Методы интеграции в ускоренно дифференцирующихся обществах

Правовая система

То, что мы описали как социетальный нормативный порядок, стоит очень близко к тому, что обычно подразумевается под по­нятием права. В большинстве рассуждений о праве подчеркива­ется критерий обязанности и принудительности, когда право ас­социируется преимущественно с правительством и государством. Другие подходы подчеркивают при объяснении нормативной зна­чимости права его консенсусные элементы, и в этом случае на первое место выходит важность его моральной легитимизации. Мы рассматриваем право как общий нормативный кодекс, регули­рующий действия коллективных и индивидуальных членов общест­ва и определяющий ситуацию для них²⁴. Оно состоит из только что описанных компонентов, интегрированных в единую систему.

В подавляющем большинстве случаев современные правовые системы содержат писаные (как в Соединенных Штатах) или не­писаные (как в Великобритании) конституционные компоненты. Находясь в зоне взаимопроникновения между системой воспроиз­водства образца и социетальным сообществом, конституционный элемент очерчивает нормативные рамки управления социетальны-ми отношениями в целом — подобно американскому Биллю о пра­вах. При современных уровнях дифференциации этот компонент не имеет религиозного характера, поскольку его нормативная значи­мость распространяется на социетальную систему, а не на все сфе­ры действия во всем их объеме. Действительно, одной из тенден­ций современности было отделение специфичных религиозных обя­зательств от конституционных прав и обязанностей граждан. По­скольку принадлежность к той или иной религии влечет за собой образование коллектива, это всегда отчетливо проявляется на уровне социетального сообщества. Однако одно не покрывает другого.

Не является конституционный компонент и «чисто мораль­ным», поскольку моральные соображения также покрывают бо­лее широкую область, чем социетальные ценности. Конституци­онные ценности артикулируются в социетальном сообществе и включают в себя компонент социетальной лояльности в форме ценностно ориентированных объединений; право имеет дело с моральной стороной гражданства, но не обязательно со всей мора-

²⁴ Ср • Fuller L. Op. cit; Idem. Anatomy of the law N.Y.: Praeger, 1968.

лью в целом. Более того, в моральном элементе могут содержаться основания для легитимных выступлений против социетального нор­мативного порядка — от самого простого проявления гражданско­го неповиновения до революции.

Хотя конституционный элемент подразумевает возможность его принудительного внедрения, принуждение всегда вызывает вопрос о легитимности действий правительства в конституционном, а вслед за этим и в моральном'смысле. Поэтому вторым аспектом конститу­ционного элемента является нормативное определение основных функций правительства, включая круг полномочий и границы влас­ти различных правительственных органов. В этом отношении кон­ституционный закон приобретает тем большую важность, чем боль­ше социетальное сообщество отделяется от своего государства. Власть правительства в этом случае нуждается в особых обоснованиях, по­скольку социетальное сообщество не могло бы должным образом оградить себя от произвола власти, если бы оно предоставило своим «правителям» полные полномочия действовать, сообразуясь толь­ко с их собственным толкованием общественных интересов²⁵.

Решающим обстоятельством является то, что авторитет «испол­нительной» власти начинает дифференцироваться от тех управ­ленческих функций, которые имеют непосредственно конститу­ционный характер. В досовременных обществах собственно зако­нодательство как дифференцированная функция почти не сущест­вует, так как нормативный порядок в основном задан традицией или откровением. Легитимизация постоянно осуществляемой за­конодательной функции, таким образом, представляет собой от­личительный признак современного развития. Этот процесс, в свою очередь, не без сложностей и оговорок, но все же требует активно­го участия социетального сообщества через систему представитель­ства. Развитие направлялось в сторону установления зависимости законодательной власти от взаимодействия законодателей с заин­тересованными элементами социума и в конечном счете (как это имеет место в наиболее модернизованных обществах) со всем элек­торатом²⁶. На самом деле такая же зависимость существует у тех, кто занимают посты в исполнительских структурах. Возникшая в результате описанной эволюции изменяемость закона сделала осо­бенно важным наличие специально предусмотренных процедур, охраняющих «конституционность» законов. Хотя американская,

²⁵ Ср. наше употребление понятия легитимизация с веберовским: Weber M. The theory of social and economic organization.

²⁽¹ Ср.: Parsons T. The political aspect of social structure and process//Varieties of political theory.

правовая система во многом уникальна, но что касается данного вопроса, то во всех современных конституциях обычно предусмат­ривается некий орган, который не является чисто правительствен­ным, особенно в смысле исполнительском, но за которым закрепле­на функция давать заключения о конституционной правомочности рассматриваемых вопросов.

Именно в этих широких конституционных рамках функцио­нирует расположенный ниже уровень правовой системы. На этом уровне принимаются обязывающие решения, большей частью офи­циально «уполномоченными» органами (обычно судами), и со­вершаются различные административные процедуры по их реали­зации. Особенно важно, что выходящее за рамки конституции со­держание закона не сводится ни к особым законодательным ак­там, ни к обязывающим постановлениям и указам исполнитель­ных органов. Оно включает в себя также юридическую традицию, запечатленную в прецедентных судебных решениях, и «админи­стративное право», обобщающее прежний опыт «постановле­ний», — все это по контрасту с издаваемыми административными органами решениями по конкретному случаю (подлежащими, од­нако, законодательному и судебному разбору).

В общем и целом соображения относительно нормативного порядка и его взаимосвязей с политической подсистемой в прин­ципе применимы к любой социальной системе, однако наиболее важны они именно в отношениях между государством и социе-тальным сообществом. Важность эта обусловлена тем, что обыч­но только государство бывает уполномочено использовать соци­ально организованную физическую силу в целях принуждения. Действительно, эффективная государственная монополия на при­менение силы является одним из главных критериев интегриро­ванное™ высокодифференцированного общества²⁷. Более того, только правительство наделено правом действовать в контексте целедостижения от имени всего социетального коллектива. Вся­кая другая организация, претендующая на это, ipso facto совер­шает революционный акт.

Членство в социетальном сообществе

Обсуждая легитимный порядок в обществе, мы часто затра­гивали коллективный аспект социетального сообщества. Мно­жественность наших критериев, определяющих общество, сама

См.: Weber M. The theory of social and economic organization.

IS

по себе указывает на то, что отношение между этими двумя основными аспектами не может не быть сложным, особенно потому, что сфера действия норм и сфера членства в сообщест­ве не могут совпадать в точности. Самое очевидное их несовпа­дение вытекает из территориальной привязки обществ. Терри­ториальный характер нормативной сферы требует того, чтобы нормы были в известной мере независимыми от членства в со-циетальном сообществе. Например, нормативному регулирова­нию подлежат временные посетители и долговременные обла­датели «вида на жительство», так же как и имущество иностран­ных владельцев.

Эти соображения указывают на то, что особенно важная часть отношений между нормативным и коллективным аспектами со-циетального сообщества лежит в плоскости их совместных отно­шений с государством. Государство не может просто «властво­вать», оно должно быть легитимизировано по части управления имеющим относительно четкие границы сообществом через при­нятие на себя ответственности за поддержание в нем норматив­ного порядка. На одном полюсе основное содержание норматив­ного порядка может считаться более или менее универсальным для всего человечества. Но при этом рождаются острые пробле­мы относительно того, насколько эффективно могут быть инсти-туционализированы столь универсалистские нормы в реальной жизнедеятельности столь обширного коллектива. На другом по­люсе как государство, так и нормативный порядок можно отне­сти только к небольшому обособленному сообществу. В широком диапазоне вариантов между этими двумя крайностями современ­ные социетальные сообщества обычно выступают в форме наци­онального образования. Развитие этой формы включало и про­цесс дифференциации между социетальным сообществом и госу­дарством, и реформирование основ социетального сообщества, особенно в том, что касается членства.

Непосредственной отправной точкой этого развития была в большей части случаев более или менее четко выраженная «абсо­лютная» монархия, в которой индивид считался «подданным» своего монарха. Важным обстоятельством было то, что это прямое отно­шение подданного и суверена пришло на смену запутанным пар-тикуляристским солидарностям феодального общества. Однако «подданный» как образец социетального членства был, в свою оче­редь, заменен на гражданина.

На первой фазе развития гражданства произошло создание юридических или гражданских рамок, совершенно по-новому оп­ределивших пограничные отношения между социетальным сооб-

ществом и правительством или «государством»²⁸. Критическим ас­пектом этих новых границ стало определение «прав» гражданина, зашита которых превратилась в первейшую обязанность государ­ства. На раннем этапе защита была наиболее глубоко разработа­на в английском обычном праве в ХУПв. Однако движение в этом направлении было всеевропейским и породило также не­мецкое представление о Reichtsstaat (правовом государстве). Про­цесс проходил проще в протестантских регионах, так как гражда­не там имели дело с одним центром власти — политическим, который организованно контролировал и церковь, и государст­во²⁹. В Англии первые этапы установления внутри протестантиз­ма религиозной терпимости были существенной частью более широкого процесса формирования гражданских прав.

Вторая фаза развития гражданства связана в основном с учас­тием граждан в общественных делах. Хотя попытки влиять на государство и получили защиту со стороны юридических прав (особенно таких, как свобода собраний и свобода печати) уже на предыдущей фазе, на данном этапе были институционализирова-ны позитивные права участия в выборе правящих лидеров, за­крепленные в избирательном праве. Распространение права го­лоса в «низы» классовой структуры происходило постепенно, и все же бросающейся в глаза общей тенденцией было движение ко всеобщему избирательному праву для взрослых, к принципу «один гражданин—один голос» и к тайному голосованию³⁰.

Третий главный компонент гражданства состоит в «социаль­ной» заботе о «благосостоянии» граждан, рассматриваемой как часть общественной ответственности³¹. Если гражданские права и избирательное право дают возможность автономно реализовы­вать свой гражданский статус, то социальный компонент связан с созданием реальных условий для лучшего пользования этими правами. Это означает попытку обеспечить широким массам на­селения адекватный «прожиточный» минимум, доступ к здраво­охранению и образованию. Заслуживает особого внимания тот факт, что распространение образования на все более широкие круги

²⁸ Все наше обсуждение проблемы гражданства многим обязано работе Т.Мар­шалла (см.: Marshall Т.Н. Class, citizenship and social development. Garden City; N.Y.: Anchor Books, 1965).

²⁹ Ср.: Lipset S.M., Rokkan S. Introduction//Party systems and voter alignment. N.Y.: Free Press, 1968.

'" Rokkan S. Mass suffrage, secret voting, and political participation//European Journal of Sociology. 1961. Vol. 2. P. 132-152.

¹¹ Marshall T. Op. cit.

населения и повышение его уровня были тесно связаны с развити­ем гражданского комплекса.

Развитие современных институтов гражданства внесло много­сторонние изменения в принцип национальности как основы со­лидарности для социетального сообщества. В раннесовременном обществе наиболее сильные основания солидарности существова­ли там, где в понятии национальности сливались религиозный, этнический и территориальный факторы. В полностью сформиро­вавшихся современных обществах может существовать разнообра­зие религиозных, этнических и территориальных основ, посколь­ку достаточным основанием для национальной солидарности слу­жит общий статус гражданства.

Институты гражданства и национальности тем не менее могут сделать социетальное сообщество уязвимым, если только основа­ния плюрализма перерастают в жестко структурированные рас­слоения. Поскольку, например, типичное современное сообщест­во объединяет многочисленное население на обширной террито­рии, то солидарность этого сообщества может испытывать напря­жение из-за региональных расхождений. Это особенно справедли­во в отношении тех случаев, когда региональные различия совпа­дают с этническими и/или религиозными. Многие современные общества распались по причине различных комбинаций этих фак­торов дезинтеграции.

Социетальное сообщество, рыночные системы и бюрократическая организация

Там, где социальная солидарность высвобождается из более архаичных религиозных, этнических и территориальных контекс­тов, она способствует возникновению других типов внутренней дифференциации и плюрализации. Самые важные из них осно­вываются на экономической, политической и интегративной функ­циях, последняя выражается в стремлении к добровольному объ­единению по типу ассоциации, к самоорганизации. Экономичес­кая категория кроме прочего имеет в виду развитие рынков и монетарных механизмов, существенно необходимых для осущест­вления этих функций, что, как уже отмечалось, предполагает но­вые формы институционализации отношений собственности и контракта. То есть они покоятся на той части гражданского ком­плекса, которую образуют «права», ибо экономика, целиком «ад-министрируемая» органами центрального правительства, нарушала бы свободу частных групп вступать в независимые рыночные от­ношения. Но как только рыночная система экономики достигает

• 38

высокого уровня развития, она становится для правительства важ­ным каналом мобилизации ресурсов.

На ранних стадиях модернизации рынки имеют преимущест­венно коммерческий характер, осуществляя торговлю материаль­ными ценностями и лишь во вторую очередь финансовые опера­ции по заимствованиям. Широкое распространение в рыночной системе первичных факторов производства знаменует «индустри­альную» фазу экономического развития. Кроме технологического прогресса здесь имеется в виду социальная организация произ­водственного процесса, состоящая в создании новых форм ис­пользования трудовых ресурсов в бюрократических контекстах³².

Обсуждая выше политический аспект общества, мы позволили себе некоторую выборочность. При этом на первый план были выдвинуты отношения между правительством и всем социеталь-ным сообществом, с акцентом на прямую их связь в так называе­мой системе «поддержки». Эта система охватывает прежде всего взаимодействие между лидерами и теми, кто стремятся занять лидирующие позиции, с одной стороны, и, с другой, теми эле­ментами социальной структуры, которые прямо не участвуют в системе управления как таковой. Этот процесс взаимодействия охватывает как взаимообмен политической поддержки и лидер­ской инициативы, так и взаимообмен правительственных реше­ний и «потребностей» различных лоббистских групп. Эти взаи­мообмены образуют систему, нуждающуюся в определенной сба­лансированности, если политическая подсистема стремится к ус­тойчивой интеграции с социетальным сообществом.

Другой главной действующей структурой правительств явля­ется административная организация (включая силовые структу­ры), через которую проводятся в жизнь политические решения. Как правило, развитие бюрократических структур происходило в первую очередь, хотя и не исключительно, в правительствах. Среди наиболее важных черт бюрократизации находится институциона-лизация ролей в виде должностей с хорошо очерченными долж­ностными функциями, полномочиями и «властью», отделенных от сфер частной жизни должностного лица. Должности диффе­ренцируются по двум основаниям — по функциям, выполняе­мым для организации, и по месту в иерархии или «вертикали» подчинения".

Развитие бюрократической организации обыкновенно требу­ет, чтобы каждой профессиональной роли соответствовал опреде-

^Jl Smelser N Op cit ' Parsons 7 Stiuctures and process//Modem societies NY Free Press, 1960 Cli 1-5

ленный вид должности, когда должностное лицо «назначается» посредством заключения некоего «договора о найме». Поэтому существование его семьи обычно зависит от его зарплаты или долж­ностного оклада. В свою очередь, это требует наличия определен­ного «рынка труда» для распределения человеческих услуг посред­ством переговоров об условиях найма и карьерных возможностях.

Одной из главных черт индустриальной экономики является бюрократическая организация производства и, соответственно, мобилизация трудовых ресурсов через рынок труда. В результате сложной эволюции, имевшей ряд этапов, эта экономика породи­ла невиданное распространение бюрократических форм органи­зации вне правительственной сферы. Один из основных этапов был связан с «семейными предприятиями» раннего индустриаль­ного капитализма, который был бюрократизирован на «трудовом», но не на управленческом уровне.

Мы рассматриваем бюрократическую организацию как преиму­щественно политический феномен, поскольку она в первую очередь ориентирована на достижение коллективных целей. В случае част­ного предприятия его коллектив является частной группой внутри социетального сообщества; в случае правительства — это все сооб­щество целиком, организованное для коллективного достижения целей. Тем не менее мы рассматриваем трудовое соглашение как форму членства в коллективе, оставляя в стороне то, что возможно членство и через другие способы участия в экономическом предпри­ятии. И разумеется, частная бюрократия не ограничивается сферой экономического производства, она встречается в церковных орга­низациях, университетах и во многих других видах коллективов.

Обсуждаемые нами рыночные системы вовлечены во взаимо­обмен между подсистемами экодомики и воспроизводства образ­ца, с одной стороны, и между подсистемами экономики и полити­ки—с другой. Этот взаимообмен не затрагивает напрямую соци-етальное сообщество, поскольку его функция по отношению к этим подсистемам состоит не столько в их непосредственном конститу-ировании, сколько в общем регулировании через нормативный порядок. Мы также должны подчеркнуть различие между «ком­мерческими» рынками потребительских товаров и рынками «тру­да», имеющими дело с человеческими ресурсами, в том числе на­ходящимися на самом высоком уровне компетентности и ответст­венности. С социологической точки зрения распространенная среди экономистов практика объединять в одну графу «товары и услуги» и трактовать их в таком виде в качестве наиглавнейшего продукта экономики представляется неоправданным смешением понятий.