Ньюпорт. (пашка. взгляд со стороны). 3 страница

- А ты рисковый! А если бы мы тебя сразу подстрелили? Как ты нас, кстати, заметил?

Вместо ответа Хонда, пробежал пальцем по кнопкам. На внутрисалонном зеркале заднего вида высветилось расширенное видеоизображение убегающей назад дороги.

- Ясно-о-о! Говоришь камер понатыкано. А не боялся сам засветиться? Понятно, что очки, причёска белобрысая, тряпки яркие, да машина-чистюля – это для маскировки! Надолго ли? Не удивлюсь, если сейчас согласно какому-нибудь чрезвычайному указу, по США не то, что всех японцев…, китайцев в концлагеря сгоняют. Для профилактики.

- Подозреваю, - Хонда извлёк мобильник и зачитал сохранённое сообщение, - «всем лицам азиатского происхождения независимо от гражданства, пройти регистрацию на эвакуационных и контрольных пунктах».

- Тобой кстати полицаи на вертолёте не интересовались? – Встрял Савомото.

- Ха! Я им ручкой из окна вот так сделал! Они мне динамиками: «Мэм, следуйте по Барма-роуд, на запад до «двадцать четвёртого», там безопасно…»! Купились, с бабой спутали. Одно плохо – номер-то машины срисовали, а она моё имя. Сразу не всполошились, но как-то неспокойно.

- А мы сейчас по этой Барма-роуд и едем, - Пашка углядел указатель на одном из домов, - и куда?

«Как я понимаю «двадцать четыре» – это номер шоссе? Там наверняка эти эвакуационные пункты.

- Я думал, вы знаете, что дальше делать! – Голос Хонды стал растерянным.

Всё это время, шелест покрышек дополняли звуки далёкой и редкой стрельбы, продолжала резвиться в небе американская авиация. Собственно особо ничего не изменилось, но постоянно крутящий головой Савомото, заметил позади чёрную точку и поднял тревогу - вертолёт шёл над дорогой, словно по их следу.

Быстро оглянувшись, оценив расстояние до потенциальной угрозы, Пашка стал озираться вокруг. Слева за деревьями виднелись какие-то постройки, по ходу движения был и поворот к ним.

- Что там?

- Не знаю, JPS не работает...

- Давай туда!

В поворот Хонда вошёл на большой скорости, и сержант, не удержавшись, повалился на Пашку.

Вертолёт настигал неожиданно быстро, издалека начиналось знакомое реактивное свисто-завывание.

Хонда вжал голову в плечи, посмотрел наверх, но упёрся взглядом в крышу машины. Зазевавшись, он пропускает очередной поворот и машина, слегка подпрыгнув, наезжает на газон, подминая низкий кустарник, оказывается на парковочной площадке перед вытянутым в обе стороны зданием.

- Сворачивай! - Приказывает Пашка.

- Куда? - Не понимает парень, притормаживая – впереди сплошной стеной выкрашенное в голубой цвет одноэтажное корпусное строение.

- Вот туда! – Пашка указывает на закрытый белым роллетом въезд посреди, - там бокс.

- Машину жалко, - причитает Хонда, тем не менее, послушно выкручивает руль.

- Жизнь пожалей, - Пашка с опаской оглядывается назад. Чёрный полицейский вертолет, срезая путь, поднялся над деревьями. Хищная стрекоза-охотник, фонарь отблёскивает, скрывая пилота, но казалось, что лётчик их видит, он даже представил как нервно сжимаются у того руки на гашетках управления огнём.

Мощный джип проламывает фактурную жесть, слышится скрежет, потом звон стекла, падает витринный стеллаж с банками краски, растворителей и всякими лакокрасочными жидкостями – машина оказывается в тесном помещении.

- Все из машины! – Командует Пашка. С трудом открыв зажатые в тесном помещении двери, они вылезают из салона.

- Сюда! – Указал на дверь подсобного помещения Хонда, - здесь должен быть другой выход.

В это время раздаётся страшный грохот, помещение озаряет вспышка, их бросает вперёд, на составленные пирамидой пластиковые бутыли и банки, в нос ударила гарь взрыва и вонь химических растворителей. Военные потянули пытающегося встать с колен Хонду в подсобку. Сзади занялся пожар и, судя по начинке помещения, пищи у него будет предостаточно.

Они бежали из комнаты в комнату, сзади жадно гудело пламя, иногда что-то тихо ухало, но вентиляция в помещениях было отличная, и радовало то, что тяга была им не вслед.

Окна в корпусе были зарешечены, пришлось изрядно повозиться, что бы выбраться на волю.

Выбили дверь, но выходить пока опасались, осторожно высматривая преследователей - выяснилось, что поплутав, они вышли с торцевой стороны здания.

Вертолёт завис где-то в стороне, его закрыл разгорающийся обширный пожар.

- Смотрите! – Геликоптер маячил над жирнеющими чёрными клубами дыма, гоняя их замысловатыми вихрями, потом, сделав плавный полукруг, удалился в сторону города.

- Это какая-то лодочная станция, судя по всему этому барахлу, - Хонда указал на уложенные у стены ангара вёсла, съемные кили и прочие морские причиндалы.

- Скорее яхт-клуб, - поправил Пашка и, вспомнив мельком увиденные картины парусных кораблей, коллективные фотографии молодых парней в морской форме, предположил, - ещё и морская молодёжная школа возможно.

В одной из комнат он обратил внимание на стоящие вдоль стены металлические шкафы с номерками.

«Похоже на раздевалку, если это школа, - предположил он, - вдруг там есть какая-нибудь одежда. Нам с Савомото надо переодеться. Мало того что рожи азиатские, так ещё и императорская военная форма».

Увидев скептический взгляд Пашки, сержант спросил:

- Что будем делать?

- Пойдём к причалам, только подождите….

Он метнулся назад, в комнату, где видел заинтересовавшие его шкафы. Дым стал уже проникать и сюда, он стал быстро дёргать дверцы - многие были заперты, но держались не больше трёх ударов ногой. Надежды его оправдались – зацепив ворох одежды, не особо разбирая, надеясь рассортировать её снаружи, Пашка помчался обратно (дым уже ел глаза).

Дальше были ангары с боксами, глухо прикрытыми роллетами, длинные цеха похожие на судоремонтные, невысокие краны, стоящие на стапелях и тележках яхты, катера и лодки. По-прежнему было безлюдно, испугано погавкивали собаки, но и те не попадались на глаза, и это определённо настораживало.

Пашка шёл впереди, далее следовал Хонда, замыкающим был сержант. У небольших причалов было пусто, но метрах в пятидесяти от берега на якоре стоял катер. С виду весьма древний, потому скореё не катер – небольшой баркас. Краска, даже невооружённым взглядом видно, облезла. На мачте болтается полинялый, неизменный американский флаг. Пашка достал из рюкзака оптический прицел и стал внимательно разглядывать посудину.

- Я смотрю, ты запасливый, - сержант хотел зачерпнуть морской воды и умыться, но у берега блестели и переливались нефтяные разводы.

- У меня даже твой ночной прибор сохранился, - ответил Пашка, - на катере вроде бы никого нет, ты не против совершить морскую прогулку?

- В городе нам житья уже не будет, обложили как зверей. Ты собираешься вплавь добраться до этой посудины? Вода холодная!

- А как ещё? – Пожал плечами Пашка. Он кивнул головой на подготовленные к зимовке яхты, - эти мы на воду быстро не спустим.

- А вдруг не справишься с управлением, или он вообще не заведётся?

- Что-нибудь придумаю. Не зря же он ещё торчит на воде.

Расшнуровав кроссовки, Пашка торопливо размотал обмотки, бросив у берега форму, оставшись в одних некогда идеально белых трусах (всё ровно переодеваться – в шкафах оказались спортивные костюмы, что самое удачное подростковые, то бишь как раз им в пору).

Зажав в руке кинжал, он с разгону, оттолкнувшись от скользких камней причала, вонзился в воду.

Савомото тоже стал неторопливо переодеваться, но форму аккуратно свернул и засунул в ранец, тревожно поглядывая на прыгнувшего в воду напарника.

Несколько секунд его не было видно, потом фыркающая голова появляется далеко от берега. Сильными, короткими взмахами, он буквально скользил по поверхности, показывая, что пловец опытный - голова в воде и только иногда из-под руки появляется, чтобы набрать широко открытым ртом воздуха. Оставшимся на берегу остается только ждать.

Сержант предлагает не торчать на берегу у всех на виду, а переждать, укрывшись под стоящей на стапеле яхтой.

- Послушай Хонда, а не посмотреть ли тебе в твоей маленькой игрушке для связи – не сообщают ли чего про нас?

Вблизи посудина оказалась ещё обшарпанней и старее. Пашке ни как не удавалось взобраться наверх – уж больно круты бока были у баркаса. Пришлось лезть, гремя цепью. Вода действительно была холодной, но ритмичные движения его согрели. Теперь, выбравшись из воды, не крупный организм Мацуды, казалось, сжался и стал в два раза меньше - на ветру холод пробирал до костей. Согревал лишь адреналин – Пашка ощущал опасность, не смотря на тишину на судне, к мерным всплескам килевой качки, примешивался непонятный звук, словно кто-то неуклюже отбивал морские склянки.

Каюта была единственной, но достаточно просторной, именно отсюда слышался позвякивание. Осторожно зайдя внутрь, Пашка сразу почувствовал плотный запах спиртного, воняло чем-то похожим на виски, по полу катались бутылки – выяснилось происхождение непонятного звука. Еще он унюхал запах пропавшей пищи – прикрученный к полу стол был весь завален пустыми бутылками, консервами и объедками. На койке в углу лежал ворох тряпья. Он уже собирался пойти приводить к жизни двигатель, как куча на койке зашевелась. Пашка, выставив нож, присел, приготовившись к прыжку. Человек на койке, не вставая, откинул морской бушлат, потянулся к столу, нащупал бутылку (как оказалось не все были пустые), безошибочно выбрав с напитком. Потом в один присест, не открывая глаз, сделал большой глоток, бутыль аккуратно поставил на место и снова зарылся в ворох одежды.

Пашка выждал какое-то время, потом приблизился к койке. Из бушлата вывалились бумажки. В небольшой иллюминатор поступало мало света, но он разглядел в документе фотографию - ухмыляющуюся небритую физиономию в фуражке капитана.

Пашка распрямился, окинул взглядом пустую каюту – оружия здесь спрятать было просто негде. Он попытался растолкать пьяньчугу – бесполезно, тот лишь мычал и срывался на храп. Целесообразней было бы прирезать эту потенциальную угрозу, но не в его правилах было убивать спящих. Подперев снаружи дверь каюты, Пашка отправился заводить двигатель катера.

Кораблик был небольшой, осмотреть его весь не составило труда. Небольшой, это в том смысле, что от носа до кормы и тоннажем. А вообще посудина была на удивление знакомой – такая же была у его приятеля на Балтике. Приходилось хаживать, даже не простым пассажиром. Пашка когда уверял Савомото, что справиться с управлением и механикой, именно на это и рассчитывал.

В принципе всё так и оказалось: органы управления, дизелёк стоял ещё тот - немецкий, даже внутреннее убранство, так сказать – латунная табличка с названием верфи в Киле, цвет обшивки, интерьер за исключением мелочей, точнее за их отсутствием (хозяин кораблика себя не баловал). Пашку даже слегка зацепило, досадно напомнив о чём-то утраченном, и одновременно позабавив любопытным наблюдением, связанным скорее с неординарностью его нового физического бытия.

С нечто подобным он сталкивался ещё в своей юности, когда отбабахав на «срочной» первые полтора года до отпуска, поднабравши в весе и мускулатуре, вытянувшись, вернулся в родные пенаты - квартира и его комната оказались какими-то маленьким, словно он вырос с них, как из детской одежды.

Сейчас же эффект был обратный. Бегал он по идентичному кораблику, казалось вот - почти вчера, только росту тогда в нём было…, ещё почти пол метра к японскому.

Потому продвигаясь в рубку, где переступая комингс, где прыгая по короткому трапу, он по привычке пригибался. А зря - вполне вписывался.

Через полчаса, приняв на борт сержанта и Хонду, посудина тарахтела, направляясь на выход из залива.

Прочитав документы, Хонда сказал, сержанту, что катер называется «Фёлд 102». Капитан, он же владелец – Гарри Квейлер. Потом попытался перевести странное название судна и фамилию спящего человека.

Во время разговора, койка снова зашевелилась, процедура глотания виски повторилась, но с маленьким отличием – уставившись на японцев мутным глазом, капитан посудины мотнул головой, что-то пробормотал и снова завалился спать, сотрясая каюту, то низким храпом, то выдавая рулады на высокой ноте.

- Голосистая птичка в поле попалась[307], - усмехнулся сержант, - а что он сказал?

- Что-то типа: «допился до узкоглазых чертей», - улыбнулся Хонда.

- Действительно прав был матрос – такого убивать грех.

Закрыв дверь в каюту, подперев её доской, они потопали на палубу.

Хонда первым поднялся на мостик, где Пашка с видом бывалого капитана управлял судном. На плечи он накинул, найденный в рубке китель, но голову нахлобучил фуражку.

- Куда мы направляемся? – Спросил Хонда.

- Американский флаг опускать не будем, для маскировки, - уклончиво ответил Пашка.

«Уйти в Канаду, так те вмиг сдадут американским властям. А на больший подвиг эта посудина не способна».

- И? – В рубку ввалился Савомото, расслышав последние слова. В руках он держал початую бутылку и пару жестяных банок с пивом, - представляете, у этого биндюжника, кроме выпивки и мясных консерв, ничего нету. Но выпивка вполне приличная. Ручаюсь, что он проспал даже нападение город, – голос сержанта был необычайно весел. Причина его веселья булькала желтоватыми бликами в зажатой в руке бутылке.

- Что же ты человека оставил без жизненной влаги? - После купания Пашка и сам был бы не прочь согреться.

- У него там целый арсенал, не обеднеет, - ответил улыбающийся сержант, участливо протягивая бутыль. Сам вскрыл банку, громко хлебнул, - так куда пойдём? Хонда кое-какие новости словил - в Нью-Йорке наши ещё активно баются….

- Тут проблема – у нас солярки, навскидку, на три, четыре часа ходу. Вот смотри, - Пашка отставил бутылку и попытался развернуть перед сержантом сложенную в несколько раз карту.

Савомото неловко придержал её, не отпуская свои напитки, ему тут же помог Хонда.

- О-о-о, да он в неё точно рыбу копчёную заворачивал!

- И сигареты тушил, - сержант указал на прожжённые дыры, - а мы где?

- Вот! – Нашёл нужное место на карте Хонда, - попробуем дотянуть до Лонг-Айленда, а дальше по суше.

Судно всё дальше отходило от городских пожарищ. По-прежнему было сыро и холодно. Над заливом медленно и неохотно рассеивался туман. Передышка располагает к невольному созерцанию за почти фантастическим пейзажем. Молочные лоскуты, похожие на щупальца гигантского кальмара причудливо закручивает шальной ветер, загоняя их выше, растворяя в лёгкую дымку, сквозь которую проглядывается белое пятно солнца. Периодически срывались капли моросящего дождя.

В небе иногда слышится гул, но в целом им удалось уже более полутора часов двигаться без всяких приключений.

- Я всё время прожил в мегаполисе. Я из Токио, - уточнил Хонда. К бутылке успели уже приложиться все, и у молодого человека снова открылся словесный понос, - мы редко выезжали загород, но мне порой кажется, что природа не любит людей.

Встретив непонимающие взгляды собеседников, он пояснил:

- Смотрите, чем дальше от цивилизации, чем чище небо. И дождь не так донимает.

- Нам это совсем ни к чему, дольше будем не обнаруженными, - буркнул сержант.

- Смутно помню, но это из-за ионов -их над сушей больше, - вспомнил откуда-то поплывший Хонда, - из-за пыли, смога. А облака они такие….

Снизу раздался стук, потом грохот, что-то явно упало, послышалась, судя по интонации совершенно непереводимая брань. Японцы достали оружие, насторожились.

- Такого не остановишь, - не смотря на возможные осложнения, сержант ухмыльнулся.

На палубу вывалилось тело. Нет, хозяин судна держался на ногах, но его манеру перемещения, иначе как «вывалился» не назовёшь. Подойдя к краю, нетерпеливо растиснув ширинку, он принялся пополнять водный бассейн мирового океана. При этом его так качало, что он был похож на эдакого оросителя-огородника, только морских плантаций. Наконец, затянувшаяся процедура закончилась, капитан посудины, непонимающе окинул взглядом акваторию и направил тело в сторону рубки.

- Только бы Мацуда сдуру не стал палить. Хонда! За мной! Будешь переводить! - Приказал сержант и, достав пачку американских денег, торопливо направился в рубку.

Как выяснилось хозяин судна, он же его капитан Гарри Квейлер действительно ничего не знал о нападении на Америку, находясь в запое уже третий день. Поначалу он попытался бузить мотивируя своё недовольство наглостью непрошенных гостей, но вытаращившись на толстый пресс долларов в банковской упаковке, оказавшийся в его руке, благоразумно заткнулся и заверил, что незваные гости могут располагать его судном и даже им в качестве капитана. Потом сделка подкрепилась горячительным напитком. Японцы надеялись, что сделав ещё несколько глотков, капитан отправится на койку, но тот на удивление стойко держался на ногах. Не обращая внимания, что его полусвязную речь понимают с трудом, повёл длинный рассказ о своей жизни, службе в армии, неудачной женитьбе, нелёгкой судьбе, всё это перемешивая анекдотами, пьяными шутками, икотой и отрыжкой. Поначалу Хонда пытался добросовестно переводить это путаное повествование, но вскоре, получив отмашку от Савомото, перестал.

- Куда господам китайцам надо? Японцам? Какая разница. До Нью-Йорка? Извините, до Яблока сразу не получится - соляры не хватит. Но до Стонингтона без дозаправки дойдём. А там, пожалуйста, за такие деньги, хоть на край света. И если этому маленькому китайцу, извините - японцу нравится моя фуражка, пусть забирает. Чертовски зябко, где я повесил свой пиджачок? А- а –а ! Вот где я его повесил…. Ха-ха, пусть и пиджак забирает, мне не жалко, нешто я себе ещё не куплю, с такими то деньгами. Господи, на этой посудине найдётся глоток чего-нибудь не спиртного – умру от жажды. Как тебя зовут браток? Хонда? Тебя назвали в честь машины? Скажу тебе, на внедорожник ты не похож, ха-ха, маловат больно. Но знаешь, была как-то у меня машинка, «Прелюд» называлась. До сих пор облизываюсь! Какая тачка!

Оставив парня на словесное растерзание, Пашка и Савомото отошли в сторону.

- А ты тоже смотрю, запасливый, - Пашка кивнул на торчащую из кармана американца пачку купюр.

- Думал смастерить на досуге мину-ловушку. Так и не успел реализовать, - ответил сержант, - интересно, сколько там было? Ты, я видел, с передатчиком повозился?

- Закоротил слегка динамики. Ему абсолютно ни к чему знать, что происходит в мире.

- Разумно.

Распогодилось уже основательно, горизонт вообще очистился, а в высоте можно было уже рассмотреть инверсионные следы реактивной авиации.

Они уже вышли из залива, по правому борту волны бились о камни мыса Джулит. Первым вертолет заметил Хонда - чёрная муха на фоне голубого неба приближающийся со стороны берега.

- Начинается! - В досаде сплюнув за борт, сержант спустился вниз. Пашка нахлобучил по самые уши фуражку. Хонду выдавали лишь глаза - он вытащил солнцезащитные очки.

- Береговая охрана, - сказал капитан, - я их тут всех знаю, и они меня как облупленного.

Он включил радиостанцию, но из динамиков раздавался лишь хрип.

- Эй, Бен, ты? Ты старый чёрт? Твою мать, да что с радиотребухой?

Он вышел на палубу, покачиваясь, с неизменной бутылкой в руке. Вертолёт почти завис, приминая волны, уравняв скорость с баркасом. Капитан стал махать руками и жестами показывать, что радиостанция накрылась.

Пашка видел лицо пилота в очках в кабине. Открылась боковая дверь, оттуда высунулся ещё один член экипажа с винтовкой в руке, жестикулируя в ответ.

Получалось даже лучше, чем Пашка планировал: американцы слышали в эфире отборную ругань на английском языке, без акцентов всяких там японских, на палубу вышел мужик вполне европейского вида, тем более, если они ещё друг друга знают. Но всё же ситуация развивалась не совсем удачно.

- Это не Бен, и даже не зануда Мэйсон, - капитан был слегка озадачен, казалось, он даже немного протрезвел, - чего им надо? Я этот номер бортовой впервые вижу.

- И что сейчас будет? – Спросил Хонда у капитана.

- Чего будет? Досмотровую команду спустят, - ответил капитан, стопоря машину.

Патрульных береговой службы усилили двумя бойцами из национальной гвардии, у них была чётко поставленная задача – досматривать всех и вся.

Вертолётчики держали машину в нескольких метрах от судна. Винт полупрозрачным диском гнал вниз воздух, раздавая оплеухи пенным барашкам волн.

Взведённый пистолет жёг опущенную в карман руку – Пашка чувствовал, как, не смотря на прохладу, по его лбу стекали крупные капли пота. Но что-то в планах береговой охраны изменилось – винт завращался быстрее, невыносимо хлопая по ушам, и машина, разворачиваясь, с набором высоты, отвалила.

Через минуты выяснилась причина – над океаном, с рёвом прошёл реактивный самолёт, став на крыло, заложил вираж, выписывая круг. Минут пять никто ничего не понимал, потом снова Хонда, вскрикнув, указал на быстро приближающуюся новую точку.

- Там в моем вещмешке оптика, - сказал высунувшемуся сержанту Пашка.

Савомото нырнул обратно и появился уже с оптическим прицелом, крутя колёсико фокусировки:

- Самолёт! По-моему наш палубник, истребитель «Ноль». Точно «Рейсен»!

- Со стороны океана? Откуда ему там взяться? Не путаешь?

«Харриер» стервятником кружил над монопланом, пользуясь большей скоростью, иногда пикировал, выпуская пару снарядов по курсу, со стороны хвоста или у плоскостей. В умелых руках, правильно меняя направление вектора тяги, «Харриер» становится таким же манёвренным, как и поршневой моноплан. Японский пилот даже не пытался показывать какие-либо фигуры пилотажа. Следы противоборства поршневой машины с реактивным истребителем были вполне видны – хвост «Зеро» наполовину торчал огрызком, дыры в фюзеляже, плоскостях, машина с трудом слушалась руля.

Неизвестно о чём по радиосвязи договорились американские пилоты, но «Си Кинг», набирая высоту, приближался к самолёту с красными кругами опознавательных знаков.

Японский пилот уже смирился со своей гибелью, но всё ещё питал надежду продать её подороже. Только эта надежда и удерживала его от того чтобы не отжать ручку управления до упора вниз. Увидев вертолёт, с которым он ещё имел возможность потягаться в бою, он стал задирать нос самолёта, доворачивая на цель.

Эту его попытку пресёк пилот «Харриера» - у левого крыла «Рейсен» чиркнула короткая очередь, буквально в три снаряда, ювелирно вырвав кусок плоскости. Элерон с перебитыми тягами провис. Пилот каким-то чудом продолжал удерживать машину на горизонтали.

- Хотят суки в плен его взять, - у Хонды от возбуждения покраснело лицо. Глаза Гарри обрели размеры пятаков, он умудрился уже двадцать минут молчать и не прикладываться к бутылке.

Японский самолёт оказался уже весьма близко от судна, невооруженным глазом было видно открытый фонарь кабины, голову пилота. Летчик тоже увидел надводный объект и определил его для себя как последнюю возможность, падая в пологом бреющем скольжении.

Его намеренья поняли все. Разом. Успевший набрать высоту «Харриер», пикировал почти отвесно. С вертолёта протянулась строчка трассирующих пуль, запаздывая, не успевая достать истребитель. Вытащив охапку спасательных жилетов, с криком загромыхал ботинками по палубе Гарри:

- Все за борт!

Однако японцы напряжённо ждали. Хонда было, дёрнувшись, за капитаном, взглянув на замерших, выжидающих выходцев из прошлого, остановился.

- Как скажу, прыгай, - сквозь зубы процедил Пашка.

Пилот на «Харриере» реально был асом – тридцатимиллиметровый снаряд встрял в двигатель истребителя, прошил насквозь, взорвался под кокпитом, выбросив в разные стороны куски обшивки, белое облачко дыма и пламя. Японский лётчик излишне резко дёрнул на себя ручку, истребитель, задрав нос, чиркнул обгрызенным хвостом о воду. Машина мгновенно клюнула носом, выдав веер брызг из-под винта, гася в аквапланировании скорость, не дойдя до цели метров пятьдесят, и стала зарываться двигателем в волну. Пилот, отстегнув ремни, выскочил на залитый маслом, искромсанный нос самолёта, с криком, в одной руке меч, в другой пистолет, пускал одну за другой неприцельные пули. Пытался что-то кричать сержант, но лётчик, словно обезумев, никого не слышал. Метнув опустевший пистолет в сторону катера, схватив меч двумя руками, вознамерился вспороть себе живот, но оскользнувшись, свалился за борт.

И тогда Пашка, неожиданно для себя, прыгнул в воду. До самолета было уже всего метров десять, но он бы всё ровно не нашёл пилота, если бы тот сам инстинктивно не стал выгребать на поверхность. Когда лётчик, всплыв, глотнув воздуха и вспомнил, что собирался умирать, невольный спасатель был уже рядом. Холодная вода видимо остудила безумство самоубийцы, и тот адекватно отреагировал на знакомое наречие.

Трудней всего из воды вытащить оказалось капитана. Прыгнув в воду с бутылкой, тот успел до такой степени нализаться, что еле шевелил руками и ногами. Когда справились и с этим, Хонда доложил о двух новостях, одной приятной – американский самолёт улетел. Вторая новость качалась на волнах метрах в ста от судна, не прекращая медленное вращение лопастей.

- Эта мерзость ещё и плавает? – Удивился сержант, - как мне надоели эти вентиляторы. И что будем делать?

В это время снова завёлся двигатель, и катер направился к вертолёту – из рубки слышались пьяные, возмущённые возгласы капитана, непременно желавшего во всём и со всеми разобраться.

Сержант, было, дёрнулся в рубку с намереньем остановить судно, но Пашка задержал его.

- П-п-подожди! П-п-против вертолёта у нас никаких шансов, - у Пашки, кутавшегося в сухое, зуб на зуб не попадал, - смотри!

Боковая сдвижная дверь у вертолёта отъехала в сторону, и на воду опустилась надувная лодка. Внутрь запрыгнули два человек с оружием в руках. Поднимая небольшой бурун, переваливая с волны на волну, лодка направилась в сторону катера.

Пашка лихорадочно соображал:

- Надо подойти как можно ближе к вертолёту, что бы я смог быстро подплыть и проникнуть внутрь. Обойди этих в лодке, будто случайно, как только я прыгну…, - он сделал паузу, - в общем, я понимаю, что подрассчитать не получится, а этих в лодке всё ровно валить надо, но постарайся дать мне время разобраться с пилотами. Лётчик пришёл в себя, растолкуй ему ситуацию, посади вроде бы связанным как приманку на палубе, и не высовывайся, уж больно у тебя вид…

Гарри поначалу упрямился – не хотел передавать штурвал, пилот рвался в бой и не желал сидеть куклой на палубе. Потом, всё же катер, тарахтя расшатанным движком, протянуло, как задумал Пашка - в опасной близости от лодки. С неё возмущённо заорали, заклацали затворами, но выползший на палубу капитан, скаля зубы, пьяно расшаркался в извинениях и заверил, что сейчас застопорит ход – его вид вполне успокоил, занервничавших патрульных.

Сержант подгадал врубить задний ход, чтобы катер по инерции зашёл за хвост вертолёта, стараясь потянуть время, а ветер удачно развернул посудину, и пилоты не увидели скользнувшего в воду человека.

Пашке приходилось импровизировать по ходу действия. Поначалу он хотел просто обезвредить вертолётчиков и спокойно продолжить путь на корыте Гарри в Нью-Йорк, но потом в голове мелькнул дерзкий план захватить геликоптер.

Подплывая к машине, он надеялся, что в десантном отсеке никого не будет, но у пулемёта возился член экипажа. Мимо него пройти естественно было невозможно. Американец склонился над оружием и, подавшись вперёд, менял ленту. Павел схватился одной рукой за срез открытого дверного проёма и легко подтянулся (благо было невысоко, а вода сама выталкивала его на поверхность), второй рукой уцепился в форменную куртку противника и, отталкиваясь навзничь, потянул за собой округлившего глаза, не успевшего даже вскрикнуть, американца. Опять же, Павел планировал сразу его пырнуть ножом, но замешкался и противника успело снести в сторону. Плюнув на затею с ним расправиться, перекинув тело внутрь вертолёта, он стал искать стрелковое оружие, но царящий полумрак не позволил сразу обнаружить стоящий в углу автомат. Сброшенный в воду американец, барахтаясь (полная экипировка настойчиво тянула его вниз), достал пистолет и пару раз выстрелил, рискуя продырявить вертолёт, однако мазал, а потом и вовсе уронил свою «беретту». Сидящие в кабине в наушниках пилоты были заняты созерцанием разыгранного спектакля с катером и шлюпкой, и ничего не слышали, тем более что турбины по-прежнему свистели на малых оборотах. Пашка наконец нашёл автоматический карабин, стал шарить стволом в поисках пловца, но того снесло за корму, потому просто откинул назад рампу с пулемётом и задвинул дверь – теперь можно было заняться пилотами.

Сержант успел развернуть катер, прокричал пилоту:

- Как только подойду ближе – стреляй.

Но тот не стерпел, скинул путы, выхватив пистолет. На лодке это вмиг усекли, подняли винтовки и открыли огонь. Если бы лодку не качало на волнах попали бы наверняка, а так пули повизгивая, уходили выше, редко с треском впивались в деревянную обшивку надстройки. Лётчик распластался на палубе, Хонда забился в каюте, едва высовывая нос, туда же, шумно ссыпался совсем охреневший Гарри Квейлер. Недолго думая, сержант, врубив дизель на полную мощь и попёр на надувную лодку. Расстояние было близкое, максимальную скорость набрать не удалось, но и более манёвренная лодка, хоть и успела увернуться от носа катера, все ровно перевернулась на разбегающейся от борта волне.