ГЛАВА 3. Космическая буря
Глава 1. На Орбите
Многие термины придуманы автором, не существует ни в каких словарях. Словарь Толковый словарь-терминология книги Затерянные На Марсе.txt
Проект INSED привлёк внимание почти трёх миллиардов людей: за происходящим следили со всех концов света. Во многих Европейских и Американских городах были организованы площадки, на которых как в и кинотеатре, люди могли следить за движением корабля и за тем, как с «Красной Акулой» поддерживает связь главный центр управления на Земле.
Люди, которые оставались дома, могли созерцать за происходящим по телевизорам. Все телевизионные программы, сериалы и фильмы были отменены: по всем каналам показывали проект INSED.
***
17:56 (пять часов дня). На борту Красной Акулы.
Каждый космонавт занял своё место в главном отсеке. В центре сидел Максвелл Райт, у которого в руках находился руль, правее от него: Джон Райт, Гаркон Рэкервелли, с левой стороны: Халвест Кальсогс.
- Внимание! – внезапно воскликнул Максвелл. – Винджеры[‡] повреждены!
И, правда, винджеры, выполнявшие роль «охладителя» мотора, внезапно остановились. Без него с Красной Акулы могло случиться что угодно.
- Халвест! – снова возгласил командир. – Проверь их!
Халвест Кальсогс, кроме исполнения обязанностей рулевого корабля в отсутствие командира, по просьбе того или в непредвиденных ситуациях, выполнял ещё и роль главного «чинителя». Он и Джон были единственными, кто обращались к командиру на «ты».
Халвест, заранее подготовленный к подобным ситуациям, не произнеся на слова, отключил гелд* и выбежал из отсека.
Максвелл решил не сообщать варебельщику (Хьюстон) о том, что произошло с винджерами, ибо это обстоятельство распространилось бы по всей планете и долго-долго обсуждалось, по поводу одной лишь поломки создавались бы огромные треды, данная ситуация ушла бы из памяти людей лишь через несколько веков…
- Что произошло? – спросил Максвелл по рации-виллятору у Халвеста.
- Ничего! Совершенно ничего, винджеры в полном порядке!
Хорошо осмотрев мотор, Кальсогс увидел лишь всецело погруженные в функционирование винджеры, работавшие безо всяких проблем и находившиеся в безукоризненном порядке.
Командир впал в недоумение: все экраны показывали, что винджеры повреждены.
- Я думаю, - вмешался Гаркон . – Нужно осмотреть сверху.
Его предложение в тотчас же пришло в действие. Для полной «страховки» в случае чего, Джон Райт надел скафандр нового поколения и вместе с ним вышел в космос.
Скафандры, кои лежали в отдельном отсеке Красной Акулы, предназначенном для одеяний и прочего тому подобного, являлись совершенством современных технологий.
Благодаря гиперлинку, учрежденном на стекле перед лицом космонавта, компьютер, установленный в скафандре «SellWect», автоматически определял то, что видел космонавт, и делал фотографии-видео субъекта, собирая как можно больше информации о нем из базы данных всех Интернет-ресурсов Земли.
Кроме того существовало еще и голосовое управление, если космонавт захотел посмотреть какой-либо фильм или узнать что-либо, то он произносил определенные команды и выговаривал своё вожделение, а компьютер автоматически принимался за его выполнение.
SellWect был оснащен прибором, который определял активность дыхания космонавта и мог с невероятной точностью определить, когда и при какой активности воздух закончиться.
Этот чудо-скафандр за элиминированием вышеперечисленных достоинств имел ещё кучу других. Перечислять их, разумеется, я (автор) не стану, дабы не наскучить читателю.
Джон и Гаркон, надев скафандры, вошли в отделение на корабле, из которого космонавты выходили в открытый космос.
Такие отделения бывают не только на космических кораблях, но еще и на подводных лодках. Космонавт заходит в это отделение, под названием «отсек выхода», когда он заходит туда, то закрывает за собою «двери», после чего нажимает на кнопку около иллюминатора, стенка-дверь отсека трансформировано исчезает от и перед космонавтом показывается сам космос.
Гаркон полностью обследовал наружную часть мотора. Джон всё это время, привязанный длиной веревки к Красной Акуле, «баловался» и наслаждался этим прекрасным чувством… Отсутствие гравитации в космосе даёт хорошие эмоции, а к хорошему человек привыкает очень быстро, поэтому возникают некоторые проблемы, когда космонавт спускается на землю…
ГЛАВА 2. «Saponer-111».
Пока Гаркон занимался починкой корабля, далеко к Красной Акуле приближался метеорит размером со среднего стадионного поля, предназначенного для игр в хоккей.
Метеорит, несомненно, летел к земле, и, судя по его направлению, должен был удариться в Красную Акулу. Ученые уже давно предсказали прилёт метеорита Saponer 111-сто-одиннадцать, названного в честь ушедшего из жизни в две тысячи седьмом году Карла Сапонера, астронома из американского университета. Метеорит планировали подорвать мощной, но не масштабной ракетой, и то, что пилотируемый космический корабль оказался на пути Saponer-111, могли привести к явным нарушениям проекта INSED.
Взглянув на экран, Максвелл увидел стремительное приближение какого-то космического объекта. Направить аппараты на определение происхождения субъекта, движущегося к Красной Акуле и грозящей столкнуться с ней, Райт-старший не стал.
- Возвращайтесь быстрее! – Максвелл взял в руки виллятор[§].
- Что случилось? – спросил Гаркон.
- Через пять минут с нами столкнётся метеорит!
Гаркон, сразу впавший в панику, не стал расспрашивать подробности. Ни разу в жизни он не был потрясён так, как сейчас. Волосы у него почти встали дыбом, будто вокруг были джунгли и ему послышалось глухое рычание льва.
- К нам летит метеорит! – крикнул Рэкервелли через виллятор развлекавшемуся пребыванием в открытом космосе Джону.
- Метеорит? – переспросил тот.
Но вместо ответа Гаркон открыл люк, и, схватившись за трос, который был прикреплен к кораблю и Райту-младшему из соблюдения безопасности, затащил последнего в отсек выхода-входа.
Убедившись в том, что люк хорошо закрыт, Рэкервелли открыл внутренний люк и полностью вошёл салон корабля, в котором уютность стояла на предельном уровне, что казалось, будто это дом на земле, а не корабль, предуготовленный для долговременных и длинных космических передвижений с целью исследования.
Они быстротечно сняли с себя скафандры SellWect и устремились в основополагающий отсек корабля, где каждый сел в свое интерактивное гипер-кресло.
- Если мы не улетим отсюда через три минуты двадцать пять секунд, - нервозно проговорил командир Красной Акулы, - то корабль разлетится на части от удара метеорита Saponer-111! (Сапонэр. Ударение на «Э»)
Халвест Кальсогс попытался включить дюзы[**] – двигатели корабля, но почему-то последние не включились.
Он попытался снова, и опять неудача.
- Дюзы не включаются! – лихорадочно произнёс Халвест, посмотрев на Максвелла Райта.
Обратив свой взор на экран, Максвелл также попробовал привести дюзы в режим функционирования, но гиперактивный компьютер корабля ясно показал, что произошли какие-то сбои в отсеке мотора и что Красная Акула не может сдвинуться с места.
- Халвест, – сказал он, - проверь их, да побыстрее!
Тот, не произнеся не слова, понимая всю суть дела, побежал в отсек мотора.
Командир продолжал смотреть на экран, на котором стояла надпись «Saponer-111 ударится в «Красную Акулу» через 2:36», число, несомненно, являлся таймером, цифры которого шли к нулю в обратном отсчёте.
- Если мы умрем и нас не расплющит, - вымолвил Гаркон Рэкервелли, - то наши тела будут скитаться по космическому пространству вечно, ибо после удара нас отнесёт в открытый космос со значительной для человека скоростью! А если спасёмся, то это будет мой последний полёт в космос…
- Не время произносить предсмертные речи, делая ситуацию драмой, - пытался успокоить космонавтов командир. – Мы не имеем права умирать, когда на нас наложено выполнить столь великую миссию, и какая-то маленькая преграда не должна закончить её!
Джону, слушавшего своих товарищей как зритель, разговор командира и Рэкервелли казались смешными.
На таймере стояло «1:11».
Три космонавта замерли в ожидании решения воли судьбы….
Таймер показывал тридцать семь секунд.
- Нам конец! – завопил Джон Райт.
Уже пятнадцать секунд…
Четырнадцать.
Тринадцать.
Двенадцать.
Внезапно включился другой таймер. Стоял обратный отсчет, начиная с пяти секунд.
Это был таймер, который высвечивался на экране интерактивной компьютерной системы Красной Акулы, предвещая включение дюз. Включение дюз находилось в легком доступе, поэтому, в случае случайного включения, как только кнопка подключения клейсов нажималась, то перед этим выходил таймер, так что управляющий космонавт-пилот мог предотвратить ошибку и вовремя отключить дюзы.
На таймере, показывавшем время, которое осталось до столкновения Saponer-111 с кораблём, стояло семь секунд, а на таймере включения дюз – четыре.
- Держитесь крепко, - радостно проговорил Максвелл, уверенный в спасение, - и посмотрите параметры гелда! Сейчас мы понесемся… - вдруг кое-что вспомнив, Райт-старший не договорил «со всех ног».
Он забыл установить скорость, которого должны достигнуть дюзы, ведь сейчас была установлена самая минимальная скорость, её не хватало для того, чтобы избежать столкновения!
Командир космонавтов молниеносно добрался до параметроида[††] и поставил достаточную скорость для того, чтобы не дать случиться столкновению Saponer-111 с Красной Акулой.
В ту же секунду, когда параметроид достиг установленной скорости, геоклейсовые генераторы, тихо гудя, мощностью полей достигли взаимодействия с пространством и геоклейсы – электромагнитные геодезические отражатели – повели Красную Акулу за десятки миллионов миль к Марсу со скоростью, которую некогда человеческая наука объявила невозможной. Секундой позже в том месте, где стоял корабль, пролетел метеорит Saponer-111, которого ожидала не самая лучшая участь – быть уничтоженной ракетой землян…
ГЛАВА 3. Космическая буря.
Компьютерная система Красной Акулы минутами позже после удачного побега из “лап” Saponer-111 показывала, что повреждений на корабле вовсе нет, и не было, а винджеры по-прежнему функционировали в полной исправности, получалось, что виною всему были экраны интерактивной компьютерной систематизации.
Халвест Кальсогс, благодаря которому заработали дюзы, был встречен в головном отсеке Красной Акулы с горячей радостью и благодарностью.
Уже полноместно стартовавший космический корабль “Красная Акула” летела с бешеной скоростью для землян, но малозначительной для космоса к изучению и «завоеванию» Марса
В космосе для материальных объектов не существует суток, есть лишь время. Оставаясь в космосе, старение человека замерзает до тех пор, пока он не окажется снова на Земле.
Двенадцать часов Красная Акула направлялась к планете, названного в честь древнеримского божества войны. Весь «день» (которого, кстати, существовало только для космонавтов, определявшихся с помощью Земного времени) пилоты-космонавты сидели в гипер-кресле, не сводя глаз с лобового стекла космического корабля и глядя в экраны.
День прошёл без каких-либо случаев, весьма спокойно.
Космонавты, планировавшие сон по Земному времени (говоря конкретнее – соединённых штатов Америки) поставили автоматическое управление Красной Акулой, и, окунувшись в гипер-кресло, которое машинально трансформировалось в крайне мягкий диван с постельным бельём, легли спать.
Командир-космонавт Максвелл Райт надел на голову шлем «Gregell», о котором автором имелась честь рассказать в прошедшей главе, и повторил за своими товарищами.
Пока “Gregell” находился на голове космонавта, он предупреждал его и будил, если в системе корабля или автоматического компьютера-заменителя и главного компьютера происходили какие-то сбои, ну или, если Красной Акуле грозила опасность столкнуться с каким-либо космическим субъектом. Кроме того космонавт, надевший на голову шлем, мог и во сне следить за тем, что происходить с Красной Акулой, только управление ему доставалось в виде сна, таким образом его тело и мозг одновременно могли и отдыхать и распоряжаться состоянием корабля.
Время двигалось тихо, корабельные часы тикали.
Красная Акула продолжала двигаться к цели с прежней скоростью, которая временами увеличивалась, но после резко опускалась до минимума, если заканчивалось топливо. А топливная система, или как космонавты называют ее – «желудок космических передвижных аппаратов - ЖКПА» являлась явным идеалом. Топливо при окончании создавалось снова и снова благодаря лазеру-демиургу. Топливо на корабле нужно было лишь для повышения скорости перемещения по пространству, взлёта и посадки, корабль мог двигаться и без топлива, но только на самой минимальной скорости.
Внезапно на экране появилась эмблема, предупреждавшаяся об опасности. Весь корабль загудел сигналом-предупредителем. Командир корабля, который во время надевания «Gregell» обладал той же видимостью, что и главная компьютерная система Красной Акулы, узнал о приближении опасности первым.
Звездолетчики, успевшие отдохнуть два часа, проснулись.
Все космонавты-исследователи обратно трансформировали гипер-кресла.
Максвелл заговорил первым:
- Красная Акула движется в сторону туманности! Она светится тускло-зеленым светом от ионизированных газов, несомненно, опасных для нас!
- С какой скоростью она двигается к нам? – спросил Райт-младший.
- Один миллион кварье[‡‡] в час.
Это было в два раза больше скорости Красной Акулы.
Джон увеличил мощность телескопического перископа и увидел безобразную ползучую массу, состоящую из огромных вихрящихся потоков и бурлящих струй странной материи и энергии, кипящей внутри. Лежащая впереди масса отразилась на детекторах гравитации. Им пришлось снизить скорость света, так что поисковые лучи смогли предохранять их от столкновения. А странное облако росло.
В космических масштабах оно могло выглядеть совсем незначительным, таким крошечным, что земные астрономы не заметили бы и не зарегистрировали его. Его огромные и неизученные силы не являлись угрозой для Солнечной Системы, ибо природа контр-пространства не вызывала пульсации солнечных гравитационных полей. В галактических масштабах это была лишь крошечная щепотка пыли.
Но по человеческим критериям она была смертоносной.
Ее огромные, тускло сияющие темные руки протянулись к звездам. В телескопы стали видны ужасные детали: черные пылевые облака, вихрящиеся потоки острых метеоритных обломков, темные знамена прозрачных газов, разгоняемых яростными ветрами неизученных космических сил, гневно сияющих призрачно-зеленым светом ионизации.
Это была космическая буря – безумные ветры неведомых сил рвали и скручивали чёрную пыль и сияющую газ в дикие вихри, которые хлестали и били в первобытном неистовстве.
- Каков его размер? – в свой черед задал вопрос Гаркон, запамятовав, что габариты туманности он может узнать собственными усилиями, через экран интерактивной компьютерной системы.
- Чёрт возьми! – Забрюзжал (заворчал) Халвест. – Не задавай такой глупый вопрос, тем более, когда ты сам можешь на него ответить!
Не обращая внимания на ворчливого Кальсогса, Гаркон продолжал смотреть на Максвелла с ожиданием, но тот оставил Рэкервелли без ответа на вопрос и вникнул в изучение данных компьютерной системой информации.
Халвест по своему естеству, наследованного от отца, был ворчлив, но вместе с тем он имел доброе сердце, излишне уязвимое и ранимое для жалости. Халви (укрощение имени Халвест) всегда всех ругал вокруг себя и обрушивал на них волну оскорблений и грубых слов, но у него всегда можно было найти утешение и ласку в трудные времена. То же самое нельзя было говорить об Гарконе, умный и благоразумный, теоретичный и вместе с тем практичный индивидуум. Он никогда не был уязвимым для противников, и всегда обдумывал наперёд каждое свое действие. Быть его антагонистом являлось чрезмерно серьёзным делом, представляющим собой систему, где на каждом шагу тебя ожидают невидимые хитроумные ловушки, от которых трудно избежать.
Джон достал свой руль управления и приготовился исполнять приказы командира-космонавта, то же самое взялись сделать Халви и Гарк.
- Нам необходимо обойти туманность на скорости повыше её. – Вскликнул Максвелл.
- Халвест, - продолжил он. – Включи все дюзы!
Приказ был исполнен с немедленной точностью и быстротой.
Как только таймер включения дополнительных клейсов закончился, Максвелл поставил параметроид на скорости одного миллиона и пятисот тысяч кварье в час, этого должно было достаточно, чтобы избежать надвигающегося космического шторма
Корабль с высокой стремительностью полетел в обход от туманности-бури. Подобные туманности не живут вечно во Вселенной, их существование длится около одного-пяти веков, после чего они рассеиваются по космосу, где одна из маленьких частиц бывшей великой туманности создаёт другую туманность и развивает её в течение столетия, потом её формирование оканчивается и начинается «жизненный период».
Бросая нетерпеливый взгляд на навигацию, Максвелл решил ускорить быстроту корабля.
На этот раз указательная точка параметроида достигла двух миллионов кварье/час.
В сей раз корабль быстро обошёл туманность.
Гаркон, удерживавший под созерцанием экран навигации, внезапно что-то заметил и решил поделиться этим с товарищами.
- Мне кажется, что туманность двигается за нами…
Джон, у которого были те же подозрения, произнес:
- Да! Она вправду идёт за нами, причём, скорость её увеличивается наравне с нашей скоростью.
Халви и Максвелл удостоверились в правдивости подозрений своих приятелей, посмотрев на навигацию, но Райт-старший заметил ещё кое-что…
- За нами двигается лишь малая её часть, габаритами равновеликая нашему кораблю.
- Может, - предложил Джон. – Стоит выпустить протонный заряд?
Идея мысленно понравилась космонавтам.
- Нужно попробовать, - спокойно произнес командир и продолжил:
- Хэйвер, вытащи пушки!
Кальсогс достиг параметроида, стоявшего в самом низу, не соседствовавшая с другими параметроидами, он нажал на неё и появился новый экран, на сей раз это был экран пушек, имевшую видимость всех протонных пушек (их было восемь) для выбора цели.
Максвелл выбрал масштабы взрыва, направил цель на движущуюся к кораблю часть туманности-бури и нажал на кнопку выстрела.
Протонный заряд с удивительной быстротой в одну секунду оказался около цели и уничтожил её. Больше никто не следовал за Красной Акулой.
- Ура! – Отдали торжествующий возглас ликующие космонавты.