Глава двадцать четвертая, в которой Кристи получает удивительную награду, а путешественники наедаются до отвала

Вскоре Лукас и Джим уже выталкивали паровоз на берег. Все дети дружно помогали им. Драконша тоже вылезла из воды и лежала теперь ни жива ни мертва. По всему было видно, что у нее отпало теперь всякое желание вести себя плохо.

Уже через полчаса Лукас и Джим снова приспособили Кристи к сухопутным перевозкам. Они раздраили все двери и окна, залили в котел воды и развели под ним веселый огонь.

Все так были поглощены работой, что никто не заметил, как поблизости появился китайский жандарм, который приехал откуда-то на велосипеде. Завидев группу путешественников, он притормозил и стал думать, а не высадился ли здесь какой-нибудь вражеский десант. А когда он пригляделся и понял, что десант большей частью состоит из маленьких детей, то версия о нападении неприятеля отпала сама собой. Тогда жандарм подъехал поближе. Правда, объезжая последний куст, он чуть со всего размаху не наехал на драконий хвост. Насмерть перепуганный, он развернул свой велосипед и задал такого стрекача, будто за ним гналась целая тысяча чертей. С высунутым языком, едва живой добрался он до города, где доложил своему начальству обо всем виденном.

— Дружище! — закричал он. — Вот это новость так новость! Да за такие известия император вас сразу же в генералы произведет. Везет же некоторым!

— Чч-что-ч-ч-ч-т-о? — запинаясь, переспросил жандарм.

— Да то! Неужели вы не поняли, что вы видели? — завопил начальник, выходя из себя от волнения. — То, что вы видели, означает только одно: это означает, что достопочтенные машинисты и их локомотив благополучно вернулись назад. А если верно и то, что они привезли с собой дракона, следовательно, вместе с ними находится и наша принцесса Ли Ши. Нужно немедленно сообщить об этом императору!

И жандармы побежали со всех ног к императорскому дворцу. Правда, по дороге они сообщали новость всякому встречному и поперечному.

Трудно себе представить, какой переполох вызвало это сообщение в городе. С быстротою молнии радостное известие распространилось по всему Пекину, и скоро уже не было ни одного жителя, вплоть до самого последнего грудного младенца, который бы не знал, какое счастливое событие произошло сегодня утром. Ну а поскольку во всем городе не нашлось такого человека, который не хотел бы помочь в подготовке к торжественной встрече путешественников, то в мгновение ока столица совершенно преобразилась: все улицы, по которым должен был проехать локомотив, были украшены цветами, лентами, флагами, гирляндами, транспарантами. Все обитатели Пекина высыпали на улицы. Густая толпа растянулась по всему пути следования паровоза. Люди стояли и ждали прибытия высокочтимых героев.

И вот наконец они появились. Их еще не было видно, но уже издалека доносилось тысячекратное «ура», которым народ приветствовал высоких гостей.

Кристофу пришлось ехать очень медленно, потому что драконша, привязанная к нему, настолько ослабела, что едва передвигала лапы. В кабине машиниста стояли Лукас и Джим и приветливо махали всем прохожим налево и направо. На крыше сидели ребятишки, в самом центре стояла Ли Ши, маленькая принцесса.

Ее было почти не видно в этом море цветов, которые китайцы беспрерывно бросали из окошек своих многоэтажных домов, осыпая ими путешественников, а те китайцы, что заполонили собой все улицы, махали бумажными флажками, бросали в воздух свои круглые шляпы и кричали без остановки: «Ура!», «Браво!», «Виват!» и прочие громкие слова, какие принято в Китае произносить по таким торжественным случаям.

Ко всему прочему, в этот день все магазины и лавки торговали бесплатно. Потому что ни у кого не было желания в такой большой праздник думать еще и о деньгах. Всем хотелось друг другу делать подарки.

Когда китайцы чувствуют себя счастливыми, они всегда поступают так.

Позади дракона — разумеется, на почтительном расстоянии — двигалась целая процессия китайцев. Все они смеялись и при этом так лихо отплясывали, что их черные косички мелькали в воздухе, как настоящие пропеллеры. По мере приближения локомотива ко дворцу этот хвост становился все длиннее и длиннее.

Вся площадь перед дворцом была запружена ликующей толпой. Когда же наконец Кристи остановился перед серебряной лестницей из девяноста девяти ступенек, большие эбеновые ворота распахнулись, и все увидели императора, который в развевающихся одеждах стремительно спускался по лестнице вниз. Следом за ним поспешал Пинг Понг, которому даже пришлось уцепиться за краешек императорской мантии, чтобы не отстать.

— Ли Ши! — кричал император. — Моя маленькая Ли Ши!

— Папа! — воскликнула Ли Ши и просто спрыгнула с крыши локомотива, а император подхватил ее на лету, прижал к груди и крепко расцеловал. Все китайцы, собравшиеся на площади, не могли от умиления удержаться от слез и теперь все дружно принялись сморкаться и утирать глаза.

Тем временем Лукас и Джим поздоровались со своим маленьким другом Пинг Понгом. Они обратили внимание на его новый халат, который весь был расшит золотом. Пинг Понг объяснил, что император сделал его верховным бонзой вместо господина Пи Па По. Лукас и Джим от всей души поздравили его с таким высоким назначением.

Налюбовавшись на свою дочь, император наконец обратился к Лукасу и Джиму и крепко обнял обоих. От радости он не мог произнести ни слова. Затем он поздоровался за руку с каждым из приехавших детей в отдельности и сказал:

— Ну теперь, мои дорогие, добро пожаловать во дворец! Вам нужно подкрепиться хорошим завтраком. Вы наверняка страшно проголодались и устали с дороги. Каждый из вас может заказать себе что только его душе угодно.

Он уже хотел было повернуться, чтобы проводить своих гостей во дворец, но в этот момент Пинг Понг дернул его за рукав, что-то зашептал ему на ухо, тихонько показывая рукой на Кристи.

— Верно! — смущенно воскликнул император. — Как я мог об этом забыть!

Он сделал знак рукой, и на пороге появились двое телохранителей. Один из них нес в руках большую звезду из чистого золота, размером с суповую тарелку, другой нес длинную-предлинную ленту, которая как шлейф тянулась за звездой. Лента была сделана из голубого шелка, а на ней серебряными буквами было вышито:

А на золотой звезде были высечены такие слова:

На обратной стороне стояло:

После этого император произнес небольшую речь:

— Дорогой Кристи! Нет на земле сегодня человека счастливее меня, ведь сегодня ко мне вернулась моя любимая дочь. По твоему израненному лицу я вижу, что ты не раз рисковал собою и выдержал не один бой. В знак моей величайшей признательности я хотел бы вручить тебе мой скромный дар — этот орден. Я велел моему придворному ювелиру изготовить его на случай вашего счастливого возвращения. Я, правда, не знаю, насколько важны ордена для локомотивов. Но мне бы очень хотелось, чтобы люди впредь видели, какой ты замечательный локомотив. Поэтому возьми его и носи!

Пока телохранители прикрепляли Кристи орден, толпа на площади снова стала кричать: «Ура!», «Браво!», «Виват!»

Тем временем Пинг Понг, который от возбуждения все время скакал и прыгал как мячик и ни секунды не мог устоять на месте без дела, послал за верховным смотрителем парка (в его обязанности входило следить за животными) и велел ему незамедлительно явиться со своими помощниками и забрать дракона. Не успела еще закончиться церемония награждения, а верховный смотритель уже был тут как тут. Вместе с ним пришли шестеро крепких парней, которые вели под уздцы четверку лошадей, тащивших за собой повозку с гигантской клеткой. Драконша была такой тихой и смирной, что ее удалось без особых хлопот загнать в клетку после того, как Лукас отцепил ее от паровоза. Когда повозка укатила, Лукас поинтересовался:

— А где вы ее разместите? Мне нужно еще с ней кое о чем побеседовать.

— Для начала мы запрем ее в старом павильоне для слонов, — с важным видом ответил Пинг Понг. — Ты можешь в любой момент навестить дракона, достопочтенный машинист орденоносного локомотива.

Лукас, довольный, кивнул и поспешил вместе с Джимом за другими детьми, которые тем временем уже направились в сопровождении императора и принцессы Ли Ши во дворец, где они собирались спокойно поужинать в тронном зале.

К сожалению, Кристи не мог присоединиться к ним, так что ему пришлось остаться на площади. Целый день вокруг него толпились китайцы, которые теперь, разумеется, ни чуточки его не боялись. Они угощали его маслом и чистили его, смывали с него грязь, полировали его мягкими тряпочками, так что в конце концов он сверкал и сиял как новенький.

А тем временем император, Ли Ши и все гости расселись на террасе перед тронным залом и приступили к завтраку, греясь в лучах утреннего солнышка. Как и было обещано, каждый ребенок получил то, что он любил больше всего на свете. Маленький эскимос получил китовую отбивную и чашку рыбьего жира. Мальчику-индейцу принесли рисовую лепешку и мясо буйвола, поджаренные прямо на костре, а потом он раскурил свою трубку мира, сделал ровно четыре затяжки и выпустил дым по очереди на все четыре стороны света. Короче говоря, все дети ели то, что они привыкли есть у себя дома. Это были для них, конечно, давно забытые лакомства! Джим и Лукас удовлетворились свежими медовыми плюшками и хорошей порцией какао! И впервые за долгое время император тоже поел как следует.

Когда на террасе появился главный повар Шу Фу Лу Пи Плу, чтобы узнать, все ли понравилось досточтимым гостям, Джим и Лукас радостно поприветствовали его как старого доброго друга. Главный повар, между прочим, по случаю большого праздника снова нацепил свой самый большой колпак, который по размерам мог сравниться разве что с пуховой периной.

Император спросил его, не хочет ли он немножко посидеть с ними и послушать истории, которые расскажут им дети и Лукас с Джимом. Господин Шу Фу Лу Пи Плу как раз не был ничем занят, и потому он с удовольствием подсел к веселому обществу.

Дети еще раз по очереди рассказали о своих приключениях, а император слушал с большим интересом. Когда все было рассказано и все было съедено, Лукас сказал:

— Ребятки, я предлагаю всем нам пойти вздремнуть часок-другой. Ведь мы всю ночь не спали. Кто как, а я прямо с ног валюсь от усталости.

Многие дети уже давно потихоньку зевали, а самый маленький ребенок уже давно уснул, свернувшись калачиком на своей подушке. Так что все с радостью приняли предложение Лукаса.

— Еще один вопрос, друзья мои! — остановил их император. — Не хотите ли вы погостить у нас несколько недель, чтобы как следует отдохнуть? Я был бы очень рад этому. Или, быть может, вам не терпится поскорее оказаться дома? — с улыбкой спросил он.

— Ой, пожалуйста, если можно, отправьте меня поскорее домой! Чем скорее, тем лучше! — жалобно попросил мальчик-индеец.

— И меня! И меня! — в один голос закричали дети.

— Ну хорошо, — сказал император, которому, конечно, было понятно нетерпение детей, — мне было бы, разумеется, очень приятно, если бы вы у нас немножко погостили. Но я могу себе представить, как вам хочется поскорее попасть домой. Мой верховный министр Пинг Понг позаботится о том, чтобы как можно скорее снарядить для вас корабль.

Спасибо! — со вздохом облегчения поблагодарил мальчик-индеец.

Тем временем для детей приготовили отдельные комнаты, в каждой из которых стояла кровать под чудесным балдахином. Как приятно было поспать на мягких шелковых подушках после жестких каменных кроватей!

Друзья получили, конечно, комнату на двоих, где стояла двухэтажная кровать. Джим скинул башмаки и залез по маленькой лестнице наверх. Он растянулся на шелковых простынях и мгновенно заснул.

А Лукас сидел на краешке своей постели, задумчиво подперев голову руками. Множество сложных вопросов крутилось у него в голове. Маленькая принцесса благополучно вернулась к своему отцу, думал он. Остальные дети тоже скоро разъедутся по домам. С этим все в порядке. Но что будет с ним и с Джимом? Они не могут отправиться к себе в Медландию, потому что король Альфонс Без Четверти Двенадцатый наверняка очень сердит на них, ведь они, ни слова никому не сказав, покинули остров вместе с Кристи, вместо того чтобы выполнять его распоряжение. Конечно, надежды на то, что он вот так просто возьмет и разрешит им вернуться, было мало, поскольку с тех пор, когда они решили все втроем уехать, ситуация нисколько не изменилась. Медландия-то больше не стала. А может быть, все же оставить Кристи здесь, в Китае, и вернуться домой вдвоем? Лукас попытался себе представить, что он будет делать в Медландии без Кристи. Нет, ничего не выйдет, решил он про себя и покачал головой. Теперь, после всех приключений, которые выпали на их долю, когда Кристи показал себя таким верным и надежным другом, и вовсе невозможно. Это не выход из положения. А может быть, достопочтенный император согласится оставить их в Китае, чтобы они занялись здесь прокладкой железной дороги? Конечно, это немножко грустно, все же Китай, несмотря ни на что, чужая страна, но другой возможности не было, ведь где-то им нужно жить, не могут же они вечно болтаться по свету.

Лукас вздохнул, встал и тихонько вышел из комнаты, чтобы обсудить этот вопрос с императором. Он застал его на террасе перед тронным залом, где император сидел под зонтиком от солнца и читал какую-то книгу.

Извините меня за беспокойство, ваше величество! — сказал Лукас, выйдя на террасу.

Император закрыл книгу и радостно воскликнул:

— Дорогой мой Лукас! Как хорошо, что мы можем побеседовать с глазу на глаз. Мне хотелось бы еще с вами уладить одно необычайно важное дело.

— Мне бы тоже хотелось этого, — серьезно ответил Лукас, садясь против императора. — Но скажите сначала, что вас тревожит?

— Как вы, наверное, помните, — начал император, — в свое время я публично объявил, что отдам в жены мою дочь тому, кто спасет ее.

— Да, вы говорили это, — подтвердил Лукас.

— Но вас-то двое, — продолжал император. — Как же тут быть? Кому из вас она должна достаться в жены?

— Это очень просто, — спокойно ответил Лукас. — Тому, кто ей самой больше по нраву и кому она дала свой первый поцелуй.

— И кто же это? — с интересом спросил император.

— Разумеется, Джим Пуговка, — сказал Лукас. Если я правильно все понимаю, они очень нравятся друг другу. Хотя, конечно, они не во всем сходятся во взглядах, — с улыбкой добавил он. Например, они никак не могут договориться, нужно ли учиться писать и читать. Мне кажется, они очень подходят друг другу. И кроме того, ведь это именно Джим освободил Ли Ши. Тут нет никакого сомнения. Я и Кристи только помогали ему.

— Ах, как я рад! — довольный, воскликнул император. — Я, кстати сказать, совершенно с вами согласен, любезный Лукас. Дети очень подходят друг другу. Правда, они еще немножко маловаты для того, чтобы жениться, но для начала они могут просто назначить помолвку.

— Это уже они сами должны решить, — предложил Лукас.

— Верно, — согласился император, — не будем вмешиваться в их дела. Но скажите мне, пожалуйста, дорогой друг, как я могу отблагодарить вас? К сожалению, у меня только одна дочь, иначе я бы с удовольствием отдал вам в жены другую принцессу. Но так не получается. Может быть, у вас есть какое-нибудь желание, которое я мог бы выполнить? Пожалуйста, не стесняйтесь, скажите мне! Но это должно быть настоящее желание, самое заветное.

— К сожалению, мое заветное желание вы не можете выполнить, ваше величество, — сказал Лукас и грустно покачал головой. — Потому что больше всего на свете мне бы хотелось вместе с Джимом и Кристи вернуться в Медландию. Но вы ведь знаете, почему мы уехали оттуда. Остров слишком мал для всех нас. Только благодаря какому-нибудь чуду это желание сможет когда-нибудь исполниться. Но у меня есть к вам другая просьба, ваше величество. Позвольте, пожалуйста, проложить в Китае железную дорогу. Это принесло бы пользу вам и вашим подданным, а моему толстяку Кристи снова бы представилась возможность ездить по обычным рельсам.

— Мой достопочтенный друг, — сказал император, и глаза его засияли, — я очень благодарен вам за то, что вы хотите остаться у нас. Вы доставите мне тем самым огромную радость. Я немедленно распоряжусь проложить для вас самую длинную в мире железную дорогу и построить самые чудесные вокзалы, каких еще свет не видывал. Я надеюсь, что этим хоть как-то смогу помочь вам постепенно забыть вашу родину.

— Большое спасибо, ваше величество, — поблагодарил Лукас. — Вы хорошо все придумали. Очень любезно с вашей стороны.

В этот момент на террасе появился малыш Пинг Понг, который, поклонившись императору и его гостю, пропищал своим тоненьким голоском:

— Достопочтенный император, корабль для детей стоит в гавани. Сегодня вечером перед заходом солнца он будет готов выйти в море.

— Очень хорошо, — сказал император и кивнул, ты действительно чрезвычайно расторопный министр, Пинг Понг.

Лукас встал:

— Я думаю, что в общих чертах мы все обсудили, ваше величество. Если вы не возражаете, я пойду теперь спать, потому что я смертельно устал.

Император пожелал ему спокойной ночи, и Лукас отправился в свою комнату с двухэтажной кроватью. Джим даже не заметил отсутствия друга и мирно спал, сладко посапывая. Лукас растянулся на своем «этаже» и уже в полусне подумал: «Интересно, а что Джим скажет о перспективе остаться здесь, вместо того чтобы вернуться в Медландию? А может, он захочет один поехать домой, а меня и Кристи оставит здесь? Ну что ж, он будет по-своему прав».

Лукас тяжело вздохнул, но потом усталость взяла свое, и он крепко заснул.