Предпосылки становления и контрасты начала века

XX век можно назвать одним из самых трагических в истории русской культуры. Он вместил в себя две мировые войны, несколько революций, последствия которых еще до сих пор ощутимы во всех сферах культуры, особенно духовной. В это время оформилась русская школа философии, включившая в себя самые различные направления философской мысли, при этом в одной только стране сошлись многие течения этой области культуры. XX век — время великой литературы, не менее великой музыки, живописи, театра. За каждым из названных видов искусства стоит множество гениальных имен. Но в этом веке, возможно более, чем когда-либо, гении и таланты гибли в бесконечных катаклизмах эпохи: в мировых войнах, революциях, репрессиях тоталитаризма, они страдали в эмиграции от непонимания, терзались от безысходности и ностальгии.

Еще одно трагическое обстоятельство времени было обозначено русским философом Н. Бердяевым: огромные пространства России и количество людей, ее населяющих, не создавали возможности увидеть уникальную ценность личности, а социальный строй ни в дореволюционной России, ни в послереволюционной не ставил и не мог ставить таких задач. Это запечатлелось в общественной жизни России на протяжении целого столетия. И если в Великой Отечественной войне огромная страна, встав на защиту своих земель, смогла изгнать с них врага, то в начале века она вступила в конфронтацию в известном смысле сама с собой. Вековое стремление к освобождению народа разрешилось в двух революциях и гражданской войне. Это стало подлинной трагедией народа, уже обладающего громадным творческим потенциалом и высоким уровнем развития культуры. Возникает мысль о том, что если бы крестьянский вопрос, так остро стоявший в России во все времена и даже после реформы 1861 года, разрешился в то же примерно время, что и в Европе, и развитие общества шло естественным путем, то потрясения от разного рода переходных этапов могли оказаться значительно менее тяжелыми. Но история не знает сослагательного наклонения, случайности и закономерности ее развития составляют единое целое, то, что называется спецификой исторического развития общества. Таким же специфическим станет и развитие культуры этого общества.

XX век в России — век контрастов: бурные столкновения широких масс то с властью, то друг с другом, то с внешним врагом, с одной стороны, и не меньшее, чем в прошлом веке, блестящее созвездие талантов во всех сферах человеческой деятельности — с другой. С одной стороны — тоталитаризм, унесший не только жизни, но и духовную цельность человека, с другой — удивительный всплеск энтузиазма, позволивший в краткий срок построить то, что казалось немыслимым. С одной стороны — горячая вера в правоту политических идеалов, активное служение им, с другой — “непротивление злу”, идущее от равнодушия, безразличия к своим и чужим судьбам. С одной стороны — показательные восторженные шоу с демонстрацией всенародного единства, с другой — мощная волна диссидентства, тайного и явного.

Все это еще ждет своего беспристрастного анализа. Можно гневаться и восторгаться, но лучше — понимать. Как сказал бард XX века Булат Окуджава:

Но из грехов своей родины вечной

Не сотворить бы кумира себе.

[219, с. 189]

Можно заметить, что все предпосылки культуры новейшего времени сложились в течение всей прошлой истории России, но лишь в последние годы XIX века главные из них сошлись, соединились друг с другом, образовав тугой узел, разрубить который выпало лишь Октябрьской революции, создавшей то новое, к которому в той или иной форме стремились почти все социальные слои русского общества. Естественно, что не все российские слои были настроены радикально. Но даже в самых консервативных кругах русской действительности ждали каких-то перемен, новшеств и изменений, не всегда отчетливо представляя себе эти перемены. Этот период прекрасно представлен в романе Л. Толстого “Воскресение” и драме “Живой труп”, в тетралогии И. Гарина-Михайловского (1852—1906) об Артеме Карташове “Детство Темы”, “Гимназисты”, “Студенты”, “Инженеры”, он описан в “Жизни Клима Самгина” А.М.Горького (1868— 1936), в рассказах и повестях А. И. Куприна (1870—1938) и И. А. Бунина (1870—1953). Иногда такое предчувствие перемен выражалось в горьком разочаровании в жизни, в тоске по утерянным идеалам и в ощущении безвыходности, неразрешимости конфликта личности и общества.

Эти чувства овладевали людьми в то время, как правительство усиливало давление на все и всех. Из прошлого века в начало XX пришло множество социальных иллюзий. Эти иллюзии формировались еще в идеях декабризма, в иных формах они предстали в движении народничества, в идее “малых дел”, в надеждах художников на то, что народ

Выдержит все и широкую, ясную

Грудью дорогу проложит себе

[Н. Некрасов]

А между тем в обществе усиливается контроль за образованием, правительство еще более ужесточает условия доступа к нему людей из низших социальных слоев: “Гимназии освободятся от поступления в них детей кучеров, лакеев, прачек и тому подобных людей, детей коих, за исключением разве одаренных необыкновенными способностями, вовсе не следует выводить из среды, к коей они принадлежат”,— говорится в циркуляре правительства 1887 года [337, с. 209]. В это же время были предприняты меры против студенческих свобод, студентам были запрещены любые организации, при поступлении в учебные заведения требовались документы о благонадежности. Позже А. Блок (1880—1921) напишет в поэме с грозным названием “Возмездие”, в которой почти каждая глава — предвиденье:

В те годы, дальние, глухие,

В сердцах царили сон и мгла:

Победоносцев над Россией

Простер совиные крыла...

[36, т. 2, с. 241]

В этой же поэме он скажет и о крушении иллюзий:

Век девятнадцатый, железный,

Воистину жестокий век!

Тобою в мрак ночной беззвездный

Беспечный брошен человек!

В ночь умозрительных понятий,

Матерьялистских малых дел,

Бессильных жалоб и проклятий

Бескровных душ и слабых тел!

[Там же, 219]

То, что вызревало в конце прошлого века, уже не могло не грянуть. И оно грянуло в 1905 году, когда пучина народных иллюзий и надежд выплеснула волну революции, когда стремление к переменам у широкой публики оказалось в полном противоречии с не желавшим никаких перемен правительством. Позор русско-японской баталии, развитие рабочего движения, чье социальное положение было чрезвычайно сложным, потребность в переходе к иному уровню хозяйствования и правления — весь этот клубок противоречий усугубил трагические политические события 1905 года, а первая мировая война не сняла их, хотя в начале нее и ощущался некоторый патриотический порыв. На этом фоне складывались новое искусство, новая философия, новые взгляды и ценности. Нужно отметить и еще одно обстоятельство: в XX веке политика начинает еще более довлеть над всеми культурными феноменами.