Когнитивный подход к определению культуры
Подходы к определению культуры
Среди подходов к определению культуры, так или иначе учитывающих роль языка в формировании и существовании культуры, можно выделить следующие подходы:
• социальный подход;
• когнитивный подход;
• семиотический подход.
Социальный подход к определению культуры состоит в рассмотрении этого явления как отличного от природы, от биологического и физиологического, не замкнутого на отдельном индивиде, но присущего группе людей, связанных общением. По определению В. Освальта (Oswalt) «в антропологии культура – это приобретенные общие модели поведения, присущие группе людей». В таком подходе в центре внимания находится тот факт, что люди не рождаются с определенной культурой, а приобретают ее в ходе общения, на основе социальной деятельности. Одним из важнейших компонентов такой деятельности является деятельность речевая, в ходе которой индивид приобретает язык, являющийся компонентом культуры, и через посредство его использования, получает доступ к другим ее составляющим. Процесс социализации имеет своей целью формирование мышления ребенка и моделей его поведения, которые приемлемы в соответствующем обществе. В этом подходе социальная функция языка как средства общения, обуславливающая, наряду с другими факторами, целостность общества, выступает на первый план. Такое понимание культуры долго доминировало в преподавании иностранных языков в виде бихевиористского подхода, который заключался в том, что культура рассматривалась как дискретные поведенческие практики, присущие группе людей - особенно традиции и обычаи. Бихевиористский подход, или аудио-лингвализм, в основном связывают с именем такого ученого, как Скиннер (Skinner), который, опираясь на более ранние теоретические работы и практические исследования Павлова и Ватсона (Watson), применил принципы поведения животных к изучению человеческого поведения.
Когнитивный подход к определению культуры
Если культура усваивается индивидом, она может рассматриваться в терминах знания мира и о мире, то есть в терминах мыслительных реалий, структур и процессов. Такой подход к пониманию культуры уделяет особое внимание культуре как знанию и познанию. Ключевой фигурой в лингвистической антропологии является В. Гудинаф (Goodenough). Согласно его определению «... культура общества состоит из того, что каждый должен знать для того, чтобы действовать таким образом, который приемлем для его членов... Культура... должна состоять из конечного продукта обучения: знания в самом общем смысле этого термина...культура не является материальным феноменом; она не состоит из вещей, людей, поведения или эмоций. Это, скорее, организация этих вещей. Это формы субстанций, которыми люди обладают в своем мышлении, их модели для восприятия и интерпретации...». По мнению сторонников этого подхода, культура является исключительно мыслительной реалией. В качестве ментального феномена культура лежит за пределами актуального социального поведения и представляет собой явление личное и индивидуальное. Культура — это когнитивная организация концептов материальных и социальных явлений. Сторонники когнитивной антропологии пытаются определить, что именно представляется важным для носителей определенной культуры и как это знание репрезентируется ментально в виде логических организующих принципов. Культуры, по их мнению, отличаются друг от друга различными наборами таких принципов. Именно последние представляют собой объект исследования когнитивной антропологии, а задача исследователей заключается в эксплицитном представлении упомянутых принципов в виде системы правил в мышлении носителей культуры. Культура локализуется не в разнообразии практики и опыта каждодневной жизни, но в когнитивном мире индивида.
Главным аргументом в пользу такого подхода является тот факт, что культуре можно научиться,
а процесс обучения индивидуален. Знание культуры рассматривается подобным знанию языка, а ее
исследование должно идти в поисках «культурных грамматик» — правил, описывающих и объясняющих
взаимодействие компонентов культуры. Когнитивный взгляд на культуру представляет ее как
суммированное знание, необходимое для адекватного участия человека в жизни общества. Это знание
может быть пропозициональным и процедурным. Первая разновидность относится к знанию
пропозиций: принципов, убеждений, постулатов, по которым живет общество. Вторая — к знанию того,
как их применять, то есть как нужно вести себя, чтобы следовать им. В рамках такого подхода язык
понимается как ментальный конструкт, как система пропозиций, отражающая то, что говорящий знает
как член общества и языкового ареала и что детерминирует его интерпретацию окружающего мира. При
современном увлечении компьютерной терминологией когнитивные рамки такого рода даже называются
ментальными программами — «mental software».
Крайние варианты когнитивного подхода неоднократно подвергались критике. Основной аргумент заключается в том, что существует множество объективных свидетельств того, что знания (эксплицитные и имплицитные) индивидов, принадлежащих к одной и той же культуре, могут значительно расходиться. А. Уоллес, чьи теоретические работы посвящены соотношению культуры и личности, первым ввел в научный обиход представление о культуре как «совокупности различий» (organization of diversity). По Уоллесу, принадлежность к одной и той же культуре определяется не единообразием мыслительных представлений, не тем, что все думают одинаково, а способностью к взаимному предсказанию, к сосуществованию различных подходов в рамках одной базовой системы.
Когнитивное понимание культуры сближает ее с когнитивной функцией языка как средства формирования мысли.
Семиотический подход к определению культуры базируется на понимании ее, в первую очередь, как системы знаков, репрезентирующей мир, которая затем может использоваться как средство общения. Такое понимание восходит к К. Леви-Строссу. В соответствии с его воззрениями, все культуры являются знаковыми системами, призванными выражать глубоко заложенные когнитивные предрасположения с целью категоризации мира. К. Леви-Стросс считает, что человеческое мышление везде, в принципе, одинаково. Различные культуры являются различными воплощениями базовых абстрактных логических свойств мышления. Эти воплощения адаптируются к специфическим условиям жизни и разделяются всеми членами соответствующего общества. Элементы семиотического понимания культуры можно найти у К. Прибрама в его сравнениях культур с невербальными языками, обладающими символическими и сигнификативными аспектами и аналогией грамматических конструкций.
На современном этапе семиотический подход к пониманию культуры получил свое дальнейшее развитие в трудах К. Гирца и его школы, которую иногда называют «символической антропологией». В отличие от К. Леви-Стросса К. Гирц не рассматривает культурные разновидности как вариации одной и той же бессознательной человеческой способности к абстрактному мышлению. Культура для него есть система общественных значений, закодированных в символах и выражаемых в поведении, которое рассматривается как символическое (знаковое) действие. Такие символы (знаки) являются публичным выражением общепринятых подходов, убеждений и практик, и гарантируют взаимопонимание тех, кого можно причислить к одной и той же культуре. Культурные значения, по Гирцу, это общественные значения, закодированные в известной всем системе символов, а не замкнутые системы внутреннего личного понимания. Вместо того чтобы стремиться понять сходства между культурами, К. Гирц скорее заинтересован в постижении процесса интерпретации, характерного для человеческого опыта. Культура для К. Гирца — продукт человеческого взаимодействия. Он считает, что культура не находится в головах индивидов, но представляет собой общественное явление. Люди и создают и интерпретируют культуру. В рамках этой концепции все проявления и продукты культуры, материальные, являются актами коммуникации, поскольку обладают значением и создаются с целью передачи. Когда люди вовлечены в совместную деятельность, они не только воспроизводят отраженное собственным сознанием миропонимание, но и закрепляют его. Для нас этот компонент понятия культуры особенно ценен. Когда в своей деятельности люди следуют культурным канонам, даже таким простым как, например, входят в заднюю дверь автобуса, а выходят из передней или едят при помощи ножа и вилки, а не руками, они не только демонстрируют обладание знанием как принято себя вести в общественных местах в соответствии с нормами данной культуры, но и при помощи такого знакового поведения передают значение принятого общественного порядка дальше, равно как и свое согласие на участие в социальном сотрудничестве. Семиотическое понимание культуры как системы знаков, обладающих формой и значением, и определение, данное К. Гирцем представляются исключительно ценными: «...понятие культуры... обозначает исторически пере модели значений, воплощенные в символах, систему наследуемых представлений, выраженных в символических формах, посредством которых люди передают, сохраняют и развивают свои жизни и отношения к ней».
Семиотическая и коммуникативная сущность культуры проявляется не только в том, что она репрезентирует различные аспекты реальности, но и в том, что она связывает индивидов, группы, ситуации, предметы друг с другом и с другими контекстами. Значения сообщений, действий, ситуаций актуализируются не только через конвенциональные связи между знаками и их содержанием, но и через связи различных аспектов текущих сообщений, действий, ситуаций с соответствующими аспектами других событий.
Общение — это не только использование знаков, которые замещают, представляют убеждения, чувства, события и т.д., это также способ указания на последние, способ привнесения их в существующий контекст посредством так называемого индексального значения знаков. В этом типе значения знак не замещает объект или его концепт, а указывает на него, отсылает к соответствующему аспекту контекста. Это означает, что семиотические формы культуры (лингвистические в графические презентации, переживаемые события) являются воплощениями культурной практики в той или иной степени, в которой они либо предполагают, либо устанавливают какие-то контекстуально значимые культурные аспекты, которые не описываются, не отражаются формальной стороной знака, однако понимаются всеми носителями данной культуры.
Представленное понимание культуры приводит его сторонников к позиции культурного релятивизма, которая концентрирует внимание на различиях культур на основе произвольности культурных знаков, на поисках культурно обусловленных значений, на вскрытии механизмов, которые лежат в основе различных значений одних и тех же знаков. Релятивистская позиция не отрицает наличия культурных универсалий, но заинтересована гораздо сильнее в постижении природы и сути разнообразия культур.
Если сравнить два подхода: когнитивное понимание культуры и семиотическое, то можно проследить, что когнитивная антропология во главе с В. Гудинафом строит свои теории на основе исследования ментальных характеристик человеческого организма, оставляя за пределами исследований социальное окружение. Семиотическое антропология, представляемая К. Герцем и его сторонниками, концентрирует свое внимание на социальной и знаковой природе общественных действий, оставляя вне поля зрения человеческий организм, его характеристики и пределы. Сторонники когнитивной антропологии сосредоточивают свое внимание на процессе препарирования действительности когнитивными структурами индивида; сторонники семиотической антропологии — на том, что можно рассматривать как исходный материал и как продукт подобного процесса — на выводимом культурном значении и далее на его взаимоотношениях с опытом и реальностью.
Поскольку задача исследования заключается в том, чтобы в процессе обучения иностранному языку' сформировать такие качества вторичной языковой личности, которые позволят ей адекватно действовать в контакте с представителями иноязычной культуры, наше понимание культуры сближает языком. Человеческий язык выполняет, как минимум, три основные функции: социальную функцию общения, семиотическую функцию репрезентации явлений различной природы и когнитивную функцию формирования мысли. Соответственно, наше понимание культуры отражает ее социальный характер, акцентирует ее релятивную знаковую природу, а такжё учитывает тот факт, что явление такой природы должно иметь отражение в когнитивных структурах индивида.
Мы берем за основу семиотическое (знаковое) понимание культуры, при котором все ее формальные проявления, включая речевую деятельность, отсылают носителей этой культуры к системе присущих ей значений. При этом считаем, что конвенциональные культурные значения, с одной стороны, кристаллизуются в ходе социальной практики, а с другой, отражаются в ментальной реальности носителей культуры и обусловливают интерпретацию индивидами окружающей действительности. Однако культурные значения не замыкаются на мыслительных концептах, они обладают динамичной природой, связаны с действительностью и существуют во взаимодействии с нею.
В ходе изучения иностранного языка невозможно обойтись без сравнения культур, необходимы параметры, по которым культуры могут сопоставляться, то есть некоторые культурные универсалии. Такими универсалиями могут служить компоненты, из которых складываются различные культуры.
В связи с вышеизложенным представляется целесообразным рассмотреть вопрос о содержании культуры, чтобы определить параметры, по которым можно провести сопоставление культур.