Глава двадцать первая, в которой Джим и Лукас знакомятся с бедландской школой

Покружив немного по городу, друзья решили, что пора бы поискать Старую улицу. Но тут-то возникло одно непредвиденное обстоятельство: как, спрашивается, найти в таком огромном городе Старую улицу? Ведь не выйдешь из паровоза и не спросишь у прохожего?! Оставалось только одно — кататься по городу до тех пор, пока случайно не обнаружится эта самая Старая улица. Так можно было проездить целую вечность, но ничего другого не оставалось, и друзья отправились на поиски. К счастью, им повезло. Доехав до ближайшего перекрестка, Лукас осторожно посмотрел в щелку и увидел на углу каменный столб с указателем: Старая улица.

Теперь нужно было только внимательно следить за номерами, которые были высечены на стенах домов.

Довольно скоро он обнаружил нужный номер — 133.

— Ты боишься, Джим? — спросил тихонько Лукас. Джим на секунду задумался и вспомнил о мнимом великане, а также о том, что многое лишь издалека кажется страшным.

— Нет, Лукас, не боюсь, — решительно сказал он. — Может, только самую капельку, — добавил он, чтобы быть уж совсем честным.

— Ну ладно, тогда вперед! — скомандовал Лукас.

— Вперед! — отозвался Джим.

Лукас осторожно зарулил в гигантские ворота. Они очутились в очень просторном подъезде, который по своим размерам чем-то напоминал вокзал. Мощная винтовая лестница уходила в какие-то заоблачные выси. Было совершенно непонятно, где она кончается. Призрачный свет слабо освещал этот громадный зал. И что удивительно, у лестницы не было ни одной ступеньки, она плавно поднималась вверх наподобие улицы, идущей в гору. Надо сказать, что во всей Бедландии ступеньки были отменены. По вполне понятной причине: ведь если ступеньки большие, то они не подходят маленьким драконам (тем, что вроде сурков), а маленькие ступеньки, наоборот, никак не годятся большим драконам (тем, что вроде товарных составов). Вот почему в Бедландии отказались от ступенек. К тому же лестницы без ступенек оказывались очень удобными в одном отношении.

По ним можно было легко съезжать вниз, как с горки. Что и продемонстрировал друзьям один дракон, который уселся на свой покрытый чешуей хвост, будто на салазки, и со свистом пронесся по гладкой спирали лестницы.

Отсутствие ступенек пришлось как нельзя кстати нашим путешественникам. Потому что обыкновенные ступеньки Кристофу было бы нипочем не одолеть. А так они могли спокойно себе катить как по рельсам.

Так они катились и катились без каких бы то ни было помех, пока наконец не добрались до третьего этажа.

Перед первой дверью с левой стороны они притормозили. Дверь эта была такой огромной, что в нее мог запросто въехать двухэтажный автобус. Но, к сожалению, дверь эта, представлявшая собою мощную каменную плиту, была плотно закрыта. Посередине красовалась надпись:

А ниже была приделана специальная каменная ручка, чтобы стучать, — череп с зажатым в зубах кольцом. Лукас тихонько прочитал Джиму надпись.

— Постучим? — неуверенно спросил Джим. Лукас покачал головой. Соблюдая осторожность, он выглянул из окошка, чтобы оценить ситуацию.

Убедившись, что поблизости никого нет, Лукас выскочил из паровоза и со всей силой уперся в каменную дверь. Ему пришлось изрядно попотеть, чтобы сдвинуть ее с места. Получилась довольно большая щель. Справившись с дверью, Лукас быстро запрыгнул обратно.

— Лучше не оставлять здесь Кристи одного, — шепотом объяснил он Джиму и, нажав на рычаг, зарулил прямо в квартиру, стараясь производить как можно меньше шуму. Проехав немножко, он снова вылез из кабины, поставил плиту на место и махнул Джиму, чтобы тот тоже спускался вниз.

— А разве можно без разрешения входить в чужую квартиру, да еще с паровозом? — робко спросил Джим.

— К сожалению, другого выхода у нас нет, — тихо ответил Лукас. — Надо сначала разобраться в обстановке.

Они загнали Кристи в угол и велели ему стоять тут тише воды, ниже травы. А сами крадучись пошли по длинному темному коридору. У каждой двери они останавливались и осторожно заглядывали в комнаты. Нигде ни души. Ни людей, ни драконов. Вся мебель в комнатах была сделана из камня — каменные столы, кресла, диваны с каменными подушками. А на одной стене даже висели каменные часы, жуткое тиканье которых гулким эхом отзывалось в зловещей тишине. Окон в комнатах не было, только высоко под потолком виднелись дыры, сквозь которые проникал слабый дневной свет.

Когда друзья уже добрались почти до самого конца коридора, они вдруг услышали чей-то противный визгливый голос, который доносился из последней комнаты. Там явно кто-то отчаянно ругался. Потом все стихло. Джим и Лукас напряженно прислушивались. В какой-то момент им даже показалось, будто они ясно различают детский голосок, который что-то, запинаясь, говорит. Друзья многозначительно переглянулись и устремились к таинственной двери.

Когда они заглянули в щелку, то увидели огромный зал, в котором стояли ряды каменных парт. За партами сидело человек двадцать детей со всего света — индейцы и белокожие малыши, эскимосы и смуглолицые карапузы в тюрбанах, в центре же сидела прелестная маленькая девочка с двумя черными косичками и нежным личиком, какие бывают у фарфоровых китайских куколок. Не было никакого сомнения, что это и есть принцесса Ли Ши, дочь императора китайского. Все дети были прикованы к партам железными цепями, и хотя кое-как двигаться они еще могли, далеко убежать Уже было невозможно. В конце зала на стене висела огромная каменная доска, а рядом стояла большая кафедра, величиной с платяной шкаф, вырезанная из целого куска гранита. За кафедрой восседал дракон весьма мерзкого вида. Он был, пожалуй, побольше Кристи, но зато не такой упитанный, даже, можно сказать, тощий. Его вытянутая морда, заросшая густой щетиной, была к тому же вся усыпана бородавками.

Сквозь поблескивающие стекла очков смотрели маленькие колючие глазки. В лапе дракон держал бамбуковую палку, которой он размахивал в разные стороны, со свистом рассекая воздух. На длинной тощей шее отчаянно выпирал кадык, а из хищной пасти торчал единственный зуб, который придавал драконьей морде совершенно гнусное выражение. Сомнений не оставалось: этот дракон не дракон, а драконша — госпожа Зубпер собственной персоной.

Дети сидели присмиревшие и боялись пошевелиться. Послушно сложив руки на партах, они смотрели испуганными глазенками на драконшу.

— Похоже на школу! — зашептал Лукас Джиму на ухо.

— Ой, батюшки мои! — тихонько воскликнул Джим, ни разу в жизни не видевший школу. — Это так всегда в школах?

— Упаси Боже! — попытался успокоить его Лукас. — Некоторые школы бывают даже очень ничего. К тому же учителями там работают не драконы, а вполне нормальные люди, среди которых попадаются иногда и не очень глупые.

— Молчать! — завопила вдруг драконша и как стукнет палкой по своей кафедре. — Это кто там еще шепчется?

Лукас и Джим притихли и втянули головы в плечи. В классе воцарилась гнетущая тишина.

Джим не мог оторвать глаз от маленькой принцессы. Взглянет на нее, и прямо сердце ёкает — так она ему приглянулась. Еще ни разу в жизни у него не было такого, чтобы кто-нибудь ему так сильно нравился. Лукас, конечно, не в счет. Да и вообще он совсем другое дело. При всей любви к нему красавцем его назвать было трудно. А вот Ли Ши — настоящая красавица. Такая милая и такая нежная, хрупкая, что Джиму сразу же захотелось взять ее под свою защиту. От страха не осталось и следа. Джим твердо решил во что бы то ни стало освободить Ли Ши!

Сверкая очками, драконша смотрела на детей испепеляющим взглядом и в ярости вопила своим визгливым противным голосом:

— Аххх таак! Вы не жжелаете мне отвеччать! Ну погодите! Дожжждетесь вы у меня!

Кадык снова заплясал по тощей шее. И вдруг чудище как завизжит:

— Сколько будет сссемью воссемь? Ты, отвечччай!

С места тут же вскочил маленький индеец, в сторону которого драконша ткнула палкой. Он был совсем еще крохой, лет четырех-пяти, не больше. Но он уже носил национальный индейский убор из перьев — целых три пера красовались на его черной макушке. Наверное, он был сыном вождя какого-нибудь племени. Он растерянно смотрел на госпожу Зубпер и, заикаясь, бормотал:

— Семью восемь будет… будет… Семью восемь это…

— Будет-будет, это-это! Заладил! — перебила его драконша. — Ну говори же!

— Семью восемь будет двадцать, — выпалил маленький индеец.

— Да что ты говоришшшшь! — зашипела драконша с издевкой в голосе. — Значит, у тебя получается двадцать?!

— Ой, нет! То есть, я хотел сказать… будет пятнадцать! — совсем уж запутался малыш.

— Хххххватит! — завопила драконша, злобно сверля глазами ученика. — Зззначит, не зззнаешшшь? Ты самый глупый и ленивый ребенок на свете! А глупость и лень должны быть наказаны.

С этими словами драконша вышла из-за кафедры и направилась к мальчику. Она велела ему лечь на скамейку и с нескрываемым наслаждением высекла его. Закончив экзекуцию, довольная драконша, сопя и пыхтя, снова взобралась на кафедру. Глаза у маленького индейца были полны слез. Но он не плакал. Ведь индейцы, как известно, очень мужественный народ.

Глядя на бесчинства драконши, Джим прямо побелел от ярости (насколько это, конечно, было возможно при его черной коже).

— Какая низость! — сказал он сквозь зубы.

Лукас только кивнул в ответ. Он не мог говорить и молча стоял, крепко сжав кулаки.

Драконша обвела взглядом класс и снова зашипела:

— Сссколько будет сссемью восемь? Ли Шшши!

У Джима сердце сжалось от страха. Нельзя допустить, чтобы драконша выпорола Ли Ши! Но ведь вопрос такой сложный! Она ни за что на него не ответит. Надо что-то делать!

Но Джим забыл, что Ли Ши все-таки китайская девочка, а дети в Китае уже с четырех лет задачки щелкают как орешки.

Принцесса поднялась.

— Семью восемь будет пятьдесят шесть, — ответила она нежным голоском, напоминающим щебет крошечной птички.

— Фффу! — злобно фыркнула драконша. Ответ был верным. — А сссколько будет тринадцать минус шшшесть?

— Тринадцать минус шесть будет семь, — звонко ответила Ли Ши.

— Посмотрите-ка на нее! — задыхаясь от ярости, принялась орать драконша. — Ты что, воображаешь, будто ты самая умная? Противная, нахальная девчонка! Строит тут из себя неизвестно кого! Ну погоди, сейчас я тебе покажу! А ну-ка, ответь мне таблицу умножения на семь, да поживее!

— Семью один — семь, — спокойно начала Ли Ши, и ее певучий голос напоминал соловьиные трели. — Семью два — четырнадцать, семью три — двадцать один… — И так она отчеканила всю таблицу до конца, ни разу не сбившись. Джим ушам своим не верил. Кто бы мог подумать, что такая противная вещь, как таблица умножения, может звучать так красиво. Драконша тоже слушала с большим вниманием уж больно ей хотелось поймать какую-нибудь ошибку. При этом она нервно постукивала своей палкой.

В этот момент Лукас тихонько позвал Джима.

— Джим!

— Что?

— Ты не боишься?

— Нет.

— Тогда ладно. Слушай меня. Я знаю, что мы должны делать. Мы предоставим драконше последний шанс добровольно отпустить всех детей. Если же она не согласится, то придется применять силу, хотя я и не люблю никакого насилия.

— Как же мы будем действовать? — спросил Джим.

— Ты пойдешь в класс и попробуешь с ней договориться. Что сказать, сообразишь на месте. Я тебе доверяю, но главное, ни звука обо мне и о Кристи! Мы будем ждать за дверью и, если понадобится, придем на помощь. Понял?

— Понял, — решительно ответил Джим.

— Ну счастливо! — тихонько сказал Лукас и поспешил за паровозом, стараясь производить как можно меньше шума.

Тем временем Ли Ши успела дойти до конца таблицы умножения. Она ни разу не сбилась. Но именно это совершенно вывело из себя драконшу. Она подскочила к Ли Ши, ткнула ее лапой в грудь и завизжала:

— Ишшшь чего выдумала, гадкая девчонка! Ни одной ошшшибки! Это специально, чтобы меня позззлить! Воображжжала! Наххалюга! Штоооо? Кааааак? Отвечай, когда тебя ссспрашшшивают!

Принцесса молчала. А что она могла на это ответить?

— Штооооо? — зашипела драконша. — Какие мы горррдые! Не хотим отвечать! Ну, это мы тебя быстро отучим! Погоди у меня! Ты высокомерна и тщеславна. А высокомерие и тщеславие должны быть наказаны!

Драконша как раз собралась выпороть принцессу, как вдруг раздался чей-то звонкий сердитый голос:

— Минуточку, фрау Зубпер!

Драконша удивленно обернулась и увидела маленького чернокожего мальчика, который стоял на пороге и бесстрашно смотрел на нее своими блестящими глазами.

— Не смейте трогать Ли Ши, — твердым голосом сказал Джим.

— Ты, маленький черный вонючий червяк, — прохрюкала драконша, совершенно огорошенная неожиданным появлением Джима. — Откуда ты вообще взялся и кто ты такой?

— Я Джим Пуговка, — спокойно ответил Джим. — Я прибыл из Медландии, чтобы освободить принцессу Ли Ши и других детей тоже.

По рядам прошел восхищенный шепот. Все смотрели на Джима большими глазами. Особенно сильное впечатление Джим произвел на принцессу Ли Ши, которой очень понравилось, что маленький черный мальчик не побоялся выступить против такого огромного чудища и разговаривал при этом очень спокойно и сдержанно.

От возмущения драконша тут же надавала детям тумаков и завизжала как резаная:

— Тихо! Что это вы себе позволяете, невоспитанные хулиганы!

Потом драконша вновь повернулась к Джиму и спросила его этаким елейным голоском, который звучал совершенно неискренне:

— Тебя что, Чертова Дюжина ко мне прислала, бузотер ты мой маленький?

— Нет, — ответил Джим, — меня никто не присылал.

Колючий взгляд драконши впился в Джима. Недобрые огоньки вспыхивали в ее глазах.

— Шшшто это значит? — прошипела драконша. — Ты шшшто, сссам по сссебе ко мне пришшшел? Может, ссскажешшь, я тебе очень нравлюсь? И ты жажжддешшь со мною познакомиться поближжже?

— Да нет, не жажжжду, — честно признался Джим. — Просто я хочу узнать тайну своего происхождения, и тут вы мне можете быть очень полезны.

— А почему это именно я? — спросила драконша, насторожившись.

— Потому что на посылке, в которой я прибыл в Медландию, был написан адрес и получатель — фрау Зубпер, или что-то в этом роде. А вместо отправителя стояла цифра тринадцать.

— Ах вот оно что! — выдохнула драконша, не скрывая своего изумления, и злорадная улыбка заиграла на ее щетинистой физиономии. — Значит, это ты и еееесссть, моя ррррадость! Давненько я тебя уже жжжду!

У Джима прямо мурашки побежали по коже, но он взял себя в руки и вежливо спросил:

— Не могли бы вы мне сказать, кто мои родители?

— Не беспокойся, золотко мое, тебе это уже ни к чему знать. Ты мой!

— Я тоже поначалу думал, что я ваш, — спокойно продолжал Джим дальше, — но теперь я твердо знаю, что не имею к вам никакого отношения.

— Но я тебя уже купила! И заплатила Чертовой Дюжине кругленькую сумму! — проговорила драконша с нескрываемым злорадством.

— Это меня не касается, я-то намерен вернуться к себе в Медландию, — заявил Джим.

— Шшшшто ты говоришшь?! Неужжжели?! — изображая неподдельное удивление, воскликнула драконша с лукавой ухмылкой. — И тебе не жжжалко тети? Зачем так шшшутить со мной? Ах ты баловник какой!

— Да, я собираюсь вернуться в Медландию, — повторил Джим, — и хочу взять с собой Ли Ши, вместе с другими детьми, конечно.

— Ну а шшшто будет, если я не отдам тебе детей? — поинтересовалась драконша своим все еще медоточивым голосом.

— Вам придется это сделать, фрау Зубпер! — ответил Джим и украдкой посмотрел на Ли Ши, которая не сводила с него глаз.

Тут уж драконша не выдержала и разразилась диким хохотом.

— Хи-хи-хи-хи! Хо-хо-хо-хо! — смеялась она своим визгливым, хрюкающим смехом. — Ну умора! Видели такого болвана! Ха-ха-ха-ха! Вот ведь пришел ко мне сам, никто его не заставлял! Теперь ты попался, голубчик! Уж я тебя не выпущу! Кха-кха-кха!

— И чего вы тут гогочете! — сердито прервал ее Джим. — Отдадите детей по-хорошему или нет? Говорите!

Драконша уже прямо чуть не лопалась от смеха.

— Нет, — едва справляясь с приступами хохота, сказала драконша. — Нет, клоп вонючий! Ни за какие коврижки я не отдам тебе детей!

Тут драконша резко перестала смеяться. Она посмотрела на Джима холодным, жестким взглядом и прорычала:

— Все эти дети мои, только мои, понимаешь? Никто на них не имеет права! Только я! Это я купила их у Чертовой Дюжины! Я заплатила за них! И теперь они моя собственность.

— Но откуда Чертова Дюжина берет всех этих детей, которых вы купили? — спросил Джим, твердо глядя прямо в глаза драконше.

— А мне-то что за дело? — сердито отвечала драконша.

— Зато мне есть до этого дело, фрау Зубпер, — смело продолжал Джим. — Вот, например, принцессу Ли Ши просто украли!

Драконша уже прямо задыхалась от ярости. Она колотила хвостом по полу и визжала:

— Меня это не касается! Она моя! И ты мой! И никогда ты не увидишь своей родины, болван несчастный! Я тебя никогда не отпущщщу!

С этими словами она стала медленно наступать на Джима.

— Фрррр! Фрррр! Фрррр! — зафыркала она. — Для начала я тебя хоррошенько выпоррррю, зззолотко мое! Чтобы ты попррридеррржал свой поганый язззык за ззззубами!

И драконша бросилась на Джима, но тот оказался проворней. Драконша колошматила своей палкой куда ни попадя, но Джим всякий раз ловко увертывался. Джим вихрем носился по классу — по партам, по стульям, по кафедре. Драконша преследовала его по пятам, но все же ей никак не удавалось поймать шустрого мальчишку. Это страшно злило драконшу, и от ярости она даже пошла красно-зелеными пятнами, а на теле выскочили шишки и бородавки. Прямо скажем, видок у драконши был не самый аппетитный.

От быстрого бега Джим в конце концов изрядно запыхался. Он кашлял и хватал воздух ртом, потому что драконша беспрестанно изрыгала огонь и дым. Ну где же Лукас? Куда он запропастился? Ведь он же обещал вместе с Кристи прийти на помощь. В классе уже дышать было нечем от дыма, и Джим с трудом различал дорогу, пробираясь сквозь густую завесу. В этот самый момент раздался пронзительный свисток — это был Кристи, драконша обернулась и увидела сквозь непроницаемую пелену страшное чудище, которое с горящими глазами надвигалось на нее. Это самое чудище было, правда, не слишком уж большое, но зато довольно толстое и крепкое.

— Шшшто вам угодно? — взвизгнула драконша, демонстрируя крайнюю степень раздражения. — Кто позволил вам?..

Договорить до конца драконше не удалось, потому что Кристи как ураган налетел на нее и со всего размаху ткнул буфером. Драконша не осталась в долгу и пустила в ход свои могучие лапы и крепкий чешуйчатый хвост. Завязалась беспощадная схватка не на жизнь, а на смерть.

Драконша неистовствовала — она выла, визжала, фыркала, плевалась огнем и дымом и так здорово наседала на Кристи, что даже трудно было с уверенностью сказать, в чью пользу закончится поединок. Но Кристи держался молодцом. Бесстрашно кидался он на чудовище, не забывая напускать побольше огня и дыма. От маскировочного костюма Кристи остались только жалкие лохмотья. И теперь было видно, что это никакой не дракон, а самый обыкновенный локомотив.

Дети, которые были прикованы цепями к своим партам и потому не могли убежать прочь, с ужасом следили за разворачивающейся на их глазах схваткой. Когда же они разобрались, в чем дело, ликованию и радости не было границ!

— Локомотив! — кричали они на все лады. — Да здравствует локомотив! Ура локомотиву!

Тут Кристи изготовился для нанесения последнего, решающего удара. Он разогнался и со всей силы как дал драконше в бок, так что она полетела кувырком и брякнулась на пол. Лежит бездыханная и лапки кверху.

Лукас выскочил из кабины и закричал.

— Скорее, Джим! Нужно ее связать, прежде чем она очухается!

— Но чем? — спросил Джим, который все еще не пришел в себя от беготни по партам.

— Можно нашими цепями! — закричал маленький индеец срывающимся от волнения голосом. — Возьмите у нее ключ. Она носит его на шее!

Джим подскочил к драконше и перекусил шнурок зубами. Потом он быстро отомкнул замки на цепях V тех детей, что сидели поближе к нему. Подойдя к принцессе, он заметил, что она покраснела и смущенно отвернулась.

— Эта мымра уже приходит в себя! — закричал Лукас. — Давай скорее!

Одну цепь они затянули потуже на морде драконши, чтобы она уже не могла открыть свою пасть. Потом связали ей лапы.

— Все! — выдохнул Лукас и, довольный, стер пот с лба. Джим тем временем освободил остальных детей.

— Самое страшное теперь позади! — сказал Лукас.

Почувствовав себя свободными, дети в один голос прокричали громкое «ура». Все были вне себя от радости. Дети смеялись, веселились, кричали все сразу, а самые маленькие прыгали и хлопали в ладоши.

Лукас и Джим с улыбкой смотрели на всю эту ораву галдящих, хохочущих, скачущих детей. Потом ребята столпились вокруг своих спасителей и наперебой принялись благодарить их. Кристи тоже не был обойден вниманием — дети и его благодарили за смелость и трогательно хлопали его по толстым бокам. Нашлись даже такие прыткие мальчишки, которые, не долго думая, забрались на паровоз и стали самостоятельно обследовать его. Растроганная физиономия Кристофа, несмотря на многочисленные ссадины и вмятины, излучала полное блаженство.

Лукас вышел в коридор и закрыл входную каменную дверь на задвижку.

— Значит, так, друзья мои, — сказал он, вернувшись в класс. — Пока нам ничто больше не угрожает. Мы в безопасности. Время у нас еще есть. Давайте обсудим, как нам лучше всего выбраться из этого мрачного драконьего города. Через главные ворота, боюсь, мы не проскочим. Это слишком опасно. Во-первых, от маскировочного костюма Кристи остались рожки да ножки. Во-вторых, мы просто все не поместимся в кабине. Стражники сразу нас всех заметят. Надо придумать что-нибудь другое.

Все стали усиленно думать, как же быть. Но сколько они ни думали, так ничего никто придумать и не смог. Первым заговорил Джим.

— Ли Ши, а куда ты, интересно, бросила тогда бутылку с запиской? — спросил он, наморщив лоб от напряжения.

— В речку, которая начинается во дворе нашего дома, — ответила принцесса.

Лукас и Джим удивленно переглянулись, и Лукас воскликнул:

— Значит, все-таки есть река! Что же нам Непомук морочил голову?

— А можно посмотреть на эту реку? — поинтересовался Джим.

— Конечно, — ответила принцесса, — пойдемте, я покажу вам, где это.

Она провела друзей в другую комнату, которая располагалась в противоположном конце коридора. Там стояло двадцать маленьких каменных кроваток. Это была спальня, в которой драконша каждый вечер запирала детей. Если пододвинуть какую-нибудь из кроватей к стене и взобраться на нее, то можно даже дотянуться до дыры в стенке и выглянуть наружу. И действительно, там, посреди двора, имевшего странную треугольную форму, виднелся огромный круглый колодец с родником. Этот самый родник бил так сильно, что вода, которая была удивительного золотисто-желтого цвета, выплескивалась через край каменного колодца и текла рекой дальше, скрываясь где-то в мрачных подземельях дома.

Задумчиво смотрели Лукас и Джим на источник, из которого брала свое начало Желтая река, — то, что это была именно Желтая река, ни у кого не вызывало ни малейшего сомнения. Дети тем временем тоже перебрались в спальню и теперь стояли молча, окружив друзей плотным кольцом.

— Если бутылочка с запиской от Ли Ши благополучно доплыла до Китая, то, значит, и мы могли бы попробовать воспользоваться этим путем, — нерешительно сказал Джим.

Лукас вынул трубку изо рта.

— Черт побери, Джим! — пробормотал он. — Это идея! Нет, это даже не идея, а уже готовый план, причем очень смелый план! Это будет путешествие в неизведанное!

Лукас зажмурился и, довольный, запыхтел своей трубкой: его явно привлекала перспектива такого увлекательного путешествия.

— Но я не умею плавать, — жалобно протянула какая-то маленькая девочка.

Лукас задумался на секунду, а потом сказал:

— Ничего, милая барышня. У нас зато есть отличный пароход. Наш толстяк Кристи плавает как лебедь. Правда, нам еще нужно раздобыть смолу или деготь, чтобы задраить все щели.

Но это оказалось проще простого — уж чего-чего, а Дегтя у драконши было более чем достаточно. Кладовка прямо ломилась от бочек с дегтем. Друзья смогли убедиться в этом собственными глазами. Ведь деготь и смола — главные продукты питания жителей Бедландии.

— Значит, так, ребята, — сказал Лукас, лучше всего будет дождаться наступления ночи. Под покровом темноты мы поплывем вниз по течению, а завтра мы уже будем далеко, и — поминай как звали!

Дети радостно согласились на такой план.

— Хорошо, — продолжал Лукас. Теперь будет самым разумным немножко соснуть, надо поспать про запас. Согласны?

Никто не возражал. Для надежности Джим запер еще классную комнату, в которой Кристи сторожил связанную драконшу. Потом все устроились поудобнее, насколько это, конечно, было возможно, на своих каменных постелях и стали засыпать. Только Лукас остался сидеть в углу спальни на огромном каменном кресле. Он курил свою трубку и охранял сон детей.

Маленькому индейцу снился его родной вигвам и его дедушка, вождь Белый Орел, который даст ему новые перья. А маленькому эскимосу снился круглый дом из снега, над которым играет всеми цветами радуги северное сияние, а еще ему снилась его седовласая тетушка Улуболо, которая протягивает ему чашку горячего рыбьего жира. А маленькая девочка из Голландии видела во сне бесконечные тюльпановые поля, а посередине маленький беленький домик своих родителей, во дворе которого высилась целая гора сыра. Ну а маленькая принцесса гуляла во сне вместе со своим папой по фарфоровым мостикам.

Джим Пуговка унесся мысленно в родную Медландию. Он сидел на кухне в домике фрау Каакс. Солнце светило в окошко, а он рассказывал ей о своих приключениях. Рядом сидела принцесса Ли Ши и тоже слушала с восхищением обо всех опасностях, которые повстречались им на пути.

Всем снилось что-то свое, родное. Уже начало смеркаться. Час отплытия приближался.