Особенности коллективизации в Мордовии

В современной историографии проблемы коллективизации сельского хозяйства в годы первых пятилеток, при всем многообразии мнений и суждений, за четверть века довольно четко обозначились два основ­ных подхода. К сторонникам первого можно отнести целую плеяду ученых, на научные убеждения которых оказали (и продолжают оказывать) влияние исследования таких известных российских историков-Евдокимов А. П., 2015 аграрников как В. П. Данилов , И. Е. Зеленин , Н. А. Ивницкий и др. К настоящему времени практически во всех областях и республиках России появились научные работы (диссертации, монографии, статьи и т.д.), в которых на региональном материале показаны все экономические издержки коллективизации для аграрного сектора, ее социально-демографические последствия, роль репрессий в ходе сталинской модернизации деревни и т.д.. «Красной нитью» через многие из них проходит утверждение об антикрестьянском характере коллективизации, о виновности тогдашнего руководства страны в страданиях и гибели миллионов советских крестьян. Среди многочисленных публикаций по проблеме для понимания произошедших кардинальных изменений в крестьянской России довоенного десятилетия, масштабности трагических событий 1932-1933 гг. [6].

Следует отметить, что позиция приверженцев иной точки зрения не нова и своими корнями уходит еще в 1930-е гг. Сегодня ряд исследователей, негативно оценивая методы коллективизации и огромные жертвы среди крестьянства в ходе «раскулачивания», полагают, что это была определенная плата за преодоление индустриальной отсталости СССР в условиях враждебного окружения и ожидания неминуемости войны в Европе.

Региональная специфика решения аграрной проблемы в 1930-е гг. постоянно находится в поле зрения ведущих российских журналов, ориентирующих читателя на весь спектр мнений и суждений по все более становящейся актуальной в последнее время теме решения задачи обеспечения продовольственной безопасности страны.

Анализ исследований средневолжских историков показывает, что на уровне отдельных регионов также сложились разные оценки произошедших трансформаций в 1930-е гг. Очевидно, что для ученого сообщества Мордовии это во многом объясняется заметным изменением облика традиционно аграрного региона Среднего Поволжья России в ходе сталинской модернизации, в котором сельское население в указанное время со­ставляло более 90% (создание автономии мордовского народа, коллективизация и «раскулачивание», первые шаги по созданию промышленной базы, повышение культурного и образовательного уровня населения). Несмотря на наличие отдельных публикаций в республике, не потерял актуальности комплексный анализ модернизационных процессов, выявление соотношения их позитивных и негативных последствий.

Среди историков-аграрников России наибольшее признание получили труды Т. Д. Надькина, посвятившего два десятилетия исследованию многонациональной деревни Мордовии сталинской эпохи. Материалы его многочисленных публикаций свидетельствуют о «перманентном кризисе», в котором оказа­лось сельское хозяйство Мордовии в результате коллективизации, о негативных последствиях раскулачивания, обострении продовольственной проблемы, снижении численности сельского населения, изменении отношения колхозников к труду[7].

Еще более резок в оценках последствий коллективизации и репрессий (он их именует «казнями») начала 1930-х гг. для мордовского народа В. К. Абрамов, считая, что они нанесли непоправимый урон крестьянской элите, привели к фактическому закрепощению мордвы, не бывшей никогда в крепостной зависимости.

В то же время В. С. Каблюк полагает, что модернизация деревни катастрофически сказалась лишь на сельскохозяйственном производстве «в период ее начального осуществления» и что она была успешной как в целом в стране, так и в Мордовии в частности[8].

По мнению Красильникова С. А., аграрная политика в период первых пятилеток в республиках Среднего Поволжья «имела кратковременные и долговременные последствия». При этом если первые связаны с голодом 1932-1933 г., то последние, по его мнению, привели к «кардинальному изменению социального облика национального крестьянства», разрушению традиционного крестьянского крестьянства [9].

Однако сравнительный анализ основных показателей социально-экономического развития аграрного сектора Мордовии по итогам первой и второй пятилеток свидетельствует о нерешенности многих проблем, с которыми столкнулась деревня в результате «социалистического раскрестьянивания» во второй половине 1930-х гг. Так, даже судя по официальным данным, фактически единственным благоприятным во всех от­ношениях для колхозного производства за все 30-е годы стал лишь 1937 год. Например, валовые сборы зерновых культур: в 1929 г. - 622,2 тыс. т; в 1930 г. - 495 тыс. т; в 1931 г. - 653 тыс. т; в 1932 г. - 589 тыс. т; в 1933 г. - 537 тыс. т (колхозы); в 1934 г. - 457,2 тыс. т (колхозы). При этом сдача хлеба государству выросла с 9,5% в 1930 г. до 31,4% в 1934 г. (в 3,3 раза).

Закономерным и трагическим итогом первой пятилетки стал голод, который затронул весной 1933 г. многие районы Мордовии. Колхозники и единоличники из-за отсутствия хлеба, изъятого в 1931-1932 гг., были вынуждены питаться суррогатом в виде смеси из чечевичной муки, мха и просяной мякины, выкапывать из скотомогильников падших лошадей. Во второй половине 1930-х гг. ситуация складывалась следующим образом: 1936 г. валовой сбор составил всего 341 тыс. т, в 1937 г. - более 900 тыс. т, в 1938 г. - 419 тыс. т, в 1939 г. - 250 тыс. т .Не менее голодными, чем 1933, для крестьян Мордовии стали конец 1936 - первая половина 1937 г., при этом государственные закупки хлеба выросли в 1938 г. до 43,7% от валового сбора.

Руководители МАССР, первый секретарь Мордовского обкома ВКП(б) С. Кочергин и председатель СМ МАССР Н. Тингаев в письме И. В. Сталину 6 февраля 1947 г. были вынуждены признать, что если недороды 1932 и 1936 гг. задержали развитие и укрепление колхозов республики, то двухлетняя засуха 1938 и 1939 гг. и годы войны привели к их серьезному ослаблению .

В плачевном состоянии к концу первой пятилетки оказалась животноводческая отрасль Мордовии. За период с 1930 по 1932 г. деревня (по разным причинам) лишилась почти 50% поголовья крупного рогатого скота, 38% поголовья лошадей, около 80% овец. Действительно, с 1935 г. отмечался некоторый рост поголовья скота (кроме лошадей), но в неурожайные 1936, 1938 и 1939 гг. снова заметное снижение. В результате к 1940 г. поголовье всех лошадей по сравнению с доколхозным 1929 годом оказалось меньше на 110 тыс. голов (на 52%), коров - на 118 тыс. голов (на 55%), овец и коз - на 722 тыс. голов (на 65%).

Уже к концу первой пятилетки «социалистический сектор» столкнулся с нехваткой тягловой силы. Сле­дует отметить, завоз тракторов в МТС и совхозы Мордовии лишь отчасти решал эту проблему. В конце 1932 г. насчитывалось 1022 трактора, в том числе 589 в 23 МТС и 433 в совхозах общей мощностью 13 440 л.с. В то же время, убыль поголовья рабочих лошадей - от 39 тыс. до 45,2 тыс. голов.

Действительно, в годы второй пятилетки произошло относительное укрепление материально-технической базы сельского хозяйства Мордовии. Количество МТС выросло с 22 в 1932 г. до 46 в 1937 г., а количество тракторов в них - до 3082. При этом общая мощность тракторов в 1937 г. составила почти 35 тыс. л.с..

Неизбежным спутником аграрной модернизации в СССР стали репрессии, прокатившиеся по деревне особенно тяжелым катком в 1930-1931 гг. и в 1937-1938 гг. «Раскулачивание» и депортации в годы сплош­ной коллективизации стимулировали строительство колхозов, убирали из деревни недовольных и гасили социальный протест. Именно провал грандиозных планов партии и правительства и стал одной из причин «Большого террора» 1937/38 гг., в котором были обвинены «стрелочники» (председатели колхозов и сельсоветов, простые колхозники, «бывшие кулаки» и пр.).

Голод и репрессии спровоцировали массовое бегство сельского населения из республики. Так, во второй половине 1936 г. было выдано 80 тыс. паспортов сельским жителям, а в первом квартале 1937 г. - еще более 39 тыс. шт.. По данным В. К. Абрамова, в результате «реформ» сельское население Мордовии в границах МАССР 1940 г. уменьшилось с 1340 тыс. чел. в 1930 г. до 1106 тыс. чел. в 1939 г., т.е. более чем на 230 тыс. чел[10].

Таким образом, анализ основных показателей социально-экономического развития аграрной сферы Мордовии в конце 1930-х гг. показывает, что в результате сталинских реформ сельское хозяйство Мордов­ской АССР оказалось в глубоком кризисе, который усугубился в годы войны 1941 -1945 гг., что впоследствии были вынуждены признать и руководители республики.

Заключение

Тема насильственного объединения крестьян в колхозы и варварского раскулачивания зажиточных землевладельцев, которых за океаном назвали бы фермерами и которые были бы там уважаемыми членами общества, до сих пор будоражит умы историков.

И это вполне естественно – коллективизация сельского хозяйства, пожалуй, одна из самых мрачных страниц истории Страны Советов. На заре новообразованного социалистического государства большинство членов партийно-номенклатурной верхушки свято следовало тезису своего главного идеолога и вдохновителя о том, что мелкотоварные крестьянские хозяйства рождают капитализм и являются его базовым элементом. Коллективизация сельского хозяйства наилучшим образом соответствовала идеологии марксизма-ленинизма и способствовала установлению диктатуры пролетариата в агропромышленном секторе новорожденной коммунистической страны. Основные предпосылки Большая часть населения СССР в то время была представлена преимущественно крестьянами. Можно даже говорить о том, что большевикам для своих политических и экономических экспериментов досталась аграрная страна. И одной из основных своих задач советское правительство считало пресечение самостоятельной сельскохозяйственной деятельности крестьянства, что полностью соответствовало идеологическим принципам социализма в их понимании. Коллективизация сельского хозяйства также всецело отвечала духу экономических реформ того времени, которые предусматривали строгую централизацию и совместную ответственность. Иначе говоря, страна понемногу начала превращаться в огромный трудовой лагерь строгого режима. Первые шаги Коллективизация сельского хозяйства в своей первоначальной стадии проводилась весьма либерально и даже несколько вяло.

Поначалу создание немногочисленных разрозненных коммун носило эпизодический характер. Большевистская власть, поддерживая и поощряя подобные инициативы, не спешила принуждать крестьянство к объединению своих хозяйств. Причины этого довольно просты: в первые после октябрьского переворота годы судьба советской власти была окутана густым туманом с весьма смутными перспективами, что создавало чрезвычайно неблагоприятную обстановку для столь радикальных мер. Еще одним фактором, определявшим столь несвойственную коммунистам либеральность, стало то, что крестьянство, добивавшееся права частного землевладения, было одной из основных движущих сил революции. Экономические причины коллективизации Однако по прошествии совсем небольшого промежутка времени властями была отброшена всякая либеральность. Главные причины коллективизации сельского хозяйства, кроме упомянутых выше идеологических, носили экономический характер. Советскому государству, чтобы уверенно стоять на ногах, требовалось провести индустриализацию, для осуществления которой срочно были необходимы валютные резервы. А кратчайшим путем для их получения большевики считали экспорт зерна. С целью контроля этого стратегически важного сырья правительство молодой социалистической страны и предприняло такие радикально-административные меры. Начавшаяся в 1927-м году сплошная коллективизация сельского хозяйства завершилась в приснопамятном 1937-м, когда вся страна по своей сути была единым принудительно-трудовым лагерем, а крестьяне не имели паспортов и им были не положены пенсии.

Характерной чертой того времени являлась массовая организация сельскохозяйственных частных объединений (сейчас их назвали бы агрофирмами), не подконтрольных советскому государству. Такая форма кооперации препятствовала не только тотальной централизации, но и шла вразрез с коммунистической идеологией. Сталинским курсом к «светлому будущему» В 1927-м году оглушительное фиаско НЭПа стало очевидным даже для вождей мирового пролетариата. В декабре того же года состоялся пятнадцатый съезд ВКП(б), на котором главой государства И. В. Сталиным был объявлен курс на всеобщую коллективизацию, что тогда являлось единственно возможным способом пополнения казны. Колхозам с этого момента надлежало стать верным и надежным оплотом тоталитарного режима. Нужно отдать должное некоторым влиятельным членам партии, у которых такая политика не снискала поддержки. Они прекрасно осознавали последствия насильственной коллективизации. С ними вождь расправился в своем излюбленном стиле и со свойственной ему прямотой. Была проведена чистка стройных партийных рядов от неблагонадежных элементов, в результате которой около пятнадцати процентов коммунистов были лишены партбилетов и сосланы в Сибирь. Оскал советской коллективизации Смысл этого радикально-управленческого мероприятия заключался в полном реформировании структуры сельскохозяйственного производства. Практически вся изготовленная колхозами продукция являлась государственной собственностью – Родине требовались ресурсы для подготовки к большой войне. Зажиточных крестьян, не желавшие вступать в колхозы, репрессировали, а их имущество делили между государством и доносчиком. Главным показателем эффективности деятельности колхозов считалось количество сданного стране зерна. Местные власти, чтобы продемонстрировать режиму свою полезность и лояльность, насильно отбирали у крестьян не только хлеб, но и овощи, фрукты, крупы и другие продукты. Результатами такой грабительской политики большевиков стали невероятных масштабов голод и миллионы невинно репрессированных.

Список литературы:

1. Абрамов Б.А., Ваганов Ф.М., Голиков В.А. О некоторых вопросах истории первого этапа сплошной коллективизации. - «Вопросы истории КПСС», 2013. - 546 с.

2. Ваганов Ф.М., XV съезд ВКП(б). М., 2013. - 432 с.