Глава седьмая. Классовая борьба в Галицко-Волынском княжестве в XII-XIII веках

На юго-западе Руси раскинулись земли Галицко-Волынского княжества, так называемой Червоной Руси. Быстрые горные реки: Черемош и Латорица, Тисса и Попрад, широкие, спокойные Буг, Днестр, Прут, высокие, поросшие лесом Карпаты, степи Заднепровья, лесистые Кодры, равнины Закарпатья, дунайские гирла, побережье Черного моря, дремучие леса Волынского Полесья - древний край восточнославянских племен уличей и тиверцев, дулебов (волынян) и белых хорватов.

Здесь стоят старинные русские города: Червень и Галич, Владимир и Перемышль, Звенигород и Теребовль, населенные ремесленным и торговым людом, проходят старинные водные пути, соединяющие Черное море с Балтийским, сухопутные дороги, ведущие из Киева в Прагу, Регенбург, Раффелыптеттен. Это край богатого и влиятельного боярства, привыкшего смотреть на "Червенские города", на Прикарпатье, Понизье, на "горную страну Перемыгальскую" как на собственную землю, где лишь формально существует верховная власть князя.

Против боярской аристократии, имевшей свои многочисленные дружины, замки, огромные земельные владения, и поднимались в ожесточенной классовой борьбе народные массы Червоной Руси.

В Ипатьевской летописи под 1144 г. встречается первое упоминание о крупном восстании горожан в Галиче. Князем галицким в то время был Володимирко Володаревич, восстановивший против себя галичан тем, что неумело вел войну и пригласил в помощь себе венгров. Войска его противника - киевского князя Всеволода Ольговича искусно охватывали галицкое войско с двух сторон и подходили к Галичу. Володимирко оказался не в состоянии справиться с всеволодовой ратью. Галичане открыто роптали: "...мы еде стоимы, а там ("онамо") жены наша возмуть" ("Летопись по Ипатьевскому списку", стр. 226). Глухое недовольство галичан князем вылилось зимой того же года в восстание.

Воспользовавшись отсутствием Володимирка, уехавшего, очевидно, со всем своим двором и частью дружины "на ловы" (охоту) к Тисменнице, галичане пригласили к себе на княжий стол звенигородского князя Ивана Ростиславича. "...Послашася Галичане по Ивана по Ростиславича в Звенигород и въведоша к себе в Галичь", - сообщает летопись ("Летопись по Ипатьевскому списку", стр. 226). Узнав о происшедшем, Володимирко собрал дружину и поспешил к Галичу. Восставшим горожанам, конечно, нечего было ждать пощады от Володимирка. Горожане энергично оборонялись, отстаивая город и своего нового князя, приглашенного ими, по-видимому, по договору ("ряду"). Есть все основания предполагать, что послы из Галича заставили Ивана Ростиславича "целовать себе крест" и заключить "ряд", предусматривающий какие-то обязательства князя по отношению к горожанам. В отличие от Володаря, отца Володимирка, весьма скептически относившегося и к "крестному целованию" и, следовательно, к своим обязательствам, Иван Ростиславич вынужден был соблюдать условия "ряда", и уж хотя бы по этому одному галичане должны были отстаивать своего ставленника.

Три недели горожане Галича энергично оборонялись. Однажды ночью, на четвертую неделю обороны Галича, отряд галичан во главе с Иваном Ростиславичем предпринял вылазку из города. Отчаянно бились галичане, но вылазка закончилась неудачей. Вернуться обратно отряд галичан не смог, а Иван Ростиславич, покинув поле сражения, ушел на Дунай, где оставался некоторое время, а затем степью отправился в Киев к Всеволоду Ольговичу. Бегство Ивана Ростиславича и гибель отряда, предпринявшего вылазку, не смутили галичан. Они еще целую неделю бились с дружиной Володимирка и только в результате энергичных атак Володимирко принудил их к сдаче. Войдя в город, дружинники убили без всякого суда многих галичан; других же "казнью злою" казнил князь.

Восстание в Галиче в 1144 г. - это было восстание горожан, стремившихся отделаться от непопулярного и деспотичного князя и пригласить на "стол" другого, связанного определенным договором, "рядом", и обязанного, по-видимому, править, прислушиваясь к голосу горожан, купечества в первую очередь.

Разбитые в бою и терроризированные расправой Володимирка, горожане на время отказались от борьбы. Как мы увидим, они лишь выжидали удобного случая, чтобы выступить снова. Интересно отметить, что и поднятое позднее второе восстание горожан связано было с звенигородскими Ростиславичами; на этот раз на престол пригласили сына Ивана - Ростислава. Это можно объяснить тем, что как отец, так и сын стремились достичь своей цели - галицкого "стола", опираясь на народные массы и умело играя на их ненависти к тем, кто для них, Ивана Ростиславича и Ростислава, был, конечно, не классовым врагом, как для горожан, а просто соперником и конкурентом.

Очутившись после вылазки из Галича на Дунае, Иван Ростиславич не сразу отправился к Всеволоду в Киев.

В XI-XII вв. на Нижнем Дунае было еще многочисленное русское население, связанное с остальной Русью, прежде всего с Галицкой, хотя связи эти и не были прочными.

В те времена низовья Дуная, Прута и Днестра носили название Берлади. Здесь стоял город Берладь (современный Бирлат в Румынии), центр Берлади, Берладской земли, население которой получило название берладников. Это было смешанное по этническому своему составу, но в основе своей русское население, занимавшееся земледелием, охотой, рыбной ловлей, промыслами, часто выходившее для торговли и набегов на своих челнах в море. Полуоседлые земледельцы и промысловики, постоянно готовые дать отпор напавшему врагу - половцам, болгарам, волохам, византийцам - и поэтому опытные воины, берладники были своеобразной "вольницей", населявшей и охранявшей юго-западные окраины древней Руси. Берладники, как и аналогичные им бродники, населявшие степи от Северного Кавказа и Подонья до Балкан и Трансильвании, выбирали своих старшин (старейшин), носивших у бродников название "старост" и "воевод".

Берладники и бродники были храбрыми, вольнолюбивыми людьми. Не случайно византийцы прозвали их "презирающие смерть". "Ветвь русских", как еще называли их византийские источники, они в большей части состояли из тех, кто не мог примириться с феодальными порядками и уходил в степи, в дунайское Понизье, на окраины, где власть князей и бояр почти не ощущалась. Поэтому с давних пор русское население в Причерноморье греки называли "дромитами", т. е. беглецами.

Берладники и бродники были своего рода предшественниками казачества, такой же русской вольницей, как рязанские, донские, запорожские, волжские, терские казаки в XV-XVI вв. В те времена выражение "идти в Берладь" означало примерно то же, что на Украине времен владычества литовско-польских панов - "идти в Сечь", а в России времен московских государей - "идти на Дон".

Вот здесь, в Берладской земле, и остался на некоторое время Иван Ростиславич. За это говорит то, что, когда он в 1146 г. появился в Приднепровье, он уже носил прозвище "Берладник".

Естественно, что среди берладников Иван Ростиславич выступает скорее не как полновластный государь, а как предводитель, ограниченный в своих правах традиционными порядками этой "вольницы". Очевидно, такое положение не могло удовлетворить честолюбивого князя, и он вскоре уходит в Киев.

Политическая биография Ивана Ростиславича за это время очень красочна. Он выступает союзником Святослава Ольговича, служа ему как наемный воин и получая от него 12 гривен золота и 200 гривен серебра ("Летопись по Ипатьевскому списку", стр. 234, 237). Затем Берладник изменяет Святославу и переходит на сторону Ростислава Смоленского ("Летопись по Ипатьевскому списку", стр. 239). На некоторое время Иван Ростиславич сходит с политической арены: закованный в кандалы Юрием Долгоруким, он сидел в заключении в Суздале. В 1157 г. Юрий Долгорукий собирался перевести его в Киев и выдать своему зятю - галицкому князю Ярославу Осмомыслу. Видно, опасный претендент на княжий стол, воинственный и популярный в народных массах, Иван Ростиславич не давал покоя Осмомыслу. Ивана Берладпика повезли на юг. Галицкий князь отправил к тестю за Берладником целую дружину во главе с князем Святополком и Кснятином Серославичем. Участь Берладника была, казалось, решена. Но митрополит и игумены предостерегли Юрия от нарушения его крестного целования Ивану Ростиславичу (по какому поводу оно было дано, летописец не сообщает); они упрекнули Долгорукого в том, что он не только не верен своей клятве, но и издевается над своим пленником ("держиши в толице нужи") и хочет "выдати на убийство". Под давлением духовенства Юрий вынужден был отказаться от своего плана, и Берладник в оковах снова был отправлен в Суздаль. По дороге в Суздаль дружинники черниговского князя Изяслава Давидовича отбивают Ивана Ростиславича и уводят его в Чернигов. Изяславу Давидовичу Берладник был нужен как пугало и орудие в его руках в борьбе против усиливающегося галицкого князя ("Летопись по Ипатьевскому списку", стр. 335. См. также Н. В. Молчаноеский, Очерк известий о Подольской земле, Киев, 1886, стр. 78-81).

Галицкий князь Ярослав Осмомысл учел новую опасность и в 1159 г. потребовал у Изяслава Давидовича выдачи Берладника. Следует отметить, что судьба Берладника интересовала не одного Ярослава Осмомысла. Прежде чем начинать действовать, галицкий князь заручился поддержкой венгерского короля, русских и польских князей, обещавших помощь ему в борьбе с Берладником. К Изяславу Давидовичу, занявшему в это время киевский княжеский престол, требовать выдачи Ивана Ростиславича явились послы не только Ярослава Осмомысла, но и короля венгерского, польских князей, чернигово-северских князей - Святослава Ольговича и Святослава Всеволодовича, смоленского князя Ростислава Мстиславича, владимир-волынского Мстислава Изяславича, луцкого князя Ярослава Изяславича и князя дорогобужского Владимира Андреевича. Изяслав Давидович вынужден был уступить: хотя он и не выдал Берладника, но, очевидно, отказал ему в поддержке, и тот должен был уйти в степи к половцам ("Летопись по Ипатьевскому списку", стр. 341). Что же вызвало создание такого внушительного блока против князя Ивана Ростиславича? Чем опасен был Берладник для столь многих князей и венгерского короля? Прежде всего, тем, что в его лице они видели возможного претендента на их княжеский и королевский престол, ставленника горожан, берладников и прочей "простой чади". Его приглашение в Галич восставшими горожанами, его связи с берладской "вольницей", какие-то деяния в Приднепровье и Поволжье, приведшие к тому, что Юрий Долгорукий заковал и заточил его, - все это в совокупности делало Берладника очень опасным для князей. Не случайно не только русские князья, но и король венгерский и польские князья так единодушно откликнулись на призыв Ярослава Осмомысла. Речь шла не об обычном конкуренте - князе, а о таком сопернике, который был популярен в народных массах и который вдобавок умел пользоваться этой популярностью, опирался в борьбе с врагами на сочувствие горожан, берладников и, как мы увидим далее, смердов, привлекая их на свою сторону уступчивостью (вполне естественной для князя, приглашенного по "ряду"), совместной борьбой против общих врагов и т. д. Поэтому-то так энергично действовал галицкий князь Ярослав Осмомысл. Он знал, что горожане, берладники, смерды имели достаточно причин для того, чтобы при первом удобном случае поднять восстание. Возглавить его, действуя в своих целях и добиваясь галицкого княжего стола, мог Берладник.

Не следует, конечно, думать, что Иван Ростиславич стоял на страже интересов народных масс и выступал для облегчения их положения. Оставаясь князем, феодалом, он преследовал свои личные цели, и, как бы ни были своеобразны его положение и образ действия, назвать его народным вождем нельзя. Но, выступая против Ярослава, рассчитывая на поддержку масс, он, естественно, стремился к приобретению авторитета среди простого народа и сумел его добиться. Для того чтобы не дать возможности Берладнику возглавить новое восстание, Ярослав пытается расправиться с ним и, как мы видели, неудачно.

В степях Берладнику удается заручиться поддержкой половцев, и вместе со своими новыми союзниками он отправляется в "города подунайские", к берладникам, среди которых не замедлило вспыхнуть восстание.

Обосновавшись в подунайских городах, Иван Ростиславич закрыл судоходство по Дунаю и захватил два корабля с товарами. Скоро вокруг него скопилось около шести тысяч восставших берладников. Возглавляемые Иваном Ростиславичем, они двинулись к городу Кучелмину. Горожане, как сообщает летопись, "рады быша" им и немедленно перешли на их сторону. От Кучелмина берладники, по-видимому, с присоединившимися к ним воинами из числа кучелминских горожан и с половцами направились к Ушице. "Засада" (дружина) Ярослава Осмомысла вынуждена была укрыться в городе и приступить к его обороне.

Видимо, дружинники Ярослава при приближении берладников заставили и окрестных смердов покинуть села и уйти в Ушицу. Но симпатии смердов были на стороне берладников; в них они видели союзников, вольная жизнь которых казалась им образцом социального порядка.

Летопись сообщает, что смерды начали перелезать через стены осажденной Ушицы и перебегать на сторону берладников. Таких ушицких смердов в стане берладников скоро скопилось триста человек. Таким образом, восстание против Ярослава и его бояр и дружины, начатое берладниками, охватывает горожан, а затем и смердов.

Так как Ярославова "засада" энергично обороняла город, то половцы, находившиеся в стане Ивана Ростиславича, предложили взять его приступом. Они рассчитывали по своему обыкновению предать город разграблению, а население его увести в плен. При этом, конечно, пострадали бы горожане и смерды, укрывшиеся в Ушице. Это не входило в расчеты Берладника, который не желал восстанавливать против себя горожан и смердов. Поэтому он не послушался половцев, и тогда, "разгневашася, половцы отъехаша от Ивана".

Меж тем князья Ярослав, Мстислав и Владимир Андреевич в ответ на выступление Берладника готовили поход на его покровителя - Изяслава Давидовича. Последний, начав готовиться к отпору, отозвал Берладника в Киев.

Очевидно, Иван Ростиславич не мог ослушаться Изяслава: он покинул подунайские города и возвратился в Киев. Это обстоятельство еще раз подчеркивает, что он лишь использовал народные движения, которые ставили себе совсем иные задачи. Берладники, горожане, смерды выступали против феодальной системы, установленной галицким боярством и князем; князь Иван Ростиславич - против князя Ярослава. Лишь на время сходились их пути. Поэтому так легко расстался Иван Ростиславич с поддерживавшими его народными низами.

Галичане, правда, по-прежнему тяготели к Берладнику. Так, например, когда Изяслав Давидович в том же, 1159 г. двинулся с войском против Ярослава с целью посадить на галицкий престол Ивана Ростиславича, галичане послали к Берладнику гонцов, заявляя, что, как только он подойдет к Галичу, они выступят против Ярослава Осмомысла.

Очевидно, галичане продолжали борьбу со своим князем и ждали только удобного случая, чтобы повторить события 1144 г. Но поход Изяслава был неудачен, и горожанам не удалось "отступить" от Ярослава.

Начатое в 1159 г. движение берладников не улеглось. Вольница берладников на лодьях вышла в море и взяла Олешье (современный Цюрупинск). Этот налет берладников, напоминающий черноморские походы казаков, был ликвидирован лишь в 1160 г., когда киевские воеводы Юрий Нестерович и Якун в лодьях ("в насадах") по Днепру спустились до Олешья, отбили город у берладников и преследовали их до Дичина, где многих перебили или взяли в плен.

Вряд ли закончилось этим походом берладников народное движение в Галицкой земле, поднявшееся в 1159 г., но летописи о дальнейших событиях молчат.

Опасен был еще и Берладник. Под 1162 г. летопись сообщает о его смерти в Солуни, в Византии, добавляя, что многие говорят об его отравлении. По своей ли воле Берладник оказался в Солуни, был ли он схвачен и отправлен в Византию кем-либо из князей, скорее всего Ярославом, - неизвестно.

Византия, конечно, с удовольствием принимала таких изгнанников, как Берладник, ибо они всегда могли служить в ее руках орудием в борьбе с теми же русскими князьями. С уверенностью можно сказать лишь одно, что сообщение летописи об отравлении Ивана Ростиславича выглядит очень правдоподобным. При этом едва ли не главный враг Берладника - Ярослав Осмомысл был виновником его насильственной смерти.

Второе выступление горожан Галича летопись приурочивает к 1189 г. и связывает с именем Ростислава Ивановича, сына Берладника. Окрепшее и усилившееся к тому времени галицкое боярство после смерти Ярослава Осмомысла начало усобицу и изгнало его сына - Владимира Ярославича. Этим воспользовался венгерский король Бела.

В результате открытой интервенции венгров, поддержанной многими галицкими боярами, на престоле в Галиче сел венгерский королевич Андрей. Княживший одно время в Галиче по приглашению галичан, не желавших переходить на сторону венгров, князь волынский Роман Мстиславич оказался не в состоянии противиться войскам Белы и бежал. Венгры хозяйничали в Галицкой земле, а для того, чтобы бояре не вздумали выступить против них, они взяли из числа знатных бояр заложников. Тогда часть галицких бояр приглашает на княжий стол Ростислава Ивановича. Ростислав со своей небольшой дружиной подошел к "Украине Галичьской", взял два города и двинулся к Галичу. Андрей и венгерские воеводы начали действовать. Они приводили бояр к присяге и готовили войско. Большинство бояр продолжало поддерживать венгров и даже тогда, когда Ростислав подошел к галицким полкам, только несколько бояр отъехали к нему, да и то, увидев, что остальные не тронулись с места, вернулись обратно. В неравной борьбе с венграми и войском галицких бояр Ростислав потерпел поражение. Тяжело раненного князя привезли в город.

Это обстоятельство послужило толчком к восстанию горожан, направленному против изменников олигархов-бояр и интервентов - венгров. Восставшие галичане попытались отбить Ростислава у венгров и посадить его на княжеский престол в Галиче. Опасаясь галичан, венгры умертвили Ростислава и подавили восстание галичан.

Надо отметить, что гнет бояр ощущался смердами еще больше, чем горожанами. Ипатьевская летопись сообщает, что бояре только формально подчинялись князю, а фактически правили и распоряжались землей, как хотели. Так, например, "без княжа повеленья" боярин Доброслав Судьич захватил Бакоту и Понизье, а Григорий Васильевич - "горную страну Перемышльскую" и "грабяше всю землю". "И бысть мятеж велик в земле и грабеж от них". Князь Даниил Романович (1220-1264 гг.) попытался через посланного к Доброславу своего стольника Якова воздействовать на своевольничавшего боярина. Приехавший к Доброславу стольник был удивлен, увидев, что бояре Лазарь Домажирец и Ивор Молибожич благодарят Добро-слава так, как благодарят вассалы своего сюзерена. Выяснилось, что Доброслав отдал им в лен Коломыю, которую князь держал для раздачи своим "оружьникам".

Князю Даниилу с трудом удалось расправиться со своего рода "владетельными князьями" Доброславом и Григорием Васильевичем.

Могущественные и алчные галицкие бояре, ставшие фактически государями своих земель, немилосердно угнетали и обирали смердов, "творили неправды" и "грабительство". В результате этого "грабительства" в 1241 г. вспыхнуло восстание смердов. Только так можно понять летопись, сообщающую о том, что "мятеж великий" охватил не только Бакоту, не только города, а всю землю. Речь, следовательно, шла о восстании в "земле", в селах, т. е. о направленном против бояр-грабителей движении смердов. В Бакоту пришлось отправить печатника Кирилла, которому было поручено "исписаты грабительства нечестивых бояр".

Кирилл "исписал" все "грабительства" бояр. Посланнику князя "мудростью" и "крепостью", т. е. твердой рукой, вооруженной силой удалось "утишить землю", т. е. подавить восстание сельского люда.

Следует отметить, что в борьбе против горожан, смердов и берладников объединялись оба враждующие лагеря феодалов: князь с его дружинниками и частью бояр, наименее родовитых, с одной стороны, и боярская аристократия - с другой. Классовые противоречия отодвигали на второй план внутриклассовые. Совместные действия всего лагеря феодалов против трудового люда городов и сел Галицко-Волынской земли привели к тому, что в разбитых и униженных горожанах и сельских жителях княжеская власть утратила былых своих союзников по борьбе с боярской знатью. А это в свою очередь привело с течением времени к усилению боярской аристократии и к утрате независимости Червоной Руси в XIV в.

Заключение

Классовая борьба на Руси началась вместе с утверждением феодальных отношений, вместе с делением общества на классы.

Появление и утверждение феодальной земельной собственности, распространение ее на общинные Земли, земли смердов, захват общинных пашен и лугов, угодий и вод, рост дани и превращение ее в феодальную Земельную ренту, рост различных поборов, барщины и оброка - все это не могло не вызвать отпора со стороны трудового люда города и деревни древней Руси.

Феодальную собственность "простая чадь" городов, "сельские люди" рассматривали как результат захвата их общинной собственности, а феодальные отношения господства и подчинения, феодальные формы зависимости и Эксплуатации считали беззаконием, насилием. Именно это лежало в основе классовых противоречий, приводивших к обострению классовой борьбы.

В какую бы форму ни выливалась классовая борьба, являющаяся результатом раскола общества на враждующие классы, она проходит красной нитью через всю историю древней Руси.

Первые достоверные сведения о классовой борьбе на Руси, которые мы извлекаем из летописей и "Русской Правды", говорят о том, что изначальным ее содержанием была борьба с феодальной собственностью и феодальным законодательством, расцениваемая классом феодалов как преступления, "разбой". Такой же характер носят первые известные нам из источников восстания смердов, протекавшие в оболочке выступлений волхвов.

Вместе с развитием ремесла и торговли, с ростом городов растет и ростовщичество. Закабаляются низы городского люда. Растет закупничество. Центр классовой борьбы против феодалов переносится в города, где сосредоточивается более сплоченная и активная масса феодально зависимого населения. Выступления горожан против феодалов служат сигналом к восстанию угнетенного и эксплуатируемого сельского "людья". И когда летописец повествует о восстаниях горожан против правящих кругов в Киеве, Новгороде, Боголюбове, Галиче, в каждом крупном восстании можно установить участие смердов.

Борьба "простой чади" городов и весей древней Руси, протекавшая в разных формах и сопровождавшая возникновение и развитие феодализма, принимала подчас угрожающие для феодальной верхушки размеры. Особенно опасными были большие восстания городских низов крупных городов, обычно сопровождавшиеся движением сельского люда.

Поэтому в отдельных случаях князь и окружающая его боярская знать были вынуждены идти на временные уступки народным массам, массам закабаленного и Эксплуатируемого люда. Примером таких уступок являются "Устав" Владимира Мономаха, "Смердья грамота" Михаила Всеволодовича. Но общая тенденция развития феодализма характеризуется усилением эксплуатации и правовой зависимости непосредственных производителей и вовлечением все больших и больших масс населения в систему феодальной эксплуатации.

Каковы же были результаты классовой борьбы, развернувшейся по весям и по градам Русской земли в период утверждения и распространения в ней феодальных отношений?

Прежде всего, эта борьба - выступления смердов в селах и простого люда в городах - заставила господствующий класс отказаться от обычного права, от "закона русского", и создать феодальное законодательство. Она же побудила феодалов создать более совершенную, распространившуюся в дальнейшем по всем русским землям, форму организации государственной власти.

Когда вместе с превращением общинной собственности в феодальную дань и полюдье уступили место натуральной и отработочной ренте, когда гнезда феодальных вотчин покрыли всю русскую землю, а княжое дружинное боярство слилось с местной "старой", "нарочитой чадью" в единый класс феодалов, тогда естественным следствием распространения феодальных форм господства и эксплуатации явилась стихийная борьба закабаляемого и угнетаемого люда деревни и города против всех форм феодального угнетения. Для того чтобы держать народную массу в повиновении, эксплуататорское меньшинство создает сложную и сильную организацию вотчинного и княжеского управления в феодальных самостоятельных полугосударствах - княжествах. Она представлена бесчисленными "княжими мужами" - огнищанами и тысяцкими, конюхами и посадниками, тиунами и мечниками, старостами и ябетниками и т. д. Эта княжеская и вотчинная администрация создается в каждом отдельном княжестве - самостоятельном полугосударстве. В качестве государственной власти она призвана выполнять ее главную функцию в антагонистическом, классовом обществе - держать в узде эксплуатируемое большинство.

Теперь уже не благодаря случайному пребыванию в далеких северных краях собирающего дань Яна Вышатича становится известным князю, что здесь, оказывается, уже давно поднялись смерды, уже давно "въсташа" волхвы и от Ростовской области до Белоозера все охвачено восстанием. Теперь сложная система княжеского государственного и вотчинного управления, осуществляемого бесчисленными "мужами" князей и бояр, должна была предупреждать "въстани", а лица, пытающиеся их поднять, "вскоре погибоша". Только созданием государственного управления на местах, по всей Руси, управления, оберегающего от "въстани" собственность феодалов, широко распространившуюся по всей земле, феодалы могли обезопасить свои владения и самих себя от народного гнева. А это приводило к феодальной раздробленности, к расчленению страны, к раздроблению государственной власти.

Специфические особенности развития феодальных отношений в каждом из образовавшихся русских княжеств (Галицко-Волынском, Ростово-Суздальском, Смоленском и др.) и в каждой из боярских республик (Новгороде, Пскове) в значительной мере являются результатом соотношения сил борющихся классов, а также следствием борьбы различных группировок внутри господствующего класса феодалов (с одной стороны, галицкое боярство, боярство "старых городов" Суздальской земли, с другой - князь с дружиной и княжими боярами). Своеобразные формы политической жизни отдельных "самостоятельных полугосударств" Руси периода феодальной раздробленности были обусловлены местными особенностями развития социальных противоречий. Эти социальные противоречия проявлялись в различных формах классовой борьбы, которая в свою очередь не могла не отражать особенности развития феодальных отношений в каждом княжестве, в каждой земле.

Восстания горожан, смердов и берладников - этой своеобразной русской вольницы подунайских земель, - вспыхнувшие в Галицко-Волынской земле в 1144 г. и продолжавшиеся в 1159 и 1160 гг., были подавлены князьями Володимирком Володаревичем и Ярославом Осмомыслом совместно с боярами.

Подавление городских движений во времена Володимирка и Ярослава привело к тому, что князь в борьбе с боярской аристократией лишился своего союзника - горожан, а лишившись поддержки горожан, разбитых и подавленных, он при первом же столкновении с боярской знатью оказался не в силах с ней совладеть. Таким образом, ослабление княжеской власти и усиление бояр сказались уже во времена Осмомысла. Только во времена Даниила Романовича растет значение горожан в политической жизни земли, что наряду с выступлениями смердов против бояр усиливает позиции князя, боровшегося с могущественным галицким боярством. Тем не менее, надо сказать, что совместная борьба всех группировок господствующего класса феодалов в Галицко-Волынском княжестве против горожан и сельского населения, приведшая к разгрому движений народных масс, усилила и без того влиятельное, знатное и богатое галицкое боярство и ослабила княжескую власть.

Восстания крестьян в Киевской и Суздальской землях после смерти Юрия Долгорукого и Андрея Боголюбского свидетельствуют об интенсивной эксплуатации сельского люда, обирании и притеснении его, о тяготах княжеского управления. Подавление этих восстаний (следует подчеркнуть, что большинство восстаний смердов в XI-XII вв. происходило именно в Суздальской земле) приводит к тому, что в Суздальской земле степень зависимости крестьян от феодалов очень рано принимает черты крепостничества, крестьяне раньше теряют остатки своих былых прав, эксплуатация проявляется в наиболее жестоких формах.

В то же самое время разгром боярства "старых городов" - Ростова и Суздаля - князьями, опиравшимися на многочисленную дружину и население "новых" городов, обусловил с течением времени складывание на северо-востоке Руси сильной княжеской власти и ликвидацию вечевых тенденций.

Классовая борьба "меньших", "мизинных людей" в Новгороде и Пскове определяет собой характер этих боярских республик, сохраняющих вечевой строй, порою отражавший временные успехи "меньших" (1136 г., 1209 г., "Смердья грамота" Михаила Всеволодовича), но все время Эволюционирующих в сторону олигархической феодальной республики, где все важнейшие вопросы решало богатство.

Таково значение классовой борьбы в период зарождения феодального общества на Руси и в период ее феодальной раздробленности.

Конечно, эта борьба не могла в те времена привести Забитые и угнетенные народные массы к освобождению. Впереди были еще столетия тяжелого труда на феодалов, кабалы и нищеты, бесправия и гнета. Не раз еще поднимались трудящиеся феодальной России. Водил на Москву восставших холопов, крестьян, казаков Иван Болотников, "гулял" по Волге вождь мятежного крестьянства Степан Разин, гремела на Урале пугачевская артиллерия, горели барские усадьбы, прокатывались по стране голодные "бунты". Но каждый раз, разгромленные и обескровленные, крестьяне вновь возвращались в кабалу, несли тяжкое ярмо, меняя одни цепи на другие.

И только в новую историческую эпоху, в эпоху капитализма, когда на историческую арену вышел рабочий класс, крестьяне и весь угнетенный трудящийся люд обрели в нем могучего союзника и руководителя в их борьбе. Объединив свою борьбу с борьбой рабочего класса, вместе с ним и под его руководством сражаясь в классовых битвах, трудящиеся массы России пришли к полному освобождению от всякого гнета и насилия.

Литература и источники

Арциховский А. В. и Киселев С. В. К истории восстания смердов в 1071 году. - "Проблемы истории материальной культуры", 1933, № 7-9.

Воронин Н. Н. Восстания смердов в XI веке. - "Исторический журнал", 1940, № 2.

Греков Б. Д. Киевская Русь, М., 1953.

Мавродин В. В. Очерки по истории феодальной Руси, Л., 1949.

Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. Под ред. и с предисл. А. Н. Насонова, М. - Л., 1950.

Пашуто В. Т. Очерки истории СССР. XII-XIII вв. Пособие для учителей, М., 1960.

Повесть временных лет. Ч. 1-2. Текст, перевод и статьи Д. С.Лихачева и Б. А. Романова. Под ред. В. П. Адриановой-Перетц, М. - Л., 1950 (Академия наук СССР. Литературные памятники).

Смирнов И. И. Проблема "смердов" в Пространной Правде. - "Исторические записки", 1959, т. 64.

Тихомиров М. Н. Крестьянские и городские восстания на Руси XI-XIII вв., М., 1955.

Тихомиров М. Н. Пособие для изучения Русской Правды, М., 1953.

Черепнин Л. В. Из истории формирования класса феодально зависимого крестьянства на Руси. - "Исторические записки", 1956, т. 56.

Черепнин Л. В. Русская Правда (в краткой редакции) и летопись как источники по истории классовой борьбы. Сборник "Академику Б. Д. Грекову ко дню 70-летия", М., 1952.

Юшков С. В. Очерки по истории феодализма Киевской Руси, М. - Л., 1939.