Словарь трудных для понимания слов

Ба гренье — зимняя ловля красной рыбы багром.

Барашек дикий — здесь: бекас.

Бастыльник — сорная крупная трава, бурьян.

Ба чка — сокращенное: батюшка, отец.

Беляк — белая волна, пена, барашки.

Били (перепела) — кричали.

Бить (расшитый битью) — сплющенная тонкая проволочка для золототканой работы.

Бить в дудки (термин в охоте на перепелов) — подражать крику перепелов.

Бланжевый — телесного цвета.

Бобовник — дикий персик.

Борть — дупло, в котором водятся пчелы.

Браная ткань — ткань, вытканная узором.

Бурак — берестовый стоячок с крышкой.

Варакушка — птица из разряда певчих.

Вешняк — ворота с подъемным засовом в плотинах для спуска вешней воды.

Взлобок — невысокое, крутоватое возвышение местности; высшая точка негористой местности.

Волосник — женская шапочка, надеваемая под платком.

Враг — здесь: овраг.

Врюхаться — влюбиться.

Выбойка — самый грубый ситец, холщовая ткань с узором одного цвета.

Вытянуть гору — подняться на вершину пологой горы и спуститься с вершины к подошве.

Вятель — плетенка из прутьев у рыбаков.

Гнет — жердь, рычаг на возу для прижимания сена.

Гоношить — копить, собирать.

Грива — холм, поросший лесом.

Дикуша — гречиха.

Емены — хлеб для собственного употребления.

Ергак — халат или тулуп из короткошерстных шкур, шерстью наружу.

Желна — большой черный дятел.

Жирная вода — разлив, половодье.

Завозня — род небольшого речного судна, плоскодонная лодка.

Загон — пахотный участок земли.

Закрайка — осенний лед, намерзающий около берегов.

Залог — непаханая земля.

Застреха — нижний нависший край крыши с внутренней стороны.

Засыпка — помощник мельника.

Зверовой (о собаке) — охотничья собака.

Изволок — отлогая гора; некрутой длинный подъем.

Кармазин — тонкое ярко-красное сукно.

Козелец — сорное растение.

Ко лок — отдельная рощица, лесок.

Копр — укроп.

Корчажное пиво — пиво домашнего приготовления.

Косна я лодка — легкая лодка для переездов.

Куделя — вычесанный и перевязанный пучок льна, приготовленный для пряжи.

Кулига — ровное место, чистое и безлесное, поляна.

Лагун — бочонок.

Лутошка — липка, с которой снята кора; она сохнет и чернеет.

Мартышка (стаи мартышек) — птица из породы чаек.

Материк (реки) — русло реки.

Меже нь — средний уровень воды в реке.

Мешаться (о хлебах) — начать желтеть, зреть.

Младенская, родимец — судороги у детей.

Морда — плетенка из ивовых прутьев для ловли рыбы.

Мочка — прядь, волокно.

Мурья — тесное и темное жилье, лачуга, конура.

Муфтий — местный глава мусульманской церкви.

Намнясь — на этих днях.

Наструг — инструмент для строганья.

Недотка — самая грубая и редкая ткань (не-до-ткать), которая идет на частые бредни.

Обечайка — согнутый в круг лубок.

Осот — сорные растения разных видов.

Остаметь — остолбенеть.

Отправить сорочины — поминанье на 40-й день.

Палочник — кустистый или молодой лесок, годный на палки.

Переломать — вспахать вторично.

Перемоки — частые дожди.

Плавиться (о рыбе) — рыба играет на воде.

Плесо — часть реки от одного изгиба до другого.

Поветь — крытое место.

Погоныш — малая болотная курочка.

Подбор (о неводе) — две продольные веревки, на которые посажен невод.

Подволока — чердак.

Подовые пироги — из кислого теста, испеченные на поду.

Полба — разновидность пшеницы.

Полосущатый — из полосухи, полосатой цветной ткани.

Понять (что-либо) — заливать.

Поставец — посудный шкаф.

Приданые — так назывались дворовые, отдаваемые за дочерью в числе приданого.

Пристановка (растений) — перемещение из оранжерей на воздух.

Пришипиться — присмиреть.

Происшедший — выслужившийся из «простолюдинов».

Прорезь — живорыбный садок; ящик с прорезами для протока воды.

Пряжка — упряжка, переезд на одних лошадях между кормежками, перегон.

Пустоплесье — незаселенный берег реки.

Расцыганить — осудить.

Ребятница — женщина с грудным ребенком.

Ремень (на животном) — темная полоса по хребту.

Рогатые орехи — рогульник, плод водяного растения.

Ротиться — клясться.

Сабан — род примитивного двухколесного плуга.

Сандал — название красителя.

Семьянный — имеющий семью.

Серпуха — желтая краска.

Сидка — высиживать.

Соковые краски — краски из соков растений.

Старина — здесь: родина.

Стари ца — старое, высохшее русло реки.

Стрежень — глубокое место в речном русле, годное для судоходства, фарватер.

Строка — вид овода.

Сырт — возвышенность, являющаяся водоразделом.

Сычуг — один из отделов желудка у жвачных животных; кушанье в виде фаршированного мясом желудка.

Сурчина — нора сурка.

Толока — потрава скотом трав, хлеба.

Труба (речная) — русло.

Тук — чернозем.

Тягло — семья крестьянина, платящего подати.

Уносные лошади — пара лошадей, обычно первая, в запряжках четверней и более.

Ухичивать — сделать годным для жилья, утеплить.

Хизнуть — хилеть, дряхлеть.

Холудина — жердь, длинная хворостина.

Цевка — зубец зубчатого колеса.

Чернотал — вид ивы.

Чилизник — вид акации.

Чихирь — род виноградного вина.

Шадрик — грязный, непереваренный поташ.

Шиш — острая вершина, насыпь.

Штадт-физик — городовой врач.

Шушун — название верхней женской одежды, кофта или шубейка.

Спасибо, что скачали книгу в бесплатной электронной библиотеке Royallib.ru

Оставить отзыв о книге

Все книги автора

[1]Тюба — волость.

[2]Русские обитатели Оренбургской губернии до сих пор, говоря с башкирцами, стараются точно так же ломать русскую речь, как и сами башкирцы.

[3]Чебызга — дудка, которую башкирец берет в рот, как кларнет, и, перебирая лады пальцами, играет на ней двойными тонами, так что вы слышите в одно и то же время каких-то два разных инструмента. Мне сказывали музыканты, что чебызга чудное явление в мире духовых инструментов.

[4]Припущенниками называются те, которые за известную ежегодную или единовременную плату, по заключенному договору на известное число лет, живут на башкирских землях. Почти ни одна деревня припущенников, по окончании договорного срока, не оставила земель башкирских; из этого завелись сотни дел, которые обыкновенно заканчиваются тем, что припущенники оставляются на местах своего жительства с нарезкой им пятнадцатидесятинной пропорции на каждую ревизскую душу по пятой ревизии… и вот как перешло огромное количество земель Оренбургской губернии в собственность татар, мещеряков, чуваш, мордвы и других казенных поселян.

[5]Уремой называется лес и кусты, растущие около рек.

[6]Каузом называется деревянный ящик, по которому вода бежит и падает на колеса; около Москвы зовут его дворец (дверец), а в иных местах скрыни.

[7]Турсук — мешок из сырой кожи, снятый с лошадиной ноги.

[8]Красной рыбой называются белуга, осетр, севрюга, шип, белорыбица и другие.

[9]Помещики, жившие с дедушкой в Старом Багрове и владевшие вместе с ним неразмежеванной землей.

[10]Прозванье «Горожаны» она имела потому, что несколько времени смолоду жила в каком-то городе.

[11]Двумя последними поговорками, несмотря на видимую их неопределенность, русский человек определяет очень много, ярко и понятно для всякого.

[12]Кошки были любимым орудием наказания у Михайла Максимовича. Это не что иное, как ременные плети, оканчивающиеся семью хвостами из сыромятной кожи с узлами на конце каждого хвоста. В Парашине даже после смерти Куролесова некоторое время сохранялись в кладовой, разумеется без употребления, эти отвратительные орудия, и я видел их сам. Когда имение досталось сыну Степану Михайловича, кошки были сожжены.

[13]Иван Ануфриев остался жив и прожил лет до пятидесяти, а брат его захилел и умер через год.

[14]Она училась так прилежно, что скоро могла понимать французские книги, разговоры и даже выучилась немного говорить по-французски.

[15]Дедушка вообще колдовству мало верил. Даже стрелял один раз (вынув тихонько дробь) в колдуна, который уверял, что ружье заговорено и не выстрелит; разумеется, ружье выстрелило и крепко напугало колдуна, который, однако, нашелся и торжественно объявил, что дедушка мой «сам знает», чему и поверили все, разумеется кроме Степана Михайловича.

[16]Не знаю, как теперь, а в старые годы на оренбургской мене такую покупали армянину, которая своей тониной и чистотой равнялась с лучшими азиатскими тканями.

[17]Письмо это я почти помню наизусть. Вероятно, оно и теперь существует в старых бумагах одного из моих братьев. Очевидно, что некоторые выражения письма заимствованы из тогдашних романов, до которых Алексей Степаныч был охотник.

[18]Федор Иванович Занден, доктор весьма ученый, бывший впоследствии штадт-физиком в Москве.

[19]Отдаленная улица в Уфе.

[20]Шитье по карте значило, вероятно значит и теперь, что узоры рисовались на карте, потом вырезывались, наклеивались на материю и вышивались золотом.

[21]Так произносилось это слово в семействе Багровых.

[22]Стриганами называют годовалых жеребят, потому что им подстригают гривы, чтоб они ровнее и лучше росли. Лонщак — двухлетний жеребенок, третьяк.

[23]Названье деревень.

[24]Невероятное множество крыс продолжало водиться в Каратаевке лет сорок. Я сам испытал их наглые ночные нападения.

[25]Впоследствии правительство позволило изменить это страшное слово, и сыновья ее стали называться Мертваго.

[26]То есть повеять ветру.

[27]Евсеич (его звали всегда только по отчеству) впоследствии был дядькой ее старшего сына, за которым ходил с отцовскою горячностью. Я знал коротко этого почтенного старика. Лет пятнадцать тому назад я видел его уже слепого, доживавшего свой век в Пензенской губернии у одного из внуков Степана Михайлыча Багрова. Мне случилось прогостить там целый летний месяц. Каждый день, рано поутру, приходил я удить в проточном пруде на речке Какарме, при впадении ее в прекрасную реку Инзу; на самом берегу пруда стояла изба, в которой жил Евсеич. Каждый день, подходя к пруду, видел я этого, уже дряхлого, сгорбленного, седого как лунь старика, стоявшего, прислонясь к углу своей избы, прямо против восходящего солнца; костлявыми пальцами обеих рук опирался он на длинную палку, прижав ее к своей груди и устремив слепые глаза навстречу солнечным лучам. Он не видел света, но чувствовал теплоту его, столь приятную в свежести утреннего воздуха, и грустно-радостно было выражение его лица. Слух его был так чуток, что он издали узнавал мою походку и весело, как старый рыбак приветствует молодого, приветствовал меня, хотя мне самому было уже пятьдесят лет. «А, это ты, соколик! (Так привык он звать меня в молодости.) Пора! Дай бог клев на рыбу!» — Года через два он скончался на руках дочери, сына и жены, которая пережила его несколькими годами.

[28]Деревня Узы-тамак состоит теперь, по последней ревизии, из девяноста восьми ревизских душ мужеского пола крепостных крестьян, принадлежащих потомку прежних владельцев помещику г-ну Алкину; она носит прежнее имя, но выстроена уже правильною улицею на прежнем месте.

[29][Таузначит гора, Байрам— праздник. Это имя, как говорит предание, дано горе потому, что на ней будто бы башкирцы совершали торжественное молебствие после уразы, то есть поста. Зеин-тау— значит гора собрания; зеиномназывается пир или собрание народа для борьбы, беганья и конской скачки. Гора эта получила название Зеинасо времени приобретения от башкирцев земли, лежащей по речке Узе, помещиком Алкиным, что случилось именно в 1791 году. Г-н Алкин, после заключения условия с башкирцами, дал для них на этой горе пир с разными увеселениями. Тамакзначит устье, а потому и деревня на устье Узы, при впадении ее в Дему, называется Узы-тамак. Имена же реки Узы, а равно и речки Куркул-даук, которая сейчас встретится, значения не имеют.

Я говорю все это, основываясь на самых точных новых сведениях, благосклонно доставленных мне Е. И. Барановским и полученных им от теперешнего владельца деревни Узы-тамак г-на Алкина. Я видел сам прекрасную местность этой деревни; но этому прошло уже так много лет, что я не мог бы верно описать ее без пособия сведений, доставленных мне обязательными людьми.]

[30]Этот завод уничтожен в 1848 году; в 1791-м только что начиналась в Уфимском крае выварка поташа, истребившая впоследствии множество лучших пород чернолесья: липы, ильмы, вяза и клена. Изобилие этих пород было так велико, что сначала только их и употребляли на поташ, потому что зола их несравненно выгоднее других. Продажа поташа представляла тогда огромные выгоды сравнительно с прочими отраслями доходов.

[31]Другой вариант этого предания говорит, что мать с сыновьями преследовала убежавшую дочь.

[32]Андрей Михайлыч Клоус в том же 1791 году переехал в Москву и поступил в Воспитательный дом преподавателем повивального искусства. Он добросовестно исправлял эту должность тридцать лет и скончался в 1821 году. Желтый парик остался неизменною его принадлежностью. Он был страстный и многим известный нумизмат.

[33]Речь идет лишь о наиболее значительных персонажах «Семейной хроники» и «Детских годов Багрова-внука».