Вправо попрешь – репу раздерешь.
– Темные перспективы, – сказал Ляжка. – Особенно по поводу репы. Предлагаю поехать влево. Там потери меньше. А репа мне как-то дорога, она у меня не в лизинг взята… Слышишь, мастер?
– Слышу, – буркнул Зимин, а Игги посмотрел на Ляжку с осуждением.
Зимин было остановился, но Лара без раздумий двинулась прямо.
– Фигня это все, – сказала она. – Ерунда. Это чтобы не лезли несведущие люди.
Развильный камень и впрямь оказался фуфлом – метров через пятьдесят все три дорожки сходились снова, а еще метров через сто обнаружилась поляна. На поляне наличествовала избушка.
– А вот и «Хилтон», господа, – снова оживился Ляжка. – Высший класс, завтрак туриста. Только для белых, цветным и слугам вход строго воспрещен.
Избушка и впрямь была выдающаяся – часть ее была выстроена из бревен, часть – из грубых досок, еще часть – из рекламных пластиковых щитов и еловых веток, а крыша остроумно покрыта разрезанными вдоль пластиковыми бутылками. Вместо крыльца лежали автопокрышки, вместо окна – иллюминатор, иллюминатор был разбит. Вокруг дома в беспорядочности цвела картошка, в картошке суетились необычайно крупные колорадские жуки.
Еще возле избушки имелся стол из досок, рядом со столом в землю были вкопаны чурбаки, на каждый чурбак была нахлобучена покрышка, так что получилась мягкая мебель.
На одном из подобных стульев спал здоровенный сизый кот, который почти сливался цветом с покрышкой. У ближайшей сосны был выстроен шалаш, над шалашом растянут маскировочный тент. Под тентом имелась поленница из кривых суковатых поленьев.
– А чего тут покрышек-то столько? – спросил Зимин.
– Черт его знает, ты сам у них спроси. У него… Эльфы же стуканутые, не все дома. Ку-ку, я же говорила.
– А чего они себе дров не наколдуют? – Ляжка указал на поленницу. – Если они все могут, то почему запрягают на работу других? Почему им должны крыши чинить?
– Тут тоже тонкость, – объясняла Лара. – Эльф ничего не может заказать для себя, только для кого-нибудь другого. Если он материализует вещь для себя, то получается полная дрянь. Ну, знаешь, сделать хотел мазут, а получил козу… Кажется, приехали… Эй, Сивка-Бурка, вещая кобурка! Выходи! Выволакивай на воздух свой толстый бак.
Шалаш зашевелился, и на свет выдвинулись сначала крупные пятки, а вслед за пятками обнаружил себя большой чумазый гуманоид неопределенного пола.
– Это и есть эльф, – Лара указала на гуманоида пальцем.
– А я думал, просто куча, – не удержался-таки Ляжка.
Зимин представлял эльфа несколько по-другому.
Зимин представлял эльфа худым существом с утонченным лицом и благородными манерами, вылезший же из шалаша субъект был хотя и высок, но как-то грузен, с лицом как непропеченный блин. Причем грузность у него была не такая приятная и круглая, как, допустим, у Ляжки, а какая-то рыбья или даже осьминожья. Пожалуй, эльф был даже не грузным, а тучным, похожим на стог. Никакого лука у него за спиной тоже не наблюдалось, хотя все источники в один голос утверждали, что лук – непременный атрибут эльфа, эльф рождается с серебряной флейтой в одной руке и луком в другой. Из лука эльф может попасть в обручальное кольцо или даже в летящего слепня.
Лука у эльфа не было. Зато у него в обилии присутствовали длинные грязные волосы, длиннее плеч. Одет эльф был необычно для эльфа – в фиолетовое кашемировое пальто. Очень поношенного вида, надетое на голое эльфийское тело. Видимо, это пальто было когда-то элегантной вещью, но от скверного обращения все его качества нарушились.
Пальто придавало эльфу вид разорившегося банкира средней руки.
Эльф безразлично осмотрел дракона, коня, Лару, Зимина, Ляжку и сказал:
– Чо надо? Перхоть замучила? За проход платите, а то нематод напущу. С толстого в двойном размере, за вес.
Говорил эльф с ярко выраженным непонятным акцентом.
– Привет, Корова, – ответила Лара. – От Персиваля тебе поклон.
Во взгляде эльфа появилась осмысленность.
– Чюз, Лариска, – сохмылился он. – Ты… Давно тебя не видел. Зрю, у тебя все рулем. Леха не дрищет?
– Твоими молитвами, – Лара постучала по шкуре Лехи. – Здоров как коров.
– Ну, гут, располагайтесь, – довольно негостеприимно предложил Корова, указав в сторону кривого стола и врытых вокруг чурбаков. – Только не мельтешите, я бороду отращиваю.
– А чего в избушке не живешь? – спросила Лара. – Все глючит?
– Не, больше не глючит. Маусы там просто завелись, – вздохнул эльф и запахнул полы. – Большие. Никак не справлюсь. Бобровая струя нужна, а где ее тут возьмешь? Дыра-с… Хоть и Страна Мечты. А Доминикус, мой котик, слишком утончен, чтобы ловить мышей, не могу же я его заставить насильно? Мы не в Уругвае, в конце концов… А с тобой это что за человеки?
– Благородный рыцарь Батиста, Кавалер Ордена Локона и Чаши, сокращенное имя Зима, – представила Лара. – С оруженосцем Джа. Сделайте знакомство.
– Эльф фон Берлихинген, – представился эльф со значением. – Мастер Белого Огня, Двойной Протектор Сущего. Сокращенного имени нет.
– Да ладно тебе, Коровин, – засмеялась Лара. – Какой еще там Берлихинген Белого Огня! Васька Коровин… И акцент свой брось…
– Короче, – разозлился вдруг Коровин, но акцент забыл. – Давай, шпрехай чо надо, а то и в самом деле нематод напущу, потом год чесноком лечиться будете…
– Что за гостеприимство, Корова? – тоже разозлилась Лара. – Ты чего мне тут пащелками дробишь!
Сизый кот проснулся и насторожил морду. Лара спрыгнула на землю и двинулась на эльфа. Леха нахмурился.
– Ты с кем так разговариваешь, сарафан мохнатый! – продолжала Лара. – На кого раструб раззявил? Ты чо, совсем перевернутый?!
Зимин слегка удивился переходу из девочки с красными волосами сразу в красноволосую фурию. Ляжка смотрел на разворачивающуюся сцену с жадным вниманием.
– Коровин, не вешай суши мне на уши! – наступала Лара. – Каких нематод, а? Каких? Ты место-то свое не забывай! Я пальцем поведу – тут сразу армия будет! Когда на тебя колдоперы наехали, тебя кто крышевал-то?
Это впечатлило и эльфа. Он отвернулся и стал с независимым видом вертеть единственную пуговицу пальто.
– Ты перед кем на коленях ползал?! Защити, Пашка, завтра урезать приедут! А я уж тебе там…
– Колдоперы! – зашипел грузный Коровин. – Что может быть презренней презренных колдоперов?! Когда я слышу это наименование, я просто башку теряю! Я хочу рвать и метать! Жалкие ничтожные фокусники, я им всю морду расцарапаю! Я из них фенстербротов понаделаю!
Коровин вскочил, забегал вокруг стола, его пальто развевалось, и бледное пузо выпрыгивало на свет, в волосах скакали шишки, Коровин краснел и тряс кулаками.
– А тебе, матушка, уж и до земли поклониться не переломлюсь! – Эльф Коровин поклонился. – Поклон тебе эрдальный в ноги! Твой френд – мой френд и сюзерен! Приветствую тебя, мастер Зима Батиста, и простираюсь перед тобой в уважении и лобызании. А тебе, доблестный оруженосец Джа, я приготовлю пива, подобающего тебе по формату и даже…
– Пашка вот тоже хотел скоро заехать, – сказала Лара. – Посмотреть, как ты тут…
– Милости просим-с, – поклонился Коровин. – Всегда рад такому гостю, Павел Арсеньевич мой большой друг и жизненный учитель. Глаза мне раскрыл, уши растопырил. Кольчугу новую или там книжку в сафьяновом переплете – всегда битте, всегда нахбарн… Чтобы громил позорных колдоперов и мочил их повсеместно! Я ему новый меч сделаю, хотя и старый мой меч вполне ничего…
– Кстати, Корова, о мечах. Вот тут мастеру Батисте нужен один девайс [26], – Лара подмигнула Зимину. – Особого свойства.
Коровин просиял и сложил ручки на голом животе.
– Все что смогу, все что могу, – заюлил он. – Чего изволите. Любую зюзюку, любую, с любыми примочками. Эксклюзив до последнего зуба. А пока давайте-ка перекусим, закинем в топку килокалов. Вы не против?
– Не против, Коровин, – согласилась Лара. – Удиви меня, Коровин! Удиви, и я, может быть, не испепелю твою вонючую просеку…
Коровин еще раз поклонился, схватил топор с длинной ручкой и принялся с хаканьем рубить дрова.
– Он, вообще-то, хорошо материализует, – шепнула Зимину Лара. – Сделает тебе бластер, наверное…
– А мне пусть сделает… – начал было, но Ляжку не стал никто слушать.
Они присели за стол. Делать было нечего, и Зимин решил закурить. Надевая утром броню, он обнаружил в ней тайный карман, а в нем кисет табаку, трубку и огниво. Видимо, это добро принадлежало предыдущему владельцу брони. Правда, Зимин никогда не видел, чтобы Перец курил. Зимину было грустно, он набил трубку и чирканул кресалом.
С этого момента Зимин начал курить и курить, ему неожиданно понравилось. Ляжка курил и раньше. Трубки у него не было, но он быстренько вырезал ее себе из еловой коры. Они забили трубки и стали курить. Эльф посматривал на них с явной завистью и еще ожесточеннее набрасывался на дрова.
Зимин подумал, что ему очень нравится наблюдать за тем, как кто-то с усердием работает. Зимин подумал, что быть рыцарем по большому счету даже приятно.
– Дрова рубить – не кобылу столбить, – заметил Ляжка. – Укрепляет плечевой сустав…
Эльф закончил с дровами, принес из дома котелок, чайник и сковородку.
– Может, помочь с костром? – предложила Лара и кивнула в сторону Лехи.
– Нет уж, не надо, твой фойербарт мне всю поляну сожжет. Я уж лучше так, по старинке.
И Коровин развел огонь с помощью кресала и набора из сушеных мухоморов.
– Вассер гибт мир нихт [27], – эльф посмотрел на Ляжку.
– У меня палец болит, – сказал Ляжка. – Подагра, что в переводе с латыни значит «капкан для ног». Мой папаша страдал ею и передал мне по наследству…
– У тебя же нет папаши, – сказал Зимин. – У тебя же одна мать вроде как…
– Это не значит, что его нет вовсе. Он у меня этот… летчик-испытатель. Ракеты испытывает…
И Ляжка издевательски расхохотался.
– Объясняю по-русски, – промычал Коровин. – Вода мне нужна, вода…
– Давай я схожу, – сказал Зимин. – Мне все равно надо размяться. А то все чресла напрочь отсидел…
– И я схожу тоже, – вызвался Ляжка. – Тоже разомну. Спинной мозг.
– Как благороден твой спутник, Лара, – сказал эльф. – И его оруженосец тоже благороден. Вон по той тропочке, пожалуйста. Тут недалеко совсем. Бах, баух, нахтигал [28]. Вот ведра.
Эльф выставил две пятилитровые пластиковые бутылки.
Тропинка начиналась за избушкой. На всякий случай Зимин прихватил меч – вдруг в лесу какая-нибудь тварь агрессивная водится. Да и просто приятно было ходить с мечом. По-мужски.
Но никакой фауны Зимину не встретилось, один дятел, да и тот какой-то дикий, ничего не сказал, только долбал и долбал. Зимин кинул в него шишкой, чтобы не тикал. Ляжка шагал по тропинке первым, размахивал бутылками и размышлял вслух:
– Лажовое тут все, Зима, не так устроено. Я бы тут все наладил конкретно. Что вот этот синемордый бездельничает? Пусть бы работал. Производил бы что-нибудь полезное. А еще лучше устроить так, чтобы из этого мира можно было бы легко попасть в другой, в наш. Тогда вообще было бы круто. Тут заказал, у эльфа, к примеру, килограмм золота, а там его продал. Прикупил бы пушек и сюда, а здесь уже ребят понабрать…
Тропинка пошла вниз, и открылся Зимину ручей. Ручей, как водилось в Стране Мечты, был свеж и прозрачен, в нем извивалась загадочная трава, а на дне сидели раки. Возле ручья выделялась прибитая к дереву табличка.
Эльфы – круто, гоблины —