Михаил и компания. Денвилл

Многополосное шоссе №80 было сравнительно пустым, позволяя разогнаться по крайней левой полосе.

Михаил подзадорился несколькими глотками и настроение его снова стало улучшаться:

- Однако хорошо идём! Машин на удивление мало.

За обочинами тянулись густые насаждения с частично облетевшей листвой, скрывавшие крыши поселений. О бойне на побережье напоминало только неумолкающие репортёры на радио. JPS-навигатор вдруг перестал показывать постоянную картинку, но дорожные указатели позволяли ориентироваться, сохраняя уверенность что они едут в нужном направлении.

Вскоре впереди замаячили проблесковые маячки полиции. Впереди намечался затор, и полицейский сгонял автомобили в объезд, перекрыв дорогу, направляя машины почему-то налево против полосы движения, прямо под запрещающий знак. Софья, подсела на телефон (прорезалась мобильная связь) и в паузах между звонками, успела пометить Михаила язвительным: «накаркал своим «хорошо идём»!

Минивэн вслед за редкой колонной машин выехал к широкому озеру.

- Денвилл, - прочитал Гойман на указателе и снова стал притормаживать, - озеро Индиан. Да что там опять?

Впереди дорога шла у самого берега озера по короткому мосточку. Слева были видны небольшие причалы с качающимися на воде катерами и лодками. Дорогу перекрывал здоровенный открытый трейлер. Рядом торчала стрела крана. Михаил, выйдя из машины, смог рассмотреть лежащюю прямо на мосту крупную пузатую белоснежную моторную яхту, ругающихся и размахивающих руками людей.

- Какие-то придурки решили в воскресенье перевозить своё дорогущее корыто и видимо уронили его прямо на дорогу, - легкомысленно ухмыляясь поведал он, вернувшись в салон, - ближайшие пол часа дорога буде закрыта.

- И что? – С вызовом спросила Софья.

- Предлагаю поискать объезд.

- JPS не работает, - напомнил Гойман.

- Спросим у местных, - Михаил нетерпеливо постучал по мягкому пластику панели, - трогай давай.

Свернули налево, ехали медленно, высматривая кого-нибудь из местных, но те как назло словно вымерли.

- Что за дыра это Денвилл.

Наконец впереди показались автомобили и несколько пеших аборигенов.

- Смотрите! – Воскликнул Гойман.

- Чего орёшь? - Удивился Михаил, отвлёкшись на очередной глоток, - о! Поднажми, а то улизнут.

- Да нет! – Гойман тыкнул рукой в боковое стекло мимо лица Михаила.

Со стороны запада, почти над озером рассерженными осами сновали три вертолёта, гоняя отчаянно маневрирующий самолёт.

- Прижмись к обочине, но не глуши, - приказал Михаил, взявшись за ручку двери.

Гойман не долго думая, крутанул руль вправо, толкнув рычаг «автомата» с «драйва» и едва потянув ручник, выскочил вслед за всеми.

- У него поплавки вместо шасси, - азартно подметил Михаил, взобравшись на небольшую возвышенность у дороги, - японец. Точно японец!

Видимо вертолётчики поставили себе целью вынудить пилота гидросамолёта приводнить машину на поверхность озера, зажимая со всех сторон, пуская видимые росчерки пулемётных трассеров. Однако тот виртуозно маневрируя, всякий раз уклонялся. Вот и сейчас геликоптеры почти прижимая гидрасамолёт к самой воде, но пилот поставил необычную машину на крыло, уходя в рискованный вираж.

Воздушная карусель то приближалась, позволяя разглядеть чёткие очертания техники, то удалялась, превращая противоборствующих в подобие чёрных мух на голубом фоне неба.

Они были так увлечены происходящим, что и не заметили как минивэн, едва удерживаемый ручником, покатился назад. Как раз мимо проезжала машина, водитель которой тоже таращился на разыгранный в небе спектакль и прозевал откляченый зад попятившейся машины. Грохот сминаемой жестянки кузова и хруст пластмассы бампера, заставил их резко обернуться.

Михаил сразу понял – идиот Гойман из-за спешки перевёл «автомат» на «реверс», а ручник на их пятилетнем «Додже» уже плохо держал. Вот он и покатился.

«ДТП нам не хватало! А машинка-то дорогая, - заметил он, - «Ройс».

Автомобиль, ткнувшийся в бампер минивэну, был из старых, блистая хромом, изгибаясь дизайном едва середины прошлого века, но не антикварным, а скорей коллекционным.

«А ещё у нас проблемы».

Из «Роллс-Ройса» неторопливо вылезали типчики весьма характерной наружности. Точнее наружность у них была вполне респектабельная, но от них сквозило явным криминалом. В рожах что-то. При этом не на уровне шпаны, а боссов (судя по машине и дорогим костюмам). Точнее один хозяин и два верзилы-охраника. Один в таких непробиваемых чёрных очках. Прям люди в чёрном. Профессионалы.

- Ну что господа неудачники, - процедил тот который босс, - сегодня не очень хороший день, а у вас особенно.

Гойман тоже понял, что он лопухнулся и авария произошла из-за него. Изобразив на лице подобие улыбки, он выдвинулся вперёд:

- Страховка…

«Зря он высунулся, - закусив губу, подумал Михаил, - от таких надо быть подальше». Он почувствовал предательскую слабость в ногах. Вспомнил свои недавние геройские помыслы – смешно и горько.

«Какой я всё-таки трус», - честно признался сам себе.

Он и не видел, как ближайший охранник двинул в лицо Гойману, вроде бы кулаком и несильно.

Гойман скулил где-то за спиной.

«Может не зря его взяли – достаётся только ему».

А всегда борзая Софья в этот раз засунула свой змеиный язык известное дело куда.

Пауза длилась секунды. Сзади всё ближе стрекотали пастухи-вертолёты и уже слышались короткие плети пулемётов.

Босс заинтересованно засмотрелся на воздушную баталию. Второй верзила видимо на вбитых рефлексах, заслышав выстрелы, неторопливо вынул пистолет.

- Ну, и? – Удавом посмотрел на Михаила босс.

И в этот момент по глазам ударило невыносимой вспышкой.

Михаил, двигаемый какими-то инстинктами, сразу же присел, неуклюже заваливаясь набок, а потом и вовсе скатился куда-то вниз. Почти сразу рядом зачихали выстрелы. Кто-то протяжно выл, переходя на ругань и хрип. Вроде бы визжала Софья. А потом словно ураган сверху накрыл. Долетел громовой раскат и трепал несколько минут.

Затихло или кажется?

В голове шумело, он усиленно моргал - сплошное белое пятно, ослеп, оглох? Или эти громилы применили какой-то световой шокер?

Наконец что-то стало видно, сначала серое пятно, потом обозначились контуры. Он поднёс руки ближе к лицу. Зрение восстанавливалось. Рядом послышались всхлипы - Софья. Попытался встать. Зрение быстро приходило в норму. Пошатываясь, сделал первый шаг и сразу наткнулся на лежащего Гоймана.

Пригляделся. Глаза! А глаза у Гоймана мёртвые. Понял что тому уже всё ровно – вся грудь в крови. Мёртв. Допрыгался – мальчик для битья.

Прислушался к своим ощущениям. По идее должно стошнить. Нет. Вообще-то жутко видеть недавно живого человека, пусть и малознакомого вот таким. Ладно там труп кошки или собаки (бывало на трассе увидеть), а тут человек. Точнее уже не человек.

«Ну, вот! Сам себя накрутил»!

Почувствовал, как к горлу стало подкатывать. Отвернулся. Фу! Вот теперь его вывернуло. Отплевался. Взглянул снова. Три тела бесформенными грудами, ближайший головой вперёд, вниз лицом, затылка нет – серо-кровавое месиво.

- Да заткнись ты! – Не оборачиваясь, крикнул скулящей Софье.

- Это ужасно!

- Зрение сейчас восстановится. Заткнись!

- Посмотри!

Посмотрел.

Как-то видел он по TV кадры цунами, обрушившегося на берег то ли Таиланда, то ли где-то на Филиппинских островах, да какая разница. Комментатор обратил внимание, что все в панике бежали от волны, а один человек просто стоял и смотрел, завороженный величественным зрелищем и неотвратимостью стихии. Так и сгинул под напором чудовищной волны.

Вот и он сейчас смотрел не в силах оторваться. Уже вбитый в зрительную память образ-страшилка – атомный гриб: нагретый взрывом воздух, белопенный от конденсации паров воды, закручиваясь в кольцеобразный вихрь, образовывал сюрреальную «ножку» (столб пыли и дыма) и венчающую её клубящуюся на разнице температур, грибовидную шапку. Осознавал смертельную опасность, вроде бы понимал - надо бежать. Но стоял и смотрел. Красиво. И страшно.

Ядерный гриб почти уже не рос, так - клубился, раскидывая облако в высотах разрежённой атмосферы.

Вспомнился один спор, в кругу своих, дескать все чудеса света созданные человеком по масштабам и грандиозности и рядом не стоят с естественными шедеврами природы-матери. Нет! Вот оно самое крутое чудо света, рукотворное.

- Что же теперь будет? – Прошептала Софья, - что же теперь будет? Ну что ты стоишь? Надо бежать.

- Куда? В Пенсильванию? – Отрешённо ответил он, вяло указав в сторону ядерного гриба. Ничего не хотелось делать, даже думать. В голову вбито с детства – ядерный взрыв это конец. Если не сразу, то всё ровно потом. Только медленно и мучительно.

«Но что-то же делать надо. И может нас уже медленно грызёт радиация?! Интересно сколько до эпицентра? Сразу и не определишь. Вроде далеко и ветер в сторону».

Сколько не пытался ничего про поражающие возможности вспомнить так и не смог. Ещё всплыло что-то про алкоголь, который якобы выводит радиацию из организма.

«Ну, да и хрен с ним! Пистолетик хотел? Вон он лежит весь в кровище. Как же это бандюганы друг дружку постреляли»?

Подошёл, посмотрел - у одного глаза широко открыты и какие-то…, как у зомби.

«Ну да, мы стояли спиной к вспышке, а этим-то наверняка выжгло сетчатку. Ослепли, и шмаляли налево, направо. Тоже мне профессионалы. Даже босса своего походу завалили».

Брезгливо морщась, он поднял оружие, наскоро обтёр платком, на удивление быстро нашел, как вынуть обойму – пусто. Попытался поискать запасные магазины во внутренних карманах одного из охранников – только кровью перемазался. Второго борова даже перевернуть не смог. И второй пистолет, кстати не нашёл. Стоящая поодаль Софья, глядя на его труды, стала знакомо кхекать – он и сам чуть не сблеванул. Ну и мерзость!

Софья, продолжая кудахтать рвотными спазмами, добрела до минивэна и, открыв дверь, присосалась к горлышку бутылки с водой.

- Слей мне на руки, - мрачно попросил он её.

С побуревших рук потекла покрасневшая вода, и Софья непроизвольно задёргалась, стала халтурить, растрачивая воду на сторону.

- Да не смотри ты на них, а то тебя опять…, чёрт возьми. Представь что это марганцовка. Ты ж когда-то на медика обучалась.

Мир вокруг стал наполняться звуками: залаяли собаки, в небе слышался далёкий стрёкот вертолёта, совсем близко раздались голоса, долгое насилование стартера и фырканье мотора.

«Народ побежит, - кивнул своим мыслям Михаил, - хоть куда, лишь бы подальше от взрыва».

- Надо ехать! – Снова заладила Софья.

- Ну, так садись за руль, - психанул он, шаря по кармашкам в дверях машины в поисках тряпки.

Минивэн не заводился. Хватанул пару раз и всё.

Мимо них проехала уже третья машина. Несмотря на то, что все притормаживали на узком участке, большинство не замечали трупов у противоположной обочины, к тому же две аварийные машины перекрывали неприглядную картину. Хотя кое-кто и хватался за мобильники, но наверняка безрезультатно – связи не было. Как и фактически не было никому дела до них – все бежали от взрыва и радиации. Хотя надо же – один перегруженный пикап притормозил.

- Эй, что тут у вас, - из окна высунулся мрачный, небритый мужик, - если двигатель не заводиться, можете не усердствовать – ЭМИ. У многих такая беда. Моя старушка не подвела, - похлопал он по рулю и даже улыбнулся, - но вас прихватить не могу. Места нет.

Ему посигналили – сзади пристроились ещё две машины.

Проводив их взглядом, Михаил осмотрелся – машин было уже мало, но вдали на дороге появлялись пешие, одиночки и целые группы. Кое-кто тащил вещи. Для Америки, где почти в каждой семье чуть ли не по два автомобиля это было весьма необычно. Он видел, что некоторые пытались остановить проезжающие автомобили и пытались перекрыть дорогу. Никто не останавливался. Доносились крики, ему показалось, что вслед проезжающим даже бросали камни.

- Так скоро и до стрельбы дойдёт, чему совершенно не удивлюсь, - с тревогой пробормотал он. Плюнул на минивэн и заглянул в «Ройс». К счастью ключ торчал в замке зажигания – перспектива искать его в карманах мертвецов не окрыляла.

«Ройс» заурчал, правда как-то…, в общем недолжна такая машина так работать.

- Быстро тащи вещи. Смотри какая толпа, не хватало нам ещё потерять и этот транспорт, - махнул он сторону растущей кучки местных жителей. Клавишу, открывающую багажник из салона найти не смог, потому быстро метнувшись назад, дёрнул вверх крышку багажника.

А вот там его ждал сюрприз. Автомат лёг в руки почти привычно для воспоминаний детства.

«Калашников»? - Удивился он. Сразу заметил маркировку: «Interarms», - поизящней, но как на «калаш»-то похож.[78]

В армии он, конечно, не служил – мама отмазала. А вот в школе на уроках НВП военрук их основательно натаскал на «разборке-сборке» [79]. Вот руки и вспомнили.

Торопливо порывшись в багажнике, ничего интересного больше не нашёл, даже запасного магазина. Оглянулся – люди всё ближе. В небе рокочут сразу несколько вертолетов – власти засуетились. Он чувствовал жуткую усталость. Очередной раз бросив взгляд в сторону озера, где продолжал ещё «жить» ядерный столб, пробормотал:

- И это ещё не конец.

Клубящаяся шапка сползла в сторону.

«Наверное, это хорошо – радиоактивное облако двигается не в нашу сторону».

Покорная и какая-то прибитая Софья притащила первый чемодан и естественно свой саквояж. Пошла за очередной порцией и вовсе застряла там.

«Господи, да что же она так медленно».

Выглянул из-за поднятой крышки багажника и уже хотел крикнуть, что бы поторапливалась и осёкся.

«Вот чёрт, а эти откуда вынырнули? Четверо. Военные? Неизменные флажки на рукавах – американцы. Один правда росту мелкого уж больно на азиата смахивает. Ну, точно – у него же руки за спиной связаны. Мирные с виду так и… мокрые! Вот они откуда – из воды. Наверняка ударная волна как прошла, так и заставила искупаться и загонщиков и жертву»!

- А доблестные вертолётчики и в воде достали врага, - не без иронии прокомментировал Михаил, - только что-то вы защитники и спасители не внушаете доверия.

Ума хватило сразу не высовываться – не очень спокойные времена, а военные явно на взводе – руками машут и пленного, кстати, иногда пинают. И трупы у обочины наверняка видели. Вон один (явно за командира, хоть и мелковат ростом) рукой в сторону убитых махнул, а чего-то говорит, не разобрать из-за вертолётов. Софья та громче, «неткает», даже головой трясёт, чего за ней никогда не наблюдалось. И тот тоже голос повысил, наверняка стращает.

Софья заголосила уже громче по нарастающей, дескать кто такие не знаю, как это так, лейтенант (ага, лейтенант) вы не можете оставить беззащитных гражданских, радиация и всё такое, а «Додж» не заводиться.

«И мокрые же, явно мёрзнут. На минивэн нацелились, а эта дура…, - он отпрянул за широкий зад машины, - теперь они на «Ройс» поглядывают. Ну вот. Машину хотят отобрать, однозначно ссылаясь на служебные надобности. А чего они вертолёты свои не вызовут – вон порхают. Хотя если это то ЭМИ про которое он знает, то связь наверняка временно накрылась. Что же делать? Если мы пёхом пойдём, и вдруг ветер изменится, то совсем плохо будет. Сколько людей без колёс осталось? Места тут густонаселённые. Пока власти техники нагонят эвакуировать такую прорву, тут все либо передохнут, либо как шакалы перегрызутся».

И тут до Михаила донеслось.

- Да мне плевать, мэм. Нам нужна машина.

Он снова осторожно выглянул. «Мэм», то бишь Софья, рот раскрыла, а сказать видимо чего забыла, и в его (Михаила) сторону уставилась.

Этот лейтенант, даром что плюгавик, а сообразил быстро – резко повернулся и пистолет лихо так выхватил.

- Стоять!

Михаил непроизвольно дёрнулся назад и дальше уже вовсе плюхнулся на задницу от неожиданности. Ну не ожидал он, что тот палить сразу начнёт. Выстрел не особо по ушам дал, а вот пуля громко вмазалась в крышку багажника, отыграла видимо в ребре жёсткости и визжащим рикошетом ушла в сторону.

Как-то сам и не заметил, как сдвинул предохранитель и передёрнул затвор. Автомат дёрнулся всего один раз и надо же попал - пуля отбросила офицера навзничь.

Там вообще все сразу засуетились, кто в сторону прыснул, кто залёг. Даже Софья, словно уже набравшись опыта, распласталась на асфальте. Михаил продолжал жать на курок, почти даже не подумав, что может покосить всех, но оружие молчало. А вот по нему палить стали немилосердно.

Было жутко страшно. Вокруг Михаила снова завизжали и зачавкали, вспарывающие кузов пули.

Он неуклюже пытался откатиться за машину, дёргая клавишу режимов огня, жал на бесполезный курок, совершенно не глядя, куда направлен ствол – не стреляло! Вот чёрт!

Казалось что у его противника сотня патронов, потому что выстрелы не затихали. Михаил отбросил в сторону автомат, кричал, чтобы не стреляли, что он сдаётся. В общем, много чего кричал, пока стрельба не стихла.

Несколько минут стояла напряжённая тишина (чьё-то всхлипывание не в счёт). «Ройс», кстати, продолжал молотить движком, обдавая его гарью из выхлопной трубы.

Бахнул одиночный выстрел.

- Я сдаюсь! – Крикнул он ещё раз. Оглянулся, надеясь, что может, кто из толпы на дороге остановят это безумие.

«Ага! Сдрыснули при первых выстрелах поди»!

Чёртов автомат лежал перед самым носом, и он с удивлением обратил внимание, что тот стоит на предохранителе.

«Как же так»?!

Он снова крикнул что сдаётся, а сам потянулся к оружию.

Тут он почувствовал, что в затылок ему упёрлось что-то твёрдое.

- Брось оружие янки, - голос прошипел над самым ухом тихо и с таким жутким акцентом, что Михаил едва понял, что от него требуют.

Только он отпустил автомат, его грубо толкнули. Не сильно, но заставив снова распластаться на асфальте. Прощупали бока и карманы.

«А чего сразу не пристрелил»? – Прикрывая глаза, устало подумал он.

Вообще-то ему чертовски хотелось уже проснуться и, вылёживаясь в утренней неге цепляться за ускользающие остатки кошмарного сна, радуясь, что это был действительно всего лишь сон. Ещё и брякнув что-нибудь из затасканного литературного: «Приснится же такое!».

Открыл глаза. Ни фига! Пейзаж тот же. И тот так и стоит над ним, переминаясь с ноги на ногу, словно в нерешительности.

Михаил вдруг понял, что совершенно не боится. И не потому что герой. Просто день был такой насыщенный: выстрелы в Нью-Йорке, гонка на машине, ядерный взрыв, снова стреляя в него, он сам палил как заправский ковбой. Осточертело!

Он поднял голову. Человек над ним возвышался, и сразу его рассмотреть было проблематично. Высокие боты, мешковатый комбинезон, мокрый, вода до сих пор продолжала стекать мелкими полосками, скапывая со складок. Какие-то странные ремешки, стягивающие невысокую фигуру и выше - торчащий подбородок. На него даже не смотрели. Зато в руке зажат здоровенный кинжал, точней короткий меч без гарды. Смутно знакомый.

«Не может быть. Хотя почему не может. Этого только не хватало – японец. Хорошо хоть не зомби».

Мокрый как мышь, слегка подрагивающий от холода японец выглядел не очень устрашающе, даже несмотря на гордо поднятую голову и весомый аргумент в превосходстве – меч.

Проводив взглядом низко протарахтевший вертолёт, он подобрал автомат и, переступив через Михаила, заглянул в салон «Ройса». Что-то в его позе говорило, что он в каких-то сомнениях. Его глаза бегали, останавливаясь, то на трупах, то на замершем Михаиле, то снова на автомобиле с широко раскрытой дверью. Не остался без внимания и расползающийся ядерный гриб, невольно заставляя задерживать на нём взгляд.

Михаил поймал себя на мысли что не испытывает какого-либо негатива к этому брутальному азиату, тем более что это именно он остановил этих сбрендивших вояк, которые его чуть не изрешетили.

«То-то этот его ножичек-переросток подозрительно перепачкан».

Осторожно привстав, он бегло окинул взглядом место побоища – офицер лежал там, где и упал. Второй вояка скрючился несколько в стороне, возле его головы растеклась уже потемневшая лужа крови. Где-то потерялся ещё один – не видно. Софья сидела с затравленным выражением у капота минивэна. Оглянулся – чего это местные так осмелели?

«Ага! У них подкрепление появилось в виде полицейского. Почему-то коп один, но с дробовиком. И ополчение, - Михаил сплюнул, - ну и перспективка! Азиат сейчас укатит, а мне только с полиций разборок не хватало»!

- Эй, американец! Плен. Ты. Машина. Ехать. - Японец тыкал в него мечом, переводя свою поблёскивающую сталью указку на место водителя.

Выдавив из себя нечто похожее на усталую улыбку, Михаил кивнул, дескать понял. Убраться отсюда подальше – самый лучший вариант, хотя этот япошка попутчик уж больно беспокойный и опасный. Но выбирать не приходиться.

Японец открыл заднюю дверь, бросив на сиденье меч, достал пистолет и что-то буркнул на своём языке. Михаил поспешил устроиться на водительском месте.

Тут голос подала Софья. Что-то нечленораздельное, похожее на «а как же я?».

Вдруг Михаил понял, что, несмотря на все семейные перипетии, ему оказывается не плевать на неё.

Сцена была немая: Михаил вопросительно взглянул на японца, тот лишь глазами сверкнул, да головой коротко дёрнул, дескать быстро, быстро.

- Быстро в машину, - крикнул Михаил встрепенувшейся супруге.

Та сдуру сначала заметалась, заставив японца чуть ли не зарычать – компания во главе с полицейским была уже совсем рядом, но потом плюхнулась на переднее сиденье.

Японец громко хлопнув задней дверью, слегка презрительно приказал:

- Ехать, американец.

- Я русский, - с каким-то упрямством поправил его Михаил, резко надавив на газ, впрочем не особо надеясь, что тот поймёт. Только боковым зрением увидел, как покосилась на него Софья.

Нью-Йорк.

- «Вайпер-011», это «Вайпер-главный», где вы находитесь?

- Я «Вайпер-011», прошли Ферлон, Парамес! Слышим перестрелку примерно в южном направлении. Противника не обнаружили, движение затруднено многочисленными беженцами из гражданских. Не слышим обещанной поддержки с воздуха.

- Спокойно 011. Отряд 012 попал под обстрел у аэропорта Тетерборо, это их вы услышали. Две «птички» на подходе. Расчётное время полторы минуты.

Колонна техники, не встретив никакого сопротивления, быстро прошла мимо Риджефилд-Парк. Головная БМП «Бредли» мягко шлёпала асфальтоходными башмаками, за ней шли два бронетранспортёра «Страйкер», следом - «Хаммеры».

- Не нравится мне всё это, - рейнджер национальной гвардии сержант Бранч взирал на постепенно пустеющие улицы с высоты крыши «Хаммера», где сидел за пулемётом, - сэр, надо выяснить, что тут происходит. Я видел, в окнах мелькают лица, может послать парней, они расспросят гражданских?

- Заткнись Бранч, - зло ответил, не менее напряжённый лейтенант, - смотри внимательней.

- «Вайпер 011», - снова заворковали в наушниках, - ваша задача как можно быстрей взять под контроль мост Вашингтон и слёту выйти к Маунт Иден. Потом вас поддержат морпехи и тяжёлая техника.

Впереди ожидаемо показался мост. По колонне прошла команда остановиться. Наконец появились обещанные вертолёты.

Лейтенант связался с оперативным командованием:

- «Вайпер-главный», вызывает 011.

- Слушаю вас 011.

- На мосту всё чисто, но на тепловизорах какое-то шевеление на той стороне, возможно неприятель. У вас есть чёткое представление о сосредоточении противника, может картинка с космоса?

- Ни чем не могу помочь. По предварительной оценке в городе предположительно крупные силы противника. Пощупайте их за вымя, парни. Вслед за вами идёт ещё один отряд. Осторожней с гражданскими.

- Понял вас, выдвигаюсь.

Растаращившись стволами, отряд двинулся на мост, разглядывая в бинокли, прощупывая в инфракрасные прицелы и лазерные дальномеры затаившиеся кварталы.

«Хаммер», на котором ехал Бранч, шёл в середине колонны. Над головой, не оставаясь на месте, совершали эволюции «Апачи». Сержант, казалось, ощущал исходящую враждебность от застывших мрачных высоток Манхеттена. Операторы тепловизоров докладывали о присутствии людей в квартирах или следов жизнедеятельности по тепловым отпечаткам.

Как только первая машина съехал с моста, воздух взорвался канонадой и визгом пуль. Казалось, стреляют отовсюду – с разных домов, разных этажей, из-за углов, яростным перекрестным огнём. «Бредли» и следующие за ней «Страйкеры» окрасились взрывами, по их броне и по асфальту защёлкали пули. Однако первая машина продолжила движение, хотя частые попадания проминали стальные экраны, выбивали куски комбинированной защиты и полиуретановой пены. Мгновенно открывший огонь сержант слышал постоянные щелчки и свист близко стелящихся пуль. Вой привода, вращавшего стволы на «Минигане», выстрелы его пулемёта слились в один протяжный вибрирующий звук. Боковые щитки, укрывавшие сержанта, постоянно принимали на себя звонкие металлические шлепки. Бранч почти сполз внутрь машины, неприцельно на вытянутых руках, поливая из «Минигана», не экономя патроны. Плевать куда, лишь бы отстреливаться.

Артиллерия противника была замаскирована не только в окнах и больших витринах первого этажа - пушки ухали, выбрасывая снопы пламени из окон верхних этажей, а с крыш постреливали снайперы и просто пулемётчики.

Пассивная защита «Страйкера» способна держать 30-мм бронебойный подкалиберный снаряд с дистанции 500 метров. Японские противотанковые 47-мм пушки и полевые 75-мм хлестали с дистанции 300 метров, и хоть несколько попаданий «Страйкерам» удалось выдержать, один БТР сразу перекосило, он буквально упал на диски с изорванными взрывами колёсами. Полтора килограммовые бронебойные снаряды нашли себе лазейки в тонкой броне крыши бронетранспортёров. Солдаты повалили из десантных отсеков под осколки фугасов и пули снайперов. «Апачи» в ответ из пушек крошили кирпич и бетон домов, затыкая артиллерию противника, заполняя пылью весь район боевых действий. Пилоты слышали постоянные щелчки пуль от попаданий из крупнокалиберных пулемётов, но уверенные в своей бронированной машине, зависали для точного поражения цели.

Боевой расчёт горной пушки, установленной на шестом этаже бокового здания, выжидал не произведя пока ни одного выстрела. Когда летающая хищная стрекоза, до этого резко маневрирующая, после пуска ракеты грациозно сместилась по горизонтали правее и зависла для новой атаки, японский солдат, подкручивая ручки наводки орудия, прокричал, что противник на прямой линии.

Артиллерист метил в кабину, но вертолёт едва заметно смещался и снаряд ударил позади пилотов, разрушая механику редуктора несущего винта. Бешено вращающиеся лопасти буквально срезало и они, продолжая вращаться самостоятельно, резко ушли вверх. Потеряв винтокрылую поддержку, машина камнем рухнула вниз.

Двум «Хаммерам» из четырёх удавалось оставаться до сих пор целыми только благодаря «Бредли» - огонь ориентировался в основном на неё. Постоянно маневрируя, ведя бешенный огонь из пушки (200 выстрелов в минуту), машине удавалось подавить множество огневых точек противника.

Выпустив две управляемые ракеты «TOW», оператор должен удерживать прицельную марку на цели, для этого БМП прошлось остановиться. Однако получив сразу два попадания в районе десантного отсека, командир машины был вынужден резко выходить из под огня, сбивая прицел. Соответственно оператор комплекса не довёл ракеты до противника, они влепились в соседний дом, вызвав небольшой обвал бетонных блоков, поднявший клубы пыли.

Сержант Бранч видел, как вылезший через верхний люк десантного отделения для перезарядки пускового устройства солдат схватился за окрасившееся красным лицо.

«Снайперы! Чёртовы гуки»![80]

Сам сержант уже неоднократно ловил рикошеты пуль от боковой защиты, визгливо чирикавших мимо, едва не задевая по каске, а один чувствительный удар в бронежилет даже вышиб на секунду дыхание. Его наушники сбились в сторону, но он слышал, как надрывается в эфир командир подразделения:

- Первый назад! Отходим! «Вайпер-главный», вызывает 011. Мы под огнём, попали в засаду, несём потери, требуется помощь.

- Держитесь 011, к вам вышло подкрепление, позывной «Вайпер-013». Расчётное время прибытия 10 минут.

Пилот уцелевшего вертолёта доложил, что у него кончились боеприпасы, и он уходит на перезарядку.

* * *

В целом, американцам удалось изрядно потрепать японские силы. Поднявшаяся бетонная пыль, крошка и дым затрудняли видимость для японских наводчиков, американцы же ориентируясь по более совершенным приборам, продолжали вести точный огонь. Единственный уцелевший из бронированных джипов - «Хаммер» Бранча отползал по мосту первым, «Брэдли» ехала следом. Бранч стал постреливать с перерывами, прикинув, что коробка с патронами к «минигану» должна быть уже почти пустой, а перезаряжаться некогда. Теперь он мог иногда поглядывать по сторонам.

Рейнджеры, засунув в десантный отсек раненых, прикрываясь бронёй, пятились задом, выставив стволы автоматов, без остановки давя на спусковые крючки, сбрасывая магазины, втыкая новые и снова «гремели капсулями»[81]. Они не оглядывались под ноги и не увидели опасности. Сержант со стороны и сам в последний момент углядел выскочившего из-под ограждения моста японского солдата с длинным шестом в руках. С перекошенным в крике лицом, смертник бросился к БМП, норовя воткнуть кумулятивную гранату в борт между сорванными листами защиты. Не добежав пяти метров, японец упал, сбитый несколькими пулями, но на последнем издыхании вытолкнул вперёд свою палку. Граната ткнулась в заднее колесо-ленивец. Кумулятивная струя, не навредив колесу, выжгла дыру в гидравлическом механизме натяжения гусеницы и та, поначалу провиснув, в конце концов, соскочила. «Разутая» БМП закрутилась на месте, бесполезно вращая уцелевшей гусеницей, потом резко встала кормой к противнику.

Командир машины, видимо не отключив внешние средства связи, выдавал в эфир команды, которые предназначались механику.

- Разворачивай, мы оголили свою задницу! Чёрт побери!

Снаряд сотряс машину, ударив в корму, срывая аппарель, калеча и убивая и без того полуживую толпу раненых, буквально сваленных кучей в десантном отсеке.

- Лейтенант! – прокричал Бранч, - надо валить сейчас, иначе нас замочат!

- Подкрепление уже на мосту. Давай в сторону.

«Хаммер» откатил к ограждению – через мост внушительно пёрли два «Абрамса» и три БМП.

- Внимание, это «Вайпер-главный», замечена авиация противника, повторяю: будьте внимательны, возможна воздушная атака.

Несмотря на предупреждение, самолёт появился внезапно, скользнув почти от самой мутной поверхности Гудзона. Резко поднявшись над мостом, сбросив бомбу, он снова упал на бреющий к самой воде, потом став на крыло, ушёл меж домами, лишь оставив в глазах рябь красных кругов опознавательных знаков. Два «Стингера» на перехвате цели не успев сманеврировать, выгрызли два изрядных куска из кирпичной кладки домов. Сброшенная самолётом с малой высоты бомба упала за кормой второго «Абрамса». Сразу не взорвалась, быстро завертевшись на дорожном покрытии, видимо поставленная на таймер. Все эти секунды, видевшие её водитель и командир следующего за танком БМП, в какой-то заторможенности обрабатывали информацию, поступавшую через расширенные зрачки глаз, уже открыв рты, но не успевая заорать.

500 килограммовая бомба, взрывом промяла покрытие моста вниз, создала напряжение в несущей конструкции, по бетону пошли трещины, со зловещим шелестом лопалась стальная основа. Более 220 тонн бронированной техники давили на мост уже с непосильной для него нагрузкой. Медленно дорожное покрытие стало прогибаться вниз. Не успевшие осесть пыль и дым не давали возможности что-либо рассмотреть, но почувствовав неладное, командиры БМП дали команду на полный задний ход.

Скрипом, потом громким хлопком лопнул металл тросов натяжек, секция моста, разломившись на две половинки, разорванными концами опускались вниз. Сначала, даже как-то неторопливо, но потом, ускоряясь, уже с грохотом рушились вниз.

Командир передового танка, почувствовав опасный дифферент, сразу сообразил, проорав команду. Первый «Абрамс» выкручивая полные 1500 л. с. рванул вперёд, преодолевая считанные метры, в последний момент, став почти под углом 45°, задрав к верху ствол пушки, скребя звеньями гусеницы по дорожному покрытию, перевалился, преодолевая границу разлома. Второй, получив видимо какие-то повреждения от близкого разрыва бомбы, стоял на месте, точнее скользил вниз по надломившемуся пролёту моста. Туда же сунулась так и не успевшая уйти из опасной зоны остальная техника.

- Твою мать! – Округлил глаза Бранч. Картина падения «Абрамса» в Гудзон, сверху припечатанного тремя последовательно свалившимися «Бредли», могла порадовать сержанта грандиозностью зрелища, если бы не принадлежность данной техники к вооружённым силам, в коих состоит он сам.

- Мост разрушен! Повторяю мост блокирован! – Орал в рацию лейтенант.

Близкий фугасный разрыв обдал их ударной волной, однако, сержанту снова повезло – осколки, лишь по-кошачьи мяукнули в опасной близости от головы, забарабанили по щиткам, крыльям и бронированным стёклам машины.

- Командир, падает давление в правой передней шине, система подкачки не справляется.

- Выходим, выходим! Укрыться за этими жестянками, - перекрикивая грохот взрывов, надрывался лейтенант, указывая на подбитые БТРы, - сержант запаска цела?

- В лохмотья!

- «Вайпер-главный», это 013, мост разрушен, мы отрезаны. Потери – четыре единицы техники. Просим воздушной поддержки, - чётко и скороговоркой докладывал лейтенант, а следом просящее, добавил, - эй, парни, вытаскивайте нас отсюда, мы здесь с одним «Абрамсом» много не навоюем.

- «Птички» в воздухе. 013-й, ничего у них против вашего М1А2[82] нет, уходите с моста, и следите лучше за воздухом до подхода «Апачей», противник резко активизировал авиацию.

- За каким к чёрту «воздухом» – у них самолёты ниже земли летают!

Уцелевшие рейнджеры из БМП и «Хаммера», увидев в махине «Абрамса» более существенную защиту, перебежками продвигались за ним вслед.

- Сержант, чего разлёгся, тащи свою задницу сюда! – Прорычал лейтенант.

- Командир, за каким дьяволом, мы волочимся за этой громадиной? Нас слишком мало, для успешного боя, боеприпасы на исходе.

- Сержант, не паниковать, обещали прикрытие с вертолётов и десант. Прикрываем танк от гранатометчиков.

- У япошек нет гранатомётов, им нечем крыть эту гору брони. Они будут долбить по ней фугасами и своими хлипкими бронебойными, ребятам в танке по барабану, а нас посечёт осколками к чертям собачьим.

- Я боюсь, как бы они тоннель не заминировали, а то и всю эстакадную развязку.

- Вот, вот! Пусть сначала танкисты пройдут. А мы уж следом.

Танк резво катил к съезду с моста, нырнув в туннель сложной развязки, благополучно выскочил на открытое пространство и, ломая ограждение, выкатился на улицу. Для предотвращения возможной воздушной атаки, высунувшись к пулемёту смонтированному на башне танка, стрелок сразу засунулся обратно едва не получив пулю от снайпера. В «Абрамсе» благоразумно решили управлять навесным оружием дистанционно.

В тепловизор наводчик вычислял шевеление противника, и либо из пулемёта, либо с пушки поражал цели, круша многострадальные дома, добавляя пылищи к уже имеющейся.

Следом потрусили пехотинцы, понимая, что оставаться на мосту – себе дороже.