Карта запретного города 1 страница

6 июля, 16 часов 44 минуты.

Ормузский пролив

Самолет-амфибия «Бериев-103» российского производства поднялся в воздух из международного аэропорта на острове Кешм и полетел над аквамариновыми водами Ормузского пролива.

Грей был поражен той молниеносностью, с какой прошла пересадка в аэропорту. Частный самолет, на котором они прилетели из Стамбула, совершил посадку всего десять минут назад. Амфибия уже была готова к вылету: горючее заправлено, двигатели прогреты, винты медленно вращались. «Бери-ев» брал на борт всего шесть человек, включая пилота: три сдвоенных сиденья, установленных друг за другом.

Однако летал он быстро. Перелет к острову Хормоз не должен был занять больше двадцати минут. Грей даже не надеялся добраться до места за такой короткий срок. И все же у них останется всего два часа, чтобы найти последний ключ и с помощью него и двух других ключей вскрыть ангельское письмо на обелиске.

Время на борту самолета-амфибии, который Сейхан устроила через свои связи на черном рынке, Грей использовал для того, чтобы изучить запутанный код обелиска. Даже во время такого короткого перелета на счету была каждая минута. Устроившись в одиночестве на последнем ряду, Грей снова достал тетрадь, исписанную замечаниями и предположениями. Он уже предпринял попытку заменить символы на стенах обелиска соответствующими буквами, как это сделал Вигор с надписью, обнаруженной в Ватикане, давшей название «ХА-ГИА». Однако на этот раз у него ничего не получилось.

Не смог ничем помочь и Вигор.

Во время перелета из Стамбула они вдвоем ломали голову над криптограммой. Вигор лучше владел древними языками. Однако все было тщетно. Особенно усложняло задачу то, что никто не знал, какая из четырех сторон обелиска является исходной точкой и в каком направлении следует читать текст, по часовой стрелке или против.

Возможных вариантов было восемь.

В конце концов Вигор устало потер глаза, признавая свое поражение.

– Без третьего ключа мы не сможем решить эту загадку.

Грей упорно не желал признавать это. Они с Вигором даже поссорились, после чего решили на время разделиться, чтобы не сталкиваться постоянно лбами, работая над разгадкой. Грей отдавал себе отчет, что своей вспыльчивостью он обязан исключительно тугому комку в груди.

Даже сейчас ему казалось, что его вот-вот вырвет. Стоило ему закрыть глаза, как он видел лицо матери. Видел обвиняющий взгляд отца.

Поэтому Грей перестал закрывать глаза и сосредоточился на работе. Ничего другого ему не оставалось. Он снова уставился на страницы с ангельским письмом и соответствующими латинскими буквами.

На следующих страницах были приведены семь других вариантов. Какой из них правильный? С чего хотя бы начать?

Внезапно внимание Грея привлек громкий храп, донесшийся спереди. Ковальски уже крепко спал. Не исключено, что он заснул еще до того, как самолет оторвался от взлетно-посадочной полосы.

Сидевший на соседнем кресле Вигор в который раз изучал шелковый свиток с фрагментом дневника. Несомненно, это был тупик. Мрачно взглянув на храпящего рядом Ковальски, прелат отстегнул ремень и, пройдя к Грею, рухнул на соседнее место. В руках у него был свиток.

Наступило неловкое молчание.

Грей закрыл тетрадь.

– Я тут… ну, тогда…

– Я все понимаю. – Вигор ласково потрепал его по руке. – Мы все взведены до предела. Но я хочу поделиться с тобой кое-какими мыслями. Проверить свои догадки.

Грей встрепенулся:

– Разумеется.

– Я понимаю, что ты хочешь разгадать шифр обелиска. Но поскольку мы уже вот-вот начнем снижаться, неплохо было бы прикинуть, где именно на острове Хормоз может находиться третий ключ.

– А я полагал, мы уже определились с местом поисков, – сказал Грей.

Не в силах удержаться, он снова раскрыл тетрадь и постучал пальцем по символу ангельского алфавита, выбитому на обороте второй золотой пайцзы.

Сопоставив рисунок с картой острова, они установили, что закрашенный кружок соответствует местонахождению развалин старинной португальской крепости, построенной приблизительно за сто лет до того, как были спрятаны ключи. В те времена это была неприступная твердыня. Выстроенная на косе и отделенная от остального острова глубоким рвом, крепость господствовала над городом Хормоз и гаванью. Для ватиканских мистиков, стремившихся спрятать ключи недолгие века, крепость наверняка показалась бы идеальным местом.

И вот сейчас они направлялись к ее развалинам.

Вигор кивнул:

– Все правильно, португальская крепость. Но главный вопрос, почему мы будем искать именно там. Если мы поймем это, возможно, нам удастся определить, что искать в развалинах крепости.

– Ну хорошо, с чего начнем?

Вигор предложил Грею выглянуть в иллюминатор. Слева впереди уже показался остров.

– Хормоз был крупным портом, через который осуществлялась торговля драгоценными камнями, специями и рабами. Его значение было настолько большим, что в шестнадцатом веке Хормоз захватили португальцы, выстроившие здесь крепость. Однако во времена Марко Поло город имел такое важное значение, что Хубилай-хан отправил молодую принцессу в жены местному правителю.

– Кокеджин, Голубую принцессу.

– Несомненно, это был брак по расчету. На самом деле персидский царь, с которым была помолвлена принцесса, умер, пока Марко и Кокеджин находились в пути. И ей в конце концов пришлось выйти замуж за его сына. Но опять же это был брак по расчету. Дело кончилось тем, что Кокеджин умерла всего три года спустя. Кое-кто утверждает, она покончила с собой, другие говорят, ее свела в могилу любовь к другому.

Грей обернулся:

– Не хотите ли вы сказать…

– И Марко женился только после смерти Кокеджин. А когда он умер, в его спальне были обнаружены два сокровища.

Золотая пайцза, которую ему вручил Хубилай-хан. А также золотая диадема, украшенная драгоценными камнями. – Вигор пристально посмотрел ему в глаза. – Головной убор монгольских принцесс.

Грей попытался представить себе долгое двухлетнее путешествие, совершенное Марко, чудесные страны, которые он посетил. Марко покидал двор Хубилай-хана еще относительно молодым человеком, ему было всего тридцать с небольшим лет. Кокеджин было семнадцать, когда она покинула Китай, девятнадцать, когда она прибыла в Персию. Они вполне могли полюбить друг друга, и любовь эта не угасла после расставания в Хормозе.

Грей потер виски, борясь с головной болью. Он вспомнил пустотелый кирпич из свода Святой Софии, покрытый изнутри голубой глазурью, хранящий в себе тайну. А может быть, этот кирпич олицетворял также сердце Марко, втайне от всех хранящее любовь к Кокеджин?

– К тому же мы начисто забыли еще об одном указании, оставленном нам, – продолжал Вигор. Он поднял свиток. – Повествование было вышито на шелке. Но почему именно на шелке?

Грей пожал плечами:

– Этот материал родом с Дальнего Востока, откуда вернулся Марко.

– Совершенно верно, но что, если тут кроется еще какой-то смысл?

Грей вспомнил, что Вигор тщательно изучал свиток, даже разглядывал его в лупу.

– И что вам удалось обнаружить? – спросил он. Прелат развернул свиток.

– Когда на этом шелке вышивали текст, он уже не был новым. Ткань успела вытереться и износиться. Я обнаружил на ней масляные пятна и старую грязь.

– Значит, этот кусок шелка уже использовался для каких-то целей. – Да, но для каких именно? – спросил Вигор. – В те времена шелк, ткань очень дорогая и редкая, нередко применялся для изготовления саванов для членов царских семей.

Он умолк, выжидательно глядя на Грея. Тот, мысленно представив пустотелый голубой кирпич, наконец осознал правду. Его голос наполнился изумлением.

– Вы полагаете, это фрагмент погребального савана Ко-кеджин?

– Возможно. Но если я прав, тогда я знаю, что мы должны искать в развалинах крепости.

И Грей тоже это понял.

– Мы должны искать гробницу Кокеджин.

16 часов 56 минут

Самолет-амфибия начал снижение к уединенной бухте. Сейхан, сидевшей в кресле второго пилота, открылся панорамный вид на Хормоз. Остров был небольшой, всего мили четыре в поперечнике. Посреди возвышались остроконечные скалы, изрезанные тонкими зелеными жилками скудной растительности. Береговая линия представляла собой крутые обрывы и укромные бухты, облюбованные контрабандистами. Однако на севере центральная возвышенность опускалась к морю более плавно. Здесь среди рощ финиковых пальм и зеленых полей, устроенных террасами, примостился небольшой поселок с домиками, крытыми тростником.

С воздуха хорошо просматривались очертания древнего, более крупного города: массивные фундаменты, сложенные из камня, добытого в местных каменоломнях; полуразвалившиеся строения, больше напоминающие груды обломков; и одинокий минарет, который когда-то использовался португальцами в качестве маяка.

Однако целью исследователей было не это.

Заложив крен, гидроплан пролетел над вытянутым мысом, уходящим в море к северу от старого города. На этой полосе земли находились развалины старинной крепости. Когда-то от города ее отделял широкий ров, однако его уже давно завалили, и сейчас от него оставалась лишь полоса просевшей земли, протянувшаяся с востока на запад.

Когда самолет пролетал над развалинами, Сейхан изучила с воздуха цель. Массивная твердыня была окружена со стороны моря высокими стенами, однако западная их часть уже давным-давно проиграла сражение с волнами и обрушилась, подточенная прибоем. Но восточной части, защищенной бухтой, повезло больше.

Гидроплан развернулся, готовясь к посадке на воду бухты, резко опустил нос и устремился вниз. Сейхан успела мельком увидеть ржавые чугунные пушки на крыше цитадели и еще шесть на берегу бухты, сейчас служившие для швартовки лодок. И действительно, рядом с одной из пушек качалось утлое суденышко. При приближении самолета крохотная смуглая фигура, одетая в одни трусы по колено, замахала рукой.

Сейхан предположила, что этот паренек и был тем проводником, которого она заказала в соседней деревне. Имея в распоряжении всего два часа, они вынуждены были прибегнуть к услугам человека, знакомого с развалинами.

Амфибия коснулась поверхности воды, поднимая высокие буруны. Сейхан удержалась в кресле только благодаря привязному ремню, однако раненый бок отозвался болью, разлившейся по всему телу. В туалете аэропорта Сейхан осмотрела рану. Бинты насквозь пропитались розоватой жидкостью, но кровотечение остановилось.

Ничего, жить будет.

Пилот развернул гидроплан к берегу, откуда неслась на полной скорости маленькая лодка, подпрыгивая на волнах, поднятых «Бериевым» при посадке. Провожатый стоял на корме, управляя подвесным мотором.

Еще через минуту открылся люк, и исследователи перебрались с самолета в лодку. Их провожатый оказался мальчишкой лет двенадцати-тринадцати, кожа да кости и рот до ушей. Несомненно, он хотел проверить на практике свое знание английского, каким бы ломаным тот ни был. – Отличный ребята, прекрасный дама, добро пожаловать в Хормоз! Я называться Фейаз!

Помогая Сейхан спуститься в моторную лодку, Грей вопросительно поднял брови:

– Это и есть твой опытный проводник?

– Ты ведь не позволил бы мне переплавить золотую пайцзу, правда? А так это лучшее, что можно достать за деньги в этих краях.

Она и без того уже выложила кругленькую сумму за то, чтобы добраться сюда так быстро.

Сейхан следила за тем, как Грей усаживается на банку. Он уже изучал взглядом крепость. От молодой женщины не укрылось его беспокойство, хотя заметить его можно было лишь по поникшим плечам. В профиль лицо Грея, с его резкими чертами, казалось непоколебимо твердым. Однако Сейхан видела, что на самом деле он надломлен, ослаблен тяжелой раной.

Переживанием за судьбу родителей.

Тряхнув головой, Сейхан отвернулась. Своих родителей она вообще не помнила. В памяти у нее сохранился только один образ: какую-то женщину выволакивают в дверь, а она плачет и протягивает к ней руки. Сейхан не была даже уверена, что это ее мать.

Фейаз дал полный газ, слабенький подвесной мотор натужно взвыл, и лодка устремилась к заросшему пальмами берегу и развалинам крепости. Ковальски зевал, опустив в воду ребро ладони. Вигор смотрел на деревню вдалеке. Оттуда доносились отголоски веселой музыки; судя по всему, там шел какой-то праздник.

Грей оглянулся на Сейхан. У него на лице появилось знакомое выражение – брови высоко подняты, спрашивая: «Ты готова?» Она кивнула.

Повернувшись вперед, Грей скинул свою легкую куртку. Солнце палило нещадно. Грей остался в одной футболке защитного цвета. Сейхан обратила внимание на солнечные блики у него на шее. Рассеянно подняв руку, Грей спрятал серебряную цепочку под футболку.

Брелок в виде дракона.

Сейхан подарила ему этот брелок как шутливое напоминание об их былом сотрудничестве. Однако Грей его сохранил и не расставался с ним до сих пор. Почему? По необъяснимой причине это наполнило Сейхан теплом, порожденным не столько признательностью, сколько смешанным чувством недоумения и смущения. Неужели Грей считает, что она подарила брелок как знак привязанности? Это должно было бы развеселить Сейхан, однако она почему-то испытывала только раздражение.

Нос лодки заскрипел по песку, и Сейхан по инерции дернулась вперед.

Причалив к берегу, они начали разгружать вещи.

Сейхан бросила Ковальски рюкзак с дополнительным снаряжением: переносным компьютером, запасом шоковых гранат и шестью коробками патронов для четырех пистолетов.

Грей протянул руку, помогая ей выбраться из лодки.

Отмахнувшись, Сейхан спрыгнула на берег.

Привязав лодку к одной из ржавых пушек, Фейаз махнул рукой в сторону квадратного пролома в крепостной стене. Выше тянулся ряд узких бойниц, за которыми когда-то укрывались португальские защитники крепости.

Пронырнув в пролом, маленький отряд оказался во внутреннем дворе, вымощенном камнем. Из щелей между плитами пробивались колючие сорняки, в нескольких шагах впереди большой открытый резервуар для воды опасно наклонился, угрожая обрушиться, а на месте заброшенного садика торчали две чахлые финиковые пальмы. Повсюду вокруг древние камни оглашались свистящим шепотом призраков.

Фейаз указал на цитадель. Она поднималась вверх шестью этажами, заканчиваясь зубчатым парапетом, из которого кое-где до сих пор торчали дула ржавых пушек.

– Я показывать вам всё! – заявил Фейаз. – Здесь смотреть есть очень много!

Мальчишка направился было вперед, но Вигор остановил его, положив руку на плечо.

– В крепости есть часовня? – спросил он. Мальчишка на мгновение задумчиво нахмурился, но тотчас же снова просиял своей несходящей улыбкой:

– Часовня! Как есть Биг-Бен! Вигор улыбнулся:

– Нет. Церковь.

Фейаз наморщил лоб, однако улыбка не сходила с его лица.

– А, вы есть христиан. Это хорошо. Всё хорошо. Мусульман любить Библия. Это есть тоже священный книга. У нас тоже иметь святые. Мусульманский святые. Но самый лучший есть пророк Мохаммед.

Он смущенно пожал плечами. Вигор потрепал его по руке, понимая, что мальчишка борется между стремлением угодить иностранным туристам и верностью исламу.

– Церковь? – повторил прелат. Мальчишка истово закивал:

– Комнат с крестами.

Он повел Вигора к черному отверстию, не переставая тараторить.

Ковальски покачал головой, дивясь на гримасы Фейаза, и двинулся следом.

– Ему нужно исключить кофеин из своей жизни. Грей улыбнулся – редчайшее явление природы, луч солнца, выглянувший из-за сплошных туч.

– Пошли, – шепотом бросил он Сейхан, проходя мимо.

При этом он скользнул кончиками пальцев по ее руке. Сейхан едва не поддалась порыву схватить их. Вместо этого, злясь на себя, она стиснула кулаки. Однако в этом движении не было ни ярости, ни отчаяния. В первую очередь за ним стояло чувство вины.

Сейхан злилась на себя за то, что вынуждена лгать этому человеку.

17 часов 18 минут

– Да уж, тут жди геморроя, – проворчал Ковальски. Грей не стал возражать.

Часовня находилась на первом этаже крепости, в самой дальней части. Путь к ней проходил по узким извилистым коридорам с низким потолком, там пришлось даже зажечь фонарики. По мере того как исследователи углублялись внутрь древнего сооружения, их все больше окутывала тишина. Воздух здесь был совершенно неподвижным. Единственный звук производили разбегающиеся в разные стороны крысы, напуганные лучами света.

Коридор закончился низкой дверью – чтобы пройти в нее, нужно было не просто наклонить голову, а согнуться в поясе. Первыми вошли в часовню Вигор и мальчишка-проводник. Выпрямившись, прелат тихо ахнул. Следующим прошел Грей.

И вот сейчас он стоял в часовне, обводя лучом фонарика теряющиеся в полумраке стены.

Вырезанное высоко в дальней стене окошко в форме креста пропускало дневной свет, но в очень скудных количествах. На самом деле оно представляло собой не более чем две перекрещенные под прямым углом щели, определенно настолько узкие, что протиснуться в них было невозможно, – наверное, при необходимости окошко служило еще одной бойницей.

Лучи солнца, проникающие в него, ложились очертаниями светлого креста на каменной плите, расположенной на уровне пояса.

Когда-то здесь был алтарь. Теперь же помещение было пустым. Зато здесь хватало украшений. Все поверхности – стены, потолок, пол и даже алтарь – были покрыты высеченными в камне крестами. Их были сотни, если не тысячи. Размерами от ногтя большого пальца до затейливо украшенных гигантов в человеческий рост.

– Неудивительно, что часовню прозвали комнатой крестов, – заметил Вигор.

– Ага, настоящий шик в духе серийных маньяков, – угрюмо пробурчал Ковальски. – На этом острове небось все жители между собой в кровном родстве.

Грей обвел взглядом великое множество крестов, вспоминая едва различимое изображение, выбитое на мраморной плите пола Святой Софии. Он достал серебряный крест, распятие брата Агреера. – А теперь нам осталось только определить, какой из крестов соответствует этому.

Подойдя к Фейазу, Вигор попросил его оставить их одних. Мальчишка пришел в недоумение, но прелат указал на распятие в руках Грея.

– Нам нужно помолиться, – объяснил он. – Потом мы выйдем к тебе.

Кивнув, паренек быстро выскочил из часовни, очевидно опасаясь быть застигнутым вместе с христианами, совершающими священный ритуал. Судя по его спешке, он, вероятно, подозревал, что молитва будет сопровождаться жертвоприношением младенцев.

Когда они остались одни, Грей почесал голову, придавленный тяжестью стоящей перед ними задачи и остро осознавая нехватку времени.

– Один из этих крестов должен точно соответствовать распятию брата Агреера. И нам нужно найти, какой именно.

Он разделил маленькую группу. Четыре человека – четыре стены. И после этого останутся еще пол и потолок.

Грей положил распятие на алтарь, чтобы при необходимости его мог взять для сравнения любой. Также он выдрал из тетради четыре страницы и, нарисовав на каждой очертания креста, раздал всем по одной.

Все принялись за работу. Помимо воли Грей следил за тем, как медленно, но неумолимо ползет по алтарю пятно света, отмечая путь солнца к закату. Времени оставалось все меньше и меньше. Грей первым разобрался со своей стеной. Ничего. Он обливался потом; промокшая насквозь одежда липла к телу. Грей перешел к полу. Остальные один за другим присоединились к нему. Сейхан занялась алтарем.

Самый главный крест – образованный солнечными лучами – дюйм за дюймом скользил по каменным плитам.

– На полу тоже ничего нет, – наконец подвел итог Вигор.

С красным от напряжения лицом он медленно поднялся с четверенек, придерживая себя за поясницу.

Выйдя из-за алтаря, Сейхан тоже отрицательно покачала головой. И там удача ей не улыбнулась.

Грей выпрямился. Потолок был низким, и все же не настолько, чтобы можно было дотянуться до него рукой. Потребуется много сил, для того чтобы проверить каждый крест на совпадение с распятием отца Агреера.

– Может быть, я ошибся, – пробормотал Вигор. – А может быть, могила Кокеджин находится где-то в другом месте. И все эти кресты – уловка, уводящая по ложному пути.

Грей покачал головой. Нет. Они уже потеряли здесь целый час. У них просто нет времени тщательно исследовать все щели и закутки древней крепости. Придется ограничиться часовней. Обратного пути нет; теперь уже поздно менять решение.

– Могила Кокеджин должна быть здесь, – упрямо произнес Грей.

Вигор вздохнул.

– В таком случае остается только потолок.

Грей поручил Ковальски поднять прелата. Сам он шагнул к Сейхан.

– Дружище, мне все время достается несчастливый билет, – проворчал великан.

Не обращая на него внимания, Вигор указал на стены:

– Мы начнем с краев. А вам разбираться с серединой. Сейхан забралась на алтарь.

– Вот до этих я смогу дотянуться сама.

Когда она выпрямилась, ей на спину упал крест солнечного света. Сняв куртку, Сейхан осталась в одной черной футболке. Грей увидел изгибы ее тела, упругую грудь, обтянутую тонкой хлопчатобумажной тканью. Несмотря на переполняющую его тревогу, он оставался мужчиной и не мог не восторгаться подобным зрелищем… однако он устыдился своих чувств.

Сейчас не время…

– Кажется, есть что-то похожее… – пробормотала Сейхан, приподнимаясь на цыпочки и вытягивая руку. И тут же она вскрикнула и опустилась на пятки, хватаясь за левый бок. Дала знать о себе рана. Грей тоже залез на алтарь.

– Дай помогу.

Он сплел пальцы, делая из рук ступеньку. Взяв серебряное распятие, Сейхан встала ногой ему на руки. Грей выпрямился, поднимая ее. Удерживаясь одной рукой за его голову, Сейхан другой дотянулась распятием до потолка. Левая ее ягодица прижалась к щеке Грея.

О да, он отправится в ад.

– Кажется… кажется… – прошептала Сейхан. – Есть! Этот крест вырезан глубоко в камне, и распятие точно в него входит. Полное совпадение!

Грей выкрутил голову, стараясь посмотреть вверх, но увидел лишь грудь Сейхан.

– Ты можешь определить, куда смотрит Христос? – спросил он, вспоминая Святую Софию.

– Вниз на алтарь, – ответила Сейхан, однако мысли ее были заняты другим. – Крест вырезан в круглом камне. Когда я вложила в него распятие, кажется, что-то щелкнуло. И камень, по-моему, шатается. Полагаю, с помощью распятия я смогу его повернуть. Быть может, вынуть из потолка.

– Думаю, тебе не надо…

Послышался скрежет камня по камню. Затем раздался громкий щелчок, однако прозвучал он не вверху. Грей с изумлением уставился себе под ноги.

Алтарь ушел из-под него, проваливаясь в пол. Грей полетел следом за ним.

Сейхан свалилась ему в объятия, крепко вцепившись в шею.

Тяжелая каменная плита ударилась об пол, и Грей, не удержавшись на ногах, упал на колено. В воздух поднялась пыль. Одна из каменных плит пола вывалилась и, рухнув на алтарь, разбилась на куски, которые разлетелись по погруженному в темноту подземелью.

Грей посмотрел вверх. Хотя он перепугался до смерти, плита провалилась вниз всего на четыре фута. Вигор и Ковальски подбежали к краю отверстия.

– Кажется, ты что-то нашел, Индиана, – ухмыльнулся Ковальски, протягивая фонарик.

Грей закатил глаза, но фонарик взял. Сейхан слезла с него, отряхиваясь от пыли. Опустившись на корточки, Грей осветил лучом фонаря пространство под полом часовни. Впереди манила арка, за которой простирался мрак.

Грей спрыгнул с алтаря на пол. Сейхан не отставала от него ни на шаг. Вигор и Ковальски спустились в отверстие, присоединяясь к ним.

Свод подземного помещения, размером вдвое меньше часовни, был образован двумя перекрещенными арками. Луч света выхватил еще одну арку в глубине, за которой была узкая ниша.

– Loculi, – прошептал Вигор. – Склеп.

На голом каменном полу ниши лежало человеческое тело, прикрытое истлевшей белой тканью.

– Это могила Кокеджин, – сказал Вигор. – Мы ее нашли.

Несмотря на возбуждение, они приблизились к нише медленно. Грей и Вигор шагнули в арку. Они должны были убедиться наверняка. Вигор благословил нарушение покоя усопшей крестным знамением и краткой молитвой.

Прелат протянул руку к погребальному савану.

– Если там что-то зашевелится, – совершенно серьезным тоном прошептал Ковальски, – я отсюда сматываю. Просто чтоб вы знали.

Не обращая на него внимания, Вигор почтительно приподнял ткань с одного края.

– Шелк, – прошептал он.

Над саваном поднялась пыль. Взору открылся череп. На нем блеснула золотая диадема, украшенная рубинами и сапфирами. В луче фонарика сверкнули бриллианты.

– Головной убор принцессы, – вполголоса промолвил Вигор. Вигор вспомнил его рассказ о том, что Марко Поло не расставался с этой диадемой до своего смертного одра. У Вигора задрожала рука.

– Должно быть, перед смертью Марко пожелал возвратить диадему. Вероятно, он даже устроил так, чтобы тело Кокеджин было перевезено и спрятано, перед тем как обрести последнее упокоение здесь.

Грей накрыл руку Вигора своей ладонью:

– Третья пайцза… третий ключ. У них не было времени.

Грей сдернул шелковый саван, открывая истлевшие кости. Ахнув, Вигор отшатнулся назад. И даже Грей застыл, пораженный увиденным.

Под шелковым покрывалом лежало не одно тело.

В склепе лежали два скелета, сплетенные в объятиях.

Грей вспомнил рассказ Вигора о том, как в 1324 году Марко Поло был погребен в церкви Сан-Лоренцо, однако впоследствии выяснилось, что его тело оттуда исчезло.

– Мы нашли не только могилу Кокеджин, – сказал Вигор.

Грей кивнул:

– Мы также нашли и могилу Марко Поло.

Он посмотрел на слившуюся в объятиях пару. То, что они не смогли получить при жизни, они обрели после смерти.

Быть вместе. Навсегда.

У Грея невольно мелькнула ассоциация с родителями. Вместе они прошли через невзгоды, пережили травму отца и вот теперь его слабоумие… и все же не расстались.

Их обязательно нужно спасти.

11 часов 1 минута

Вашингтон

Пейнтеру очень хотелось бы присутствовать на месте лично, но это лишь задержало бы группу быстрого реагирования. Из центра связи «Сигмы» он наблюдал видеоизображение, поступающее в режиме реального времени. Оно передавалось с телевизионной камеры, закрепленной на каске одного из бойцов.

Десять минут назад им впервые по-настоящему улыбнулась удача.

Все утро Пейнтер стучался в самые разные двери, пытаясь добиться разрешения проследить международный телефонный звонок на сотовый телефон монсиньора Вероны от абонента, находившегося на территории Соединенных Штатов. Грей упомянул о том, что Амен Насер позвонил на телефон Вигора. Для того чтобы проследить этот звонок, Пейнтер был вынужден уговаривать, спорить, упрашивать всех начиная от Ватиканской курии и кончая начальником оперативного отдела Министерства внутренней безопасности. Хорошо хоть в деле была замешана Сейхан и он смог разыграть карту терроризма. В результате перед ним открылись двери, которые прежде были наглухо закрыты.

И хотя времени это заняло невозможно долго, в конце концов Пейнтер узнал, откуда был сделан этот звонок. И вот сейчас группа быстрого реагирования ждала его команды, чтобы начать штурм.

Пейнтер нагнулся к микрофону:

– Пошли!

Двери микроавтобуса разом распахнулись. Изображение, поступающее с камеры на каске, задергалось и запрыгало. Бойцы устремились к зданию с разных сторон, спереди и сзади. Они бежали, низко пригнувшись, сжимая в руках автоматические винтовки.

Штурмовая группа обрушилась на здание подобно урагану.

Изображение на экране стало темным: боец с камерой вместе со своими товарищами вбежал в закрытое помещение. Группа рассредоточилась.

Пейнтер ждал.

Не в силах сидеть на месте, он встал, опираясь на кулаки. Рядом напряженно работали техники, следя за другими мониторами, на которые выводилась информация со спутников, дрейфующих над Индонезией. На регион обрушился сильный шторм, набирающий мощь настоящего урагана, что значительно затрудняло поиски похищенной «Владычицы морей».

Отсутствие хоть какого-нибудь прогресса выводило Пейнтера из себя. Его беспокойство за Лизу, за Монка граничило с отчаянием.

И вот наконец этот успех в гонке за установление источника международного телефонного звонка.

Пейнтеру была нужна победа. Хотя бы здесь.

В наушник он слышал переговоры бойцов штурмовой группы, которые перекликались, докладывая о продвижении поисков. Наконец отчетливо прозвучал голос бойца с телекамерой. Он стоял внутри большого холодильника. С потолка свешивались огромные крючья.

– Господин директор Кроу, мы полностью осмотрели мясную лавку. Цели обнаружены не были. Здесь нет ни души.

Изображение дернулось вместе с наклоняющимся оператором – затем он выпрямился и поднял свои пальцы к объективу камеры.

Они были влажными.

– Сэр, мы обнаружили тут кровь. «О, только не это…»

Один из техников оглянулся на Пейнтера, увидел выражение его лица и тотчас же снова уставился на свой монитор. Волну отчаяния разорвал голос, донесшийся от двери:

– Господин директор…

Там стояла женщина в темно-синем костюме. Ее золотисто-каштановые волосы были зачесаны назад, открывая лицо, светящееся беспокойством и страхом. Пейнтер сразу же понял, чем был порожден этот затравленный взгляд.