Фермер тарагуд и его внук уилли

На ярмарке я, конечно, попал не в лучшее общество. Меня окружали несчастные, совершенно заезженные кобылы и кони. Среди них попадались даже такие, которых было бы милосерднее с помощью меткой пули избавить навеки от дальнейших мучений. Большинство покупателей и продавцов выглядело не лучше. Это были по большей части очень бедные люди. Лучшие годы их жизни остались далеко позади. Продавцы хотели извлечь хоть какую-то выгоду из своих лошадей, которые уже не годились для непосильной работы. А покупатели старались как можно дешевле приобрести какого-нибудь постаревшего пони или исхудалую клячу, которая еще в силах таскать повозку с углем и дровами.

Некоторых из покупателей тяжелая жизнь настолько ожесточила, что один их вид вызывал у нормальной лошади содрогание. Другие, невзирая на бедность, были полны доброты. На подобных людей я был бы совсем не прочь потратить последние силы. В особенности понравился мне старичок, у которого даже ноги от прожитых лет стали немного нетвердыми. Старичок вроде бы тоже сперва ко мне проявил симпатию. Но, к сожалению, ему нужна была лошадь для очень тяжелых грузов. Я для этого не годился.

Следующим ко мне подошел пожилой фермер. И одежда его, и манеры сразу выдавали настоящего джентльмена. За руку он держал хорошо одетого мальчика. Внимательно поглядев на меня, фермер горестно покачал головой.

— Посмотри, Уилли, — обратился он к мальчику. — Этот конь наверняка знавал лучшие времена.

— Бедный! — воскликнул с сочувствием мальчик. — Как ты думаешь, дедушка, он возил когда-нибудь красивые экипажи?

— Не сомневаюсь, — подойдя еще ближе ко мне, отвечал внуку фермер. — Посмотри на его ноздри, уши, шею и плечи. Это очень породистый конь.

Фермер похлопал меня по шее. Я тут же уткнулся носом ему в плечо.

— Какой хороший и ласковый! — стал меня гладить мальчик. — Может быть, мы его купим? Вдруг он у нас поживет, а потом так же омолодится, как Божья Коровка?

— Я не волшебник, — ответил дед. — Из старой лошади молодую не сделаешь. Божья Коровка ведь только казалась старой. В действительности ее заездили, а у нас она пожила и окрепла.

— Но этот конь тоже, по-моему, не такой старый, — упорствовал мальчик. — Смотри, какая грива у него замечательная! И хвост. И глаза, несмотря на всю худобу, не запали.

— Что за мальчишка! — расхохотался фермер. — Так же помешан на лошадях, как я!

— А ты все-таки посмотри ему в рот, — продолжал уговаривать внук. — И узнай, сколько за него продавцу платить. Уверен, на наших лугах он снова помолодеет.

Конюх, который привел меня на продажу, до сих пор лишь прислушивался. Услыхав же, что мальчик настаивает на покупке, он решил поддержать его.

— Ваш молодой джентльмен превосходно все понимает, — почтительно произнес он. — Этого вот коня, — повернул голову в мою сторону конюх, — действительно в кебе неэкономно расходовали. А он еще не стар. Я сам слышал, как ветеринар говорил хозяину, что дыхание совсем не испорчено. Несколько месяцев разумного отдыха, и конь будет в порядке. Последние десять дней я сам за ним полностью вел уход. Могу вам заметить, существо это редкостной благодарности и к людям относится с большой лаской. Уверен, он стоит тех пяти фунтов, которые за него заплатить надо. Дайте ему только шанс себя проявить, сэр, и к следующей весне запросите за него с покупателей все двадцать фунтов.

— Дедушка! — немедленно крикнул внук. — Ты же сам удивлялся, что удалось продать жеребенка на пять фунтов дороже. Значит, если мы за коня эти пять фунтов заплатим, ты даже убытка не понесешь.

— Ну и ну, — усмехнулся фермер, и я сразу понял, что слова внука ему понравились.

Он тщательно ощупал мне ноги, которые очень опухли. Потом заглянул мне в рот.

— Коню лет тринадцать, — уверенно произнес он. — Покажите-ка мне его на рыси.

Получив команду от конюха, я выгнул как можно красивее свою истощенную шею, приподнял хвост и постарался пройти со всем изяществом, которое было только возможно в тогдашнем моем положении.

— Меньше пяти фунтов вы не возьмете? — полюбопытствовал фермер.

— Не могу, сэр, — развел конюх руками. — Хозяин приказывал на меньшее не соглашаться.

— Большой риск. Очень большой риск, — вытаскивая из кармана бумажник, пробормотал фермер. — У вас еще есть какие-нибудь дела на ярмарке? — отсчитывая соверены, осведомился он у конюха.

— Никаких, сэр, — почтительно склонил голову тот. — Если желаете, могу отвести коня к вам в гостиницу.

— Прекрасно, — отвечал фермер-джентльмен. — Идите за нами.

Они с внуком шли впереди, а мы — следом. До самой гостиницы мальчик только и говорил обо мне. Дед с гордостью на него поглядывал и улыбался. В гостиничной конюшне меня как следует покормили. Когда же я отдохнул, мы отправились на новое место.

Моего избавителя звали мистером Тарагудом. Ферма у него была очень хорошая. В особенности мне, конечно, понравился большой луг, на краю которого стоял просторный сарай. Там меня и оставили. Мистер Тарагуд приказал конюхам давать мне на завтрак и ужин сено с овсом. А все дни напролет я мог пастись в свое удовольствие.

— Ответственность за коня теперь на тебе, Уилли, — сказал мистер Тарагуд внуку. — Следи за ним хорошенько.

Мальчик был очень горд. К своим обязанностям он отнесся со всей серьезностью. Он навещал меня каждый день. Иногда, разыскав меня среди других лошадей, которые паслись на лугу, Уилли давал мне морковку или еще что-нибудь вкусное. Когда же я ел в своем деннике, Уилли стоял со мной рядом и говорил мне что-нибудь ласковое.

Я быстро к нему привязался. Уилли назвал меня Старым Дружком. Я и впрямь ходил за ним всюду, куда только мне позволяли. Иногда на лугу вместе с внуком появлялся и дедушка. Он приходил осмотреть мои ноги. Кажется, он оставался доволен.

— Он очень быстро приходит в норму, — однажды сказал мистер Тарагуд внуку. — Думаю, если так дальше пойдет, к весне его ноги совсем окрепнут.

Хорошая еда, отдых и умеренная нагрузка быстро вернули мне силы. В наследство от матушки мне досталось здоровье. Сыграло свою положительную роль и то, что в молодости меня никогда не перегружали. Словом, я выкарабкался.

До исхода зимы ноги мои окрепли до такой степени, что я стал себя чувствовать почти так же, как в молодости. И вот однажды погожим мартовским днем мистер Тарагуд решился запрячь меня в фаэтон.

Я был по-настоящему счастлив. Фермер и Уилли проехали на мне несколько миль. Работалось мне легко. А главное, что оба мои пассажира были в восторге.

— Он действительно помолодел, Уилли! — засмеялся от радости дед. — Теперь следует увеличить ему понемногу нагрузки. К середине лета он станет хорошим конем. Не хуже Божьей Коровки. Рот у него сохранил чуткость. А шаг просто великолепный.

— Значит, правильно мы купили его тогда, дедушка! — с гордостью произнес мальчик.

— Конечно, — отвечал фермер. — Я очень рад этому. А больше всех тебе, конечно, благодарен Старый Дружок. Теперь самое главное нам с тобой подыскать ему хорошее место.

Глава ХLIX

МОЙ НЫНЕШНИЙ ДОМ

Однажды утром в середине лета конюх вычистил меня с особенной тщательностью и запряг в сияющий чистотой экипаж. Уилли и мистер Тарагуд с торжественным видом уселись в него, и мы куда-то поехали.

— Если он им понравится, — услышал я голос фермера, — это будет счастьем для всех. Во всяком случае, попробовать стоит.

Через две мили я увидел невысокий уютный дом с широкой лужайкой. Мы остановились прямо у входа. Мистер Тарагуд позвонил.

— Могу я видеть мисс Бломфилд или мисс Эллен? — осведомился он у слуги.

Слуга ответил, что обе мисс дома. Мистер Тарагуд скрылся внутри. Вскоре мы с Уилли его вновь увидели. Он вышел из дома вместе с тремя леди. Первая леди была высокой и бледной. Она зябко куталась в белую шаль. Под руку ее поддерживала другая леди с темными глазами и веселым лицом. Третья леди держалась очень величественно. Ее-то и звали мисс Бломфилд.

Все подошли ко мне и под руководством мистера Тарагуда стали меня разглядывать.

Молодая леди с веселым лицом, которую звали мисс Эллен, немедленно заявила, что я ей нравлюсь, и морда у меня симпатичная. Бледная леди в шали столь бурного восторга не выказала.

— Он ведь однажды падал, — с ужасом посмотрела она на мои колени. — Значит, и во второй раз с ним это может случиться. А если в экипаже как раз окажусь я? Мое сердце просто не выдержит.

— Видите ли, — терпеливо начал ей объяснять мой фермер. — Шрамы еще ничего не значат. Многие лошади падали не по своей воле, а из-за оплошности кучеров. Уверен, со Старым Дружком именно так и вышло. Но не буду вас уговаривать. По-моему, лучше всего вам сперва взять его на испытательный срок. Если ваш кучер будет хоть чем-нибудь недоволен, я заберу Старого Дружка обратно.

— Мистер Тарагуд всегда нам давал замечательные советы по поводу лошадей, — вмешалась в беседу величественная леди. — Поступим так, как он говорит, и на этот раз. Правда, Лавиния? — внимательно посмотрела она на сестру, которая еще плотнее укуталась в шаль.

Так был решен этот вопрос. Мы с мистером Тарагудом и Уилли вернулись на ферму, а утром за мной от мисс Бломфилд явился конюх. Это был весьма привлекательный молодой человек с черными густыми усами и умным лицом.

Взглянув на меня, он сперва остался доволен. Все шло хорошо, пока молодой человек не заметил моих коленей.

— О-о, сэр, — разочарованно посмотрел он на мистера Тарагуда. — Я и не знал, что у коня такой серьезный изъян.

— Ты его сперва в деле опробуй, а потом говори об изъянах, — принялся защищать меня фермер. — Тем более, я пока уступаю его только на испытательный срок. Надеюсь, ты будешь с ним хорошо обращаться. А если не подойдет, возврати мне его обратно. Этот конь наш с внуком любимец.

Выслушав фермера, молодой конюх задумался.

— Может быть, вы и правы, сэр, — наконец, сказал он. — Внешность ведь не всегда настоящие качества выдает. Ну, мы, пожалуй, с конем поедем.

Когда мы доехали, конюх отвел меня в удобный денник и, покормив, оставил до утра одного. А на другой день меня ждал сюрприз. Начав меня чистить, молодой человек стал очень внимательно ко мне приглядываться.

— Странно, — бормотал он. — Звезда у тебя на лбу точь-в-точь, как у Черного Красавчика. И играм на теле такой же, как у него остался после кровопусканий от того воспаления легких. И белый чулок на ноге такой же! — еще сильней удивился он.

Слова конюха меня взволновали. Он наверняка меня знал, я же никак не мог его вспомнить. Тут молодой человек, уставившись на мою спину, крикнул:

— Но как же это необычайно! У тебя тут белый кружок! Помню, как Джон говорил, что это серебряная монетка Красавчика! Черный Красавчик! Ведь это ты! Неужели не узнаешь меня? — принялся меня гладить конюх. — Я бывший помощник Джона! Я Джо! Помнишь? Я тебя чуть на тот свет по глупости не отправил!

Мальчика Джо я, конечно, помнил. Но разве мог я предположить, что он превратится в такого статного молодого мужчину! Конечно же, встреча с ним повергла меня в бурную радость. Я заржал, а потом уткнулся носом в его плечо.

Джо меня гладил, говорил мне ласковые слова, а потом стал прыгать от радости. Потому что, несмотря на большие усы, в нем еще совсем не было взрослой сдержанности.

— Уж мы покажем тебя хозяйкам во всем блеске, — чуть успокоившись, заверил меня Джо Грин. — Попался бы мне негодяй, который колени твои до такого довел! — грозно сверкнул он глазами. — Боюсь, тебе много плохого досталось без Бертуик-парка. Зато теперь я тебя в обиду не дам. Жаль только, тут нет Джона Менли. Вот кто увидел бы тебя с большой радостью!

Ко второй половине дня Джо подал меня с фаэтоном на низком ходу к дверям дома. Первой поехала меня испытать мисс Эллен. Джо отправился вместе с нами. Молодая леди очень неплохо правила. Кроме того, она сразу отдала должное моему шагу. А Джо по дороге рассказал ей обо мне все, что ему было известно.

Когда мы вернулись, другие две леди стали расспрашивать Эллен о моих деловых качествах. Та меня похвалила, а потом в точности передала рассказ Джо. Так они все узнали, что я любимый конь миссис Гордон по имени Черный Красавчик.

— Сегодня же напишу миссис Гордон, что ее конь у нас, — сказала мисс Эллен. — Это ее обрадует.

В течение следующей недели я каждый день куда-нибудь возил мисс Эллен или мисс Бломфилд. И только спустя семь дней мисс Лавиния наконец поверила, что я не представляю опасности для ее здоровья. Когда же она сама наконец со мной проехалась в маленьком экипаже и тоже похвалила мой ход, сестры окончательно решили меня оставить. С тех пор ко мне снова вернулось любимое имя Черный Красавчик.

Теперь уже год я живу среди этих прекрасных людей. Кучер Джо со мной возится словно с малым ребенком. И служба, как в лучшие годы, мне доставляет одно удовольствие. Не знаю уж, сколько лет жизни еще мне отпущено, но пока я совершенно не чувствую старости. Наоборот, сил у меня будто все прибывает. На днях даже мистер Тарагуд это заметил.

— Если так дальше пойдет, — обратился он к Джо, — Черный Красавчик может до двадцати лет в хорошей форме дожить.

Уилли при первой возможности меня навещает, и мы с ним любим друг друга по-прежнему. Главное, что хозяйки пообещали мистеру Тарагуду не продавать меня никогда. Теперь за будущее мне тревожиться нечего, и я позволю себе на этом закончить рассказ о своих приключениях. Хочу только еще добавить, что иногда во сне вижу Бертуик-парк и старые яблони, под которыми мы когда-то гуляли с друзьями. Я радуюсь этим снам, потому что мне кажется, будто друзья моей молодости опять рядом.