Культурный центр и его функции

Обычно выделяют разные типы центра: природный (географический) и социальный. Социальный центр, в свою очередь, делится на:

Экономический.

Социальный (этнический).

Политический.

Культурный.

Религиозный.

Культура стремится к единству всех центров – природных и социальных, их соответствию друг другу. Но в реальной истории культуры чаще всего мы наблюдаем расхождение. Природный (географический) центр не совпадает с политическими, политический может не совпадать с экономическим и т.д.

С переходом к культуре производства, утверждением оседлости природный фактор перестает играть свою структурирующую роль. На первый план выходит производственный, экономический фактор. Здесь центром становится поселение, город, страна. Все остальное воспринимается как периферия. С появление цивилизации, концентрации прибавочного продукта в руках правительства, на месте структурообразующего фактора выступает политика. Политический центр пытается совместить в себе экономический, религиозный, культурный центры.

Центр может отделяться от периферии структурно, реально в виде места пребывания или правителя, правительства, или основной массы населения в виде концентрации религиозных и культурных ценностей, строений, институтов.

Но центр может отделяться от периферии и символически в виде особых символов, закрепляемых за центром. Чаще всего эти две формы отделения сращиваются, существуют совместно, но иногда одна из них может и преобладать. И центр, и периферия обособляются, отделяются друг от друга, продукты их творчества «отстраняются» от производителей, отделяются, приобретают «странную» форму, «остраняются». Контроль над их использованием у непосредственных производителей теряется, они «отчуждаются». Их новые собственники способны теперь использовать их не только в чуждых, но подчас и во враждебных для их создателей целях, происходит «овражение».

Среди наиболее важных видов деятельности политического центра были (функции):

– Концентрация прибавочного продукта и его распределение.

– Создание и распространение законодательства, кодификация законов.

– Создание единой идеологической системы (религиозной или светской).

– Выработка важнейших (всеобщих, общенациональных) символов идентификации.

– Создание единой системы распространения знаков, символов, информации.

– Создание единой централизованной системы транспорта, связи.

– Извлечение ресурсов (вещественных и людских) из периферии.

– Воздействие на периферию, ее трансформация, социально экономическая и культурная (формально или реально, в светских или религиозных) формах.

– Мобилизация населения в своих целях.

– Предоставление доступа локальным группам к центральным символам (дворцам, храмам, персонам, знакам).

Концентрация ценностей в политическом центре приводила к тому, что он развивался более интенсивно, чем периферия. Возникает противоречие между развитым центром и неразвитыми окраинами, между развитой культурой в центре и неразвитыми ее формами и институтами на периферии.

Периферия (окраина) культуры не только испытывала воздействие центра, но и влияла на него. Воздействие периферии на центр осуществляется в следующих формах:

– поставляет продукт;

– поставляет наиболее активную часть населения в элиту (инкорпорация элит);

– осуществляет предложение локальных символов на роль центральных и общезначимых.

Интересные закономерности в выделении центра и периферии культуры открыл Ю. М. Лотман. Он подошел к проблеме центра культуры с семиотических позиций. Для него культура – это прежде всего знаковая система, семиосфера.

Для семиосферы характерны две группы закономерностей:

– отграниченность;

– неравномерность.

Он считал, что для семиосферы присуща определенная семиотическая однородность и индивидуальность, что отграничивает ее от других внесемиотических и иносемиотических пространств. Например, все пространство политики однородно, оно связано с функционированием политической власти общества, в то же время оно индивидуально, специфично, поскольку отличается, например, от сферы эстетики, экономики и др. Отсюда имеется определенная граница. Эта граница охватывает и семиотического пространство, и время.

«Семиотическая граница – сумма билингвиальных переводческих фильтров, переход сквозь которые переводит текст на другой язык (или языки), находящиеся вне данной семиосферы». Это приводит к тому, что, например, политический язык, пройдя сферу политики и вторгаясь в иную область, должен менять свой язык. Так, в области искусства, он должен говорить на языке искусства. Одна семиосфера отделяется (отграничивается) от другой определенной границей. Функция границы – отделение своего от чужого, фильтрация внешних сообщений и перевод их на свой язык, равно как и превращение внешних несообщений в сообщения. Граница имеет и ту специфику, что в этой области происходит ускорение семиотических процессов, которые более интенсивно протекают на окраинах системы в виде обмена идеями, людьми, символами, знаками. Происходит взаимообогащение систем.

Но семиосфера характеризуется и неравномерностью. Несемиотическое пространство может оказаться пространством другой семиотики. Семиотическое пространство характеризуется наличием ядерных структур, чаще нескольких, с выявленной организацией и тяготеющих к периферии более аморфного семиотического мира, в который ядерные структуры погружены.

Если одна из ядерных структур не только занимает доминирующее положение, но и возвышается до стадии самоописания, и выделяет систему метаязыков, с помощью которой она описывает не только самое себя, но и периферийное пространство данной семиосферы, то над неравномерностью реальной семиотической карты надстраивается уровень идеального ее единства.

Активное взаимодействие между этими уровнями – реальным и идеальным, становится одним из источников динамических процессов внутри семиосферы.

Неравномерность на одном уровне дополняется смешением уровней семиосферы. В реальности семиосфера иерархии языков и текстов, как правило, нарушается: они сталкиваются как находящиеся на одном уровне. Тексты оказываются погруженными в не соответствующие им языки, а дешифрующие коды могут вовсе отсутствовать.

Структурная неоднородность семиотического пространства образует резервы динамических процессов и является одним из механизмов выработки новой информации внутри сферы. В периферийных участках, менее всего организованных и обладающих гибкими, «скользящими» конструкциями, динамические процессы встречают меньше сопротивления и, следовательно, развиваются быстрее.

Лотман считал, что деление на ядро и периферию – закон внутренней организации семиосферы.

В ядре располагаются доминирующие семиотические системы. Однако если факт такого разделения абсолютен, то формы, в которые он облекается, семиотически релятивны, относительны, и в значительной степени определены избранным метаязыком описания – зависимостью от того, имеем ли мы здесь дело с самоописанием (описанием с внутренней точки зрения и в терминах, выработанных в процессе саморазвития данной семиосферы), или оно ведется внешним наблюдателем в категориях другой системы.

Периферийные семиотические образования могут быть представлены не замкнутыми структурами (языками), а их фрагментами или даже отдельными текстами, выступая в качестве «чужих» для данной системы. Эти тексты выполняют в целостном механизме семиосферы функцию катализатора (ускорителя).

С одной стороны граница с чужим текстом всегда является областью усиленного смыслообразования.

С другой стороны, любой обломок семиотической структуры или отдельный текст сохраняет механизм реконструкции всей системы. Именно разрушение этой целостности вызывает ускоренный процесс «воспоминания» – реконструкции семиотического целого по его частям.

Эта реконструкция утраченного языка, в системе которого данный текст приобрел бы осмысленность, всегда практически оказывается созданием нового языка, а не воссозданием старого, как это выглядит с точки зрения самосознания культуры.

Постоянное наличие в культуре определенного запаса текстов с утраченными кодами приводит к тому, что процесс создания новых кодов субъективно часто воспринимается как «реконструкция» (припоминание).

Таким образом, семиотический подход к выделению ядра и периферии культуры, понимаемой как система знаков, показал сложный характер взаимодействия, который складывается между этими двумя элементами единой и целостной культурной системы. В этой системе ее различные компоненты выполняют свои, глубоко специфические функции, развиваются неравномерно, принося элементы неоднородности и различий.

В будущем разделения культуры на центр и периферию изменятся.

Выделение центра и периферии в культуре имеет под собой две группы причин: природные и социальные.

Природные причины разделения культуры на центр и периферию сохранят свое влияние и в будущем в большей или меньшей мере. Так, специфика восприятия человеком культурных предметов состоит в том, что человек неосознанно выделяет наиболее значимые для себя участки, которым он уделяет большее внимание. Так, при изучении, разглядывании картин человеческий глаз постоянно сканирует поверхность полотна художника, переходит от одной детали к другой. Но, как показали наблюдения, чаще всего и больше всего человеческий глаз сосредотачивается на центре картины. Это место, а оно не обязательно занимает геометрический центр полотна, это скорее смысловое, духовное образование, почему-то привлекает внимание человека больше, чаще, чем другие. Таким образом, в любой картине мы можем выделить и выделяем ее центр и периферию. И это не является секретом для художников. Как правило, особенно тщательно прописывается центр композиции – именно он будет приковывать к себе внимание зрителей, периферия картины, какие-то вторичные образы, незначительные детали выписываются не столь тщательно.

В театре, кинотеатре есть центральные места, а есть боковые сиденья. Мы, как правило, стремимся занять центральное место, с которого лучше воспринимается действие. Но и сцена имеет свой центр, где, как правило, и происходят основные действия и свои периферийные зоны, которые выполняют дополнительные функции. В любом литературном произведении есть центральные персонажи, есть центральная линия развития сюжета, а есть вторичные, производные, периферийные линии, в которых представляются незначительные события, участвуют неглавные персонажи.

Широкое распространение компьютерных игр, шествие виртуальной реальности также подчиняется правилам выделения центра и периферии. Здесь центральная роль отводится главному игроку, который сидит за пультом управления. Все остальные персонажи представляют культурную периферию. Они выступают более или менее успешно, но без центрального игрока игра теряет свой смысл. Можно привести еще много аналогичных примеров, но ясно, что независимо от социальных условий здесь выделение центра определяется иного рода факторами.

Но есть группа факторов, которые связаны с социальными условиями, неодинаковым развитием, определяемым отношениями собственности, присвоением прибавочного продукта, а значит и существенными различиями в уровне потребления материальных и духовных благ общества. Эти группы факторов в будущем будут играть все меньшую роль.

Литература по теме 15

1. Колингвуд Р. Идея истории. М. 1980.

2. Кондорсе Ж.А. Эскиз исторической картины прогресса человеческого разума. Пер. с фр. М. 1936.

3. Лотман Ю. М. О семиосфере // Избр. статьи. Т.1,2. Таллин. 1992.

4. Савельев И. М., Полетаев А. В. История и время. М. 1997.

5. Успенский Б. А. Избранные труды. В 2-х тт. М. 1996. Т.1.