Ванными и непросвещенными; вот почему в эпоху глобализ- ма программы массового просвещения свертываются под предлогом их рыночной «нерентабельности».

Как следует из вышесказанного, в политическом отноше- нии эпоха глобализма означает новый феодализм: она хоро- нит демократию в ее прямом значении политического суве- ренитета народа, избирающего и контролирующего свою власть, подменяя ее властью международных нотаблей.

Но не меньшим шагом назад, от модерна к средневеко- вой архаике, знаменуется и экономическая логика глобализма.

В экономическом отношении модерн означал переход от перераспределительной феодальной экономики (преслову- тая «прибыль от отчуждения») к производительной экономике рыночных предпринимателей. Традиционные экономичес- кие теории явно недостаточное внимание уделяют полити- ческим и социокультурным предпосылкам этого благоде- тельного переворота. Средневековая экономика в известном смысле была не национальной, а «глобальной»: с одной сто- роны, она основывалась на военно-феодальном перераспре- делении богатств между сильными и слабыми, победителями и побежденными; с другой — на хищном промысле диаспо- ры ростовщиков, нигилистически относящейся к местным интересам, традициям и морали.

Протестантский сдвиг, о котором столько сказано М. Вебером и его последователями, не только заменил гедонистическую психологию феодальной знати, безответственно рас- хищающей захватом обретенное богатство, самоограничи- тельной аскезой сбережения и накопления. Он не только национализировал религию («чья земля, та и вера») — он на- ционализировал экономику, вырвав ее из рук не имеющих отечества ростовщиков, попирающих местные интересы. То, что впоследствии получило название отношений партне- рства, имело своей предпосылкой национальное самоуваже- ние и национальную ответственность держателей капитала.

Сограждан нельзя третировать в качестве «этого» народа, в отношении которого все позволено. Уважение к ним как носителям общего национального достоинства породило

Искушение глобализмом

Новую экономическую и предпринимательскую мораль, свя- занную с отношениями взаимовыгодного партнерства, и де- виз: «потребитель всегда прав». Экономический суверенитет массового потребителя, решающего на свободном рынке, ка- кому товару отдать предпочтение, в чем-то сродни полити- ческому суверенитету массового избирателя, делающего свой выбор на свободном политическом рынке. Национальные производительные экономики рождались из того же корня, что и великие национальные демократии — из гражданской морали, требующей уважения к соотечественникам и запре- щающей третировать их как «недочеловеков».

И что же мы видим сегодня? Мы видим, как новая этика глобализма, рождающая последовательную отстраненность экономических элит от местных национальных интересов, сопровождается подъемом нового ростовщичества. Как и при прежнем ростовщичестве, ныне происходит отделение финансового капитала от производящей экономики. Спеку- лятивно-ростовщическая прибыль вытесняет прежнюю пред- принимательскую и знаменует собой господство банка над предприятием и международной диаспоры финансовых спе- кулянтов — над нациями, теряющими экономический суве- ренитет.

Являются ли соответствующие тенденции совершенно стихийнымиТГ «объективными», развертывающимися неза- висимо от человеческой воли и сознания?

Если бы это было действительно так, то вся неистовая пропаганда глобалистов против национального государства и суверенитета потеряла бы всякий смысл. «Глобалисты» всеми силами стараются ослабить и дискредитировать наци- ональное государство — именно за то, что оно мешает их глобальному хищничеству. Всякие процедуры, связанные с отделением производительной прибыли от спекулятивно- перераспределительной, с запретом на беспрепятственный вывоз добытого на месте капитала за границу, осуждаются глобалистами от имени великих либеральных принципов не- вмешательства государства в экономическую и социальную жизнь.

При этом забывается тот факт, что классический либера-

10 А. С. Панарин

Лизм требовал этого невмешательства как раз потому, что вышедшие из средневековья государства отражали феодаль- ный принцип силы в экономических отношениях, несовмес- тимый с принципом равноправного партнерства. Феодаль- ный бюрократизм протежировал экономически бездарным, но наделенным военно-политической силой и препятствовал свободному экономическому творчеству класса предприни- мателей. Против этого бюрократизма и возвысили свой него- дующий голос классики либерализма.

Современные «либералы» глобализма, напротив, защища- ют не предпринимателей, а финансовых спекулянтов и подры- вают позиции настоящих производителей, создающих нацио- нальное богатство. Они защищают привилегии международ- ных экономических хищников, опирающихся на глобальные центры политической и экономической власти, лелеющих мечту о безраздельном мировом господстве, сегодня называ- емом однополярным миром.

Пора понять, что нормальное международное экономи- ческое соревнование и партнерские отношения вырастают из производительной экономики национального типа. Если мир будет представлен множеством суверенных национальных экономик, то он гораздо ближе подойдет к либеральному идеалу отношений свободной соревновательности и партне- рства, нежели в том случае, если глобалисты задушат в заро- дыше новые национальные экономики посредством беспре- пятственного вывоза капитала и демонтажа местной про- мышленности.

Усилиями глобалистов, вопреки их либеральной ритори- ке, конструируется мир экономического и политического монополизма, в котором нормальная соревновательность и партнерство подменены делением на расу господ и расу не- прикасаемых, на «золотой миллиард» и бесправную перифе- рию.

Только на базе прочного национального суверенитета се- годня может созидаться производительная экономика, осно- ванная на нормальной предпринимательской прибыли. Под- рыв национального государства как субъекта, защищающего местную экономику от международного финансового хищ-

Искушение глобализмом И