Глава 7. Истоки русской зоотехнической
Науки
Специальное высшее учебное заведение по подготовке зоотехников высшей квалификации, впервые созданное в России, был Московский зоотехнический институт, открытый в 1921 г. В последствие он переведен в Московскую Сельскохозяйственную академию им. К.А.Тимирязева в качестве зоотехнического факультета.
До этого периода научную зоотехническую квалификацию получали в процессе практической работы отдельные лица, заканчивающие высшие агрономические и ветеринарные школы.
Однако, зоотехническая наука зародилась задолго до 1921 г. Термин “зоотехния” впервые в 1848 г. употребил французский ученый Жорж Бодеман. Практически научные зоотехнические методы были применены английским заводчиком Робертом Беквеллом, жившим в период 1725-1795 г.г., и развиты его последователями.
Зоотехническая наука является теоретической базой технологии и организации производственного процесса в животноводческой отрасли. Это находится в прямом соответствии с выражением Ф.Энгельса”... с самого начала возникновение и развитие наук обусловлено производством”.
В России скотоводство издревле составляло важную отрасль народного хозяйства. Ко времени оформления Русского государства у его населения имелась достаточно разработанная техника животноводства. Наиболее древним племенным животноводством было коннозаводство, значительно позднее, только с XVIII в. стали возникать овчарные заводы, только в XIX в. - племенные хозяйства по крупному рогатому скоту (хотя изготовление масла было известно еще в XII в.) В Московский период, в эпоху Ивана III государево коннозаводство настолько развилось, что уже перерастало в государственное. В 1496 г. была утверждена должность высшего специалиста по коннозаводству - “конюшего”. Конюший стоял во главе специального управления, он руководил почти всеми государственными имениями, пользовался доверием великого князя, занимая первое место в боярской думе. В 1497 г. была утверждена должность ясельничего, который был помощником и заместителем конюшего. Насколько почетна была должность конюшего, видно из того, что на нее был назначен Борис Годунов - родной брат жены царя Федора Иоановича, в последствие Московский царь. После смутного времени должность конюшего была упразднена, и с начала XVII века Конюшенный приказ возглавил ясельничий, которому помогали три дьяка и казначей. Конюшенный приказ имел обширный штат, всего 500 человек. “Стремянных конюхов” было 50, они ухаживали за царскими лошадьми, сопровождали царя во время выездов, принимали и держали лошадь, когда царь спешивался. “Задворные конюхи” были помощниками приказчиков, хранивших конюшенную казну. “Стряпчие конюхи” чистили, кормили и поили лошадей, седлали и запрягали, готовили к выезду экипажи. “Стадными конюхами” назывались табунщики, они смотрели за лошадьми во время выпаса.
Значительное влияние на процесс породообразования лошади в отличие от других видов животных, оказала необходимость использования ее в военных целях. Выделяется тип “княжего коня” или “боярской лошади” - тяжелой кавалерийской лошади для воина, вооруженного тяжелыми доспехами. Легкая кавалерия сидела на подвижных степных конях, по-видимому, на Руси раньше, чем в Западной Европе, начали осваивать восточную лошадь.
Стремление к племенному улучшению животных других видов началось значительно позднее, повидимому с XVII века.
Царь Алексей Михайлович наряду с завозом из-за грвницы улучшенных животных поручает завербовать в свои дворцовые вотчины людей, которые “всякую животину ... водить умели”. В одном документе эти специалисты именуются специальным термином “животников, которые животину строят и которые всякие птицы водят”.
При Петре I только отыскиванием знающих людей уже не удовольствовались, но были озабочены их подготовкой. За границу командируется майор Кологривов с двумя молодыми людьми для обучения “овчарскому искусству”. В 1732 г. была составлена специальная грамота - инструкция, в которой официально были приняты основные принципы отбора в коннозаводском деле, предусмотрены надлежащий уход и кормление лошадям. В инструкции предусматривалось специальное обучение юношей из крестьянских и бобыльских детей от 15 до 20 лет на конюхов и обучение юношей из подъяческих и церковных детей в школе латинскому языку, “дабы оные могли знать на латинском языке имена трав и прочих медикаментов, принадлежащих для использования лошадей”, а также по “выкладыванию” жеребцов .
К периоду последней четверти XVIII века относится основание ставших в последствие знаменитыми конных заводов Орлова-Чесменского, Ростопчина и др., в которых создавались первоклассные породы рысистых и скаковых лошадей. По поводу этих заводов Д.Дубенский (1896 г.) писал “То были поистине гигантские лаборатории, где под опытным, испытующим взглядом естествоиспытателя проводились в самом широком размере всевозможные опыты создания новых организмов, несущих в себе задатки новой, желаемой породы... создавались рысистая и верховые орловские и ростопчинские лошади”.
Во второй половине XVIII века начался период подготовки профессоров, которые должны были иметь достаточный теоретический кругозор. Для этого молодых людей, закончивших отечественное образование, посылали за границу для ознакомления с современной хозяйственной деятельностью и теоретической наукой. Известны три таких профессора сельского хозяйства Росси XVIII века - Матвей Афонин (профессор Московского университета), Иван Комов (профессор Духовной академии) и Михайло Ливанов (профессор и директор Земледельческого училища в г. Николаеве). Первый обучался в Германии и Швеции у знаменитых Линнея и Валериуса. Оба последних стажировались в Англии. Первые два работ по животноводству не оставили. Михайло Ливанов может быть признан первым русским профессором, работавшим в области зоотехнии. Он оставил нам две работы: “Руководство к разведению и поправлению домашнего скота”, СПБ, 1794 г., и “О земледелии, скотоводстве и птицеводстве”, Николаев, 1799 г. (Второе полностью включает первое с добавлением материалов по молочному хозяйству и птицеводству). В первой работе упоминается, что в Англии он изучал скотоводство Беквелла и посещал его хозяйство. М Ливанов в числе других ученых был приглашен на должность профессора сельского хозяйства в Университет, который предлагали открыть в Екатеринославе. Но открытие Университета не состоялось, и после смерти Г.Потемкина все приглашенные им ученые русские и иностранные, кроме Ливанова, покинули Екатеринослав. Ливанов поселилсч в Николаеве,и, вероятно, скончался в 1800 году. О личной жизни профессора Ливанова мы знаем мало. Не известны ни год, ни место его рождения, ни первоначально полученное образование. Несомненно, он принадлежал к привилегированному сословию.
Михайло Ливанов наш первый профессор по зоотехнии, еще в конце XVIII века сумевший в своем курсе правильно заострить внимание на важнейших зоотехнических проблемах. Основой его зоотехнических положений являлась практика, в помощь он привлекал и специальные эксперименты. В небольшой книге объемом с небольшим 100 страниц “О земледелии, скотоводстве и птицеводстве” автор указывает на тесную связь между земледелием и скотоводством так, “что одно без другого совершенно быть не может”. Он пишет, что свою книгу он составил “для пользы российских скотоводов”, следуя правилам “неусыпного скотоводца” английского Беквелла, непосредственным учеником которого он является. Но своим русским ученикам профессор Ливанов вовсе не рекомендует просто пересаживать созданные в Англии породы в наши столь отличные от английских условия. Он требует изучения производительных сил нашей страны подобно тому, как это сделал Беквелл в Англии. Он пишет: ”жалко, что у нас еще по сие время всем...породам нет подробного описания. Знание оных пород весьма бы споспешествовать могло в такое состояние наше овцеводство привести..., какое видим в Испании, Англии и других государствах”. Он отмечает заслуги Беквелла в том, что своими исследованиями он показал знаки, по которым можно бы узнавать и отделять “скот прибыльный от малоприбыльного”; иными словами, он разработал теорию экстерьера скота разных направлений продуктивности. Он выделяет в разведении крупного рогатого скота два направления - одно животных “расположенных от природы к ожирению и вкусному мясу”, и другое, где животные “склонны к знатному количеству молока”.
Ливанов пишет, что “в южных степях России у помещиков” можно встретить достаточно скота “склонного к ожирению”. Но при размножении этот скот часто смешивают со скотом малопродуктивным. “Если бы помещики поступали по Беквелловым правилам, то имели бы породу столь же хорошую и прибыльную, как у Беквелла в Англии”. Когда Беквелл начинал работать, то и в Англии хорошие мясные животные были редки. “Сей ученый и трудолюбивый скотоводец принял за твердое и незыблемое основание скотоводства сие положение - как от хорошего рождается хорошее, так от худого худо”. Поэтому он сперва отбирал наилучших коров и быков, содержал их “на особливых пастбищах” и получал от них потомство “лучшее своих отцов и матерей”. “Через такое продолжение смешения и кровосмешения между рогатою скотиною он через всякие 2 года (т.е. со сменою поколения) получал лучших и лучших телят для племени и, наконец, произвел породу скота для жирного и вкусного мяса, ... которая красивостью своего склада удивляла всех английских скотоводцев”.
М.Ливанов отмечает, что “доброта корма есть вторичная и помогающая причина тучности скота, а главную причину тому искать должно в складном и соразмерном расположении частей животных”.
Он пропагандирует Беквеллову теорию инбридинга. “Многие нынешние скотоводцы думают, что скотина от кровосмешения может перевестись. Однако ж, мнений своих никакими не утверждают опытами”. Беквелл “посредством ежегодного смешения и кровосмешения хороших быков с хорошими коровами развел у себя...”
Ливанов подробно обсуждает и проблемы молочного скотоводства. Он считает, что “количество и качество молока в коровах большей частью зависит от внутренного коров к тому расположению”, и здесь он считает “корм ... лишь вторичною причиною, содействующей умножению молока в коровах”. “Многомолочная скотина собою не весьма складна и стройна. Она обыкновенно костиста. Ест много, но гладкою и жирною никогда не бывает”. Главное в том, что “Вымя великое, круглое, широкое, гладкое, мягкое, немясистое и о четырех титьках ровных и чистых. Жилы молочные на брюхе долгие и широкие. Кожа мягкая и чистая”. Он рекомендует правила “доить корову всегда в одну пору” и “выдаивать чисто”.
Требования профессора Ливанова к кормовой базе следующие: завести в своем хозяйстве просторные и хорошие пастбища, чтобы было много хороших лугов и косить эти луга “во благовремении”, чтобы каждый год засевали на полях кормовые культуры - клевер, люцерну, вику и др., чтобы наполнены были погреба репой, морковью, земляными яблоками (картофелем). Важное требование, что бы телята еще в утробах заморены не были”. Племенных телят он советует оставлять под матками три недели, затем отнимать и поить “молоком съемошным и приучать к овсу”.
Как видно, профессор Ливанов коснулся всех важнейших вопросов разведения крупного рогатого скота, дав разумные советы. Столь же разумно, детально и сжато изложены в его книге вопросы овцеводства и свиноводства.
По овцеводству он ратует за введение в Новороссию тонкорунных овец, вместо посредственных и малоприбыльных овец. Нужно отметить, что тонкорунные овцы впервые были завезены в Россию уже после смерти проф. Ливанова - в 1802 г. в Гомельскую губ. к Румянцеву и лишь в 1808 г. в Новороссию (к Рувье).
В целях разрешения проблемы свиноводства он, наряду с выбором животных на племя по наиболее производительному типу, останавливается на организации кормовой базы. В качестве основных кормов для свиней он считает кукурузу, эспарцет, морковь, свеклу, пастернак, земляные яблоки.