Карта запретного города 8 страница
– Солнце… – снова промолвила Сьюзен.
Райдер повернул на восток, огибая вершину горы, возвышающейся на соседнем острове. Вдалеке, у самого горизонта, показались первые признаки окончания ночного урагана. Черные тучи расступились, пропуская солнечные лучи. Над горизонтом выглянул самый краешек восходящего солнца.
Ослепительное сияние ворвалось сквозь лобовое стекло, наполняя кабину.
Лиза повернулась лицом к солнцу, стремясь найти в нем отпущение грехов, купаясь в его ярких лучах, впитывая его в себя, очищаясь от беспросветного мрака в груди.
И ей даже начало казаться, что у нее получается, – до тех пор, пока Сьюзен вдруг не испустила проникнутый ужасом крик.
Вздрогнув, Лиза обернулась. Сьюзен сидела совершенно прямо, уставившись широко раскрытыми глазами на солнце. Однако у нее в глазах горел еще более яркий огонь.
Безотчетный страх.
– Сьюзен?
Та продолжала неотрывно смотреть на солнце. Ее рот беззвучно зашевелился. Лизе пришлось читать по губам.
– Они не должны попасть туда.
– Кто? Куда?
Сьюзен не ответила. Даже не взглянув на карту, она уверенно ткнула в нее пальцем.
Лиза прочитала вслух название:
– Ангкор.
Глава 16
БАЙОН
7 июля, 6 часов 35 минут
Ангкор-Тхом, Камбоджа
Грей вместе с остальными подошел к массивным воротам комплекса Ангкор-Тхом, окруженного высокой стеной. Утреннее солнце, висящее над самым горизонтом, отбрасывало длинные тени на южную дамбу, по которой проходила дорожка. Стрекотали цикады, присоединяясь к хору пробуждающихся лягушек.
8 такой ранний час, кроме горстки туристов и пары буддийских монахов в ярко-оранжевых одеяниях, на дамбе никого не было. Протяженностью с целое футбольное поле, она была окаймлена по бокам двумя рядами изваяний: с одной стороны пятьдесят четыре божества, с другой – пятьдесят четыре демона. Они смотрели на ров, теперь практически полностью пересохший, а в древние времена кишащий крокодилами, – он защищал огромный город и находящийся внутри королевский дворец. Но сейчас от глубокого рва, ограниченного земляными насыпями, осталась только заросшая буйной, сочной травой канава, в которой кое-где блестели ленивые лужицы, затянутые изумрудной ряской.
Проходя мимо изваяний демонов, Вигор приблизился к одному из них и положил ладонь ему на голову.
– Бетон, – сказал он. – Оригиналы были в основном разворованы, хотя несколько скульптур хранятся в камбоджийских музеях.
– Будем надеяться, то, что мы ищем, не было похищено, – угрюмо промолвила Сейхан, судя по всему до сих пор не пришедшая в себя после разговора с Насером в микроавтобусе.
Грей упорно держался от нее на расстоянии. Он никак не мог решить, который из агентов «Гильдии» более опасен.
Отряд Насера из сорока человек в камуфляжной форме и черных беретах рассыпался впереди и сзади. Сам Насер держался в ярде позади своих пленников, постоянно с тревогой озираясь по сторонам. Кое-кто из туристов провожал любопытными взглядами такую многочисленную группу, однако большинство не обращало на нее никакого внимания. Здесь главным действующим лицом были величественные развалины.
Дамба вела к стенам из блоков латерита высотой тридцать футов, окружающим территорию площадью четыре квадратных мили, на которой раскинулся древний город. Именно там находилась конечная цель, храм Байон. Развалины города были до сих пор в значительной степени скрыты густыми тропическими зарослями. Огромные пальмы, возвышающиеся над стенами, отбрасывали тень на массивные восьмидесятифутовые ворота. На каменных стенах башни были высечены четыре громадных лица, смотрящих во все четыре стороны света.
Грей всмотрелся в эти лица, разукрашенные пестрым лишайником, покрытые трещинами. Несмотря на раны, нанесенные временем, в их выражении сохранилась какая-то умиротворенность: широкие лбы прикрывали глубоко посаженные глаза, полные губы мягко изгибались, не уступая в загадочности улыбке Моны Лизы.
– «Улыбка Ангкора», – сказал Вигор, обратив внимание на взгляд Грея. – Это лик Локешвары, бодхисатвы сострадания. Грей задержал взгляд на огромном каменном изваянии, моля Бога о том, чтобы это сострадание распространилось и на Насера. Затем он взглянул на часы. Осталось двадцать пять минут до следующей часовой отметки, когда Насер отдаст приказ отрезать его матери еще один палец.
Для того чтобы этому помешать, им нужен какой-то прогресс: только так можно задобрить подонка, убедить его не спешить с расправой. Но какой именно?
Дыхание Грея стало учащенным. Его раздирали на части два взаимоисключающих мотива: стремление поспешить вперед и разыскать те материалы, которые остановят Насера, и такая же настоятельная необходимость как можно дольше потянуть время, дать директору Кроу возможность найти его родителей.
Борясь сам с собой, Грей отчаянно пытался сосредоточиться, найти золотую середину.
– Смотрите, слоны! – вдруг воскликнул Ковальски, возбужденно указывая в сторону массивных ворот.
Путаясь в полах длинного плаща, он сделал несколько торопливых шагов вперед.
Грей разглядел за воротами двух белесо-серых индийских слонов, которые стояли, безвольно опустив бивни, с глазами, облепленными мухами. Одному из туристов, обремененному здоровенным профессиональным фотоаппаратом на шее, помогали взобраться на спину гиганта, где было закреплено пестрое седло под названием «худа». Из залитой бетоном старой автомобильной покрышки торчала палка, на которой было закреплено объявление, приглашавшее на самых разных языках: «ПРОГУЛКИ НА СЛОНЕ ПО БАЙОНУ».
– Всего десять долларов, – прочитал вслух Ковальски.
– Полагаю, нам придется отправиться пешком, – разочаровал его Грей.
– Да, прямо через слоновье дерьмо. Скоро, очень скоро вы пожалеете о том, что не потратили эту десятку.
Закатив глаза, Грей махнул рукой, приглашая Ковальски пройти следом за людьми Насера в ворота, за которыми начинался Ангкор-Тхом.
От ворот отходила прямая мощеная дорожка, обсаженная высоким тенистым шелковым хлопчатником, чьи переплетенные корни обвивали каменные блоки. Все вокруг было усеяно упавшими с деревьев стручками с семенами, хрустевшими под ногами.
Впереди за густыми зарослями ничего не было видно.
– Далеко еще? – спросил Насер, приблизившись к ним, но оставаясь в нескольких шагах позади, держа руку в кармане куртки.
Вигор указал вперед:
– Храм Байон находится в джунглях, в миле отсюда. Сверившись с часами, Насер многозначительно посмотрел на Грея, не скрывая угрозы.
Мимо с грохотом прокатил моторикша – мопед с тарахтящим двухтактным двигателем и тесной кабинкой на двух пассажиров. Двое туристов сделали несколько снимков на цифровые «мыльницы», болтая по-немецки, и скрылись впереди.
Грей ускорил шаг, идя по следу выхлопных газов.
Ковальски уставился на густые заросли пальм и бамбуков, подозрительно наморщив лицо.
Вигор рассказывал на ходу:
– Когда-то здесь, в Ангкор-Тхоме, жило свыше ста тысяч человек.
– Жило где? – насмешливо спросил Ковальски. – На деревьях?
Вигор обвел тропические заросли рукой.
– Большинство зданий, в том числе королевский дворец, были построены из бамбука и дерева, поэтому они сгнили. И со временем их поглотили джунгли. Из камня возводились только храмы. Однако вот на этом самом месте когда-то находился оживленный мегаполис, с рынками, торговавшими рыбой и рисом, с дворами, кишащими свиньями и цыплятами. Строители, составлявшие план города, предусмотрели сеть каналов, снабжавших жителей водой. Здесь даже имелся королевский зоопарк, в котором ставились затейливые представления с участием животных. Жизнь в Ангкор-Тхоме била ключом. По праздникам небо расцвечивалось красочными фейерверками. Музыканты, числом превышающие воинов, били по тарелкам, колокольчикам и большим барабанам, играли на арфах и лютнях, дули в трубы, сделанные из рогов и ракушек.
– Прямо оркестр какой-то, – проворчал Ковальски, на которого слова прелата не произвели никакого впечатления.
Грей, разглядывая густые заросли, попытался представить себе подобный город.
– Так что же произошло со всеми этими людьми? – спросил Ковальски.
Вигор почесал подбородок.
– Несмотря на то что нам известны некоторые подробности повседневной жизни Ангкора, многое из его истории остается тайной или, по крайней мере, не выходит за рамки предположений. Писали эти люди в священных книгах из пальмовых листьев, называвшихся «састрами». Которые, как и строения, не дошли до нашего времени. Так что прошлое Ангкора восстанавливается по крупицам в основном благодаря изучению барельефов, вырезанных на стенах храмов. Как следствие значительная его часть до сих пор остается загадкой. Так, например, неизвестно, что произошло с жителями города. Их судьба окутана тайной.
Грей шел рядом с прелатом.
– А я полагал, город захватили сиамцы, растоптавшие древнюю кхмерскую цивилизацию.
– Да, однако многие историки и археологи убеждены в том, что вторжение сиамцев явилось лишь вторичным, что кхмерский народ предварительно был чем-то ослаблен. Согласно одной гипотезе, кхмеры стали уделять меньше внимания военному искусству, поскольку в качестве господствующей религии получила распространение более миролюбивая ветвь буддизма. Другая гипотеза гласит, что сложная система орошения и водоснабжения, игравшая жизненно важную роль для королевства, заросла илом и пришла в упадок, ослабив город перед лицом захватчиков. В то же время нельзя сбрасывать со счетов неопровержимые свидетельства эпидемий, которые регулярно обрушивались на Ангкор.
Грей мысленно представил себе Город мертвых, описанный Марко Поло. Сейчас они шли по тем же самым полям смерти, которые с тех пор успели зарасти густыми джунглями. Вернувшаяся природа стерла все следы человеческой деятельности.
– Достоверно известно, что Ангкор продолжал существовать и после того, как его посетил Марко Поло, – снова заговорил Вигор. – Имеется блестящее описание региона, сделанное китайским исследователем Чжао Дагуанем, который путешествовал по этим местам через целых сто лет после Марко. Так что лекарство, предложенное Марко и его людям, в конце концов помогло империи выжить, однако источник заболевания оставался, что выливалось в опустошительные эпидемии, которые накатывались волна за волной, ослабляя империю. Ведь даже сиамские завоеватели не стали захватывать Ангкор. Они покинули огромный обезлюдевший город, и его со временем отвоевали обратно джунгли. Напрашивается вопрос: почему? Быть может, до сиамцев дошли жуткие истории? И они сознательно обошли стороной эту местность, считая ее проклятой?
Слушая рассказ прелата, Сейхан подошла ближе.
– Значит, вы хотите сказать, что источник заразы может по-прежнему находиться где-то здесь?
Вигор пожал плечами:
– Ответы ждут нас в Байоне. Он указал на просвет в лесу.
Впереди в обрамлении джунглей показалась гора из песчаника, устремившаяся ввысь. Утреннее солнце разрисовало ее полосками сверкающих от росы каменных глыб, между которыми лежали пятна глубокой тени. Гору окружали утесы поменьше, теснящиеся к ней, образуя один огромный массив. Вид храма напомнил Грею какое-то сооружение органического происхождения, вроде муравейника, словно за многие столетия ливни размыли песчаник в эту покрытую выбоинами, расползающуюся груду.
Но тут на солнце набежала туча, тени сместились, перестав быть такими контрастными. И из бесформенной массы показались огромные каменные лица, загадочно улыбающиеся, словно сфинкс, которые покрывали все поверхности, глядя во все стороны. То, что первоначально казалось нагромождением скал, превратилось в десятки отдельных башенок, которые поднимались несколькими уровнями вокруг главной башни, украшенные громадными изваяниями Локешвары.
– «Озаренная полной луной, огромная гора возвышалась над лесом, изрезанная тысячью демонских ликов», – прошептал Вигор.
У Грея по спине пробежала холодная дрожь. Он узнал строчку из рассказа Марко Поло. В этом месте Марко писал о том, как его духовника отца Агреера уводили к горе, покрытой изображениями высеченных в камне лиц. Внезапно Грей поймал себя на том, что его ноги сами собой остановились, налитые свинцом ужаса. Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы двинуться дальше.
Они дошли по следу Марко Поло сюда… теперь настало время пройти последние несколько шагов, сделанные его духовником. Но куда именно увели отца Агреера?
6 часов 53 минуты
По мере того как внушительная громада храма приближалась, тишина, опустившаяся на маленький отряд, становилась все более гнетущей. Все взгляды были устремлены на величественные развалины впереди, однако Вигор украдкой осмотрел своих спутников. Еще когда их только привезли в Ангкор-Тхом, прелат обратил внимание на необъяснимую напряженность между Греем и Сейхан. Несмотря на то что эти двое никогда не были закадычными друзьями, в их отношениях всегда присутствовала какая-то откровенность. И хотя их споры нередко бывали весьма бурными, за прошедший день физическое расстояние между ними успело резко сократиться.
Вигор сомневался, что они сами сознавали это.
Однако когда сейчас Грея и Сейхан вывели из микроавтобуса, казалось, в них поменяли полярность, и вместо взаимного притяжения они стали ощущать отталкивание. И теперь они не только старались держаться подальше друг от друга; Вигор обратил внимание на то, какой угрюмый взгляд бросал Грей на Сейхан, когда та поворачивалась к нему спиной. А сама Сейхан снова стала тверже; ее губы вытянулись в тонкую полоску, глаза сжались в точки.
Сейхан стремилась держаться рядом с Вигором, словно она нуждалась в его поддержке, но не решалась просить об этом вслух. Ее взгляд оставался прикованным к развалинам. Теперь, когда они подошли к Байону ближе, стали видны истинные размеры величественного сооружения.
Пятьдесят четыре башни, разместившиеся кругами на трех уровнях уступами. Однако самым поразительным было великое множество вырезанных в камне лиц. Их было свыше двухсот.
Облака набегали на утреннее солнце и снова открывали его, создавая иллюзию того, что все эти лица были живыми, двигались, наблюдая за приближающимися людьми.
– Почему их так много? – наконец пробормотала шедшая рядом с Вигором Сейхан.
Тот понял, что она имеет в виду каменные лица.
– Этого никто не знает, – ответил он. – Кто-то считает, что они отображают осторожность: лица, выглядывающие из глубины сердца, охраняя его внутренние тайны. Также считается, что фундамент Байона был построен на остове еще более древнего сооружения. Археологи обнаружили помещения с наглухо заложенными входами, где скрывались все новые лица, навеки заточенные в темноте. – Прелат махнул рукой. – Кроме того, Байон явился последним храмом, возведенным в Ангкоре, ознаменовав собой конец непрерывного строительства, которое продолжалось на протяжении нескольких столетий.
– Так почему же здесь прекратили строить? – спросил Грей, приближаясь к нему.
– Быть может, древние строители обнаружили нечто такое, что отбило у них желание вести дальнейшие раскопки. Возводя Байон, кхмерские зодчие зарывались под землю. Глубоко под землю. Четвертая часть храма расположена под землей.
– Под землей? Вигор кивнул:
– Большинство храмов Ангкора имеют в основе буддийский символ – мандалу. Ряд вписанных друг в друга квадратов, олицетворяющих физическую Вселенную, окружает круглую башню в середине. Центральная башня символизирует магическую гору Меру, на которой, согласно индуистской мифологии, обитают боги. Легенды гласят, что в нижних уровнях Байона скрыты несметные сокровища, а также жуткие тайны.
К этому времени они дошли до конца дорожки, которая расширилась, превратившись в открытую площадку, вымощенную камнем. Впереди возвышался огромный храм. Со стен смотрели вниз десятки каменных лиц. Были видны карабкающиеся наверх туристы.
Маленький отряд двинулся дальше, миновав выстроившиеся в ряд моторикши. Вдоль дороги продавцы предлагали всевозможные фрукты: манго, тамаринды, джекфруты, китайские финики и далее маленькие арбузы размером с волейбольный мяч. Мелькающие между прилавками худые дети смехом и криками оживляли строгую тишину, опустившуюся на этот город, когда-то наполненный жизнью. В стороне на плетеных циновках сидели, опустив головы, шестеро монахов в оранжевых одеяниях и в клубах дыма курящихся благовоний читали молитвы.
Проходя мимо, Вигор мысленно добавил свою молитву, попросив у Всевышнего силы, мудрости и защиты.
Шедший впереди Ковальски остановился перед прилавком. Сморщенная старуха с идеально круглым лицом стояла, склонившись над железной жаровней, и готовила на завтрак всевозможные блюда. Цыплята и куски говядины, нанизанные на палочки, поджаривались рядом с черепахами и ящерицами. Ковальски потянул носом аппетитные ароматы.
– Это что, краб в мягком панцире? – спросил он, наклоняясь к жаровне.
На вертеле покрывалось румяной корочкой какое-то мясистое членистоногое существо.
Увидев интерес великана, женщина просияла в улыбке и истово затрясла головой, быстро тараторя по кхмерски.
Шагнув к Ковальски, Сейхан положила ему руку на плечо.
– Это жареный тарантул. В Камбодже считается деликатесом.
Поморщившись от отвращения, великан отпрянул назад.
– Нет уж, спасибо. Я лучше обойдусь омлетом.
Из развалин выскочил менее разборчивый вор – макака. Схватив с прилавка початок кукурузы, она проскочила прямо перед Ковальски. Опешив от неожиданности, великан отшатнулся назад и наткнулся на Грея.
Его рука исчезла под плащом.
Грей остановил Ковальски, с силой стиснув ему локоть. Метнув взгляд на Насера, он сказал:
– Это была лишь обезьяна. Ковальски стряхнул с себя его руку.
– Да сам вижу. Все дело в том, что я… в общем, я терпеть не могу обезьян. – Сверкнув взглядом, великан устремился вперед. – У меня один раз уже была с ними очень неприятная встреча. Не хочу даже вспоминать об этом.
Покачав головой, Вигор повел всех к восточному входу в Байон. Дорожка представляла собой беспорядочное нагромождение каменных блоков, утыканное огромными финиковыми пальмами и вездесущим шелковым хлопчатником, чьи переплетенные корни извивались над землей клубком змей. Обходя препятствия, маленький отряд под бдительным взором ликов бодхисатвы прошел на первый уровень храма.
За входом оказался внутренний дворик, окруженный галереями. Стены были покрыты затейливыми барельефами, изображавшими различные сюжеты из повседневной жизни. Вигор посмотрел на ближайшие: рыбак закидывает сети, крестьянин убирает рис, толпа наблюдает за боем петухов, женщина готовит еду на углях. Последнее изображение напомнило Вигору старуху с жареными тарантулами, демонстрируя тесное переплетение далекого прошлого и настоящего.
– Откуда начнем? – спросил Грей.
Огромная территория храма произвела на него удручающее впечатление: десять акров – ну как тут можно что-то найти?
Вигор понял его беспокойство. Даже здесь было уже очевидно, что Байон представлял собой настоящий трехмерный лабиринт наклонных коридоров, квадратных арок, темных галерей, крутых лестниц, освещенных ярким солнцем двориков и похожих на пещеры комнат. Вокруг огромными шпилями и конусами возвышались башенки или «гопуры», украшенные вездесущими каменными лицами.
Потеряться здесь будет очень легко.
Похоже, это почувствовал даже Насер. Он махнул рукой, приказывая части своих людей теснее сомкнуться вокруг Грея и его спутников. Остальных он отправил вперед, занять ключевые позиции во дворе, перекрыть все выходы, организовать внешний периметр обороны.
Вигору показалось, что у него на шее затягивается петля, однако другого пути не было. Он указал вперед.
– Если судить по карте, которую я изучил, следующий уровень также представляет собой квадратный двор, подобный этому. Поэтому, полагаю, нам нужно перейти сразу на третий уровень. Туда, где находится главное святилище. Нам надо будет воспользоваться вот этим путем.
И все же, проходя по первому уровню, Вигор задержался, чтобы рассмотреть впечатляющий барельеф на северной стене, который размерами превышал все остальные, занимая один целую секцию. Ноги как-то сами собой подвели его к огромным каменным плитам, покрытым резьбой.
Барельеф изображал борьбу двух сил – богов и демонов, тех самых, чьи изваяния окаймляли дорогу к воротам Ангкор-Тхома. Они тянули в разные стороны гигантскую змею. В середине между ними змея обвивала гору, расположенную на спине черепахи.
– Что это? – спросил Грей.
– Один из главных индуистских мифов о сотворении мира. Бурлящий молочный океан. – Вигор стал объяснять, указывая на детали: – С этой стороны «девы», или боги… с другой стороны «ашуры», демоны. И те и другие посредством бога-змеи Васуки разворачивают гигантскую волшебную гору. Туда и обратно, туда и обратно. Взбивая космический океан в молочную пену. Именно из этой пены можно получить эликсир бессмертия, который называется «амрита». Черепаха под горой является воплощением бога Вишну, который помогает богам и демонам, поддерживая гору и не давая ей утонуть. – Он указал на центральную башню Байона. – И предположительно это и есть та самая гора. Или, по крайней мере, ее представление здесь, на земле.
Взглянув на башню высотой с пятнадцатиэтажный дом, Грей снова уставился на барельеф. Проведя пальцем по высеченному в камне изображению горы, он нахмурился:
– И чем все это закончилось? Эликсир был приготовлен? Вигор покачал головой:
– Согласно легенде, возникли непредвиденные осложнения. Змее Васуки от подобного перетягивания стало плохо, и она изрыгнула из себя страшный яд. Яд поразил и богов, и демонов, грозя им смертью. Их спас Вишну, выпив яд сам, однако, лишая его смертоносной силы, он посинел. Вот почему Вишну всегда изображают с синей шеей. И после его вмешательства работа продолжилась. В результате из взбитой пены появились не только эликсир бессмертия, но и пляшущие небесные духи под названием «аспара». Так что все кончилось хорошо.
Вигор повел всех вперед, однако Грей остался на месте, не отрывая взгляда от барельефа. У него на лице появилось странное выражение.
К нему шагнул Насер.
– Время истекло, – сказал он, постучав по циферблату часов сотовым телефоном. Его голос был наполнен презрением. – Или тебя посетило новое внезапное озарение?
В этой мрачной шутке сквозил ледяной холод. Насер наслаждался, издеваясь над своим противником. Вигор шагнул было между ними, опасаясь, что Грей не сдержится и нападет на Насера.
Однако Грей спокойно кивнул:
– Посетило.
Насер удивленно прищурился. Грей положил ладонь на барельеф.
– Изображенная здесь легенда – это не миф о сотворении мира. Это история иудина штамма.
– О чем ты? – вздернул брови Насер.
Тот же самый вопрос возник и у Вигора. Грей объяснил:
– Как ты сам рассказал нам о заражении в Индонезии, болезнь началась с того, что море озарилось свечением бактерий. Стало пенистым и белым. Похожим на кипящее молоко.
Встрепенувшись, Вигор шагнул к барельефу, чтобы взглянуть на него новыми глазами. Он остановился, подбоченившись.
К нему присоединилась Сейхан. Ковальски остался на месте, изучая изображения женщин с обнаженной грудью, чуть ли не прижимаясь носом к камню.
– Затем выплеснулся страшный яд, угрожающий всему живому, хорошему и плохому, – продолжал Грей, указывая на змею.
Сейхан кивнула.
– Подобно токсичным бактериям, извергающим яд и оставляющим после себя одну смерть.
Насер продолжал сомневаться, и Грей нанес заключительный удар:
– Согласно легенде, кому-то удалось остаться в живых и спасти мир. Вишну. Он выпил яд, очистил его от заразы и посинел…
– Как будто начал светиться, – пробормотал Вигор.
– То же самое произошло с оставшимися в живых, про которых написал в своей книге Марко Поло, – добавил Грей. – А также с той больной, про которую ты рассказывал, Насер. Все они стали испускать голубоватое свечение.
Вигор медленно кивнул:
– Все сходится слишком идеально, чтобы это было простым совпадением. А многие древние мифы родились из реальных событий.
Грей повернулся к Насеру.
– Если я прав, вот первое указание на то, что мы находимся на верном пути. И впереди нас ждут новые открытия.
Насер вспыхнул, прищурившись, но затем кивнул:
– Похоже, ты прав, коммандер Пирс. Очень хорошо. Тем самым ты перевел часы еще на час.
Грей промолчал, пытаясь скрыть облегчение.
– Что ж, продолжим, – сказал Насер.
Вигор повел всех к крутой лестнице, уходящей в полумрак. Грей задержался на мгновение, изучая резьбу по камню. Подняв руку, он провел пальцем по выпуклой горе, затем посмотрел на центральную башню.
Вигор встретился с Греем взглядом. От него не укрылось, как тот, отворачиваясь, едва заметно качнул головой.
Неужели ему известно еще что-то?
Вигор поспешил к узкой лестнице. Он успел заметить у Грея на лице еще кое-что.
Страх.
7 часов 32 минуты
Остров Натуна-Бесар
– Они не должны туда попасть… – снова простонала Сьюзен.
Она лежала, распростертая поперек задних кресел «Морской стрелы», теряя сознание и приходя в себя, на грани того, чтобы снова погрузиться в полный кататонический ступор. Сьюзен попыталась сбросить с себя одеяло, которым ее укрыла Лиза.
– Лежите спокойно, – ласково произнесла та. – Попробуйте уснуть. Райдер скоро вернется.
«Морская стрела» покачивалась на волнах, ударяясь о доски причала. Гидроплан совершил посадку в укромной бухте маленького острова, расположенного у северо-западной оконечности Калимантана. Из низких туч продолжал хлестать дождь, однако мрачная ярость урагана осталась позади. Громыхали раскаты грома, но отдаленные, затихающие.
Придавленная свинцовым горем, Лиза уставилась вдаль сквозь лобовое стекло. Естественно, вынужденное ожидание не могло не повлиять на характер ее мыслей. Лиза не переставала винить в гибели Монка себя. Она могла бы сделать больше. Двигаться быстрее. Придумать в самый последний момент какую-нибудь хитрость. А так протез Монка по-прежнему висел на стойке крыла. Райдеру не удалось его отсоединить.
Лиза оглянулась на люк, нетерпеливо ожидая возвращения Райдера. Тот, залив под завязку топливный бак, отправился искать телефон, захватив с собой все наличные деньги, припасенные на чрезвычайный случай.
Однако шансы на успех были призрачными. Соседняя деревушка была погружена в темноту. По ней явно прошелся ураган, сорвав крыши, повалив пальмовые деревья, перевернув вытащенные из моря лодки и засыпав песчаный берег мусором. Электричества на заправочной станции не было. Сунув пухлую пачку денег промокшему насквозь работнику в шлепанцах и шортах по колено, Райдер вынужден был качать горючее ручным насосом. Затем заправщик увез его на мотоцикле, заверив, что телефон можно будет найти в здании крошечного местного аэропорта.
Тропический остров Натуна-Бесар притягивает туристов изобилием коралловых рифов, идеально подходящих для погружения с аквалангом, и замечательной рыбалкой. Однако ввиду приближающегося тайфуна все люди были срочно эвакуированы с острова, и теперь он казался необитаемым.
Большинство островов, над которыми пролетела «Морская стрела», находились в таком же состоянии.
С воздуха Райдер заметил на Натуна-Бесаре полосу аэродрома.
– Определенно там должен найтись телефон, которым мы сможем воспользоваться, – решительно заявил он. – В крайнем случае мы починим рацию.
Поскольку летающей лодке в любом случае требовалась дозаправка, Райдер совершил посадку в этой укромной бухте. И вот Лиза осталась ждать его возвращения вместе со Сьюзен.
Лиза тревожно пощупала влажный от пота лоб Сьюзен. В полумраке кабины лицо Сьюзен озарялось свечением, казалось исходившим откуда-то из глубины, не из кожи, а из костей под ней. Прикоснувшись ладонью к ее лбу, Лиза ощутила пышущий от него жар.
Однако это была не лихорадка.
Лиза убрала руку. Ощущение ожога не проходило.
Это еще что за чертовщина?
Лиза сполоснула руку водой из-под крана в умывальнике, затем вытерла ее о полотенце. Жжение немного утихло.
Потирая палец, Лиза внимательно посмотрела на светящуюся кожу Сьюзен. Это было что-то новое. Вероятно, сине-зеленые водоросли вырабатывали какое-то едкое химическое вещество. И хотя это вещество вызвало ожог на коже у Лизы, на саму Сьюзен оно, похоже, не оказало никакого действия.
Что происходит?
Словно прочитав ее мысли, Сьюзен с трудом высунула руку из-под одеяла и протянула ее в сторону рассеянного солнечного света, проникающего в открытый люк. Сияние ее плоти померкло в более ярком свете.
Теплое прикосновение, казалось, успокоило Сьюзен. Она протяжно вздохнула.
Солнечный свет.
Возможно ли такое?
Охваченная любопытством, Лиза взяла руку Сьюзен и провела кончиком пальца по залитой солнцем коже. Она тотчас же отдернула руку и принялась дуть на палец. Казалось, она прикоснулась к горячему утюгу. Лиза снова сунула руку под воду. На кончике пальца появился волдырь от ожога.
– Все дело в солнечном свете, – произнесла Лиза вслух.
Она вспомнила возбуждение Сьюзен, когда та впервые увидела восходящее солнце. Лиза также вспомнила одну из главных особенностей сине-зеленых водорослей. Эти микроорганизмы, предшественники всех современных растений, обладают зачаточными хлоропластами, крошечными заводами по преобразованию солнечного света в энергию. И вот, судя по всему, с восходом солнца сине-зеленые водоросли возбудились, наполняясь какой-то странной энергией.