеловеческими нормами, не только не уступающими прежним по способности эффек- тивно обеспечивать цивилизованное поведение людей, но даже превосходящими их в этом.

Словом, тем либералы глобализма, которые сохранили

«архаическую приверженность» закону и порядку (при усло- вии их несомненной цивилизованности), рассчитывали на замену множества сомнительных норм одной великой и не- сомненной — общечеловеческой. Более искушенные «спе- циалисты по современности» указали им, что сами поиски устойчивой и ясной нормативности свидетельствуют о реци- дивах догматически-репрессивного, тоталитарного мышле- ния. Глобальный мир в его «подлинной», постмодернист- ской перспективе означает расставание с любой принуди- тельной, то есть не представленной индивиду в форме его добровольного и временного контракта, нормативностью как таковой.

Глобальный индивид современности кочует не только в физическом пространстве нашей планеты, выискивая места, где лучше. Он кочует в межтекстовом пространстве культу- ры, нигде особенно не задерживаясь, заключая лишь вре- менные соглашения с попадающейся ему на пути социаль- ной средой. При этом его пространственные и «межтексто- вые» странствия имеют определенный вектор: он мигрирует из мест, где нормы более жесткие, в места с разряженным нормативным пространством, в которых ни его практики, ни его «чувственность» никто не посягает упорядочивать и под- чинять коллективному интересу.

Таким образом, проект освобождения, которым грезили реформаторы и революционеры прежней формации, претер- певает метаморфозу. Вместо прогресса в развитии свободы, осуществляющегося в историческом времени, он осущест- вляется в пространстве. Наиболее свободными оказываются не те, кто в самом деле находятся на вершине культуры или несут в себе программу саморазвития человечества, аккуму-

А. С. Панарин

А. С. Панарин

Лируя высшие достижения цивилизации, а всего лишь наи- более мобильные — которым дано право и возможности бес- препятственно кочевать по миру, показывая кукиш вынуж- денно привязанным к месту и, следовательно, вынужденно лояльным.

В этом контексте преобразуется и понятие средств про- изводства, владение которыми издавна характеризовало по- ложение господствующих социальных групп. Теперь, по всей видимости, речь должна идти о средствах обеспечения предельной транснациональной мобильности, ибо постмо- дернистская эпоха — это реванш мобильных над укоренен- ными, релятивистов — над фундаменталистами. В частнос- ти, преимущество транснациональных корпораций над на- циональными сегодня не столько измеряется прежними критериями, относящимися к размеру капитала и других мо- билизованных ресурсов, а заключено в самой экстерритори- альности — свободе от вынужденной подчиненности нормам и социальному контролю.

Ускользание от контроля, от «деспотизма нормы» — вот наиболее точное и, кстати, наиболее соответствующее пост- модернистским презумпциям определение глобализации. Здесь же заключается и секрет совпадения новейшего либе-

Рализма с глобализмом. Либеральное открытое общество — это общество «деструктурированного» текста, то есть такое, где свобода от норм основывается на свободе миграции в межкультурном и межстрановом пространстве.

Можно ли постулировать какое-то априорное совпаде- ние показателей предельной мобильности с показателями, которыми так дорожила прежняя культурная классика, в том числе и классика прогресса, — развитости, образованности, нравственности, ответственности?

По-видимому современные адепты глобализма затрудня- ются в доказательстве этого; поэтому они предпочитают про- сто отмахнуться от критериев, которыми пользовалась преж- няя культура, объявив их архаичными. Агенты глобализма отличаются от прежних миссионеров просвещения и «пио- неров прогресса» тем, что они, вместо того чтобы улучшить и совершенствовать наличную социально-территориальную

Искушение глобализмом 195

Среду, предпочитают ее покидать — чаще всего прихватив при этом ставшими мобильными ресурсы, столь необходи- мые для ее развития. Они не ждут, вместе с остальными со- отечественниками, когда сработает историческая логика прогресса, и не способствуют ей — вместо трудного путеше- ствия во времени они предпочитают легкое путешествие в пространстве. Может быть, именно это называется сегодня

«концом истории».

Глава пятая