Вторая лекция. Дорнах, 6 октября 1923 г.
Вчера перед нами стоял выявляющийся из внутреннего понимания времен года образ Михаила, борющегося с драконом. Настоящим искусством может быть только передача того, что человек ощущает в связи со Вселенной. Разумеется, это может осуществляться в различной степени, с различных точек зрения, но в целом только то может быть произведением искусства, что вызывает в человеческом чувстве впечатление мировых тайн, которые может раскрыть душа благодаря этому произведению искусства.
Сегодня мы хотим в духе нашего вчерашнего обсуждения, в апогее которого мы коснулись образа Михаила с драконом, последовать во временах года дальше.
Из предшествующего изложения вы знаете, что с наступлением осени происходит как бы вдох земли, духовный вдох земли. Он вовлекает в самое лоно земли элементарные существа, путь которых в середине лета лежал вовне. Они снова возвращаются обратно с наступлением праздника Михаила, возвращаются назад, пока наконец не окажутся глубокой зимой тесно связанными с недрами земли.
Мы должны представить себе, что именно в зимнее время земля является существом, в высшей степени замкнутым в себе. Она вбирает в себя из Вселенной все, что летом было свободно от земли и устремлялось вовне, - это особенно относится к духовному.
Итак, глубокой зимой земля является в полном смысле землей: вся ее собственная сущность находится в ней. И чтобы иметь основу для дальнейшего обсуждения, нам надо будет рассмотреть именно сущность земли зимой, не забывая при этом, что, когда на одной половине Земли зима, на другой ее половине - лето. Вы должны иметь в виду, что это так. Однако мы представим себе ту часть Земли, где приближается середина зимы. Здесь Земля раскрывает то, что непосредственно в глубочайшем смысле является ее собственным существом, то, что ее делает настоящей Землей.
Давайте-ка посмотрим на эту Землю. Это твердое земное ядро, снаружи видна только ее внешняя поверхность; но это твердое земное ядро в большей части покрыто сверху гидросферой, водной массой Земли. Континенты как бы плавают в этой водной массе. Эту водную массу мы даже можем себе мыслить продолженной еще дальше, в воздушную сферу; ведь воздушная сфера наполнена водой, которая, правда, здесь в гораздо более тонком состоянии, чем вода морей и рек, но, в сущности, поднимаясь от моря в воздушную сферу, четкой границы водного мы не обнаружим. Так что, схематизируя Землю в этом отношении, мы должны нарисовать ее так: в середине мы имеем твердое земное ядро (см. Доска 1, зеленое). Вокруг этого твердого земного ядра мы имеем водную область (голубое). Здесь я, конечно, должен обозначить и континенты, как они возвышаются, и т. д. Все это обозначено условно - ведь изгиб должен производить впечатление выпуклости, как у апельсина. Вокруг я должен обвести то, что в воздушной сфере я обозначил как гидросферу, водяную массу. Давайте посмотрим на эту область (голубое) и спросим себя: что же это, собственно, такое? Эта область образуется не только сама по себе, эта область по своей сути является водой во всем космосе. Эта область, как форма, выявляется из целого космоса. Космос в любом направлении является сферой, шаром, и только поэтому то, что как вода и воздушная масса простирается вверху, представляется нам круглым, шарообразно очерченным.
Но это мощно воздействует на Землю в целом. Так что если бы мы взглянули на Землю с какой-нибудь другой планеты, она показалась бы нам, пожалуй, большой водяной каплей в космосе, в которой были бы всякого рода возвышения, континенты, имеющие иную окраску; она показалась бы нам большой водяной каплей в космосе.
Обо всех фактических состояниях мы можем говорить с космической точки зрения. Так что же это, собственно, за капля, которая именно как капля воды движется во Вселенной? Это нечто такое, что сохраняет форму капли благодаря всем космическим связям. Если подойти к делу духовнонаучно, то есть обратиться к имагинации и инспирации, (Ступени ясновидческого познания: духовное видение и духовное слышание.) можно узнать о том, что же это, в сущности, за капля. Эта капля не что иное, как огромная капля ртути. Это поистине огромная капля ртути, хотя ртутная субстанция находится здесь в крайне тонком состоянии, чрезвычайно тонком .
Возможность такого тонкого состояния сейчас точно доказана благодаря работе фрау доктора Колиско. Именно в нашем штутгартском биологическом институте впервые была сделана попытка обосновать это точно. Здесь стало возможным приготовлять разведенные вещества концентрацией до одной триллионной, и удалось точно установить фактические воздействия, которые в столь тонком состоянии производят некоторые вещества. Таким образом то, что до сих пор могло основываться только на вере - воздействие некоторых веществ в гомеопатии, - было благодаря этому действительно возведено в ранг точной науки. Графики, приведенные здесь сегодня, не позволяют сомневаться в том, что воздействие мизерных доз носит ритмический характер. Мне не хотелось бы детализировать: работа уже опубликована, и ее детали сегодня где угодно можно проверить. Но я только хочу здесь подчеркнуть, что в области земного необходимо считаться с крайне тонкими состояниями, которые оказывают воздействие.
Здесь нам действительно приходится иметь дело с тем, о чем можно сказать: употребляя малые дозы, имеют дело с водой. Из источников и рек черпаем мы воду нашими кувшинами и ведрами и используем ее. Конечно, это вода, но ведь нет такой воды, которая состоит только из водорода и кислорода. Было бы бессмысленно верить, что есть только вода, состоящая из водорода и кислорода. В железистых источниках и в некоторых других водах, конечно, очень заметно, что там есть что-то еще. Но нет воды, которая состояла бы только из водорода и кислорода, ведь это лишь приблизительная формула. Вода, встречающаяся повсюду, пронизана чем-то другим. Для космоса общая водная масса земли проявляется главным образом как ртуть. В качестве воды она проявляется для нас лишь в тех ее небольших количествах, которые мы имеем. Для космоса же эта вода - не вода, а ртуть.
Итак, мы может сказать: в гидросфере принимается во внимание вода, в космосе же мы должны относиться к ней как к некоей капле ртути. В эту каплю ртути, конечно, включены минеральные субстанции - короче, она включает в себя все, что является земным. Она представляет собой то, что затем становится твердой земной массой. Она имеет тенденцию принимать свою собственную специфическую форму. Так что, рассматривая эту картину, мы должны видеть общую шарообразную форму - это форма ртути; обычная металлическая ртуть, является только, так сказать, природным символом того, что делает ртуть вообще, - она совершенно определенно выявляет шарообразную форму. Сюда включено все, что многообразно проявляется в собственных дифференцированных формах: минеральные кристаллические формы. Так что мы можем сказать: вот перед нами сейчас эта картина- земля, вода, воздух и все это вместе имеет ту тенденцию к формообразованию, о которой я только что говорил; отдельные, дифференцированные кристаллические формы внутри целого, стремящегося принять шарообразную форму (см. Доску 1).
Если же мы возьмем воздух (темно-красное), окружающий Землю как атмосфера, то мы не можем говорить о нем как только о воздухе; этот воздух всегда имеет тенденцию каким-нибудь образом, в какой-либо степени иметь теплоту. Он насквозь пронизан теплотой (фиолетовое). Итак, мы имеем при этом также четвертый элемент - теплоту, включенную в воздух.
Эта теплота, сверху проникающая в воздух, является прежде всего тем, что несет в себе серный процесс, сульфурный процесс, передающийся некоторым образом из космоса. Мы можем сказать: из космоса передается серный процесс. В серный процесс включен ртутный (меркуриальный) процесс, как он был изображен мной для воды и воздуха. Воздух-тепло - серный процесс; вода-воздух - ртутный процесс.
Углубляясь в землю, вовнутрь Земли, нам приходится рассматривать то, чем, собственно, хочет быть земля, - т. е. процесс кислотообразования и в конечном счете солеобразования, так как кислоты становятся солью. Глядя вверх, в космос, мы имеем дело с процессом сульфуризации, с серным процессом. Рассматривая тенденцию Земли стать космической каплей, мы видим, собственно, ртутный процесс. Взглянув же вниз, под покров земли, из которой весной устремляется кверху прорастающая и распускающаяся жизнь, мы видим солевой процесс.
Этот солевой процесс важнее всего для прорастающей и распускающейся жизни, ведь корни растения, образуясь из семени, всем своим ростом непосредственно обязаны тому отношению, в котором они стоят к солям, к солеобразованию в земной почве. Соли, которые в широком смысле слова содержит земная почва, отложения, содержащиеся в этой почве, составляют то, что дает субстанцию для корней, что делает корни именно корнями, то есть земной основой растительного мира.
Итак, обратившись вовнутрь Земли, мы имеем солевой процесс. Это то, что в середине зимы Земля, так сказать, делает сама, в то время как летом сюда вмешивается, я бы сказал, происходящее поверх земли. Процессы сульфуризации пронизывают воздух, процесс сульфуризации живет в громе и молнии; затем он спускается вниз, и оттуда сульфуризация распространяется на то, что подвержено кругообороту года. После, к Михайлову дню, мы имеем дело с процессом, где, как я это объяснял вчера, процесс сульфуризации тормозится железом. Затем, в свою очередь, солевой процесс внедряется летом в атмосферу, ведь растения, расцветая и прорастая в своих листьях и цветах, выносят соли наверх, вплоть до семян. Разумеется, в самых разных частях мы находим соли; затем они эфиризуются, внедряются в эфирные масла и так далее, они сближаются с процессом сульфуризации. Но таким образом через растения соли выносятся наверх. Их сущность также устремляется вовне, становится атмосферной сущностью.
Так что в середине лета мы имеет смешанное, взаимопроникающее бытие всегда имеющегося в Земле ртутного начала с началом серным и солевым. Когда в середине лета мы стоим на земле, наша голова, в сущности, погружена в смесь сульфура, меркурия и соли. А в то время, когда наступает середина зимы каждый из этих принципов - соль, ртуть и сера - находятся в своем собственном внутреннем состоянии. Соль втягивается внутрь Земли, гидросфера, водообразное, стремится принять шарообразную форму. Округлость или, по крайней мере, сфероподобность снежного покрова является в некотором роде внешним признаком округлости, шарообразности водного. Серный процесс отступает назад, так что в это время года нет необходимости уделять ему особое внимание. Как раз наоборот, вместо серного процесса в середине зимы выступает нечто иное.
Растения развивались с весны до осени. Они превратились в семена. Что же такое процесс семяобразования? С превращением растений в семена вовне, в природе, дело обстоит так, что мы своим по-человечески несовершенным способом продолжаем этот процесс, когда приготовляем растения в пищу на кухне. Мы варим растения. Этот выгон цветка, это образование семени есть природная варка, это встречное движение по отношению к серному процессу. Растения врастают в серный процесс. И когда лето достигает вершины, они, так сказать, сильнее всего сульфуризуются. Затем с приближением осени сгорание завершается.
Конечно, в органическом все происходит иначе, не так, как мы видим это вовне, в грубых неорганических процессах, но все же при любом сгорании остается зола. И к тому, что на совершенно ином пути наступает в соле-образовании, так необходимом внутри земли, добавляется то, что в результате семяобразования растений, цветения растений, процесса варения, процесса сгорания выпадает на землю от каждого отдельного растения. Это играет важную роль, которая обычно не учитывается. То, что происходит в наших печах, когда выпадает зола, играет важную роль во временах года на земле, ибо при образовании семян, которое есть, в сущности, сгорание, постоянно выпадает зола, и земля с октября целиком пропитана зольными образованиями.
Так что, наблюдая землю в середине зимы, мы видим внутреннюю тенденцию к солеобразованию, в дальнейшем имеем процесс образования ртути в его ярко выраженной форме; в середине лета мы должны обратить внимание на сульфуризацию внеземного космоса, и сейчас (т. е. осенью, в октябре. - Прим. пер.) мы имеем дело с образованием золы.
То, что к Рождеству достигает своей вершины, подготавливается уже начиная с Михайлова дня. Земля все больше и больше консолидируется, стремится стать к середине зимы космическим телом, проявиться в образовании ртути, соли и золы. Что означает это для Вселенной?
Если бы блоха стала анатомом и занялась исследованием кости, то перед ней был бы слишком маленький кусочек этой кости, ведь она сама слишком мала; она исследовала бы эту кость, используя свой блошиный кругозор. Она тогда бы установила, что здесь мы, мол, имеем дело с фосфорнокислой известью в аморфном состоянии, а также с углекислой известью и так далее. Если бы блоха была анатомом, ей бы не пришло в голову, что эта кость - только частичка скелета. Конечно, блоха горазда прыгать, но если она исследует мелочь, то в этой мелочи и застревает. И человеку, будь он геолог или минералог, также мало бы помогло уменье прыгать подобно большой земной блохе; изучая горные массы, которые в совокупности своей являются костной системой; он делал бы то же самое, что она делает в маленьком масштабе. Блоха не сумела бы описать костную систему, стала бы отколупывать кусочки своим молоточком. Она, скажем, стала бы своим маленьким блошиным молоточком отбивать кусочек ключицы; но этот маленький кусочек углекислой и фосфорнокислой извести никогда не открыл бы ей то, что в целом составляет плечевую ключицу, не говоря уже о том, что она принадлежит к единой системе костного образования.
Блоха ухватилась бы за маленький кусочек, отбитый ее маленьким молоточком, а затем стала бы со своей блошиной точки зрения описывать его, так же, как человек описывает землю, если он где-нибудь, скажем, на дорнахской горе, отколупнет кусочек юрской извести (юрская известь - Юра - горный кряж в Швейцарии. - Прим. пер.). Не правда ли, он опишет затем этот кусок, и это будет после переработано в минералогию, в геологию и так далее. Это разрастется, но останется точно той же блошиной точкой зрения.
Так, конечно, не придешь к истине, так ничего не сделаешь, а речь идет о том, чтобы действительно прийти к тому, что Земля является единой структурой и в наибольшей степени она консолидирована в середине зимы в ее образованиях соли, ртути и золы.
Что же означает сущность Земли в целом, с космической, а не блошиной точки зрения? Видите ли, все, что в широком смысле слова является солеобразованием, то есть в физическом смысле то, что осаждается при солеотложении, как, например, в маленьком сосуде воды может выпадать в осадок поваренная соль, все, что таким образом является солеобразованием в широком смысле - я не хочу сейчас углубляться в химию, здесь это неуместно, - все это имеет свойство своего рода проницаемости для духовного. Там, где есть соль, там для духовного имеется как бы свободное пространство. Духовное может находиться там, где есть соль. Так благодаря тому, что в середине зимы земля по отношению к ее солеобразованию консолидируется, элементарные существа, сначала те, что связаны, объединены с землей, те, что имеют, так сказать, пристанище во внутреннем земли, а также и иная духовность космоса привлекаются и могут как бы жить в солевой прослойке непосредственно под поверхностью земли. И в этой солевой коре, которая находится непосредственно под поверхностью земли, становятся особенно деятельными силы Луны, остаток лунных сил, о которых я часто говорил вам в этих обсуждениях, те, которые остались после отделения Луны от Земли.
Эти лунные силы становятся деятельными в земле преимущественно благодаря тому, что в земле содержится соль. Так что прямо под поверхностью земли, непосредственно в той отверделости под покровом снега, который, стремясь с одной стороны, сверху, к ртутному, снизу переходит в солеобразное, мы имеем здесь во всех веществах земли соль, пронизанную духовностью. К зиме земля (Земля как почва и как континентальная часть того полушария, где зима.) поистине становится духовной в себе благодаря ее солям, которые здесь особенно консолидируются.
Вода, так называемая космическая ртуть, имеет внутреннюю тенденцию к сферическому формированию. Здесь повсюду выступает эта тенденция к шарообразности. И вследствие этого земля в середине зимы способна не только застывать в соль и пронизывать эту застывшую соль духом, она способна также оживить эту пронизанную духом материю, перевести ее в живое состояние. В середине зимы земля в целом оживает под своей поверхностью. В духовном и солевом принципах благодаря ртутному принципу повсюду действует тенденция к оживлению. Огромные усилия прикладывает земля зимой, чтобы распространить под своей поверхностью жизнь.
Однако эта жизнь стала бы лунной жизнью, ибо, как я говорил, внутри действуют преимущественно лунные силы. Но благодаря тому, что от семян выпадает зола, благодаря тому, что все вышеописанное пропитано золой, благодаря этому внутри целого имеется и то, что отдает все эти образования в распоряжение земли.
Растения устремлялись в процесс сульфуризации, в этом процессе сульфуризации выпадала зола. Этоснова возвращало земле растения после того, как они устремлялись, так сказать, в эфирно-духовное. Итак, в глубине зимы на земной поверхности мы наблюдаем тенденцию к вбиранию духа в себя, к оживлению себя, причем лунное преобразуется в земное. Здесь Луна благодаря земным остаткам золы, выпадающим тут, принуждена распространять живое не по-лунному, а по-земному. Теперь давайте перейдем от того, что нам было здесь показано в отношении к поверхности земли, к тому, что есть в окружении земли, - к воздушным образованиям. В любое время года, особенно в глубине зимы, огромное значение для воздуха имеет то, что солнце пронизывает этот воздух своим теплом, - свет мы сейчас не принимаем во внимание.
В науке все рассматривают, в сущности, так обособленно, как будто этого в действительности вовсе нет. В воздухе, говорят люди, содержатся кислород, азот и другие вещества. Но в действительности это не так. Воздух - это не только кислород и азот, воздух всегда пронизан солнцем. Реально то, что воздух днем всегда несет воздействие солнца. Итак, воздух переносит солнечное воздействие. Что означает это солнечное воздействие, несомое воздухом? Оно означает, что находящееся вверху постоянно стремится вырваться прочь из земли. Если бы то, что я недавно описывал как образование соли, ртути и золы, было бы замкнуто в себе, то тогда все здесь стало бы исключительно земным. Но так как вверху то, что стремится высвободиться из земли, подвержено действию солнца и воздуха, то, что хочет действовать как земное, преобразуется в космическое. Земля теряет власть действовать в живом и духовном обособленно. Во всем растущем вверх приобретает значение воздействие Солнца. Наблюдая духовно, замечают, что здесь постоянно существует как бы линия над Землей, особенная тенденция (см. Доску 1). На самой Земле все стремится принять шарообразную форму (темно-красное); здесь же, вверху, постоянно действует тенденция распрямлять шарообразное в плоское (красное). Этой тенденции препятствует Земля, придающая сферичность, но наверху сферическое всегда стремится стать плоским. Находящееся наверху хотело бы, в сущности, разорвать, разъять Землю здесь, внизу, так, чтобы все в космосе стало бы только плоским.
Если бы это могло осуществиться, то воздействия Земли вообще бы полностью исчезли, и здесь, вверху, образовалась бы преимущественно разновидность воздуха, подверженного воздействиям звезд. Это весьма сильно выражается в человеке. Что мы, как люди, имеем от того, что здесь, наверху, есть воздух, несущий воздействие Солнца? Мы вдыхаем его, и благодаря тому, что мы в себя вдохнули, солнечное воздействие распространяется вниз, но еще больше вверх. Наша голова постоянно изолируется от воздействия Земли. И благодаря этому наша голова обретает возможность быть причастной ко всему Космосу. Нашей голове всегда, в сущности, хочется вырваться в эту плоскообразность. Если бы именно в зимнее время наша голова находилась только под влиянием земных образований, все наше переживание мысли стало бы другим. Мы бы имели тогда чувство, что все мысли хотят стать круглыми. Они не становятся круглыми, зато они обладают известной легкостью, невесомостью, некоторой текучестью. И это происходит от особенного влияния солнечного воздействия.
Здесь вы имеете вторую тенденцию, здесь солнечное вторгается в земное. Слабее всего это проявляется в зимнее время. Если бы мы поднялись выше, то выступило бы нечто иное. Здесь мы бы имели дело не с солнечным воздействием, а с воздействием звезд, которое, в свою очередь, влияет на нашу голову. Солнце, так сказать, возвращает нас Космосу, и благодаря этому на нашу голову и, следовательно, на весь наш (?) принять шарообразную форму (темно-красное); здесь же, вверху, постоянно действует тенденция распрямлять шарообразное в плоское (красное). Этой тенденции препятствует Земля, придающая сферичность, но наверху сферическое всегда стремится стать плоским. Находящееся наверху хотело бы, в сущности, разорвать, разъять Землю здесь, внизу, так, чтобы все в космосе стало бы только плоским.
Если бы это могло осуществиться, то воздействия Земли вообще бы полностью исчезли, и здесь, вверху, образовалась бы преимущественно разновидность воздуха, подверженного воздействиям звезд. Это весьма сильно выражается в человеке. Что мы, как люди, имеем от того, что здесь, наверху, есть воздух, несущий воздействие Солнца? Мы вдыхаем его, и благодаря тому, что мы в себя вдохнули, солнечное воздействие распространяется вниз, но еще больше вверх. Наша голова постоянно изолируется от воздействия Земли. И благодаря этому наша голова обретает возможность быть причастной ко всему Космосу. Нашей голове всегда, в сущности, хочется вырваться в эту плоскообразность. Если бы именно в зимнее время наша голова находилась только под влиянием земных образований, все наше переживание мысли стало бы другим. Мы бы имели тогда чувство, что все мысли хотят стать круглыми. Они не становятся круглыми, зато они обладают известной легкостью, невесомостью, некоторой текучестью. И это происходит от особенного влияния солнечного воздействия.
Здесь вы имеете вторую тенденцию, здесь солнечное вторгается в земное. Слабее всего это проявляется в зимнее время. Если бы мы поднялись выше, то выступило бы нечто иное. Здесь мы бы имели дело не с солнечным воздействием, а с воздействием звезд, которое, в свою очередь, влияет на нашу голову. Солнце, так сказать, возвращает нас Космосу, и благодаря этому на нашу голову и, следовательно, на весь наш человеческий организм весьма значительно влияют звезды.
То, что я описал вам здесь, сегодня стало иным по причинам, которые я охарактеризую завтра. Ведь человек некоторым образом эмансипировался; в своем росте и всем своем развитии он эмансипировался от земных воздействий. Но, обратившись к древней лемурийской эпохе, особенно к полярной эпохе, которая предшествовала лемурийской, мы обнаружим совершенно иное. Здесь мы обнаружим огромное влияние происходящего на Земле на все формирование человека. Вы это знаете по изложению земной эволюции, которое я давал в моем "Очерке тайноведения". Здесь мы бы обнаружили, что человек целиком и полностью поставлен под воздействие описанного тут мной. Как уже было сказано, его эмансипацию я опишу завтра: сегодня же я буду описывать вещи так, как если бы человек был еще включен в этот процесс формирования. И вот тут нам навстречу выступает нечто совершенно парадоксальное для нынешнего образа мыслей.
А именно мы можем задать вопрос: кем становится мать, ожидающая появление нового человека? С самого начала приход человека на землю совершался так: после всего, что должно предшествовать появлению нового человека на земле, лунные солеобразующие силы активно влияниют на женский организм, поскольку он готовится образовать в себе нового человека. Итак, мы можем сказать: в обыкновенном состоянии женщина - это обычный человек, но в то время, когда она ожидает появления нового человека, в ней становятся в высшей степени мощными лунные силы, поскольку они являются солеобразующими силами Земли. Духовнонаучно это можно выразить так: женщина становится Луной, как и Земля в целом во время, близкое к Рождеству, непосредственно под своей поверхностью становится в основном Луной.
Не только Земля становится Луной в зимнее время, это превращение Земли в Луну происходит неоднократно, оно повторяется в том, как женщина готовится родить нового человека. Благодаря тому что женщина готовится к рождению нового человека, становясь Луной, солнечное воздействие также становится иным, подобно тому как в зимнее время это солнечное воздействие отличается от того, что бывает летом. И новый человек, формирующийся в женщине, целиком и полностью подчинен влиянию солнечного воздействия.
Благодаря тому что женщина так сильно воспринимает воздействие Луны, воспринимает воздействие соли, она становится способной воспринимать воздействие Солнца обособленно. В обычной жизни человеческий организм воспринимает солнечные воздействия сердцем. Они распространяются на весь организм. В тот момент, когда женщина ожидает рождения нового человека, солнечные воздействия концентрируются на образовании этого нового человека. Так что схематически мы можем сказать: женщина становится Луной, чтобы воспринять воздействия Солнца. И новый человек, возникающий как эмбрион, является в этом смысле целиком и полностью солнечным деянием. Он является тем, кто может возникнуть благодаря концентрации солнечного воздействия.
Это по-своему осознавалось в древних инстинктивно-ясновидческих мировоззрениях. Благодаря им в свое время в древней Европе было распространено весьма замечательное воззрение. Считалось, что только что родившийся и не принимавший еще земной пищи ребенок есть нечто совершенно иное, чем тот же ребенок, принявший первую каплю молока, первую земную пищу. Для упомянутого древнегерманского воззрения это были совершенно различные существа: только что родившийся ребенок и ребенок, который, находясь уже вне тела матери, принял какую-нибудь земную пищу, - два разных существа, потому что для такого различения обладали инстинктивным чувством; рожденное дитя - это Солнце. В результате принятия первой пищи оно становится земным созданием. Оно - создание Солнца и становится созданием Земли. Поэтому только что рожденное дитя, еще некормленное, не принадлежит Земле. По оккультным законам, о которых мне хотелось бы поговорить в другой раз, древнегерманское правосознание позволяло отцу по своему усмотрению оставить жить ребенка, которого всегда сразу после рождения клали к ногам отца, или уничтожить, убить его, так как он еще не был земным созданием. Но стоило ему выпить каплю молока, отец уже не смел убить его, ребенок должен был оставаться земным созданием, потому что природой, миром, землей и космосом он был определен как земное создание. В подобных обычаях древности изживается нечто весьма значительное. И это обосновано, если говорят: солнечный ребенок. И сейчас мы имеем возможность взглянуть на женщину, родившую ребенка, как на существо, в глубочайшем смысле родственное всем земным процессам, - ведь к середине зимы земля так подготавливает себя, что в ней есть солеобразное, так сказать, лунное, - потому что именно так она лучше всего получает возможность воспринять солнечное. И тогда она возносится над сонечным в небесную сферу, к которой принадлежит также и голова человека.
Поэтому давайте углубимся в существо человека, чтобы правильным образом встало перед нашей душой Рождество. Рождество выражает собой рождение младенца Иисуса, которому было суждено принять в себя Христа. Постараемся увидеть это правильно. Взглянув на образ Марии, мы заметим, что голова Марии обязательно изображена так, чтобы ее выражение, весь ее облик передавали что-то небесное. Тогда мы заметим, что эта Мария готова воспринять в себя Солнце, младенца, Солнце, сияющее в воздушных сферах. Глядя на образ Марии, ниже головы мы найдем лунно-земное.
Подумайте о том, что на рисунке изобразил я в качестве лунно-земного, - это то, что наливается под поверхностью земли. Если бы мы удалились в космические дали, то изображенное здесь, вверху, - откуда человек излучается в космос, - мы видели бы стремящимся к небу излучением Земли, подобным излучениям звезд. Голова Марии также должна сиять подобно звезде, иначе говоря, в выражении лица, во всех ее жестах мы должны отразить звездное сияние (Доска 2).
Затем у груди должно быть то, что связано с процессом дыхания, - это солнечность, возникающая из облаков, сквозь которые солнечное сияние пробивается в атмосферу, это младенец.
Еще ниже находится то, что зависит от лунного, солеобразующего, то, что внешне выражается в земной подвижности рук и ног, которая позволяет подняться из этого солеобразующего - лунного - начала Земли. Мы имеем Землю, внутренне пронизанную лунным началом.
Мы должны изобразить это так, чтобы передать своего рода красочную радужность. Если бы мы смотрели из космоса на Землю, пронизывая взглядомзвездное сияние вплоть до самой Земли, изображение было бы таким: радужно окрашенное мерцание, идущее от поверхности Земли внутрь ее. На нем находилось бы то, что подчиняется прежде всего земной динамике, конечностям, земле, силе тяжести, то, что может быть обозначено как человеческое одеяние, складки которого соответствуют земным силам. Итак, здесь, внизу, мы имели бы одеяние, соответствующее земным силам. Поднимаясь выше, мы должны нарисовать то, что образуется в лунно-земном. Желая использовать символ, можно было бы нарисовать еще и Луну, однако это лунное уже выражено в земном образе.
Затем мы переходим еще выше, воспринимаем то, что исходит из лунного, видим, как облака пронизываются множеством человеческих голов, стремящихся вниз. Одна из них уплотняется и становится Сыном, младенцем Иисусом, сидящим на руках у Марии. Все это мы должны завершить вверху ликом Марии, в выражении лица Которой запечатлено сияние звезд.
Если мы понимаем зимнее время, понимаем, как оно выявляет связь космоса с человеком, воспринявшим плодоносящие силы Земли, тогда мы не можем изобразить это иначе, нежели в виде женщины, формирующейся, выступая из облаков, одаренной силами Земли, одаренной внизу силами Луны, в середине - солнечными силами, а вверху, в голове, - силами звезд. Из самого космоса возникает для нас этот образ Марии с младенцем Иисусом.
И так же, как понимая космос осенью и облекая в картину все его формирующие силы, мы неизбежно приходим к художественному изображению борьбы Михаила с драконом, которую я обрисовал вчера, так же и все то, что мы можем воспринять в Рождество, облекается в образ Матери Марии с Младенцем. В древнее время, а точнее, в первые столетия христианства, этот образ много раз открывался художникам, и в человеческой эволюции его последние отголоски сохранились в "Сикстинской Мадонне" Рафаэля. Эта "Сикстинская Мадонна" Рафаэля рождена из великого наивного познания природы и духа, познания древних времен. Ведь она является образом той имагинации, которую должен иметь человек, так проникающий внутренним зрением в тайны рождественского тка-ния, что это рождественское ткание претворяется для него в образ. И мы можем сказать: времена года для внутреннего зрения должны изживаться в совершенно определенных, грандиозных имагинациях. Для того, кто всем своим человеческим существом душевно выходит в мир, начало осени становится грандиозной имагинацией борьбы Михаила с драконом. И как дракон может проявиться только в качестве сульфурного, в качестве серной массы, смыкающейся в образ дракона, как меч Михаила возникает, когда мы думаем о метеоритном железе, концентрируя, смыкая его в этот меч, так же и из того, что можем мы ощутить на Рождество, возникает образ Матери Марии, одежды которой складываются в соответствии с земными силами, причем внутренне одежда должна быть округлой - для живописи эти подробности существенны, - она должна становиться ртутной, так, чтобы около груди имелась внутренне замкнутая область. Здесь выступают силы Солнца. И невинный младенец Иисус, как следует здесь думать, еще не принимавший земную пищу, Он - по сути само создание Солнца, деяние Солнца, сидящее на руках у Марии; выше действуют излучения звезд. Так мы должны изобразить голову Марии с сиянием, распространяющимся навстречу человеку от самой головы и из глаз, так мы должны изобразить младенца Иисуса в прекрасной кротости, как бы замкнутого в сферу внутри облачных образований, а затем должны мы изобразить спускающуюся вниз одежду, подчиненную силам земли, одежду, в которой запечатлена земная тяжесть (Доска 2)
Лучше всего выражать это с помощью красок. Тогда мы имеем ту картину, которая расцветает перед нами как космическая имагинация Рождества, в которой можно жить до самой Пасхи, когда из космических связей перед нами может выступить та пасхальная имагинация, о которой я хочу поговорить завтра.
Таким образом, вы видите, что искусство человек берет у неба, хотя оно и связано с землей. Истинное искусство - это то, что человек сопереживает физическое, душевное и духовное Вселенной, это то, что облекается для него в грандиозные имагинации. То, что необходимо для того, чтобы во внутренней борьбе достичь господства самосознания над природным сознанием, все это не может предстать перед глазами иначе, как в грандиозной картине борьбы Михаила с драконом. Так же и то, что в середине зимы может воздействовать на его душу из природы, может восприниматься им как художественно-имагинатив-ный образ Матери с Младенцем, как то, что я только что описал.
Наблюдению кругооборота года сопутствует великая космическая живопись, и то, что небо запечатлевает на земле, снова может ожить в мощных картинах, становящихся тогда реальностью для души человека. Так времена года могут предстать в четырех имагинациях: имагинация Михаила, имагинация Марии, а завтра и в ближайших лекциях мы увидим имагина-цию Пасхи и имагинацию Иванова дня.
Завтра я попытаюсь найти дорогу от Рождества к Пасхе.