Частный капитал в производстве средств потребления.

В валовой продукции всей промышленности СССР организованная частным капиталом доля производства дает, как мы видели, несколько более 11 % суммы всех изделий. Это общий итог участия частного капитала в промышленном производстве.

Но для нас еще важна и другая сторона. Для нас важно и то, какую долю составляет капиталистическое производство в тех промышленных изделиях, какие получает население. Ведь в нашем промышленном производстве имеется целый ряд таких товаров, с которыми широкое население не имеет дела. Например локомотивы, мазут и т. п. не продаются в лавках. Поэтому мы должны взять отдельно всю товарную продукцию и из этой товарной продукции выделить средства потребления, т. е. то, с чем имеет дело население.

Вся товарная продукция получается путем вычета из всей валовой продукции цены тех предметов внутрипромышленного оборота, цена которых выражена в цене готовых изделий. По «Контрольным цифрам» Госплана (стр. 207), из всей товарной продукции промышленности СССР за 1925/26 г. приходится на долю государственной промышленности 70,6 %, на долю кооперативной—7,7 % (с лжекооперативами) и на долю частного производства—21,7 %:—Если лжекооперативную часть, как и следует, присчитать к частной, то доля частного производства в целом дойдет почти до 24 % всей товарной продукции промышленности страны, между тем в валовой продукции доля частной промышленности составляет лишь до 22 % (частная, по Госплану—19,8 %и лжекооперативная—около 2 %). Если в валовой продукции на долю капитала приходилось до 12 % и на долю частного трудовика—свыше 10 %, то во всей товарной продукции соответственно надо считать на долю капитала около 13 % и на долю самостоятельного (мелкого частного трудовика около 11%. В сумме имеем до 24 %¹³.

13)Одна из руководительниц ЦСУ т. М. Смит сделала попытку подсчитать по данным ЦСУ долю частного производства (трудового и капиталистического вместе) в чистой продукции всей промышленности СССР. Под «чистой продукцией» т. Смит понимает сумму продукции с вычетом из нее сырья, топлива, прочих материалов и амортизации. По отношению к товарной продукции чистая продукция, по ее данным, составляет 57 %. Из всей чистой продукции по подсчету т. Смит на частное производство на I октября 1925 г. приходилось 23,3 % (стр. 44 № 4 «Статистического Обозр.» за 1917 г.). Приэтом еще т. Смит не присчитала к частному производству лжекооперативов.

Но в производстве средств потребления роль частного производства, и в частности роль капиталистического производства, больше, чем в товарной продукции промышленности в целом. И это понятно. Частный капитал у нас не занимается производством локомотивов. Кустари тоже не занимаются. Частный капитал и кустари почти не занимаются тяжелой металлургией, прокаткой рельс и производством целого ряда других изделий, служащих производственному и военному потреблению, а не потреблению населения. Частный капитал не имеет для этого средств и интереса, и его продукция сосредоточивается главным образом в производстве быстро оборачивающихся средств потребления населения. По «Контрольным цифрам» Госплана (стр. 385), в 1925/26 г. из всей валовой продукции на товарную продукцию средств потребления приходилось в государственной промышленности 43,2 %, в кооперативной (с лжекооперативами)—72,7 % и в частной—70,5 %. В среднем все промышленное производство для широкого рынка (т. е. средств потребления) составляет, таким образом, почти 46 % всей валовой продукции всей промышленности СССР.

Произведя соответственный подсечет, получаем, что из всего промышленного производства средств потребления на все частное производство, т. е. на трудовое и капиталистическое вместе (включая и лжекооперативы), в 1925/26 г. приходилось 32 %, т. е. почти треть; из них на капиталистическое—около 17 % и на трудовое—около 15 %. Остальные 68 % промышленного производства средств потребления приходится на кооперативную и государственную промышленность.

Таким образом мы видим, что если в товарном производстве нашей страны вообще на долю частного производства приходится около 24 %, в том числе на долю капиталистического производства около 13 %, то в той части производства промышленности, какая назначена для широкого рынка, т. е. в Той части промышленного производства, с которой имеет дело потребляющее городское и сельское население,—там почти целая треть является продуктом частного производства; в том числе примерно одна шестая—капиталистического. Это есть производственная база, подготовляющая возможность соответственного выступления частного капитала и на рынке, в торговле промышленными изделиями, являющимися предметами потребления населения.

Занятые лица.

Теперь переходим к вопросу о занятых лицах, о том, какая часть рабочей силы—как наемных рабочих, так и отдельных производителей—организована у нас в капиталистическом производстве. Здесь мы имеем, вопервых, сведения Госплана (на стр. 211 «Контрольных цифр») о наемных рабочих в частной промышленности. В 1925/26 г. их было там 283 тыс. чел. из всех 3 092 тыс. наемных рабочих в промышленности. Это составляет 9,3 %. Я сопоставил эти данные со сведениями ВЦСПС—какое количество рабочих из занятых в частной промышленности организовано по индустриальным профсоюзам. Статистика ВЦСПС дала справку на 1 октября 1926 г.,—более свежих сведений у них нет,—и оказывается, что по всем одиннадцати индустриальным союзам организовано всего 156 тыс. чел. из тех 283 000, которые в частной промышленности заняты. Следовательно, из наемных рабочих частной промышленности профсоюзы организовали пока только 55 %, т. е. только около половины всех наемных рабочих, работающих в частной промышленности. Между тем сами профсоюзы (ВЦСПС в отчете к VII съезду профсоюзов) предполагали, что они охватывают свыше 80 % всех рабочих, занятых в частной промышленности. О том, что это предположение неверно, видно из приведенного сопоставления. Нашим профсоюзам, таким образом, предстоит еще провести большую работу для того, чтобы охватить всех рабочих, занятых в частной промышленности.

Кроме наемных рабочих явно-капиталистической промышленности, значащихся в таблицах Госплана, надо учесть еще наемных рабочих лжекооперативов. Наемных рабочих в промышленных предприятиях кооперации, по таблицам Госплана (стр. 211), насчитывается 250 тыс. чел. Пропорционально продукции лжекооперативов из этих наемных рабочих кооперации не менее 70 тыс. чел. должно быть отнесено к наемным рабочим капиталистических предприятий, лишь прикрывающихся кооперативной маской. Таким образом из всех наемных рабочих промышленности на долю капиталистического предпринимательства приходится свыше 350 тыс., или 11,6 %; из наемных рабочих кооперации на лжекооперативы приходится, вероятно, несколько больше, чем выходит пропорционально продукции; так что можно считать, что из всех наемных рабочих нашей промышленности до 12 % занято у частных предпринимателей, как явных цензовых и нецензовых, так и прикрывающихся кооперативной формой.

Затем имеется еще около 100 тыс. так называемых «членов» лжекооперативов, на деле замаскированных капиталистических рабочих и предпринимателей. Наконец, на частных предпринимателей через раздаточные конторы работает еще около четверти кустарей, как следует из приводившихся выше данных о капиталистически организованной части кустарной промышленности.

Для учета кустарей надо перевести их из подсчета живых людей в подсчет «средних годовых работников», чтобы можно было сравнивать с числом наемных рабочих в фабричной промышленности. Дело в том, что в фабричной и в мелкой городской промышленности обычно работают круглый год, в сельской же кустарной промышленности, по докладу ЦСУ (т. Смит—Фалькнер) в комиссии НК РКИ, работа продолжается в среднем около 30 недель в году, но зато по 10 часов) в день вместо 8 часов. Переведем по этим данным живых людей сельской промышленности в среднее годовое количество работников, прибавим работников городской нецензовой промышленности (общее количество всех занятых в нецензовой промышленности в 1925/26 г., по данным ЦСУ, составляло 2893 тыс. чел.—цит. по т. Цылько, стр. 67, «На аграрном фронте») и вычтем часть, занятую в государственных, кооперативных и явно-капиталистических предприятиях (по обследованию ЦСУ, из всех лиц, занятых в нецензовой промышленности, на «простое частное товарное производство без наемных рабочих» приходится 84 %. См. стр. 241 «Справочника» ЦСУ на 1927 г.). Получим несколько менее 1 600 тыс. годовых работников (или почти 2 500 тыс. чел. живых людей; из них четверть—в городах и три четверти—в деревнях). Около четверти их продукции, как мы видели, приходится теперь на долю организованной раздаточными конторами домашней системы капиталистической промышленности. Следовательно, до 400 тыс. чел. «годовых работников» относится к эксплоатируемым «домашним рабочим» капиталистов (работающим на дому у себя, а не у капиталистов, и около 1 200 тыс. чел. «годовых работников» (что составляет около двух миллионов живых людей) являются самостоятельными трудовыми кустарями и ремесленниками без наемных рабочих.

Общее количество занятых в промышленности лиц в 1925/26 г. составляет, таким образом, по СССР около 4 850 тыс. чел. (с переводом сельской части самостоятельных кустарей и «раздаточных» кустарей в «годовых работников»). По отдельным группам они распределяются следующим образом:

	Число (в тыс. чел.)	Процент
Частный капитал
Частное трудовое производство
Кооперация (без лжекооперации)
Государство

Всего на частную промышленность приходится, таким образом, 42 % всех рабочих сил страны, занятых в промышленности (по таблицам «Контрольных цифр» почти такая же величина—43 %); если же взять во всех разрядах живых людей (а не «годовых работников»), то соотношение получится примерно таким:

	Число (в тыс. чел.)	Процент
Частный капитал		18,3
Частное трудовое производство		33,3
Кооперация (без лжекооперации)		5,0
Государство		43,3

Если сопоставить процентное распределение всей валовой про-дукции промышленности страны и всего количества годовых работников и живых людей, то сразу бросается в глаза гораздо большая производительность труда в государственной промышленности, как более крупной и лучше оборудованной.

	Годовых работников (в %%)	Живых людей (в %%)	Валовой продукции (в %%)
Частный капитал		18,3	11,7
Частное трудовое производство		33,3	10,1
Кооперация (без лжекооперации)		5,0	4,7
Государство		43,3	73,6

Из этого видны, между прочим, две вещи.

Вопервых—каким громадным резервом для расширения государственной промышленности и для роста производства является еще частное трудовое производство (и привязанная пока к капиталистическим раздаточным конторам часть кустарей). Перевод одного годового работника из частного трудового производства (главным образом ручного или с жалкими машинами) в условия оборудования государственного производства равносилен увеличению продукции на человека в три с половиной раза. Здесь прежде всего мы найдем ту массу квалифицированных рабочих, какая понадобится по мере окончания сооружения новых фабрик и заводов (по капитальному строительству). Заработок фабрично-заводского рабочего выше заработка большинства кустарей, так что препятствий в этом отношении нет. Втечение ряда предстоящих лет можно ожидать перехода значительной части кустарей в разряд фабрично-заводских рабочих.

Второй вывод: цифры о громадном перевесе продукции государственного промышленного производства над производством частным не должны заслонять от нас того факта, что в отношении живых трудовых сил, занятых в промышленности, еще более одной шестой непосредcтвенно подчинено капиталу, а в частном хозяйстве в целом находится ещё более половины. Из этого следует особая социальная (общественно-классовая) важность мер по регулированию капиталистического производства в промышленности и мер по помощи и вовлечению в государственно-пролетарское русло обширного слоя мелких частных трудовых производителей (городских и сельских кустарей без наемных рабочих). Ниже мы еще остановимся на этих мерах.

Капитал и накопление.

Теперь перейдем к тому, какая доля имущества всей промышленности, как цензовой, так и нецензовой, взятых вместе, принадлежит капиталистам, т. е. буржуазному производству с наемными рабочими и в форме капиталистически организованной домашней промышленности.

По вопросу об имуществе промышленности произведено обследо-вание Центральным статистическим управлением по материалам на 1 октября 1925 г. Более свежих материалов, представляющих собою учет всей цензовой и нецензовой промышленности, настолько подробных, насколько это надо для наших целей, не имеется. За последующие годы, т. е. за 1925/26 г. и за 1926/27 г. есть, с одной стороны, сведения о том, какую сумму составляет капитал, вложенный дополнительно в государственную и кооперативную промышленность, а с другой стороны—сведения о том, на сколько процентов возросла продукция частной промышленности, так что есть возможность сделать ориентировочную прикидку и для 1927 г.

Весь основной капитал цензовой промышленности и все имущество нецензовой промышленности, взятые вместе, в червонных рублях, с учетом износа (т. е. исключена из цены та часть, которая износилась и которая фактически не существует, хотя по книгам и числится), без цены строений в мелкой городской промышленности и с неполным учетом концессионного капитала (потому что о концессионном капитале у ЦСУ не было полных сведений),—вся эта сумма на 1 октября 1925 г. составляла 6830 млн. червонных рублей («Статистическое обозрение», N° 2, за 1927 г., стр. 72).

Эта сумма делится на две части. Первая часть—это имущество промышленности, производящей средства потребления. Вторая—это имущество промышленности, производящей средства производства. Частная промышленность сосредоточена главным образом в промышленности, производящей средства потребления. К имуществу промышленности, изготовляющей средства потребления, т. е. работающей для широкого рынка, из всей промышленности СССР (кооперативной, государственной и частной вместе, цензовой и нецензовой) относится около 55 % всего имущества промышленности (стр. 72).

Из валовой продукции всей промышленности СССР на промышленность, производящую средства потребления, приходится 47 % («Плановое хозяйство», № 3 за 1927 г., стр. 106, подсчет Госплана). Из всех занятых лиц на продукцию средств потребления приходится до 60%. Наконец, что касается городского и сельского населения, то для него промышленный рынок на все 100 % сводится к предметам потребления (одежда, посуда, мебель, всякая домохозяйственная утварь и т. д.). Остальная промышленность на широкий рынок не работает, и с ней население как покупатель непосредственно не сталкивается.

На имущество промышленности, изготовляющей средства потребления, по данным ЦСУ, приходится около 3800 млн. руб. В этой промышленности средств потребления и сосредоточен главным образом промышленный капитал, принадлежащий частным лицам. Если мы внесем в обследование ЦСУ ту же небольшую поправку на лжекооперативы, какую вносили везде, то на долю всей частной промышленности (не только капиталистической) приходится почти 20 % из всего имущества промышленности, производящей средства потребления. В некоторых отраслях еще больше. Так, например, в швейной промышленности частным лицам принадлежит 70 % всего капитала, в обувной промышленности частным лицам принадлежит также 70 % всего капитала, в пищевой промышленности частным лицам принадлежит 34 % капитала, в кожевенной—27 % деревообделочной—26%, в других—меньше (всюду имеется в виду цензовая и нецензовая промышленность вместе).

В целом ряде отраслей промышленности роль частной промышленности по принадлежащему ей капиталу, таким образом, весьма значительна. Этому соответствует и число занятых лиц. Например в той части металлической промышленности, которая работает на широкий рынок, по тем же данным ЦСУ занято было в частных предприятиях 235 тыс. чел., в мукомольно-крупяной промышленности в частных предприятиях—230 тыс. .чел., в производстве одежды и предметов туалета—585 тыс. чел., в производстве кожаной обуви—335 тыс. чел. Это главные, основные отрасли.

В итоге получается такой результат. Если взять имущество всей промышленности, цензовой и нецензовой вместе, то из него на долю всех частных лиц, по обследованию ЦСУ¹⁴

14)По данным ЦСУ, у обоих групп вместе 10,2% без лжекооперативов (стр. 47 № 4 Стат. Обозрения за 1937 г.).г,

придется около 11 %. Если взять в том числе отдельно промышленность, производящую средства потребления, то там имущество всех частных лиц составит почти 20 %. Отсюда надо выделить ту часть этого имущества, которая при-надлежит капиталистам. По данным ЦСУ мы можем выделить: капитал концессионный; капитал частных предпринимателей с наемными рабочими, имеющих собственные предприятия; капитал частных предпринимателей с наемными рабочими, имеющих арендованные предприятия. Вместе это дает около 220 млн. руб. Сюда надо прибавить около 60 млн. руб. капитала лжекооперативов, т.-е. 25 % промышленного кооперативного имущества (соответствует доле лжекооперативов в продукции кооперации), и несколько десятков миллионов, вложенных в раздаточные конторы в их различных формах (вероятно, до 70 млн. руб., имея в виду систему авансирования и объем продукции—все имущество кустарной промышленности, по ЦСУ, составляло 474 млн. руб.). Таким образом получаем величину до 350 млн. руб. на 1 октября 1925 г., имея в виду и основной и оборотный капитал вместе.

Из всего промышленного капитала СССР на долю частных капиталистов на 1 октября 1925 г. приходилось, таким образом, до 5 % а на долю частно-трудового производства—около 6 %. Мы имеем возможность сопоставить с этим расчетом две оценки: комиссии ВСНХ СССР по частному капиталу (статья т. Гинзбурга, стр. 4 сборника ВСНХ «Частный капитал», М., 1927 г.) и работника НКФ СССР т. Кутлера («Финансы и народное хозяйство» от 5 декабря 1926 г., стр. 8). Оба они относятся к тому же времени.

Тов. Кутлер разработал анкету НКФ о состоянии активов и пассивов на 1 октября 1925 г. нескольких сот предприятий. Выборку сведений производили фининспектора по предприятиям, считавшимся ими типичными. Сведения относятся только к оборотному капиталу. В конечном итоге величину собственного оборотного капитала частных промышленных предприятий (без заемных средств) анкета НКФ получает в 205 млн. руб. Принимая во внимание значительность основного капитала (оборудование, здания и т. д.), можно считать, что разработанная т. Кутлером анкета НКФ дает указание, пожалуй, на более значительный размер частного (основного и оборотного вместе) промышленного капитала, чем подсчитано мною для того же периода, исходя из материалов ЦСУ.

Вторая оценка—комиссии ВСНХ СССР—основана на экспертных оценках и отдельных материалах по 23 важнейшим в этом отношении отраслям промышленности. Данные эти относятся к 1924/25 хозяйственному году, и итоговая оценка (в вводной статье т. Гинзбурга) не охватывает частного капитала в лжекооперативах и раздаточных предприятиях. Она гласит: «Вряд ли можно принимать сумму капитала этих предприятий, считая основной и оборотный, меньше чем в 200—300 млн. руб.» (стр. 4). Если взять даже величину более близкую к 200 млн. руб. и прибавить средства капиталистов, вложенные в лжекооперативы и в раздаточную систему, то все же получится величина до 350 млн. руб. на 1 октября 1925 г., как определено мною. Если же взять оценку более близкую к 300 млн. руб. и присоединить капитал, вложенный в домашнюю систему капиталистической промышленности и в лжекооперативы, то получится значительно более принятых нами 350 млн. руб.

Таким образом наш подсчет частного промышленного капитала по данным ЦСУ на 1 октября 1925 г. косвенно подтверждается обоими другими имеющимися определениями: материалами НКФ по анкетному обследованию балансов и экспертными оценками органов ВСНХ, проработавших доклады по всем важнейшим отраслям промышленности, по каждой в отдельности. (Так, комиссия ВСНХ указывает, что в 1924/25 г. частный капитал в кожевенной промышленности составлял до 35 млн. руб., в рыбной промышленности также до 35 млн. руб., в лесной—около 28 млн. руб., по химической—7 млн. руб. и т. д. Стр. 2 сборника «Частный капитал».)

Впрочем, предпочтение надо отдать данным ЦСУ, как единственному массовому сплошному обследованию, а не только анкетному или экспертному. Но все это относится к 1 октября 1925 г.

По «Контрольным цифрам» Госплана, с 1924/25 г. но нынешний 1926/27 г. происходит рост частного производства на 31 %, считая в червонных ценах (стр. 331 «Контрольных цифр»). Эти предположения Госплана оказываются, повидимому, отстающими от действительности. Так рост, например, продукции частной цензовой промышленности в червонных ценах за один только 1925/26г. составил на деле уже 52 % (стр. 22 сборника ВСНХ «Частный капитал»), т. е. больше, чем Госплан ожидал за два года. Кстати сказать, в предположительных построениях Госплана относительно частного капитала за минувшие годы все время наблюдалась готовность «закидать» частный капитал если не «шапками», то «контрольными цифрами». И неизменно действительность оказывалась хуже (это относится и к доле частника в товарообороте, как увидим). Сюда же относятся такие приемы «учета», как забвение о лжекооперативах или о домашней системе капиталистической промышленности. Со всеми такими страусовскими традициями, хотя и свидетельствующими о ненависти к капитализму (даже видеть его не хотят), пора распрощаться.

Таким образом предположенный Госпланом к настоящему времени рост частной промышленности против 1924/25 г. примерно на треть надо считать превзойденным. Во всяком случае-для капиталистической части этой частной промышленности, как о том свидетельствуют приведенные данные о цензовой ее части, а также о концессионной промышленности. Продукция концессионных предприятий, согласно данным ВСНХ, в 1924/25 г. составляла лишь до 20 млн. руб., а в текущем 1926/27 г.—уже до 70 млн. руб.; увеличение более чем втрое (сборник ВСНХ «Частный капитал», стр. 281). Если взять частную цензовую и концессионную промышленность вместе, то, по данным сборника, получается рост их продукции около 65 % за один только 1925/26 г.

Возможно, конечно, и даже вероятно, что зато гораздо более медленным темпом идет рост самостоятельного мелкого трудового промышленного производства (кустарь, не организованный капиталистом в систему домашней промышленности, не превращенный в фактического наемного рабочего у себя на дому, с которым только по форме—для обхода налогов и т.п.—капиталист расплачивается как с имеющим патент «самостоятельным производителем»).

Но нас интересует сейчас рост продукции именно капиталистической части частной промышленности как придержка для суждения о росте частного промышленного капитала за последние два года, а не рост имущества всей частной промышленности вообще (трудовой и капиталистической вместе).

Основной капитал государственной и кооперативной промышленности (сверх износа) за те же два года, 1925/26 и 1926/27, по «Контрольным цифрам» Госплана (стр. 315), увеличился на один миллиард червонных рублей. Сопоставляя этот рост с ростом продукции и предполагая для частной капиталистической промышленности соответственный рост капитала сравнительно с ростом продукции (для концессионной части имеются прямые данные), получаем, что теперь (июнь 1927 г.) весь собственный промышленный капитал частных капиталистов (основной и обо-ротный вместе) должен составлять величину, близкую к 450 млн. руб. (червонных). Увеличение за два года—на четверть.

Если взять по этим подсчетам распределение всего промышленного имущества страны между четырьмя группами владельцев, то процентные изменения по отношению к общему итогу оказываются незначительными.

	1 июня 1925 г. (в %%)	Июнь 1927 г. (в %%)
Капиталисты	5,1	5,6
Частное трудовое производство	5,9	5,8
Кооперация	2,7	3,0
Государство	86,3	85,6

Доля капиталистов в промышленном имуществе страны сама по себе поднялась за два года на одну десятую часть, но она вообще так невелика, что от этого прироста общие соотношения почти не изменились. Небольшие изменения в этом направлении за период нэпа совершенно неизбежны, поскольку для нас желательно появление некоторых концессионных предприятий и т. п., но вообще-то приведенные цифры говорят ясно: разлетелись впрах буржуазные надежды на торжество частного капитала в промышленности СССР. Эта песня пелась всего громче нашими врагами в 1921 г. при начале новой экономической политики: «Большевики допустили частное хозяйство—частное хозяйство их съест. Промышленное производство быстро перейдет в руки капиталистов—куда ж большевикам с ними конкурировать, раз вообще допущена конкуренция? И большевизм выдохнется естественным путем в несколько лет».

Разговоры и толки о будто бы происходящем быстром и широком переходе советской индустрии в частные руки были распространены тогда в Европе, как о чем-то несомненном, обеспеченном. Они заронили сомнение даже в коммунистические половы. Когда я в 1922 г. приехал в Берлин, некоторые руководители германской компартии, испытующе глядя в глаза, просили доверительно сообщить им, как велик процент фабрик и заводов, оставшихся и предназначенных остаться в руках государства.

Отчасти эти опасения питались публикацией разных неумеренных проектов отдельных товарищей, неправильно понявших нэп. За границей одни не умели отделить, а другие нарочно смешивали личные предложения отдельных подобных товарищей (перегибавших палку в сторону частного капитала) с линией партии, резко от этих предложений отличавшейся. Таково, например, известное интервью т. Сокольникова в первой половине 1922 г. о желательности преобразовать государственные тресты в смешанные акционерные общества частно-капиталистического типа с участием иностранного капитала, появившееся как раз в тот день, когда передовая статья органа Центрального комитета партии с особенной настойчивостью подчеркивала задачу развития советской промышленности именно как государственной.

Прошло шесть лет—рассеялась тревога друзей, исчезли надежды врагов. Всего лишь около 5 % промышленного капитала, менее 12 % валовой промышленной продукции, до 17 % занятых в промышленности годовых работников—приходится в 1927 г. на долю частного капитала. Притом значительная часть этой величины образуется из подчинения себе частным капиталом трудовых кустарей (через раздаточные конторы и домашнюю систему капиталистической промышленности). Увеличение государственных средств благодаря общему подъему хозяйства начинает достигать уже размеров, позволяющих нам отныне поставить задачей постепенное высвобождение этой части кустарей из-под власти капиталистов и собирание их в русло государственного хозяйства. Потому увеличение роста частного капитала в промышленности по этой, наиболее легкой для него линии, можно думать, отныне несколько затормозится.

Остается сказать еще о величине годового чистого накопления в настоящее время в частнокапиталистической промышленности. Единственный сплошной материал—это упомянутое уже общее обследование ЦСУ всей промышленности в 1925 г. Приэтом, что касается нецензовой промышленности, то само ЦСУ сомневается в полученных результатах подсчета прибыли, как полученных путем спорных вычислений. Я считаю эти результаты преувеличенными (равно и т. Струмилин) и потому в дальнейшем привожу данные ЦСУ о проценте прибыли только по цензовой промышленности. Данные эти относятся к проценту прибыли только на основной капитал (без оборотного). Для расчета о сумме чистой прибыли всей частнокапиталистической промышленности предполагаю, что прибыль капиталистов в нецензовых ее отраслях составляет примерно такой же процент на капитал, как и в цензовых. Затем беру сумму, основного капитала всей промышленности СССР (советской, кооперативной и частной вместе) без трудового частного производства и сравниваю с этим всю сумму чистой промышленной прибыли (также с исключением части, приходящейся на частное трудовое производство).

Исключение части прибыли, какую, следуя исчислениям ЦСУ, надо было бы отнести на долю частного трудового производства, производится мною по двум причинам. Вопервых, в силу недостоверности этой части данных, признаваемой самим ЦСУ, и их явной преувеличенности. Вовторых, для мелкого частного трудового производителя (одиночка без наемных рабочих) речь должна итти о заработке, а не о прибыли. Он занимается не эксплоатацией чужой рабочей силы при помощи своего капитала («прибыль»), а продажей заказчикам и потребителям изделий своих рук («заработок»). Приэтом сплошь и рядом вся сумма заработка такого самостоятельного трудового частного промышленного одиночки оказывается ниже, чем заработная плата наемного рабочего в соответственных отраслях мелкой же (нецензовой) частнокапиталистической промышленности.

По тому же обследованию ЦСУ 1925 г., вся «оплата труда в простом товарном производстве сельской мелкой нецензовой промышленности» по отношению к оплате наемного труда там же, в тех же отраслях нецензовой капиталистической промышленности составляла:

	Процент
Добыча и обработка камней, земель и глин (силикатная промышленность)	84,4
Обработка дерева	80,0
Пищевое производство (с напитками и табаком)	57,5
Шерстяная промышленность	54,3
Обработка хлопка	48,6

В среднем по всем производствам эта величина составляла 83 % (стр. 46 № 4 «Статистического обозрения» за 1927 г., статья т. М. Смит). При таких условиях мы считаем сугубо нецелесообразным делить эту оплату труда на две части: собственно «заработок» (в соответствии с каким-либо более или менее теоретически исчисленным «нормальным прожиточным минимумом») и затем еще «прибыль». Таким образом, мелкое трудовое частное производство не включено в приводимые ниже подсчеты ни по «основному капиталу), ни по «прибыли». Следовало бы и ЦСУ в будущей при обследованиях и при группировках данных иметь в виду, что у частных трудовых производителей есть не («капитал», а «имущество», вопервых, и «заработок», а не «прибыль», вовторых. Это имеет значение не только в отношении точности терминологии (наименования), но и для ясности понимания—чтобы не путать читателя в действительной картине и не путаться самим.

Возвращаясь к размеру прибыли в цензовой промышленности на 1 октября 1925 г. по отношению к основному капиталу, получаем такой результат. В государственных предприятиях прибыль, по данным ЦСУ (по таблице № 17 доклада, представленного ЦСУ комиссии РКИ), составляет 3,53 %, в кооперативных предприятиях—15,8 %, в частных предприятиях, находившихся в собственности капиталистических предпринимателей,—27,8 %, в концессионных предприятиях—45,8 % и в арендованных капиталистами предприятиях—64 %. Самыми выгодными оказывались в 1924/25 г. как будто бы арендованные предприятия, что понятно ввиду тех особых условий сдачи в аренду государственных предприятий, о которых я говорил в главе о хищнической аренде. Конечно, сведения об уровне прибыли в арендованных, частных и концессионных предприятиях не могут претендовать на такую же точность, как сведения о прибыли в государственных предприятиях, но все-таки дают некоторое представление о соотношении. Если взять всю капиталистическую цензовую промышленность в целом, т. е, если взять концессионную, арендную, частнособственническую и лжекооперативную;, то получится, что в среднем на весь основной капитал капиталисты имеют 32 %. Это примерно тот же самый уровень накопления, какой Наркомторг, как увидим, определил как всю сумму накопления для частного торгового капитала (Наркомторг определяет там эту величину около 30 %).

Предполагая тот же процент прибыльности и для нецензовой промышленности, можно, исходя из данных ЦСУ об основном капитале (имуществе) и о проценте прибыльности, дать приводимую ниже сводную таблицу. Она показывает распределение На 1 октября 1925 г. всего основного имущества промышленности (без оборотных средств) и всей промышленной прибыли между тремя основными владельцами: государством, кооперацией и частными капиталистами. Исключены из этого сопоставления, как оговорено выше, мелкие трудовые частные производители (о доле их в продукции и в промышленном имуществе вообще выше уже были приведены сведения). Результат получается следующий:

	Из основного имущества (в %%)	Из всего имущества(с оборотным) (в %%)	Из всей прибыли (в %%)
Капиталисты	3,6	5,4
Кооперация	3,4	2,9
Государство	93,0	91,7

Процент основного капитала частных капиталистов в основном имуществе всей промышленности СССР ниже, чем процент всего их капитала (с оборотным) во всем имуществе промышленности (с оборотными средствами), ибо часть капиталистов действует при получении значительной части основного капитала в аренду или в концессию, и цену арендованных ими зданий, машин и т. п., разумеется, нельзя засчитывать в (их собственный капитал. Надо заметить еще, что распределение всей массы промышленной прибыли между отдельными владельцами (государство, кооперация, капиталисты), имевшее место в 1925 г., не может считаться характерным для текущего 1927 г. без значительных оговорок. В 1924/25, г. заметная часть государственной промышленности была еще убыточной, и это сильно влияло на всю картину. По нашему предварительному ориентировочному расчету, в текущем 1926/27 хозяйственном году положение представляется примерно таким.

	Все имущество (с оборотными средствами) (в %%)	Сумма прибыли (в %%)
Капиталисты	6,0	13,0
Кооперация	3,2	6,5
Государство	90,8	80,5

Здесь также не принято во внимание частное трудовое производство, как и в приведенном выше расчете для 1924/25 г. Если считать и частное трудовое производство, то, как указывалось уже выше, доля капиталистов во всем промышленном имуществе СССР (основные и оборотные средства вместе) теперь, в 1927 г., составляет около 5,6 %.

Подходя наконец к вопросу об абсолютном размере чистой прибыли капиталистов в промышленности, можно для нынешнего, 1927 г. остановиться—как на наиболее правдоподобной—на величине около 75 млн. руб. в год. Всего капиталисты вложили в промышленность к настоящему времени, как мы видели, около 450 млн. руб., из которых около 250 млн. руб. приходятся на основной капитал. Принимая, согласно подсчетам ЦСУ о капиталистической промышленности; в 1925 г. (и подсчетам Наркомторга о частной торговле), чистую прибыль около 30 %, будем иметь за год до 75 млн. руб. По отношению ко всему промышленному капиталу частных капиталистов (с оборотными средствами) это составляет около 17 % в год.