Почему стало возможным незаконное уголовное преследование

Тот вред, который нанесен незаконным уголовным преследованием, невозможно компенсировать никакими деньгами, потому что таким чудовищным образом оклеветаны добрые имена священника (Коковина В.Г.) и игуменьи (Орловой В.П.), отдавших жизнь свою на служение Богу. Подорвано доверие к добропорядочной православной организации, много лет занимающейся душепопечением духовно страждущих людей, в результате многие отвратились от Православия и от Бога.

И мы задаемся вопросом: как в нашем правовом государстве стало возможным столь длительное уголовное преследование монахов, людей, отрекшихся от мира, от собственности, от семьи и полностью отдавших себя на служение Богу, всего за пять кубометров никому не нужной древесины в никому не нужной, умирающей деревне, где проживает всего 18 человек? Ответ только один – безответственное отношение государственных и муниципальных чиновников, которые сразу не захотели разобраться в возникшей ситуации, хотя обязаны были сделать это по своему служебному положению.

Разве не знал директор Ирбейского лесничества Ильин Н.И., что это не его лес? Знал, но не захотел взять на себя ответственность в решении вопроса, поэтому написал заявление в полицию о привлечении к уголовной ответственности «неизвестных ему лиц», совершивших самовольный поруб в лесном фонде. И только в конце уголовного расследования признал, что установить, где произведен поруб, не представляется возможным, потому что подтверждающих документов, что это лесной фонд, у него нет. Но ведь это он достоверно знал, когда подавал заявление, но пошел на поводу следствия и тем самым переложил всю ответственность за дальнейшее на следователя.

Разве не знала глава Благовещенского сельсовета Чумакова В.Н., что это ее территория, и она просто обязана была разобраться с порубкой? Знала, но из-за неприязненных чувств к Обители милосердия не захотела этого сделать, поэтому подала заявление в полицию о привлечении «неизвестных ей лиц», совершивших самовольный поруб в лесах Благовещенского сельсовета, хотя в дальнейшем от лесов отказалась и признала, что ущерб сельсовету не нанесен. А в судебном заседании на вопрос судьи о том, относится ли участок, на котором произведена рубка, к ведению сельсовета, она ответила: «Я, честно говоря, не особый специалист в этой области» и что в затруднительных ситуациях она обращается за консультацией к участковому. То есть из-за своего нежелания разобраться в ситуации она предпочла подать заявление о привлечении к ответственности невиновных лиц, а в суде ушла от ответственности, переложив ее на участкового. Но зачем тогда подавала заявление и писала о привлечении «неизвестных ей лиц», хотя знала, кто это сделал и для чего?

Разве не знал руководитель лесного агентства края Малькевич, что акт, составленный лесниками о признании участка леса, где произведен поруб, лесным фондом, причем в ходе уголовного дела, неправомочен, и он нарушает не только Лесной кодекс РФ, но даже приказы и инструкции своей вышестоящей организации? Знал, но ведомственные амбиции оказались выше всех законов, более того, письмом от 31.12.2013г. на очередную просьбу Обители милосердия разобраться он цинично ответил, что дальнейшая переписка с религиозной организацией нецелесообразна, т.к. религиозная организация ему ничего нового сообщить не может. Но и его специалистам также в конце уголовного дела пришлось признать, что у лесного агентства нет никаких прав на лес, где произведена порубка, и вообще лесники никакого отношения к этому лесу не имеют, т.к. это земли поселения, о чем много раз писали ему Истцы.

Разве не знала районная администрация во главе Гушану Д.Х., что она, отказывая религиозной организации в передаче земельных участков для строительства, нарушает Земельный кодекс? Знала, но амбиции главы района оказались выше всяких законов, более того, сама администрация в лице своего представителя (Глызиной) дала показания, что Обитель милосердия «захватила землю и здания» без ведома районной и сельской администрации, что священно- и церковнослужители занимаются «темной и подозрительной» (глава района Гушану), а возможно «экстремисткой» деятельностью (юрист администрации Малишевская), поэтому Обитель милосердия надо уничтожить как Обитель зла (УФСБ). Уничтожить в первую очередь священника, а «овцы» сами разбегутся и стали уничтожать через уголовное дело, но не получилось.

Более того, воспользовавшись тем, что наше внимание было полностью направлено на защиту от незаконного уголовного преследования, администрация района еще до окончания уголовного дела за нашей спиной самовольно разделила выделенные Обители милосердия для строительства земельные участки на мелкие участки по 20-40 соток, предназначенные для «ведения личного подсобного хозяйства». Пользуясь распространенными слухами, клеветническими сообщениями в интернете и видеосюжетом на телевидении, они сочли религиозную организацию уже уничтоженной такой массированной волной порочащих сведений, и поступили так, словно Обители милосердия уже в Минушке нет, даже не посчитав необходимым поставить нас в известность. Это подтверждается еще и тем, что почти все вновь сформированные участки еще в феврале-марте 2014 года были сданы в аренду неизвестным нам посторонним лицам. И все это было сделано по групповому сговору главы района Д.Х. Гушану, специалистов администрации по земельным вопросам, главы сельсовета В.Н. Чумаковой, директора ООО «Ориентир» Е.В. Шевеля и его сотрудницы Е.А. Булановой. Е.А. Буланова, которая проводила межевание новых участков, также была свидетельницей по уголовному делу, так как устанавливала границы земельного участка по ул. Центральная, 14 в ходе следственных мероприятий, то есть она заведомо знала о противозаконности формирования новых участков на выделенной для строительства земле. Таким образом, администрация района с зависимыми от нее лицами воспользовалась ситуацией, чтобы создать как можно более существенные препятствия для дальнейшей деятельности Обители милосердия. (Заявление в краевую прокуратуру по факту данного правонарушения прилагаем)

Разве не знало ГСУ СК РФ по Красноярскому краю в лице руководителя Белкиной Т.И., что никто из вышеназванных организаций не имеет никаких правоустанавливающих документов на землю, на которой произведен поруб, кроме Обители милосердия, и получить правоудостоверяющие документы Обитель милосердия не может по вине районной администрации? Знало, и в самом начале уголовного дела сомневалось в его возбуждении против Коковина В.Г., но потом пошло на поводу амбиций следствия и стало давать отписки на жалобы Обители милосердия, что вина установлена и доказана, поэтому уголовное дело не может быть закрыто, пока не пришла адекватная и честная следователь, в результате оказалось, что признаков преступления нет, и дело можно закрыть.

Разве не знала районная прокуратура в лице Юрьевой А.В., что имеет дело с юридическим лицом – религиозной организацией, которая преследует иные цели и задачи, в отличие от мирских людей, тех же жителей деревни? Что Коковин В.Г. и Орлова В.П. – руководители религиозной организации, и действовали в ее интересах и на основании коллегиального решения, а не своих собственных амбиций? Что возник спор между двумя юридическими организациями, который разрешается только в Арбитражном суде? Знала, но не хотела признать, что допущена ошибка, и обвинение предъявляется не тому лицу, поэтому прокурор района много раз возвращала дело на доследование, т.к. дело выглядело алогично и бездоказательно. Но амбиции зам. прокурора Юрьевой А.В., которая курировала следствие, оказались выше всяких доказательств и выше всякой логики, поэтому и стало возможным это уголовное дело, которое нанесло огромный материальный вред государству, а реабилитируемым – невосполнимый моральный ущерб, т.к. унижены не только их честь и достоинство, но и подорвана репутация религиозной организации, руководимой ими.

За два с половиной года, пока шло следствие, по вине безответственного отношения работников Следственного управления ГУВД, прокуратуры, лесного агентства и муниципальных властей были потрачены сотни тысяч рублей из государственного бюджета. И мы такие не одни. Например, за 2010г. и половину 2011г. компенсация за незаконное уголовное преследование превысила миллиард рублей из государственного бюджета. Так почему за вину государственных и муниципальных служащих должны расплачиваться добросовестные налогоплательщики? Они-то здесь причем? Не пора ли правосудию применять регресс к виновникам незаконного уголовного преследования, чтобы хоть частично погасить расходы государства и тем самым помочь должностным лицам осознать свою вину и ответственность перед государством?