И. П. Белоконский о земском движении.

60-е и 70-е годы. Русский режим никогда не способствовал мирному и планомерному разрешению назревающих народных нужд. Русское правительство <…> как только замечало <…> проявление «вольного духа» среди населения, тотчас воздвигало шлюз, <…> совершенно не соображая, что при таком способе самый источник недовольства не только не уничтожался, а страшно возрастал. <…> верноподданных русских <…> Александр II «не считал зрелыми для конституции». <…> Правительство начало войну с земством в первый же год деятельности земских учреждений. Дело началось с Петербургского земского собрания, которое в декабре 1865 года единогласно постановило ходатайствовать об образовании центрального земского учреждения для заведования государственными земскими повинностями, а в 1867 году уже потребовало участия земства в законодательных работах. В ответ на это правительство закрыло земские учреждения С. -Петербургской губернии. <…>

<…> в 1866 году <…> земские служащие врачи, учителя и т. д. - были поставлены в полную зависимость от администрации. <…> губернаторам дано было право отказывать в утверждении всех избранных земскими собраниями лиц. <…> В 1867году состоялось Высочайшее утвержденное мнение Государственного совета, которым без разрешения губернатора воспрещалось печатание земских отчетов <…>, и вышел закон, предоставлявший громадную власть председателям земских собраний до закрытия последних включительно, если на собрании возбуждался <…> нежелательный вопрос.

В 1868 году министр внутренних дел <…> требует, чтобы земства не обменивались своими изданиями. <…>

В 70-х годах земская оппозиция не только возрастает, но под гнетом репрессий стремится объединить все земские оппозиционные силы.

В 1872 году Владимирское губернское земское собрание постановило ходатайствовать о разрешении всероссийского земского съезда. Конечно, оно получило категорический отказ. <…> и земцы стали устраивать частные земские съезды, нелегальные, <…> пользовались, обыкновенно, всяким удобным моментом: разрешенными профессиональными съездами, выставками и т. п. <…>

Данных об этих съездах, покуда, весьма мало. <…>

Дебагорио-Мокриевич [народник ред.] сообщает, как в 1878 году приезжали два земских деятеля для переговоров с киевскими либералами и украинофилами, а также с революционерами относительно совместного образа действий для завоевания конституции. <…> По мнению земца, одним из первых условий для успеха конституционной агитации было приостановление террористической деятельности революционеров, запугавшей известную часть общества, а равно и правительство. С этими требованиями террористы не согласились, переговоры не привели ни к каким результатам. <…>

<…> В 70-х годах земство низведено было бы к нулю, если бы не возникло сильное революционное движение. <…> [В 1878 г. - ред.] пять губернских земских собраний (Черниговское, Тверское, Харьковское, Полтавское и Самарское) открыто высказались за созыв земского собора. <…> они воспользовались празднованием в Харькове в 1878 году столетнего со дня рождения юбилея известного украинского писателя Г. Ф. Квитко-Основьяненко. После акта в университете [состоялся ред.] обед в доме известного деятеля Б. Г. Филонова. <…> рекомендовал[ось] «не брать особенно высоких политических нот», так как на обеде будут разные лица и из них некоторые могут «испугаться». <…> В нем принимали участие до 50 человек, <…> на нем состоялась «подготовка» Земского Союза.

<…> Начиная с 1879 года центр земского движения передвигается на север, и первенствующую роль начинает играть Тверское земство. <…> устроили в 1879 большой съезд в Москве, <…> присутствовали более тридцати представителей от 16 земств. <…> в Москве сосредоточилась деятельность «Общества земского союза и самоуправления», сокращенно именовавшегося также «Земский союз». Этот «Союз» <…> занялся широкой пропагандою в земствах, а в скором времени решил завести и собственный орган за границею. Первая попытка в этом направлении была неудачна, <…> арестована и первая земская агитационная литература, и лица, ее напечатавшие. В числе этой литературы в руки полиции попала и программная брошюра – «Ближайшие задачи земства», в которой основными лозунгами земства были поставлены: свобода слова и печати, гарантия личности и созыв учредительного собрания.

80-е годы.<…> глава вновь учрежденной Верховной Распорядительной Комиссии, граф Лорис-Меликов <…> заявил, что в его программу входит "дать земству и другим общественным и сословным учреждениям возможность вполне воспользоваться теми правами, которые дарованы им законами <…> хотя «лисий хвост», как прозван был Лорис-Меликов, не преминул заявить, что «мечтательные иллюзии» печати «о привлечении общества к участию в законодательстве и управлении, в виде ли представительных собраний европейских, в виде ли бывших наших древних соборов» - не значатся в правительственной программе.

«Земский Союз» поспешил созвать съезд, на котором было постановлено употребить все усилия для созыва народного представительства. <…> В 1880 году в Москве, под редакцией В. Ю. Скалона, стала издаваться серьезная еженедельная газета «Земство», <…> 10 октября 1881 года была закрыта. <…>

<…> событие 1-го марта 1881 года вызвало усиленную деятельность «Земского Союза». Члены его <…> выработали <…> программу: 1) отрицание террора правительственного и революционного, 2) упразднение подушной подати и уравнение налогов, податей и повинностей, 3)децентрализация государственного управления по общинам, волостям, уездам и областям, 4) центральное народное представительство («Государственная Дума»), в смысле полноправного законодательного органа, избранного всеобщим голосованием и прямо упраздняющего самодержавие. <…>

К этому же времени относится и организация в Москве Земского Союза. Он не довольствовался деятельностью в одних земских собраниях и на съездах и решил в 1881 году издавать свой орган за границей. Земцы вступили в переговоры с известным эмигрантом, профессором Киевского университета М.П. Драгомановым, оставившим Россию в 1876 году, который и сделал земским органом издававшееся им «Вольное слово», сначала служившее для всех оппозиционных партий, кроме террористической. <…> орган агитации в пользу политической свободы с земским самоуправлением; при этом я [писал Драгоманов - ред.] отводил в газете много места социальному вопросу. <…>

[Но] бюрократия <…> поставила крест даже над Лорис-Меликовскою конституцию. <…> [издав - ред.] «Правила об охране государственной безопасности», утвержденные Александром III 14 августа 1881 года. Они назывались <…> «временными», но сохранились до нашего времени. <…> Вся Россия была отдана частью под чрезвычайную охрану, сообразно чему расширялась власть администрации. <…> Была уничтожена гласность политических процессов, <…> в это же время зародились и «истиннорусские люди», образовавшие «кружек добровольцев со специальным намерением помочь суду и полиции в их розысках». Эта ассоциация называлась «дружиной», и в состав ее входили «лица, занимавшие самое высокое положение в столице». <…> еще «группа мужественных добровольцев», которая «решила организовать с оружием в руках тайный крестовый поход против врагов порядка; целью этого похода - было вырезать анархистов (род тайных судилищ в средние века)». <…>

Усиленный надзор за провозом печатного слова из-за границы повел за собой в мае 1883 года прекращение издания «Вольного слова»; одновременно приостановили свою деятельность и «Земский Союз». В том же 1883 году в тайной типографии было напечатано «воззвание» от «группы русских конституционалистов», которая, быть может, образовалась из земской среды. <…>

Первая половина 90-х годов. Положение 12 июня 1890 года <…>, предав сословную дворянскую окраску, усилив опеку губернаторов и сделав председателей и членов управ чиновниками, правительство полагало, что тем самым оно введет земские учреждения в желательное для него русло -превратит в совещательные органы по местным делам. <…> Раздумье общества после 1 марта 1881 года, искание новых путей, сопровождавшееся временным затишьем на поверхности общественной жизни, бюрократия приняла за полное и вечное «успокоение». <…>

Самую существенную и важную роль в земском движении сыграла бессословная, внеклассовая русская интеллигенция, которая вообще была основным и, пожалуй, единственным элементом жизнедеятельности страны до самого того момента, когда на арену русской жизни не выступили широкие массы населения.

Русская интеллигенция представляет в своем роде исключительное явление в мировой истории. Выделенная в первой фазе своего развития, главным образом, из среды землевладельческих и чиновных классов, частью из купечества, духовенства и других сословий, она, вырываясь из семьи и попадая в учебные заведения, не только теряла всякую связь со своею средою, но вступала с нею в борьбу, во имя демократических идеалов в самом широком смысле этого слова. Долгое время не встречая поддержки в населении, русская интеллигенция, действительно, была «беспочвенна», как ее характеризовали реакционные элементы, но это не мешало ей мужественно и самоотверженно стремиться к лучшему будущему, будить общество и при всяком удобном случае отвоевывать шаг за шагом права человека и гражданина. <…>

<…> Наиболее оппозиционным и энергичным элементом из земской интеллигенции долгое время были земские статистики. Первыми статистиками были, в сущности говоря, народники-пропагандисты.

C развитием земского дела увеличивается в земстве и контингент интеллигенции. Расширение медицины повлекло за собою увеличение числа врачей, заботы об улучшении сельского хозяйства и скотоводства заставили привлечь агрономов и ветеринаров, развитие школьного дела потребовало целой армии учителей и учительниц. А так же земская служба не представляла ни особенных материальных выгод, ни тем более, привилегий, в смысле карьеры, а, наоборот, губила эту карьеру, - так как власти более чем подозрительно смотрели на земскую службу, - то на последнюю шли, в большинстве случаев, лица демократически настроенные и проникнутые искренним стремлением принести пользу населению.

<…> При посредстве земской интеллигенции, земство сближалось с лучшими представителями науки и литературы. <…> лучшая пресса охотно открывала свои столбцы и страницы для земской интеллигенции, <…> историческую роль сыграли «Русские Ведомости» <…> Получилась громадная сила, прочная организация, если не связанная никакою программою, то проникнутая единым стремлением - вывести народ из тьмы, невежества, бедности и произвола к свету, свободе и материальному обеспечению.

Земская «реформа» 1890 года, в сущности говоря, непосредственно не трогала «третьего элемента», [который – ред.] с 1894 г. выступает как сила самостоятельная.

<…> С 1864 по 1894 год <…> земство, в силу общественного самосознания, повышения культуры, стремления всего населения к избавлению от гнета абсолютизма <…> становилось видимым центром открытого, легального, так сказать, освободительного движения. В общем в этом движении не было ничего революционного. Мало-мальски дальновидное правительство, конечно, воспользовалось бы этим движением для мирного перехода от полицейско-бюрократического строя к земско-парламентарному. Но русская бюрократия, конечно, этого не сделала.

Вторая половина 90-х годов.<…> Земцы не преминули воспользоваться манифестом для проведения своих пожеланий в адресах, составленных по случаю восшествия на престол императора Николая II. <…> «Адреса земств 1894-1895 гг.» <…>, «представляя из себя довольно полное перечисление насущнейших потребностей страны, адреса эти остаются всецело на почве существующего строя и вовсе не касаются форм правления».

Но не так взглянула на них бюрократия. <…>

<…> 17 января 1895 года, когда, по случаю бракосочетания Государя, состоялся прием депутаций от дворянств, земств, городов и казачьих войск, Император Николай II, основываясь, несомненно, на превратных сведениях, сообщенных ему министрами о настроении и состоянии страны, в речи своей к депутациям, между прочим, сказал: «Мне известно, что в последнее время слышались в некоторых земских собраниях голоса людей, увлекавшихся бессмысленными мечтаниями об участии представителей земства в делах внутреннего управления: пусть все знают; что Я, посвящая все свои силы благу народному, буду охранять начало самодержавия так же твердо и неуклонно, как охранял его Мой незабвенный покойный Родитель». <…>

<…> В земских сферах, как в выборных, так и среди «третьего элемента», с этого момента начинает постепенно обнаруживаться великий раскол. В среде выборных земцев наиболее энергичные приходили к убеждению в необходимости тайной организации, <…> другие же <…> предпочитают прежний путь. <…> Что касается «третьего» земского «элемента», то значительный процент его <…> переходит мало-помалу в лагерь социалистических, революционных партий разных направлений. <…>

Одну из главных арен проведения освободительных взглядов <…> представляло Императорское Вольное Экономическое Общество со времени избрания его президентом графа П. А. Гейдена. <…>

Во время коронационных торжеств Д. Н. Шипов [председатель Московской городской управы, славянофил - ред.] предложил председателем губернских земских управ устраивать ежегодные съезды для совместного обсуждения важных земских вопросов. [Из министерства пришел ответ – ред.]: «<…> Министр внутренних дел находит, что никакие съезды <...> не могут иметь места<...>»

Начиная с 1897 года, в земстве замечается стремление к мобилизации не только собственных, земских сил, но и широких внеземских общественных сфер. <…>

<…> В 1899 году, по инициативе князей Петра и Павла Дмитриевичей Долгоруковых, был образован кружок под названием «Беседа». Сначала в нем обсуждали лишь исключительно земские вопросы, а потом, с 1901 года, и политические. Когда в «Беседе» преобладающим сделалось конституционное направление, все неконституционные элементы ушли. Названный кружок играл важную роль почти до 1904 гола, когда начались регулярные земские съезды. «Беседа» близко соприкасалась с журналом «Право», результатом чего было издание <…> серьезных книг и сборников. <…>

XX век. 1900-1901 и начало 1902 годов. <…> Лишив земства такого существенного права, как самообложения, устранив от народного продовольствия, правительство энергично стало теснить земство в деле народного образования. <…>

C 1900 года земская оппозиция, не обращая уже внимания на правительственные распоряжения, начинает почти открыто устраивать частичные съезды, которые назывались «слетами». В каждом случае, когда предстояло объединить земства на каком-нибудь вопросе, «слетались» видные представители земской оппозиции и близкие им лица из «третьего элемента», а также представители городов и делали те или иные постановления, которые затем проводились в земских собраниях. Главным пунктом для «слетов» была Москва, <…> и в других городах, если являлся подходящий случай: какая-нибудь выставка, педагогические курсы, какой-нибудь местный съезд - медицинский, учительский и т. п. Нередко <…> «слеты» носили характер съездов. <…>

В феврале 1901 года в Москве состоялся съезд деятелей агрономической помощи местному хозяйству, происходивший под председательством Н. А. Хомякова. Можно сказать, что этот именно съезд положил начало всем будущим, <…> принял уже политическую окраску.

<…> обращает на себя внимание очень важное обстоятельство – это именно участие в земских делах представителей городов. С одной стороны, отсюда видно, что земство сумело вовлечь в свою организацию городское самоуправление, а с другой - оно показывает, что правительство возбудило против себя и чисто буржуазные классы городского населения, из каковых, в громадном большинстве случаев, состояли городские управы и думы. <…>

<…> в сентябре 1901 года, в Полтаве состоялся любопытнейший областной съезд. <…> делали постановления - об отмене телесного наказания, о разрешении женщинам поступать во все учебные заведения, о расширении земского самоуправления, о необходимости земских съездов и т. п. Кроме публичных заседаний, «кустари» устраивали частные беседы и в помещении полтавской управы, и в гостиницах. Здесь уже происходило единение и велись беседы на чисто земско-политические темы. Съезд продолжался 10 дней и был очень продуктивен в политическом смысле. <…>

<…> по случаю окончившегося в 1901 году сорокалетия со дня освобождения крестьян, посыпались требования об отмене телесного наказания, о введении всеобщего обучения, об установлении празднования 19-го февраля, о расширении программы начальной школы, чтобы из последней был прямой переход в среднюю школу, об учреждении комиссий, которые бы содействовали правовому самосознанию крестьян и т. д. <…>

C апреля до конца 1902 года.По инициативе министра финансов, 22 марта 1902 года было Высочайше утверждено Положение Особого совещания о нуждах сельскохозяйственной промышленности, образованного под председательством С. Ю. Витте. [в местных комитетах которого работали земцы – ред.] <…>

<…> В феврале 1900 года <…> П. Б. Струве <…> вступили в переговоры кое с кем из земцев относительно издания заграницею газеты. Но так как одновременно у социал-демократов явилась мысль издавать за границей же «Искру», то первоначально была идея координировать оба предприятия. С этой целью П. Б. Струве ездил за границу и вел переговоры с видными представителями с.-д. партии. Хотя переговоры эти успехом не увенчались, но отношения настолько были хороши, что <…> Струве <…> помещал свои статьи в «Искре» и «Заре». <…>

<…> Съезд утвердил как программу, так и программную статью, <…> Напечатанные затем в №1 «Освобождения». <…> Окончательная организация последнего осуществилась за границею, а санкционирован он был лишь в 1904 году. <…> в апреле 1902 года в Москве состоялся так называемый «пожарный съезд» <…> Совещание заявило, что устранение земских учреждений от выяснения нужд сельскохозяйственной промышленности совершенно неправильно. <…>

<…> В июне 1902 года, в Штутгарте, под редакцией Петра Бернгардовича Струве, начала издаваться газета «Освобождение». <…> Из первого же номера «Освобождения» ясно было видно, что этот орган является выразителем взглядов земской партии. <…> Cделаем из этой статьи некоторые наиболее существенные, на наш взгляд, выдержки. «Мы приступаем к изданию, - так начиналась она, - вне пределов действия русской полиции и цензуры - органа, исключительно посвященного великому делу борьбы за всестороннее освобождение нашей родины от полицейского гнета, за свободу русской личности и русского общества. <…> Наш орган не будет «революционным», но он будет всем своим содержанием требовать великого переворота русской жизни, замены произвола самодержавной бюрократии правами личности и общества <…> Мы будем проповедовать не приспособление к существующему политическому строю, подтачивающему лучшие силы нашего народа, а наоборот, борьбу с ним; мы не будем дипломатически замалчивать всех выводов, вытекающих из требования политической свободы. Но мы не будем также выдумывать, создавать и разжигать искусственной розни между направленными, с большей или меньшей сознательностью, на одну великую цель стремлениями разных общественных и личных сил, разных умов и индивидуальностей. Не разъединять, а объединять наша задача. Культурное и политическое освобождение России не может быть ни исключительно, ни преимущественно делом одного класса, одной партии, одного учения. Оно должно стать делом национальным или общенародным <…> Великое благо сама по себе, свобода есть в то же время важнейшее условие совершенствования всей народной жизни. С этой точки зрения, мы будем в нашем органе освещать все явления и стороны русской жизни. Тяжелое существование угнетенных нуждой и бесправием крестьян и рабочих, их борьба за лучшую долю, безусловно требующая свободных юридических форм, беспрерывная, поистине героическая, борьба с правительством интеллигенции и, в частности, учащейся молодежи, плодотворная, но постоянно затрудняемая и урезываемая борьба органов общественного самоуправления и, прежде всего, гонимого земства, судьбы окончательно приниженной печати, развитие религиозного сознания и борьба за его свободу - всему этому будет вестись летопись на наших страницах, все эти стороны народной жизни найдут в нашем органе посильное освещение своих наболевших вопросов, тесно связанных с основной задачей нашего времени - национальным освобождением <…> Пусть национальное освобождение будет открыто провозглашено общим делом детей и отцов, революционеров и умеренных! Пусть насилию, унижающему наш народ и извращающему всю нашу жизнь, будет брошен в лицо соединенный вызов, будет противопоставлена единая борьба! Такого вызова оно (правительство) испугается, пред такой борьбой оно не устоит» <…>

«Отличие нашего органа от других заграничных изданий заключается в том, что мы предполагаем объединить группы русского общества, которые не имеют возможности найти исход своему возмущенному чувству ни в классовой, ни в революционной борьбе. Мы желаем выражать исключительно бессословное мнение и на него опираться». <…> «историческая роль первого организованного представителя русского общественного мнения фактически выпадает на долю земства. <…> Эта цель - приобретение русским народом общечеловеческих прав, - права свободно верить, мыслить и говорить, права защищаться законом от всякого произвола и насилия и, прежде всего, - права располагать своей судьбой, согласно с своими желаниями и потребностями, устраивая и направляя свою государственную жизнь через посредство своих выборных представителей. Ставя себе такую задачу, мы вовсе не желаем порвать связь с той мирной и легальной деятельностью, на почве которой мы, по мере наших сил, работали до сих пор. Как раньше, так и теперь мы остаемся противниками всякого насилия, откуда бы оно ни исходило, сверху или снизу. <…>

С появлением «Освобождения» не оставалось уже никакого сомнения в существовании земской политической организации. <…>

Пригласив председателя Московской губернии земской управы [Д. Н. Шипова - ред.], министр внутренних [В. К. Плеве - ред.] заявил, что он, якобы, стоит на стороне земства. <…>

<…> Нужно, чтобы земские деятели отказались <…> от всякого намека на стремление добиться «представительства».

<…> Земские учреждения - органы местного хозяйственного управления, <…> ими не руководят никакие политические вожделения. Только тогда министр может, опираясь на такое настроение в земской среде, провести много полезного для земского дела. <…> министр обещал собрать в начале 1903 года совещание из всех председателей губернских земских управ. <…>

<…> Д. Н. Шипов беседовал с министром финансов Витте, <…> он, Витте, предполагает раскрыть <…> шире двери практической деятельности и предоставить земству на это большие средства, лишь бы удержать его от участия в политическом движении. <…> доверчивый Д. Н. Шипов <…> предположил отказаться от требования о пополнении состава особого совещания выборными земскими представителями <…>, так как это положение земцев будет рассматриваться, как домогательство представительства в высшем управлении, а это обстоятельство может и вовсе подорвать доверие к земству в сферах. <…>

На крестьянские волнения [1902 г. - ред.] Плеве, конечно, смотрел, исключительно с полицейской точки зрения, как на результат деятельности крамолы, сосредоточенный в земстве, в лице «третьего элемента», преимущественно среди земских статистиков. <…> [и постановил - ред.] собирание в текущем году статистических сведений о земельных имуществах <…> прекратить, предоставить применение этой меры в отдельных местностях 22 губерний. <…>

26 февраля 1903 года был опубликован манифест. <…> Правительство, что оно приступает к «продолжению» тех «реформ», которые приняты были, но не закончены в царствовании Александра III. <…> продолжить мероприятия по улучшению быта православного духовенства, <…> речь шла <…> о пересмотре законодательства о сельском состоянии, об отмене круговой поруки, о преобразовании губернского и уездных управлений, «руководимых сильной и закономерной властью, пред Нами ответственной», о сближении общественного управления с деятельностью приходских попечительств при православных церквях <…> под сенью Самодержавной власти, только и могут развиться народное состояние и уверенность каждого в прочности его права. <…>

В марте 1903 года Плеве созвал три комиссии «с участием земских людей», а именно: по продовольственному вопросу, по вопросу об оскуднении центра и по крестьянскому вопросу <…>, созвал «совещание» «с участием земских деятелей» по страховому вопросу. <…>

<…> в апреле 1903 года <…> была высказана мысль о необходимости организации политического «Союза Освобождения», <…> основание его положено было в июле 1903 года в южной Германии. Несколько лиц из сотрудников и близких лиц к газете «освобождение» и несколько выдающихся земцев. <…>

В сентябре 1903 года <…> Плеве закончил выработку «своей» «конституции. Она была <…> хуже даже «куцей» лорис-меликовской конституции.

По проекту Плеве, учреждался Совет и Главное управление по делам местного хозяйства и управление врачебного инспектора. В этом Совете предполагалось участие «местных деятелей» (<…> это «предводители» дворянства, председатели губернских и уездных управ и учреждений по делам земского хозяйства, городские головы). <…> Совет должен был иметь исключительно совещательный характер, и заключения его отнюдь не могли быть обязательны для министра внутренних дел <…>

<…> в начале ноября 1903 года состоялся в Москве съезд земских конституционалистов при участии земского «третьего элемента», а также некоторых профессоров, писателей и представителей адвокатуры. Съезд этот имел важное значение и положил начало целому ряду съездов, получивших название «новосильцевских», потому что одно из заседаний первого съезда происходило в Щербатовском доме, в квартире Ю. А. Новосильцева. <…> На первом съезде высказано было, между прочим, желание, чтобы уже в предстоявших очередных губернских земских собраниях сделаны были конституционные выступления, но, в конце концов, решено было с этим подождать. <…>

<…> в начале 1904 года в С. –Петербурге <…> происходил III съезд деятелей по техническому образованию. <…> Во время Технического съезда состоялся и учредительный съезд «освобожденцев». <…> «Союз Освобождения» ставит своей первой и главной целью - политическое освобождение России. Считая политическую свободу даже в самых минимальных ее пределах совершенно несовместимой с абсолютным характером русской монархии, «Cоюз» будет добиваться, прежде всего, уничтожения самодержавия и установления в России конституционного режима <…>. признает необходимым положить в основание политической реформы принцип всеобщей равной, тайной и прямой подачи голосов <…>. В области социально-экономической политики <…>. Ставя прямой целью своей деятельности защиту интересов трудящихся масс. В сфере национальных вопросов «Союз» признает право на самоопределение за различными народностями. По отношению к Финляндии «Союз» присоединяется к требованию о Восстановлении государственного правового положения, существовавшего в этой стране. <…>

<…> образована была <…> тайная организация, объединившая все 54 оппозиционные силы населения, направленные к одной цели: уничтожение старого строя и замене его демократической конституцией. Эта организация сыграла громадную роль в освободительном движении вообще и в земском в частности. <…>

<…> очень скоро организация «Союза» была проведена в целом ряде губерний <…> и не в земских губерниях, до Сибири включительно. <…>

По отношению к земствам Плеве в самом начале 1904 года открыто повел боевую атаку. (<…> по отношению к тверскому земству). <…>

В апреле-месяце Д. Н. Шипов, корректнейший из земцев, не был утвержден председателем Московской губернской земской управы, в каковой должности до тех пор он состоял 11 лет. <…>

Из пределов Тверской губернии, по распоряжению Плеве, были высланы <…> бывший председатель Тверской губ. земской управы В.Д.фон-Дервиз и члены той же управы Н. К. Милюков и Б. Н. Тиц.

23 февраля 1904 года состоялся съезд союза земцев - конституционалистов, или, что то же, участников «Новосильцевских» совещания. <…> он отрицательно отнесся к официальному включению земцев в «Союз Освобождения» основательно рассуждая, что такое включение заставило бы многих весьма ценных деятелей в чисто земской среде отказаться от коллективной работы, вследствие нежелания участвовать в тайной организации. Между тем без официального объединения могли рука об руку работать земцы «Союза» с просто земцами, что в действительности и было.

<…> Они действовали на оба фронта: как освобожденцы, в прямом смысле слова, и как земцы. Дело освобождения от этого лишь выигрывало. В августе 1904 года земцам пришлось разрешить вопрос о подаче адреса Государю, в котором бы недвусмысленно выражены были конституционные пожелания. Для этого нужен был созыв земского съезда. <…> В то же время «Союз Освобождения» вел свою линию и проявил громадную энергию во второй половине 1904 года. 20-го октября совет «Союза Освобождения» принял, в целях агитации за введении в России конституционного режима, следующие решения, которые и провел в жизнь: 1) принять самое деятельное участие в предстоящем съезде земских и городских деятелей и употребить все силы, чтобы направить его на путь открытого заявления конституционных требований; 2) имея в виду, что 20-го ноября того же года исполняется сорокалетие судебных уставов, организовать <…> банкеты, на которых должны быть приняты конституционные и демократические резолюции, составленные в гораздо более решительном тоне, нежели те, которых можно было ожидать от съезда земских и городских деятелей; 3) поднять через своих членов - земцев на предстоящих уездных и губернских земских собраниях, в возможно большем числе их, вопрос о введении в России конституционного строя и необходимости созыва для этой цели народного представительства на широко-демократической основе; 4) начать агитацию за образование союзов адвокатов, инженеров, профессоров, писателей и других лиц либеральных профессий, организацию их съездов, выбора ими постоянных бюро и объединение этих бюро как между собою, так и с бюро земских и городских деятелей в единый Союз Союзов. Этот Союз союзов должен был установить организационные связи с центральными учреждениями всех левых политических партий, выработать общую платформу и явиться в некотором роде Vorpar-Lament. Все эти постановления совета были приведены «Союзом Освобождения» в исполнение с весьма значительным успехом: не говоря уже о проведенной им целой «банкетной кампании», вопрос о конституции и созыве народных представителей удалось поднять, подвергнуть широкому обсуждению и привести к принятию желательных решений не только в очень многих земствам, но так же и в городских думах. Особенно сильное впечатление произвел на правительство знаменитый конституционный адрес Московской городской думы. Что касается Союза союзов, то его роль в движении была также весьма значительна. <…> Вообще в этот период времени деятельность «Союза Освобождения» была наиболее продуктивна при энергичном участии членов «Союза» 1 ноября 1904 года в Петербурге стала выходить первая «левая» газета «Наша Жизнь». <…> решили, во что бы то ни стало, приспособить ее появление ко времени земского съезда (6-9 ноября). <…> С этой целью им, этим членом совета, был сделан на свое имя крупный денежный заем (быстро погашенный) у известного Саввы Морозова. На эти деньги и начала издаваться «Наша Жизнь» в ноябре 1904 года. В это же время (в конце ноября) несколько членов «Союза Освобождения» вошли в сношение с мало еще кому тогда ведомым священником Гапоном, но форма открытого выступления на политическую арену Петербургских рабочих, которую предложили Гапону эти «освобожденцы», была весьма отлична от той, которая имела место затем 9 января 1905 года. Мысль «Освобожденцев» состояла в том, чтобы предложить рабочим принять во всех гапоновских «отделах» приблизительно те же резолюции, которые тогда принимались везде на банкетах. Необходимо заметить, что Гапон в то время вполне соглашался с «освобожденцами», и у него тогда и мысли не было вести рабочих к дворцу. В тот же период времени «Cоюз Освобождения» решился вступить в правильные отношения с революционными партиями и с этой целью месяца за полтора до земского съезда три члена Совета «Союза Освобождения» и один член организации, постоянно проживавший тогда заграницей, поехали в качестве представителей «Cоюза Освобождения» в Париж на съезд делегатов от действовавших тогда в России различных партий (русских, польских, финляндских, грузинских и др.) и вошли с ними в некоторые соглашения. <…> это: П. Н. Милюков, кн.

П. Д. Долгоруков, В. Я. Яковлев (Богучарский) и П. Б. Струве. <…>

<…> Бюро земских съездов, на котором решено было устроить в ноябре в Москве же явочным порядком открытый съезд земских и городских деятелей и открыто, во всеуслышание провозгласить конституционные требования. <…> Министр внутренних дел не только сочувственно отнесся к съезду, но постарался получить на него разрешение и от самого Государя. <…> вдруг стало известно, что съезд <…> не разрешен! <…> что он, министр внутренних дел, прикажет смотреть полиции «сквозь пальцы», если земцы будут беседовать «за чашкою чая на частных квартирах». <…> бюрократия <…> рассуждала, несомненно, так: «если конституционные требования будут заявлены в частной беседе, то они для правительства совершенно необязательны; если же съезд будет разрешен официально, то или придется наложить veto на нежелательные постановления, что скомпрометировало бы правительство, или считаться с такими постановлениями. <…>

«Частное совещание» земских деятелей в заседаниях, происходивших 6, 7, и 8 ноября 1904 года в Петербурге, обсудив вопрос об общих условиях, необходимых для правильного течения и развития нашей общественной и государственной жизни, пришло к следующим заключениям:

1. Ненормальность существующего в нашей жизни порядка государственного управления, с особой силой проявившаяся с начала восьмидесятых годов, заключается в полной разобщенности правительства с обществом и в отсутствии необходимого в государственной жизни взаимного между ними доверия.

2. Отношения правительства к обществу имели в своем основании опасения развития общественной самодеятельности и постоянное стремление к устранению общества от участия во внутреннем государственном управлении. Исходя из этих оснований, правительство стремилось к проведению административной централизации во всех отраслях местного управления и к опеке над всеми сторонами общественной жизни. Взаимодействие с обществом признавалось правительством исключительно в смысле приведения деятельности общественных учреждений в соответствие с видами правительства.

3. Бюрократический строй, разобщая верховную власть с населением, создает почву для широкого проявления административного произвола и личного усмотрения. Такой порядок лишает общество необходимой всегда уверенности в охране законных прав всех и каждого и подрывает доверие его правительству.

4. Правильное течение и развитие государственной и общественной жизни возможно лишь при условии живого и тесного общения и ед<