Время и труд как категории раннесредневековой культуры

Специализация ремесла и ремесленников в раннее средневековье

Ремесленник — непосредственный работник, специализирующийся в области обрабатывающего производства; его основным занятием, способом добывания средств к жизни является изготовление ручным способом промышленных изделий. Подобно тому, как крестьянин был основной фигурой ручного сельского хозяйства, ремесленник был основной фигурой ручной промышленности докапиталистических эпох. Его труд, как и крестьянский, был мелким, индивидуальным, соединенным с собственностью на орудия труда; этот труд был обусловлен традициями и навыками, личным мастерством и не был связан с систематической эксплуатацией чужих рабочих рук. Специализация (обособление) [28] ремесла и ремесленников — процесс древний, его истоки находим в первичном функционально-социальном размежевании еще до возникновения классового строя. Уже в начале средних веков в Европе специалисты-ремесленники разделялись в зависимости от характера исходного сырья. Немногочисленные мастера выделились в варварских обществах славян, кельтов, германцев эпохи великого переселения народов. Их было, вероятно, больше на бывших римских территориях. Но при всех условиях в догородской период профессиональное ремесло было редким и ограниченным по номенклатуре. И здесь, как и в промыслах, быстрее превращались в особые занятия и отрасли те ремесла, которые были более технически сложными и (или) жизненно важными: кузнечно-оружейное, производство предметов роскоши, строительство, особенно каменное. Кузнец, ювелир, плотник — первые ремесленники, упоминания о которых мы встречаем в Салической правде, затем в Сен-Жерменском полиптике. Материал, относящийся к германцам континента, англосаксам, скандинавам, свидетельствует, что первенство повсюду принадлежало кузнецам.

Первоначально «кузнец» — понятие собирательное, так называли всякого искусного ремесленника, независимо от того, с каким твердым сырьем он работал: делал ли корабль или лодку, мост, здание, щит, меч, пряжку-фибулу, сапог или сукно. Да и собственно кузнечные изделия — орудия труда, воинское снаряжение, украшения, предметы обихода — зачастую изготовлялись из смешанного, менее дорогого сырья, так что металл соседствовал в них с камнем, деревом, кожей.

Но все же и в раннее средневековье кузнецом считался прежде всего ремесленник, занятый выделкой изделий из металла, включая доводку и закалку, холодную и горячую поковку, штамповку, чеканку и насечку. Он же выполнял литейные, токарные и слесарные работы. Именно такой кузнец-универсал упоминается в Салической правде, в Брегонских законах древних ирландцев (V—VI вв.).

У кузнеца была своя мастерская — кузница. Он имел возможность совершенствовать мастерство, расширять ассортимент изделий и держать помощников, прежде всего из членов собственной семьи, отрывая их, соответственно, от иных занятий. Ремесло уже позволяло кузнецу прокормиться, так как спрос на металлические изделия все увеличивался, причем не только в замке с [29] его воинским контингентом, но и в деревне, и хотя кузнец остается универсалом, это уже универсализм определенной сферы ремесла.

Археологические данные показывают, что к X в. кузнецы в сельских поселениях умели делать не только гвозди, стремена (известные с V в.), подковы (и ковать лошадей), лемехи, обычные грубые орудия крестьянского труда, но и украшения, проволоку, металлическое плетение, замки и многобороздковые ключи. Лучшие мастера владели секретами сплавов, могли изготовлять листовое олово и золото, амальгамировать, гравировать, украшать чернью, сканью, зернью и расцвечивать металлические изделия, варить разноцветное стекло, в том числе прозрачное и листовое, делать смальту и эмаль, ковать оружие и воинское снаряжение, отливать кухонные горшки и колокола. Конечно же, кузнецы изготовляли и орудия для собственного труда, уже достаточно сложные. Подробное описание кузнечного ремесла во всем многообразии его орудий, технологии, организации труда сохранил, в частности, балтийский эпос.

Полуобнаженные, могучие, с тяжелым молотом в руках, освещенные пламенем кузнечного горна, черные от копоти, кузнецы представлялись современникам людьми высшего порядка, обладателями магической власти над вещами и людьми. Железным молотом наделили древние германцы одного из главных своих богов Тора. По их мнению, кузнец мог научиться ремеслу лишь у сверхестественных сил. При кузнице иногда располагались такие общественные заведения, как дом собраний и кабак, она служила убежищем. Баварская правда (гл. IX, § 2) при распределении вир приравнивает кузницу к церкви, герцогскому замку и мельнице: «эти четыре места имеют публичный характер...».

Изделия кузнецов высоко ценились. Штраф за кражу ножа у салических франков составлял 15 солидов, что равнялось половине штрафа за кражу рабыни или раба-специалиста. Металлические вещи бережно хранились, торжественно дарились, передавались из поколения в поколение, включались в имущественные описи, упоминались в завещаниях. И так было по меньшей мере до XII—XIII вв. — вплоть до начала массовой добычи железной руды шахтным способом.

Римская техника металлоплавки (в огнеупорной муфельной печи, куда воздух нагнетался рычажными складными мехами-гармоникой) сохранилась лишь в [30] Испании, которая и поставляла тогда лучшую сталь всей Европе. В остальных районах и, в частности, у германцев, славян, кельтов и кочевников юго-востока континента господствовали доступные любому кузнецу сыродутный способ плавки железа и холодная поковка. Сыродутные печи с ручными мехами, топившиеся древесным углем, были мелкими (примерно 0,6м x 0,35м) и нередко устраивались в земляных ямах. Через три часа плавки получался тестообразный железный ком-шлица, сильно загрязненный шлаком. Шлак удаляли многократной проковкой, получая металлическую чушку в несколько килограммов. При круглосуточной работе большая печь могла дать до 0,5 ц железа, причем примерно 70-75 % руды пропадало в отходах.

Металлическое литье как особый вид продукции ранее всего обособилось в ремесле колокольных мастеров и изготовителей бытовой посуды. Колокола появились в V в. в Италии. Одно из первых свидетельств об отливке больших колоколов в Англии относится к 680 г.: это запись в «Церковной истории» Беды Достопочтенного. В VIII—IX вв. колокола распространились по всей Европе. Единичные специалисты-литейщики были универсалами. В сочинениях монаха из Сен-Галленского монастыря (Германия), посвященных деяниям Карла Великого, рассказывается, как для украшения «превосходнейшей базилики» пригласили мастера по бронзовым и стеклянным изделиям, которому было выдано серебро, необходимое для отливки колоколов (обманщик-мастер заменил его оловом).

Очень важным видом кузнечных работ было производство оружия и воинского снаряжения. Оружие было постоянным спутником всех свободных варваров, не случайно и свое мнение на народных собраниях они выражали, потрясая оружием. Воины-франки в VIII в. имели копья, стрелы, дротики, топоры, большие однолезвийные ножи, короткие мечи. Славяне-поляне, как повествует «Начальная русская летопись», имели в это время мечи в каждом жилище — «дыме» (и даже однажды уплатили мечами дань хазарам). Вожди и знатные люди обладали более сложным и очень дорогим снаряжением. Судя по рассказу Григория Турского «О злодеяниях Левдаста», полное воинское снаряжение графа включало, помимо ножа и меча, латы, панцирь и шлем, колчан со стрелами, пику и др. Панцирь (впервые упоминается в Рипуарской правде) и металлический шлем являлись [31] редкостью даже в X в. Искусно разукрашенные меч, кольчуга и панцирь составляли предметы особой гордости владельца, их воспевали как дорогое и почетное достояние. В англо-саксонской «Песни о Беовульфе» (V в.) поэтически рассказывается об исключительном качестве звенящих железных рубах; об изготовлении кольчуги: как тянули проволоку, делали из нее кольца, соединяли их в цепи, а из цепей затем «вязали» полотно рубахи.

Хотя оружие и воинское снаряжение еще долго оставались предметом заботы кузнецов-универсалов, но уже варварские правды упоминают специалистов-оружейников, за убийство которых назначали двойную виру. Специализация оружейного дела резко продвинулась в VIII в., когда появилось конное рыцарское войско. (Впервые значительные силы рыцарей были использованы во время знаменитого сражения между франками и арабами при Пуатье в 732 г.). Судя по «Капитулярию о виллах» Карла Великого, к концу VIII — началу IX в. оружейное дело у франков складывается в особую профессию.

В варварских законах кузнецы почти всегда соседствуют с ювелирами, особенно златокузнецами и серебряниками. В поместных документах они фигурируют в ряду наиболее ценных министериалов. В литературных памятниках часто описываются изделия ювелиров: дорогие украшения и оружие, различные роскошные вещи, служившие возвеличению господ. Особой отраслью металлообработки, рано обособившейся, было изготовление монет, технологически связанное с ювелирным делом, но с самого возникновения жестко отделенное от любого иного ремесла вследствие своей государственно-политической значимости.

Кузнечные ремесла были передовыми не только по степени спецификации, но и по технической оснащенности. С раннего средневековья кузнецы использовали воздуходувные меха, клещи, циркули, шарнирные ножницы, пилы, кусачки; затем появляются гвоздильни, бородки, обсечки, специальные слесарные инструменты - напильники с нестандартными насечками. Эти инструменты применялись и в других специальностях, да и наиболее сложные орудия для них делали те же кузнецы.

Следующее место в ряду ремесленной специализации занимали строители. Они также имели развитый по тому времени инструментарий: к X в. применяли блочные [32] грузоподъемные устройства, в том числе с горизонтальной балкой (траверсой), опорные подшипники, шарнирныe звенья (вертлюги), рычажные механизмы. При работе с деревом употреблялись простейшие токарные станки, топоры с термически обработанным наварным лезвием, лучковые пилы, ножовки, тесла, скобели, долота, стамески, наструги. (рубанки), спирально-перовидные сверла, резцы. Для обработки камня использовали зубила, кирки, тесовки, зубчатки, пилы и буравы.

В документах того времени чаще всего фигурируют плотники, которые в своей области также были универсалами: возводили мосты и дома, изготовляли мебель, строили суда, телеги (а позднее и кареты), вырезали и долбили бытовую и производственную тару, делали резныe алтари и прочую тонкую столярную работу. Гораздо меньше сведений о каменщиках. Каменное строительство тогда лишь начало возрождаться на бывших римских территориях, а для остальной Европы и вовсе являлось делом новым. Труд строителя-каменщика требовал большиx специальных навыков, особенно в области собственно зодчества, ведущим типом которого было церковное. Техника многоэтажного каменного строительства даже в городах раннего средневековья была несовершенной, каждая высокая постройка становилась экспериментом; такие дома нередко обрушивались. Увеличение объема строительства было связано с ростом и обогащением господствующего класса, укреплением раннефеодального государства, ростом населения и колонизацией новых земель, и конечно, с началом градообразования. С VIII—IX вв. умножается число поселений разного типа, они все чаще укрепляются валом, тыном. Распространяются по Европе замки-крепости с мощными башнями и стенами. С IX в. известны разнотипные крестьянские дома с дворовыми постройками. Расширяются коммуникации.

Крупные сооружения обходились очень дорого, некоторые храмы и замки возводились столетиями. Опытные строители — не только каменщики, но и плотники — были редки и высоко ценились, их выписывали и переманивали. Приглашенные издалека мастера сооружали саркофаги и надгробия в Сен-Галленском и Регенсбургском монастырях, строили соборы в Шпейере и Аахене. Водяную мельницу для Карла Великого сооружал венецианский мастер, а франкские мастера иногда уходили работать в Венецию. [33]

Важное место занимала постройка речных и морских судов. У морских народов кораблестроение развивалось с древности. Наряду с комбинированным средиземноморским был известен весельный северный тип корабля, описанный еще Тацитом, но с VII в. также ставший парусным. На таком корабле викинги ходили и через бурную Атлантику и по порожистым рекам. Корабли были военные, торговые, промысловые. Их постройка требовала особых навыков, хотя о специалистах-корабелах в раннее средневековье ничего не известно. Лодки изготовлялись самими крестьянами.

Очень ценились специалисты по художественным ремеслам: мозаичники, живописцы, скульпторы, витражники, стеклодувы, и т. п. Беда Достопочтенный рассказывает, что в VII в. епископ Ярмута Бенедикт вызвал из Галлии мастеров, чтобы застеклить окна, приделы и алтари новой церкви, а также изготовить стеклянные сосуды. Через столетие Ярмутское аббатство снова просило (на сей раз Майнцского архиепископа) прислать стекольщика для изготовления сосудов; а если архиепископ своего стекольщика не имеет, пусть выпросит такого мастера для аббата у кого-либо другого, поскольку в Англии нет сведущих в этой области мастеров.

Художники были универсалами и грамотеями. Они имели познания — разумеется, в пределах своего времени — в математике, химии. Сюжеты для своих произведений черпали не только в священном писании, но и в исторических преданиях и светской литературе. В условиях средневековья малограмотные и вовсе безграмотные в массе своей европейцы приобщались к культуре в значительной мере через искусство, и изобразительное искусство играло в этом процессе чрезвычайно важную роль.

Изготовление глиняной посуды более специализировалось на юге континента, в остальных же регионах ее делали по преимуществу в крестьянских домах. В документах того времени гончары почти не упоминаются, но вещные свидетельства о гончарных изделиях, употреблении гончарного круга, используемых глинах весьма обильны.В районах, примыкавших к Северному и Балтийскому морям, очень рано развились ремесла, связанные с обработкой кожи и меха (возможно, они вторые по древности после кузнечных).

Прогресс ткачества, прежде всего шерстоткачества [34] был обусловлен уже ландшафтом тогдашней Европы, благоприятным для овцеводства. Практика отгонного скотоводства в средиземноморских районах, обильные богатые солью пастбища Западной и Северной Европы, отсутствие на кельтских территориях принудительного севооборота (ограничивавшего выпас скота) весьма способствовали шерстяному производству. С древности известно шерстоткачество у фламандцев — нервиев и атрабатов, на землях которых основывали свои мастерские римские императоры. У франков шерстяная одежда внедрилась благодаря кельтам и римлянам, затем она распространилась во Фрисландии, Англии, Ирландии, Скандинавии. Мореходы севера — скандинавы делали из шерсти также корабельные паруса. В средние века костяные ткани стали все более вытеснять полотно и кожу.

Широкое развитие ткачества обусловило его специализацию, но этот процесс (включая типы тканей и стадии самого производства) проходил по-разному в отдельных странах. На подавляющей территории континента изготовление ткани оставалось занятием преимущественно крестьянской семьи. Однако, одновременно это занятие выделялось в специальность особых лиц. Уже в раннее средневековье были известны шерстоткачихи, работавшие в усадьбах знати; затем появляются первые сведения о занятии этим ремеслом мужчин — неоспоримые доказательства профессионализации. Наряду с шерстоткачеством развивалось сукноделие. Особенно славились фризские сукна, изготовлявшиеся во Фрисландии (Фризии) и Фландрии и широко сбывавшиеся по всей Европе. Урбарии Верденского и Фульдского монастырей свидетельствуют о развитии в них сукноделия уже с VIII в. и особенно в IX в.

Высококачественные шерсть и сукна, а также изделия из них были очень дороги. Сведения об этом можно найти в исландских сагах. Так, когда норвежский король Олав Трюггвасон мальчиком попал в плен к викингам, владелец обменял его на хороший плащ; знатная женщина Стейнуд Старая, прибыв в Исландию, приобрела у первопоселенцев земельное владение, расплатившись расшитым плащом английского производства. Такой плащ (равно как богато украшенный меч, браслет или нашейная гривна из драгоценных металлов) был столь ценным даром, что принятие его обязывало получателя к определенной личной зависимости от дарителя. [35]

В районах устьев рек Рейна, Мааса, Шельды производство шерсти, особенно сукна, также рано специализировалось, приняло товарный характер и приобрело европейскую известность.

Иначе развивалось это ремесло в Англии. Ткачество и сукноваляние получило там еще до нормандского завоевания большое распространение. В законах англосакских королей Эдгара (от 962—963 гг.) и Этельреда II (конец X — начало XI в.) шерсти и сукна фигурируют как экспортные товары. Но в раннее средневековье специализация этого ремесла происходила замедленно, оно развивалось как домашнее крестьянское занятие и в поместьях глафордов, где производились главным образом грубые сукна. Аналогичная картина складывалась в Швеции, Норвегии, Далмации. В очень многих районах континента долго удерживалось на стадии домашнего производства прядение, в ряде областей — льноткачество.

Особо следует отметить мукомольное дело, специализация которого началась с появления в первые века н. э. водяных мельниц, а в средние века убыстрилась и закрепилась в связи с распространением мельничного баналитета, т. е. с лишением крестьян права самостоятельно смалывать зерно. Мельнично-мукомольное дело с самого начала потребовало выделения особых людей — мельников. Законы предусматривали суровое наказание за покражи на мельнице (будь то хлеб или «железные части» самой мельницы»), а также за повреждения мельничной плотины. По мере складывания феодальной земельной собственности и крестьянской зависимости мельница все чаще фигурирует в грамотах как одна из важнейших частей земельного владения или держания. Известно много случаев, когда определенные лица владели лишь частью мельницы или держали ее на коллективных началах, или получали выгодное держание при условии устроить там мельницу. Подобные факты имеются, в частности, в каталонских картуляриях. И если не всегда можно говорить о «профессии» мельника (нередко это поместная должность), то мукомольное дело уже обособилось. Вместе с тем, несмотря на сеньориальные запреты, крестьяне повсеместно еще долго использовали домашние ручные мельницы (как, впрочем и давильные прессы, также контролируемые сеньорами). Среди специализированных или начавших выделяться ремесел были также портняжное, сапожное и [36] некоторые другие, сведения о которых дают поместные документы (см. главу II).

Таким образом, материальная культура раннего средневековья требовала широкого применения ремесленного труда. Последний не только играл служебную роль в добывающих производствах (земледелии, промыслах), но занимал также самостоятельное место в сфере производства и в общественной структуре, что выразилось в специализации ремесленных занятий и существовании прослойки профессиональных ремесленников. Будучи одной из наиболее подвижных групп населения, профессиональные ремесленники аккумулировали имевшиеся научные знания, перенимали и распространяли передовой производственный опыт, стимулировали повышение материальной и духовной культуры. Они сыграли огромную роль в прорыве замкнутости деревенской жизни.

Но эти достижения, как и само профессиональное ремесло, не были тогда повсеместными. Изделия ремесленников имели ограниченный сбыт вследствие своей дороговизны и, конечно же, узости рынка. В условиях абсолютного господства натурального производства, базирующегося на мелком крестьянском хозяйстве, подавляющая масса ремесленных изделий была продуктом труда крестьян, зависимого населения деревни.

Ремесло, ремесленники и торговля

Как уже отмечалось, господство натурального хозяйства при феодализме не исключало товарообмен. Воспроизводство из собственных ресурсов охватывало прежде всего основные жизненные средства и не было «чистым» уже на заре эпохи. Постепенно все большую часть жизненных средств приходилось приобретать через рынок. Соответственно увеличивался и товарный сектор воспроизводства. Экономическая эволюция при феодализме — это прежде всего развитие от натурального производства к товарному, которое можно рассматривать как процесс последовательного «отказа» от самовоспроизводства все большего числа жизненных средств и все более полного, в пределах всего общества, действия рыночных отношений.

Уже в раннее средневековье существовали регулярные торговые связи: трансконтинентальные, т. е. внутри Европы, и межконтинентальные, прежде всего с Ближним Востоком. Одновременно развивались магистральные торговые пути, они соединили районы, отстоявшие друг от друга на многие тысячи километров. Наиболее [37] насыщенным торговлей был средиземноморский регион, соединявший товарообмен трех основных направлений: между Европой и Левантом; между странами Средиземноморского бассейна; между этими направлениями и остальным континентом. Торговые маршруты Европы проходили по сухопутным трактам и, главным образом, речным системам, из которых общеевропейское значение имели рейнская, дунайская, днепровская. С Атлантикой, Северным и Балтийским морями Средиземноморье связывалось благодаря водам Роны и Соны. Восточная Испания, Ирландия, Англия и Северная Галлия имели постоянные сношения между собой, а через галло-рейнские магистрали связывались с аппенинскими городами и Востоком. На севере эту связь подхватывали посредники — фризские купцы, которые добирались до Руана и Марселя, устья Ладоги и фьордов восточной Скандинавии. Другая группа торговых путей шла от Атлантики, Северного, Баренцева и Балтийского морей, через восточноевропейские водные системы — на юг Европы и, через Черное и Каспийское моря — в восточные страны. Это прежде всего водно-сухопутный путь «из варяг в греки», протянувшийся главным образом по территории Руси.

Торговые поездки были длительными, дорогостоящими, тяжелыми. Они оправдывали себя лишь при высокой купеческой прибыли, т. е. при значительном перепаде товарных цен между пунктами отправки и назначения. Понятно, что купцов интересовали преимущественно те товары, которые не производились местным населением, т. е. товары «дальние», «редкие». Это предметы роскоши, вывозимые с Востока: шелковые и тонкие шерстяные ткани, гобелены и ковры, папирус, ценная древесина, изысканные ювелирные изделия, искусно выделанное оружие, вина и пряности, ароматические и косметические вещества. Второй тип объектов дальней торговли составляли товары, важные для хозяйства, но также редкие из-за того, что добывались не повсюду: металлы, соль, вино, сукно, оливковое масло, некоторые красители, керамика и др., т. е. продукты главным образом внутриевропейского производства. Постоянным был спрос на рабов. Соответственно, каждый район, страна, регион предлагали то, что имелось только у них: франки — мечи, керамику; Русь, Скандинавия, англо-саксы— меха, шкуры, воск, рыбью кость, металлы; фризы и фламандцы — сукно; арабская Испания — цветные [38] металлы, серебро, толедское оружие, кордовскую кожу, шелка, майолику, соль, вино, оливковое-масло; Центральная Европа — изделия из керамики, железа и бронзы; Византия — вино, драгоценные ткани (паволоки «Начальной русской летописи») и др.

Главной формой дальней торговли были международные ярмарки, которые устраивались в некоторых ранних городах. На такой ярмарке можно было закупить, например, английскую шерсть-сырец и олово, а для ввоза на Британские острова — пурпур, слоновую кость, стекло и арабских скакунов. Главным действующим лицом в такой торговле был купец-«иноземец», «гость»: в Средиземноморье — левантиец, в Англии — итальянец, на Балтике — фриз. Отважные, предприимчивые и хорошо вооруженные «гости», объединяясь в товарищества и все равно постоянно рискуя жизнью, в случае удачного завершения торгового путешествия получали до 500% прибыли на затраченный капитал.

Итак, дальняя торговля, наиболее продвинутая в правовом и организационном отношениях, базировалась прежде всего на естественно-географических и производственных различиях между отдельными регионами Европы. Другой ее особенностью было абсолютное преобладание товаров высокой цены и редкого спроса, в том числе продукты некоторых успешно развивавшихся ремесел и промыслов.

Наряду с дальней торговлей существовала и внутрирегиональная — между соседними странами и народами. В ней преобладали «демократические» товары — предметы более массового производства и более доступные для средних слоев. Здесь шире была представлена и ремесленно-промысловая продукция. К сожалению, сведений об этой торговле немного. И почти вовсе нет данных о местной торговле. Ее развитие убедительнее всего засвидетельствовано процессом градообразования, одной из экономических основ которого был обмен между городом и деревней. Здесь ведущую роль с самого начала играла торговля продуктами местного производства, его излишками, которые сбывались, в частности, через вотчинные центры. «Капитулярий о виллах» прямо предписывает распродавать продукты, не потребленные внутри хозяйства, дабы они не пропали; аналогичные данные о сбыте излишков сыра, шерсти, вина, соли дают многие французские, итальянские и другие источники.

В целом спрос имел преимущественно верхушечный [39] характер, социальный состав продавцов и покупателей оставался узким, профессиональная торговля была главным образом транзитной «служанкой роскоши», а купец — «гостем». Но нет оснований для того, чтобы сводить всю тогдашнюю торговлю исключительно к дальнему транзиту: многие средневековые города выросли из центров местного обмена, на базе местных же промыслов, ремесел, сельского хозяйства. И хотя место торговли, товарно-денежных отношений в раннефеодальный период еще не стало значительным, в развитии ремесла роль рынка была особенно ощутимой.