Письма Суворова и лиц к нему близких за 1784 и 1785 годы.

Письмо А. В. Суворова в Москву к адъютанту его Т. Кузнецову из с. Ундола. 23 июля 1784 года.

[122] Матвеич! Платье мое в Москве разобрать 1. Что новое и мне поправлением годится, изготовить к отправке в Ундол. 2. Мне уже негодное, но иногда слугам — то же к отправлению сюда. 3. Все ветхое мое платье никому ни отдавать, ни продавать, а сжечь на исправном очаге. 4. Книжки энциклопедик весь 1783 год (а всех 24 книжки) переслать ко мне при музыкантах и остальных вещах; тут будут и вещи бралиантовые.

Не ленись всякую неделю мне писать кратко, да подробно и ясно — без дальних комплиментов. Садовнику Александре сверх положенного пайка порциону по копейке на день. А. Суворов.

Июля 1784 года с. Ундол.

Матвеич! Следующее писал я Тереньтью Ивановичу (главному стряпчему по делам вотчин), ведать то по домовой моей канцелярии и исполнять по домовому моему правлению. Я решился все забрать сюда в Ундол из Москвы т. е. тамошнего моего дома: людей, вещи, бралианты [123] и письма. Чего ради приятель наш Петр Афанасьич Борщов (суздальский помещик) на подводах и я его униженно просил долее суток в Москве не мешкать. Вещи подлежащие истреблению сожжем здешними дровами. Отправить же ко мне и карету четырехместную, как уповаю, вычинена. А буде паче чаяния нет, то П. Аф. лучше оставит для нее потребное число людей и лошадей и ежели на умеренное число дней, то последние попасутся в Рождествене (подмосковная вотчина Суворова). А. Суворов.

При сем приложена копия с письма к стряпчему Терентию Ивановичу.

Ваше высокородие!

№ 3. С суздальскими крестьянами о недоимке 782 и 783 годов под титлом на построение дома 810 р. я разверстываю. Но показанная вами наших 619 рублев недоимка, мне и им темна. Покорнейше Вас Мил. Гос. моего прошу мне о том подать скорейшее просвещение А. Суворов.

№ 4. 30 июля 1784 года Ундол.

Матвеич! Очень не доволен я, неприсылкою твоею недельных расходов. Надлежит тебе быть бдительну, трудолюбиву и почитать размер драгоценного времени. Я бы согласен был на твой месяц, (месячный отчет) если бы не был он глух и темен и уже однажды недельное я тебе поручил — сие и исполняй с первою почтою.

№ 5. 5 августа 784 г. с. Кистошь (Суздальская вотчина).

Матвеич! От его высокородия Тереньтья Ив. я очень давно писем не имею; чего ради я сумнителен. Можешь и ты жалованье мое в Москве принять и вот тебе мой документ. Чтоб не было вдвойне, то прежнее уничтожь. Итак да будет воля твоя!¹ А. Суворов.

№ 6-й. Августа 6 дня 1784 г.

[124] Матвеич! Будь осторожен. Моего жалованья ни полушки не давай в руки Тереньтью Ив-чу; чего ради будь при приеме не отменно и сам считай. Так у тебе и останется оно и будет в твоей диспозиции. Из него удержи у себя по преждеписанному, что подлежит. Счет как можно скорее ко мне пересылай от Терен. Ив-ча, что он от г. Борщова прежде принял. 470 р. новгородские недоимки оброчные скорее отбирай у него и пересылай ко мне. А пересылай все деньги до Ундола; в отсутствие ж мое в руки ундольского священника.

(Примечан.) (Этот священник, как говорит предание, очень любил много пить водки, за что Суворов и подарил ему огромного формата штоф с вырезанным на нем вензелем Екатерины II-й. Эта редкость сохранена в Ундоле и до ныне у внуков этого друга Суворова).

Из моих денег купи Матвеич и отправь винные казаны в Рождествено по примеру как в Ундоле для сидки вина и водок. Заведи там всю посудь и винокурню. Отыщи и отправь туда винокурщика; насиди там вина (кроме одной персиковой или из горьких миндальной) коренной водки умеренную пропорцию и отдай в сохранение священнику. Впрочем будь во всем исправен и ничего [125] незапускай. Купи и пришли ко мне шелковых женских чулок ежели дороги — одне, а то — двои; бумажных, — смотря по цене — двои или трои. Но привсем том смотри доброту, чтобы были прочны.

№ 7-й.13 Августа 1784 г. Кистош.

Матвеич! Какая ошибка! Взял ты Петрова (военного фельдшера) а я Васильева. Кузьма-Федор Иваныч (доктор немец) из разъезда не бывал. Некому в Ундоле и кровь пустить. Ты тотчас отпусти Петрова в Ундол; а тебе Иван Куракин, который при сем и отправляться должен. Впрочем принял бы ты к себе деныцика из рекрут. Что у тебя за белые чернила? а?

По Рождествену исправляй все. Чини там дом, — иногда к зимнему приезду. Рожь оставить только на обретающихся в Рождествене и в москов. доме, да в запас можно оставлять иногда на мое летовье с небольшою свитою, как она не пропадет или после продана быть может. Токмо на семяна оставлять предовольно. А. Суворов.

№ 8-й. 10 Сентября 1784 г.

Матвеич! За письмо твое от 25 Августа спасибо. Вол-торн моим музыкантам купи, а какой именно спросись с добрыми людьми. Васютку Ерофеева старайся поскорее сюда прислать. В нем там дела нет, а здесь фиол-бас. Купи еще полдюжины скрипок с принадлежностями для здешних ребятишек. Прочих моих правил не упускай. Из Москов. Почтамта газеты и французкие обыкновенные книжки энциклопедик Дебульон теже мне выписать и на будущий год. А. Суворов.

№ 9-й. 13 Сентября 1784 г.

Матвеич! Мне подлинно мудрено, как ты по сие время мою тройку лошадей с повозкою сюда не отправил или в с. Рождествено. Они были бы на своем фураже. Сено в Москве не ниже гривны. Отправьже их с припасами [126] весьма верно и немедленно. Ведь от лошадей нет масла². А. Суворов.

№ 10-й. 17 Сентября 1784 г.

Матвеич! Чай из Москвы с Борщовым прислал ты столь дурен, что весь желудок мой перепорчен да и здесь (в Суздале) не хорош. Купи чаю наилучшего, какой только обретаться может — черного — как бы тебе дорог ни показался. Выбери чрез знатоков и перешли ко мне очень сохранно, чтобы постороннего духа он отнюдь не набирался, а соблюдал бы свой дух — весьма чистый. Обили ли стулья в Рождествене, уведомь и об ином касающемся до моей мелкой управы, понеже иногда я и зимою туда набегу. Хотя это и неважно, но все таки знать бы, нет ли кому там бить тетеревей в шалашах для подарка Князю Ивану Роман. Горчакову. Я бы и Кречетникову и к Каменскому написал наизусть. Только не знаю не иная ли какая подлежит сделка тут; ибо во всяких делах свой термин. Нетерпеливо ожидаю я от Тереньтья Ив. пояснительный о всех делах экстракт, чтобы мог сам к окончанию их приступить. Дело с Анной Аркадьевной Бутурлиной и с Трегубовым удостоился я разобрать и нашел его во всем с моей стороны (неспособным) т.е. не правым.

№ 11-й. 19 сентября 784 г. Матвеич! Купи мне военный календарь и сюда пришли поскорее. Купи еще один анкер белого столового вина, французского, к порче несклонного; полъанкера вина французкого красного; полъанкера сладко-крепкого малаги или мадеры или португальского и испанского; малую бочку бутылок во сто аглицкого пива. Купи мне сургучу лучшего, ценного палочку, другую. [127]

Здесь же приложен еще реестр покупок для деревенского дома Суворова. Некоторые покупки и цены замечательны.

Напр. специй для водок гвоздики, фиалкового корня и ангелики; груш, бергамотов и пр.

6 бутылок параванского масла по 40 к. на 2 р. 40 к.

Полпуда сахара — 5 р. — к.

Свеч сальных, благовонных, маканых, вологодских 1 пуд — 3 р. — к.

Лимонов лучших, блюденых соленых на 1 р.

Лимонов свежих на 1 р. — к.

1 пуд картофлю — — р. 70 к.

Доску вафельную, доску трубочную, форм для конфект и пирожного с узорами по вольяжней и т. д. Такими подобными предметами исписан целый лист постороннею рукою.

Но Суворовым собственноручно прибавлено:

«Все положено примерно. Саж учреждай. Волторны коли тотчас неготовы, сам при случае доставляй скорее.

Ежели все это на двух парах волов, отсюда высланных не уложится, то по необходимости подводку принайни по дешевле».

№ 12.23 сентября 784 г.

Купи Матвеич боченок сельдей хороших от 50 до 100 пониженною ценою. Вот тебе челобитная по делу пропалой крепости. Избегай подвоху и кончи дело скорее. Была плоская в доме тетрадь. Прозванье ее, помнится, «дело между бездельем» или собрание ста песен, положенных на ноты, печатные» Купи ее в Москве, где водится. Арбузов покупай на месяц по рублю; отсылай при оказиях. Коли случая не будет, то и неважно, что арбузы иногда очень дороги, да их и купить нигде нельзя. Буде ты нечаянно найдешь в Москве кого из Сатинских поверенных, открой ему чистосердечно, что я великодушно снисхожу на его Сатина нынешнее против прежнего неприятное состояние и в том имею жалость, как честный человек. Дело это производи скорее. Оно прямо и просто — и о том при просьбе внущи [128] учтива судьям, как есть обычай. Очень мне на сердце второе дело, аппеляционное, новгородское по Сенату. Крестьяне мои сами признаются виноватыми: мы же лезем в ябеду. Стыдно и бессовестно. Из письма Тереньтья Ив. паки видишь глухоту. Если бы все это при мне было, равноб и дело с Сатиным, то я бы яснее мог тебе челобитную доставить. Чего ради спеши введением меня в ясность сего новгородского дела. Юристам я не верю; с ними не знаюсь; они ябедники. А. Суворов.

№ 13-й. сентября 25 дня 784 г.

Матвеич! Аглицкого пива бочьку купи. Я его поделю здесь с соседями. Сию минуту на подводах захотел к тебе съехать Николашка (Николай Ярославцев — лучший музыкант и актер), чтобы сочетаться законным браком с воли и обещает то исполнить чрез месяц; то тако яли сяко, а более месяца его не держи и с матерью или Бог даст с супругою отправь его обратно ко мне. А жить ему в московском доме пока где в углу без пустодомства. Сервиз модный белый на 12 персон сорока рублевый в Кистоше не годится. Один калмык³ недавно у меня там в раз разбил девять тарелок; а лучше в 8 руб. или хоть побольше. Но только чтоб узор не зеленова цвета и с разводами. За птицею хождение иметь в Рождествене кухмистеру Сидору с его супругою, которым производить обыкновенные, не чрезвычайные, рождественские при провианте порционы. Детям и до 5-ти лет половинный провиант, а с 5-ти лет полный для поощрения детородства. Да недослал ты игрушки лотовой и карамболевой игры ящик. В нем костяные марки по многу призов в 4-х коробках — каждая особого цвета белый, желтый, зеленый, алый. Думаю цена около семи рублей. Купи и пришли. Да недослал ты еще дюжину карт и книжку [129] гадательную для резвости и затем хоть недорогую камер-обскуру, купи и пришли мне еще книжку Фонтенелеву а множестве миров. По рецепту Кузьмы-Федора Ивановича (доктора немца) заплати в аптеке и лекарств пришли.

№ 14. 1785 г. Марта 26 дня с. Ундол.

Матвеич! Алексей Михаилович Балк ныне с моими крестьянами в ссоре и со мною. Священнику Рождественскому свидетельствуй от меня особливое усердие и от себя оказывай ему особливую ласковость в работах ему пособлять миром. Но чинить ту подмогу вдруг достаточным, а не малым числом людей, чтобы это не было продолжительно и крестьянам в тягость. Ругою его довольствовать; 3 четверти овса; 3 четверти ячменя; да на богомолье ему два рубли; а когда я с ним увижусь, то его паки неоставлю. Другу моему Прохору на пасху штоф водки. (Прошка известный камердинер Суворова). Может быть после святой мы к тебе в Рождествено и пожалуем. Винокурню скорее заводи. Положено купить кирпича на два котла и те два котла с отварным третьим бражным покупай и в Рождествено привози. В Рождествене плотников Суздальских (из кистошенской вотчины) человек 18-ть. Несказанно желал бы я, чтобы ты их скорее для их домашних работ назад отправил. Наблюдать: 1 равно выходить на работу 2; поздно с работы сходить; 3. На работе не дремать. Время спать, есть, пить от 8 до 10 часов по нынешнему дню. О святой неделе дай им рублик — другой. Но чтобы из них больнова т.е. ленивца не былоб. И так я всеми этими твоими письмами очень доволен. А. Суворов.

№ 15. 1785 года Марта 30 дня. С. Ундол. Письмо к г. Лодыженскому Алексею Федоровичу, у коего куплены Суворовым крестьяне.

Спешу Вашему Высокоблагородию 533 р. яко доставление последнего моего к вам долга с полною моею благодарностию заверу мне, как и записьмо ваше от 18 марта. Буду всегда с совершенным почтением и проч. [130]

Матвеич! Письмо сие снеси. Можешь г. Лодыженскому прибавить, как прежде говорено, что я службою ничего не наживал, а должен еще во Владимирскую казну верно шесть тысячь рублев. Но уж с Лодыженским разочтись пожалуй с отобранием росписки нехитростно, а праводушно. А. Суворов.

№ 16-й. Копия с письма к графу Ивану Петровичу Салтыкову — владимирскому и костромскому генерал-губернатору.

Ваше Сиятельство!

Как подозволению Вашему могу я иногда переменять место моего здешнего пребывания, яко то случится мне оное взять весною в подмосковном селе Рождествене, то покорнейше Вашего Сиятельства прошу повеления ваши ко мне приказать доставлять в Москву, откуда я их чрез мой тамошний дом получать буду; ибо и сверх того сюда чрез Владимир есть некоторый обрат. Буду всегда с совершенным почтением и проч⁴.

№ 17. Октября 2 дня 1784 г. Письмо к священнику в костромское имение.

Честный иерей отец Михаил!

Вашего Благословения паки прошу за моими сараевскими деревнями и крестьянами, как духовный отец иметь в порядках назидание, как и ныне, что до рекрут по силе моего повеления от 5 августа. Я им строго приказал без воли Вашего Благословения даже никакой отписки ко мне непосылать и все мои указы вам объявлять для лучшего вашего учреждения и исполнения, за что я Вашему Благословению [131] совершенно по мере моей. служить буду. А. Суворов.

№ 18.1784 г. сентября 24 дня. Милостивый государь Федор Михаилович!

Никто о себе сам точно знать неможет, как паче я. На постоянство моей судьбы я надеяться не могу, будучи непрестанно разноместным. Чего ради паки покорнейше прошу Ваше Выс-дие о ханеневском деле; в чем на вас уповаю и почту особливым то благодеянием.

Достиг я и до долгу по суздальскому уезду под вексель купил деревню за десять тысячь рублей кроме сделки. Правда борозда к загону и незнаю, батюшка, по хвалители⁵. Хоть ободрите меня присылкою двух третей пензенских оброков к будущему Николаю Чудотворцу. Целую любезную вашу фамилию и буду всегда с истинным почтением. А. Суворов.

№ 19-й.Государь мой Федор Гаврилович!

Из моего письма к Тереньтию Ивановичу (стряпчему) и его письма увидите, что почти способу нет иметь мне с ним связь. Разве подлинно, заградя себе уста, паки разораться. И паки говорю, вы судите сами; два артикула: 1. Сбор оброков с рождественской экономии, но нанего и смотреть нам было стыдно. 2. Приказные дела. Но первые (оброки) беру я сам; вторые — ведаю сам. Иныне почти незачто дарить ему жалованья 500 рублей. Так вот желая с Тереньтием Ив. кончить, отдаю то на ваше рассуждение. Но ежели он снизойдет, то я, соблюдая мое слово, в первых числах будущего года дополню ему, что следует в число взятых им своеобразно (самовольно) 200 рублей до 500 рублей; в том уже я неколебим. Долг на мне велик. Чувствуете вы, что мне от расточения удаляться надлежит. А. Суворов.

№ 20-й. Октября 24 дня 1784 года. С. Ундол. Милостивый Государь Михаил Ильичь!

[132] Ваше письмо октября 12 дня имел честь получить и покорнейше благодарю тем паче, что по примечательным вашим летам изволите писать своею рукою. Боже даруй, чтоб дело с Ханеневым скорее кончилось благополучно, чтобы тем благодетельные труды ваши увенчались. Мне по оброкам моим вспомоществовать еще крестьянам тяжко по причине возрастающего на мне долга чрез покупку в здешних околичностях поместьев и совершению на них сделок. Усерднейше поздравляю Ваше Высокородие с любезным надворным советником, о чем только теперь узнаю и утешение мое только в том и разнится вашему. А. Суворов.

В числе этих писем находится и отрывок копии с штрафного журнала по вотчинам. Всякий крестьянин, замеченный в дурном поступке, наказывался сельскими властями; а имя его, наказание и проступок заносились в книгу, с которой копия присылалась ежемесячно помещику. Суворов делал на ней свои отметки, с которыми штрафная ведомость снова отправлялась бурмистру и старостам. Здесь достойно замечания то, что всякий, даже не важный случай по вотчинам, непременно доводился до сведения владельца, и везде требовалось его утверждение или veto.

Вот отрывок из подобного журнала с отметками Суворова. [133]

Регистр о виновных и наказанных крестьянах 15 октября 1784 года.	Отметки А.В. Суворова на ведомости
№ 1. Федор Кленшин. В гор. Темникове пойман с крадеными сапогами и топорами. За оное сечен на сходе хорошо. Вторично на Маусе пойман с деньгами; сечен такожде	И впредь таких нещадить.
№ 2. Денис Никитин. Пойман в поле с сноповым хлебом. Сечен за оное	Впредь больше сечь.
№ 3. Иван Сидоров пойман с рожью в гумне. Сечен же	Очень хорошо.
№ 4. Иван Тихонов пойман такождо с свопами в поле. За оное сечен	И впредь нещадить.
№ 5. Д. Рудановки Алексей Медведев пойман с краденым сеном и за оное сечен	Нешто! и впредь хорошенько таких.
Оный же Медведев после того, убоясь салдатчины, палец себе отрубил, то как с ним, государь, изволите	— Вы его греху причина. Впред не налегайте. За это вас самих буду сечь. Знать он слышал, что от меня невелено в натуре рекрут своих отдавать, а покупать их миром на стороне, чтобы рекрутчины никто небоялся. Разве не помните, что в третьем годе я у вас застал? За недоимку по налогам вы управлялилюдей в рекруты за что были от меня наказаны. Если впредь еще хоть чуть что будет, я отдам старосту в рекруты А. С.

II.

[134] Известно, что будучи внезапно отставлен в 1797 году от службы Государем Павлом I-м, Суворов отправился в Кобринские свои деревни, которые Государыня Екатерина подарила ему за Прагу. Здесь именно, Гроденской губернии, Кобринского уезда, у Суворова было большое именье с семью тысячами душ крестьян. Но Государь указал ему жить не здесь, а в Новгородских вотчинах, именно в с. Кончанском, Боровичского уезда. Переезд этот выполнен был вдруг так, что Суворов, как следует, не мог собраться в дорогу и многих вещей с собой из Кобрина не взял. Другие же историки уверяют, что Государь приказал даже воротить его с дороги в Кобрин и отправиться ему в с. Кончанское. Поэтому Суворов 29 июня 1797 года писал из Кончанска к графу Дмитрию Ивановичу Хвостову и зятю своему графу Николаю Александровичу Зубову следующее:

Письмо гр. Хвостову.

Милостивый Государь мой Дмитрий Ивановичь!

Ваше Высокородие пеклись благодушно о моем достоянии. Кобринские мои деревни и все там мое имущество в расстройке. Прошу вас с согласия графа Н. А. Зубова послать туда доверенную особу, кого изберете. Сей поверенный примет в свою опеку мои вещи, письма, обозы и будет ведать Кобринский ключь. При его там пребывании определите ему довольное содержание. Граф А. Суворов-Рымникский.

Письмо к графу Н. А. Зубову.

Милостивый Государь Граф Николай Александровичь!

По получении сего препоручаю вам послать кого вы заблагорассудите в Кобринскую мою экономию для отыскания по приложенной при сем описи принадлежащих мне вещей, кои там мною оставлены были в ведении Подполковника Петра Григорьевича Корицкого от которого вашему [135] посланному оные взять. В случае же отсутствия его от управляющего Кобринскою вотчиною или от того, кому Корицкий в смотрение вверил. По получении вещей вами, оные доставить ко мне; в чем я вам или от вас кому препоручено будет, верю и что, по сему учините, прекословить не буду. Сие верющее письмо принадлежит Двора Его Императорского Величества шталмейстеру и Кавалеру Графу Н. А. Зубову.

Регистр вещам Суворова, находящимся у подполковника Корицкого.

Эполет бралиантовый.

Жезл фельдмаршальский.

Андреевский крест и звезда.

Портрет Римского Императора.

Бант к шляпе, Перо с каске, Большая шпага, Малая шпага – бралиантовые.

Табакерка с портретом ее Величества.

Табакерка с портретом Александра Македонского.

Табакерка с вензелем ее Величества.

Табакерка с вензелем Римского Императора.

Табакерка с гербом польской короны.

Крест шейный Александра Невского.

Звезда Александра Невского.

Крест шейный св. Анны.

Александра Невского 1-й степени два креста.

Св. Анны 1 степ. два креста.

Черного орла 1 степ. крест.

Красного орла 1 степ. два креста.

Крест св. Георгия 2 степ.

Перстень золотой от ее Величества без каменьев.

Трость камышевая с золотым набалдашником.

В копии здесь же сохранилось следующее письмо к А. В. Суворову от дочери его, бывшей за графом Зубовым, Натальи Александровны. [136]

Милостивый Государь батюшка!

Все, что скажет сердце мое — это молить Всевышнего о продлении дней ваших при спокойствии душевном. Мы здоровы с братом и сыном. Просим благословения вашего. Необходимое для вас послано при записке к Прохору⁶. Желание мое непременно скорее вас видеть. О сем Бога прошу — нашего покровителя. Целуем ручьки ваши. Остаюсь на всегда покорная ваша дочь графиня Наталья Зубова. 13 июня 1797 года.

Письмо князя Ивана Романовича Горчакова, женатого на сестре А. В. Суворова, А. В. Суворовой, писанное к А. Васильевичу с. Рождествено, Московской губернии, в 1785 году.

Милостивый Государь мой Александр Васильевич?

Весьма радуюсь, что княгиня моя, а ваша сестра утешилась вашим свиданием; ибо она пред сим столь была огорчена, что в своем сокрушении утешения ненаходила. Не меньше того я радуюсь, что большие мои дети имели случай себя вам представить. Ваша природная прозорливость, сопряженная с науками и практикою, чаю, проникла в распознание их. Охотно бы я желал ведать, — да чистосердечно без всякой политики, как в самой истине, вы их нашли! Не тщетны ли мои о них попечения? — желал бы я и меньших детей моих вам представить⁷. [137]

Но теперь было мне невозможно. Что, же касается до езды моей в Воскресенск, то не имею надобности там быть. Тамошним уездным Судьею теперь мой брат. Он обременен многими там делами; ибо он для того туда и отправлен, что в отбытие его там почти все входящие дела в производстве стояли. От того и приезд наш мог бы ему помешать. Впредь же можно будет тем воспользоваться. А я в моей к вам искренности пребываю непоколебимо навсегда верный слуга князь И. Горчаков 17 16/7 85 г. Москва.

1-е письмо княгини Горчаковой к брату А. В. Суворову, от 11 июня 1785 года, Москва.

Батюшка братец! Кланяюсь я Вам и желаю сердечно вас видеть. Но не знаю скороли потому что подъем мой тяжеленек. Я и отом огорчаюсь, как вы были в Петровском, а у нас не побывали. Подозрения ваши истинно. напрасны на нас. Я и чужова, когда привыкну любить, то нескоро меня может кто поколебать. А вас променяю ли я накого нибудь? Да много ли нас и всех-то и те по разным все странам рассеяны. Все это меня немало огорчает. Остаюсь навсегда верная ваша сестра княгиня А. Горчакова.

2-е письмо кн. Горчаковой к Суворову.

Батюшка братец, Александр Васильевичь! Благодарствую, батюшка, за все ваше угощение и за ласки к моим детям. А я слава Богу, доехала от вас благополучно, хотя гром и молния долго продолжались с большим дождем. Однако я домой приехала в 9-м часу вечера и на дороге останавливалась, кормила лошадей⁸. Теперь слава. Богу, я несколько спокойна, что могла с вами видеться. Дай Бог, чтоб я опять вас могла скорее увидать. Дети мои целуют ваши ручьки. Сим сокращая, остаюсь навсегда верная сестра ваша княгиня А. Горчакова. [138]

Письмо владимирского епископа Виктора к А. В. Суворову в с. Ундол, о сельском кладбище.

«Высокопревосходительный Господин,

Милостивый Государь!

«По требованию Вашего В-ва ко отводу для крестьянского кладбища места приказал я отправить из консистории моей священника. Поручая себя, впрочем, вашей любви и благосклонности, с истинным моим высокопочитанием есмь, высокопревосходительный господин, м. государь мой, Вашего В-ва богомолец и покорный слуга епископ Виктор»⁹.

Живя в вотчинах в 785 и 786 годах и командуя Владимир. дивизиею, Суворов постоянно интересовался тем, что делается при дворе. Адъютанту Кузнецову, в июле 785 года, писал он следующее:

«О новых слухах по Петербургу и Москве, любопытства достойных, уведомлять меня». В августе того же года Суворов пишет тоже: «Какие у вас слухи? Нет ли мне службы или чего неприятного, хотя бы то и вздор. Во Владимире мне сказывали, что князь Г. А. Потемкин уже с месяц, как проехал в Петербург. Ты этого не пишешь, а какие вести на Кубани? Не пишет ли Иван Артамонычь чего до меня касающегося?»

Агентом по этой части в Москве был у Суворова еще и некто г. Моисеев, квартировавший в доме Суворова у Никитских ворот. Вот образчик таких писем Моисеева. [139]

В. Пр-во Мил. Государь Александр Васильевичь!

Имея оказию, долгом себе почел засвидетельствовать истинное мое почтение и преданность, притом и донесть:

1) «Графиня Брюс к супругу своему в Москву и с дочерью приехала 20 числа и не очень здорова. А отец, любя дочь и обрадовавшись ее приезду, на другой день, в субботу, возил с собою ее по Москве катаньем и казаньем придворного сада и по улицам обширного престольного града. Супруга же его 15 числа, в воскресенье, приехала в Нов-город в самый тот час, в который Ее Величество во множестве судов из Нова-города к Петербургу водою от берега отвалить соизволила.

2) «Польские голубые ленты пожалованы троим: г. Левашеву на пути надета; Самойлову послана с дороги в Петербург, равно и князю Василью Вас. Долгорукову послана в место пребывания его. В Твери же губернатору Осипову дано 2-й степ. Владимира. Наместнику-ж тверскому, равно как и московскому пожалованы с бралиантами табакерки. Нижним же чинам, как-то: исправникам по выбору, председателям по тому-ж множественным числом табакерок бралиантовых нажаловано.

3) «Виц-губернатор Московский Чонжин отрешен с половинным содержанием, пока дела его управления в Сенате рассмотрятся. А на его место править должность определен директор домоводства советник Петр Козлянинов; в директоры-ж села Царицына — управитель майор Карачинский. О прочем ничего нового нет. Старое по старому. А я есмь и буду особе вашей с достодолжным высокопочитанием и преданностию Мил. Гос. В. Пр-во покорнейшим слугою П. Моисеев. Июня 25 дня 1785 г. Москва».

Известно, что А. В. Суворов принимал живое участие в каждом своем подчиненном и никогда не отказывался нигде ходатайствовать за каждого такого, сколько нибудь достойного человека.

Не любил он ничего искать и просить только для себя, [140] потому что кроме Бога и государыни, по его словам, он не ждал никогда и ни от кого милостей.

В бумагах Суворова сохранилась просьба некоего князя Григорья Энгалычева, которого обобрал бесцеремонно брат его и потом засадил даже в арестантскую. Все это сделалось так просто и легко потому только, что брат Энгалычева был местным уездным судьею, а Григорий Энгалычев отставной лишь прапорщик. Суворов горячо вступился за своего сослуживца Энгалычева, которого просьба при сем прилагается.

«Ваше В-во Александр Васильевичь!

«Ежели изволите вспомнить меня — бедного человека, когда я находился у вас в полку Куринском, то я по сие время еще, да и по гроб мой, не забывая ваши ко мне милости, осмелился прибегнуть в ваше покровительство. Понуждает к тому великая моя нужда и так как вы были мне отец и покровитель еще в полку, то войдите и теперь в мое состояние и заставьте паче прославлять великодушие и милость вашу. А претерпение мое происходит ни от кого иного, а от родного моего брата. Я как пришол в отставку от армии прапорщиком, те родители нас с братом разделили по равным частям и мы остались довольны разделом. А по смерти родителей, брат возымел на меня злобу и старался всячески мне сделать притеснение, что ему и удалось. Он имением моим теперь владеет силою, напрасно и доводил меня до следствия; почему я чрез злоумышленные его происки содержан был у него же под караулом и от него в разных мучениях находился, описанием которых и беспокоить, В. В — во, не могу. Тамбовская Угол. Палата, увидя мою невинность, освободила меня в дом мой без всякого штрафа. А как дома и именья я лишен от соперника моего, то чувствуя разорение, не нашел иного способа, кроме того, чтоб просить Тамбов. Генерал-Губернатора Михаилу Федотыча Каменского, дабы приказал мое именье возвратить. Но как не имею о себе никакого благопопечителя, [141] то просьбу от меня он и не изволил принять, а приказал мне с братом ведаться судом. А мне не только судиться, но у меня и пристанища никакого нет окорме одних рязанских жителей гг. Коробьиных.

«Брат же мой, где я жительство имел, то он в том городе судьею, а потому и до владения крестьянами моими меня не допускает. И так я осмелился несколько изъяснить мое горестное состояние и дерзаю утруждать Вас, М. Г. о покровительстве; не можете ли оказать щедрость покровительства вашего и великодушие и о защищении меня написать письмецо к Генерал-Губернатору Каменскому, дабы защитил меня от такого тирана. А как сие для меня очень чувствительно, что я дерзнул к Вам прибегнуть письменною просьбою, то конечно самолично мог бы объяснить оную. Но не имея никакого капитала в проезд моего пути, так и осмеливаюсь письменно просить. Сделайте, отец, отеческое свое покровительство и милость, войдите в мое горестное состояние; заставьте век прославлять великодушие ваше. Милости-ж нося по гроб мой Ваш В. В-ства М. Г-ря всепокорнейший слуга князь Григорий Энгалычев. 1784 г. Сентября 18 дня».

В ответ на ходатайство Суворова Каменский написал следующую канцелярскую отписку:

«В следствие письма В. П-ства, касательно защищения прапорщика кн. Энгалычева от притеснений его брата, сим вас уведомлю. Как по справке открылось, что по производящемуся в Тамбовской Угол. Палате о нем делу представлен экстракт на рассмотрение Правит. Сената еще в 1782 г., а указа из оного потому невоспоследовало, то мне ни в чем помочь и не можно. Чтож касается до раздела его имения с братом, то и о том надлежит же ему просить в присутств. месте; а я совсем к нему доброходством и уважением к В. Пр-ству немогу никакой помочи ему доставить; потому что Высочайшим учреждением точно сказано, что Государев наместник не есть Судья, и в производство дел немешается. О чем известя вас и желая в чем другом сделать Вамъ удовольствие, назосвидетельство. [144] И я совершенно ласкаюсь, что таковое драгоценное для меня участие повелите принять за долг впредь прославлять ваши благодетельства и соблюсти должное высокопочитание с каковым навсегда имею честь пребыть В.-В-ва Мил. Государя и благодетеля Тарас и проч…

18 апреля 1785 г. г. г. Владимир.

Письмо князя Платона Мещерского.

Дражайший друг Александр Васильевич! Благодарю вас за ваши благосклонные изъяснения в письме ко мне от 5 сего месяца, текущего июня. Верьте мне, что я пребуду во Всю жизнь мою со истинным к вам почтением и преданностию. К дочери вашей Наталье Александровне письмецо ваше препоручил я дочери моей Княгине Прасковье супруге князя Юрия Федоровича препроводить при письме к г-же Лафоньше. Вашего Пр-ва покорный слуга Князь Платон Мещерский. 17 июня 1785 года село Михеевское.

Письмо к А. В. Суворову от тетки его Анны Васильевны Суворовой.

9 апреля 1785 года из столицы Москвы..

Государь мой Александр Васильевич!

Прошу вас, чтобы вы изволили приказать отписать в Маровку (пензенскую вотчину) привести людей из части Никиты Александровича Суворова в услужение ему — одного холостого лет 17-ити, другого женатого бездетного лет 30-ти. Впрочем пребуду навсегда тетка Ваша Анна Суворова.

Анна Вас. Суворова была женою Александра Ивановича Суворова (брата Василья Ив-ча) и жила с детьми в Москве. По содержанию рукописей видно, что она была очень пожилая женщина, а по холодному тону письма заключать можно, что она к А. В. Суворову недостаточно была расположена. Между тем Суворов весьма уважал ее, часто посылал ей гостинцы и знал причину холодности [145] тетки. Пензенским имением он владел вместе с этою теткою. Отсюда он высылал ей аккуратно ее часть оброков, а часто и дворовых людей к ее услугам. Но как-то все случалось так, что никогда ничем ему не удавалось угодить ей, Тетушка эта, так же, как и все вотчины, восставала на Суворова за его реформы — именно, за неотдачу натурою людей в рекруты. Несмотря на всю благотворность этой меры, тетушка смотрела на нее, как на новизну, довольно опасную, и как на прихотливый денежный расход, а потому и порицала ее. Старая женщина знала, что другие помещики этого не делали, чего ей уже было и достаточно, чтобы признать распоряжения племянника затейливыми. Племянник это видел, но все-таки делал свое дело и приплачивал за долю теткиных крестьян свои деньги. Тетка холодно смотрела и на то, что Суворов с вотчиною собирался в это время здесь строить каменную церковь. Наконец еще была причина неудовольствия. Никогда племянник не мог прислать из вотчины ей таких дворовых людей, каких она желала. Судя по содержанию приведенного письма, трудно было и удовлетворять ее.

Собственноручные письма Суворова к адъютанту в Москву показывают, что он о тетке заботился, и даже беспокоился еще о том, что удовлетворить ее не может.

«Тетке Анне Васильевне оброк отдай с великими учтивствами, писал он в 1785 году, дабы только отойти нам от тридцати летнего бездетного с женою человека и семнадцати летнего юноши. Наиучтивейше объясни ей, что таковых истинно не случилось в вотчине всей, и что мальчики все переженены. Учтиво опять повтори, что от меня положено крестьянам в натуре рекрут неставить, но чиня общий денежный сбор, оных покупать благовременно в зачет, дабы чрез то не скудели крестьяне и дома их соблюдены были. Сие ими в прошлом году учинено. Куплен один рекрут. Подмоги моей миру положено 75 р. При выдаче оброка тетке, недодавай поэтому соответственную на рекрута сумму. Будет она усиленно [146] против этого настаивать будет, то уступи и учтиво деньги те ей подари».

«1785 года апреля 14 дня Ундол. Матвеич! как я думаю мое жалованье ты на сих днях возьмешь; против того удовольствуй дворовых жалованьем и прочее прежде писанное исправляй. Письмо твое от 11 апреля с приложениями получил. Грачевского в мою работу определить жаль, как денег на него; вся его фамилия мне не крепка. Пиво московское задремалось. Теперь уж его везти поздно. Пусть оно так зарубленное во льду и останется впредь до резолюции. У меня здесь московск. пива осталось почти с дюжину и страшно, чтоб неприняться вместо его за аглицкое. Но Бог даст, здесь не долго жить остается. Священнику Рождественскому незабудь два рубли подарить. Мне неприятно, что рождественский хлеб в Москву не довезен. Крестьяне не должны верить Леханову. 16 р. 50 к. рождественских мне очень поэтому жаль. Это против моего им пароля. Итак их вычти из моего жалованья до будущей лучшей новгородской выправки».

«Удивляюсь, как ты с теткой Анной Васильевной (Суворовой) разделаться не можешь. Убеди ее, что пензенская девка взята ко мне ошибкой и оттуда из именья я ничего не беру ни на волос; но еще порекрутству, как тебе известно, один сострадаю. На письмо тетке мне отвечать выйдет лишний вздор. Скажи что ты его отправил ко мне с ездоками (попутчиками). А недели чрез две, три, скажи: видно оно как нибудь до меня не дошло. Однакож, ведь, ты верно знаешь, что я ничего неберу из вотчины и девку ту, взятую ошибкою, назад уже отправляю на родину. Эта деревня общая — то разве тетка хочет со мною поделиться, а по разделе хоть всю свою часть изволит выбрать. А. Суворов».

Примечания

¹ Молитву «воля твоя да будет» Суворов часто и писал, и произносил. Вытребованный в 1798 г. из Кончанска в Пбург Суворов, как говорит Милютин, постоянно подшучивал над новыми правилами службы и формами: то усаживается целую четверть часа в карету, показывая, будто не может управиться с шпагою нового формата; то прикидывается на разводе, будто бы не умеет снять такую же шляпу, и, хватаясь за нее со всех сторон, кончал тем,