Эдвард Фолкнер - Безумие пахаря

Эдвард Фолкнер - Безумие пахаря

www.e-puzzle.ru

Сто лет назад чернеющие поля считались неизбежным злом. Сейчас они – повод поехать в Москву и выпросить у президента помощь в связи с «чрезвычайным положением в крае». Но они так и не стали нашим прошлым.

Овсинский сумел показать свой результат, но был обесценен учёными, видевшими в нём угрозу своему авторитету. Но наблюдательные полеводы есть в каждой стране. Прошло сорок лет, и на другом конце планеты, в США, появился земледелец, идеи которого совпадали со взглядами Овсинского почти в точности. Это был фермер из штата Огайо Эдвард Фолкнер.

БЕЗУМИЕ ПАХАРЯ

Эдвард Фолкнер – один из начинателей восстановительного и органического земледелия США. Его можно без скидок назвать «американским Овсинским» - так схожа их система органического восстановления почвы и философия. Фолкнер начал свои опыты на волне почвоохранной политики, развернувшейся в США после катастрофических пыльных бурь 1934 года. Фермерствуя в жарком штате Огайо, он добился удивительных результатов, улучшая почвы. Он первым выдвинул идею о том, что любую почву можно легко восстановить. Его книги были в США бестселлерами 50х годов и вызвали огромный резонанс.

В «Новом Садоводе и Фермере» (№6, 2001), в статье «Роберт Родейл* и Терентий Мальцев» Георгий Леонтьев рассказывает историю удивительного издания у нас в 1959 году книги Эдварда Фолкнера «Безумие пахаря». (*Роберт Родейл – учёный и популяризатор органического и восстановительного земледелия США.)

В 1954 году в своём колхозе 58-летний Мальцев принимал полторы тысячи человек - всесоюзное совещание сельхозработников - и показывал своё безотвальное земледелие. Его работу оценили, как революционный прорыв. Но всё же Терентий Семёнович перенервничал: шутка ли сказать – за нарушение всесоюзного закона о глубокой пахоте агроном тогда мог сесть на 10 лет! Начались острые боли в желудке, и Мальцева положили в московскую больницу. Туда ему и принесли письмо из штата Мичиган от Сэмюэля Дж. Гаррета. Тот узнал из газет о системе Мальцева (!), писал, что у них Э. Фолкнер применяет те же методы, и просил объяснить такое совпадение.

Мальцев обрадовался единомышленнику и подробно описал свои опыты, которые начал проводить с 1925 года. Но Т. Лысенко уже сочинил «ответ Терентия Семёновича» о передовой советской агрономической науке. А через несколько дней из Омска Мальцеву пришла бандероль с рукописным переводом первой части «Безумия пахаря». Прислал её внук профессора и революционера А.Н. Энгельгарта, автора знаменитых «Писем из деревни».

Мальцев прочитал рукопись за ночь, очень воодушевился и затребовал вторую часть, которую вскоре и получил. Имея полный текст книги, Терентий Семёнович развил такую атаку на чиновников, что добился включения книги в план издательства «Сельхозгиз», где она и вышла в 1959 г. мизерным тиражом в 8000 экземпляров - и с тех пор ни разу не переиздавалась.

Мне повезло: в Краснодаре один экземпляр нашёлся. Опытник из села Шереметьевка, учитель Юрий Иванович Белецкий сообщил, что эта книга есть в научном отделе библиотеки агроуниверситета. Работники библиотеки любезно помогли её скопировать. И теперь я с огромным удовольствием представляю вам свой конспект-пересказ этой замечательной книги. Обещаю, что никакой отсебятины и изменений смысла не будет, а если досказываю что-то, чего нет у Фодлкнера, то выделяю это курсивом.

ЭДВАРД ФОЛКНЕР

БЕЗУМИЕ ПАХАРЯ (1942 г.)

ГРАНИЦЫ ОШИБКИ

Говоря кратко, цель этой книги – показать, что плуг с отвалом, применяемый на фермах во всём цивилизованном мире, является наименее удовлетворительным орудием для подготовки почвыпри выращивании сельскохозяйственных культур. Возможно, это звучит парадоксом. Тем не менее мысль, высказанная выше, верна. Её можно доказать, и большую часть доказательств дают сами учёные – косвенным путём. Дело в том, что никто никогда не дал удовлетворительного научного обоснования пахоты.

Огромное число терминов, созданное научным земледелием в результате давней и главной ошибки, само по себе вызвало большую путаницу. А ведь эта ошибка лежит в основе современной агрономии.

То есть, если бы был найден способ, как вносить в поверхностный слой почвы всё то, что теперь фермер запахивает, и если бы нашлись орудия, смешивающие на поверхности солому, листья, стебли, ветки, сорняки, стерню с почвой, то производство сельхозкультур было бы таким лёгким и автоматическим делом, что, вероятно, и не появилось бы то, что мы называем агрономической наукой. Ведь наши почвенные проблемы созданы фактически нами самими ради сомнительного удовольствия разрешать их.

Мы снабдили наших людей большим тоннажем машин на человека, чем другие народы. И почвы разрушаются у нас намного быстрее. Вряд ли можно этим гордиться. Есть и другой загадочный факт: бедный египтянин или китаец, ковыряя землю своей кривой палкой, выращивают больше продукции с площади, чем их цивилизованные соседи.

Необработанные поля и леса, и даже растения у наших изгородей, чувствуют себя хорошо и в засуху, и в хорошую погоду. Этот факт даёт нам право поинтересоваться: а не зависит ли рост растений от самого способа обращения с почвой?

Мы привыкли думать, что растения добывают минеральную пищу из почвы, и что этот раствор образуется непосредственно из минералов или из наших удобрений. Но мы недооцениваем разлагающиеся органические ткани. Мы знаем, что они разлагаются в почве, но не делаем отсюда вывода, что продукты разложения – лучший строительный материал для роста растений.

Для простоты мы здесь назовём минеральные растворы новыми (первичными) питательными веществами, а растворы разложившейся органики – использованными, или вторичными.

Отметим, что не существует вторичных, органических растворов, свободных от минеральной пищи. Вода, которую всасывает органика, в сухую погоду поступает капиллярно снизу, из подпочвы, и всегда несёт в себе минеральные вещества. В дождь растворяются минералы самой органики (сн).

( ) Сейчас хорошо известно, что растения лучше усваивают органические соединения минералов (хелаты, например - гуматы). Для работы корней очень важны также биологически активные вещества (БАВ) – витамины и стимуляторы. Солевые удобрения, как малоэффективные, заменяются хелатными (Кристалон, Акварин). Мы пытаемся воссоздать вторичный органический раствор – который уже есть в поверхностном слое природных почв.

Мы увлеклись производством первичных растворов, тогда как могли бы воспользоваться почти автоматическим, природным процессом, который снабжает растения полным рационом в виде вторичных растворов. Лёгкое дело мы превратили в трудное.

Уже давно рекомендуются зелёные удобрения (сидераты). Это – любые культуры, которые сеют в качестве разложимого органического материала. Но предлагаемая учёными технология сидерации неэффективна. Они советуют

а) запахивать сидеральную культуру, пока она не одревеснела, и

б) если одревеснела, то перед запашкой добавлять азот, чтобы ускорить разложение растительных остатков.

При этом органика, запаханная с азотом, разлагается слишком быстро, питание часто вымывается первыми же дождями и поверхностные корни не успевают использовать его. (Кроме того, уничтожается органическая мульча и нарушается капиллярная подача воды снизу.) Очевидно, чистый эффект этого приёма равен нулю.

В книге «Пустыня наступает» Пол Б. Сирс обрисовал питание растений так: «Лицо земли – это кладбище. Каждое живое существо отдаёт земле всё, что позаимствовало для своего существования под солнцем. Из земли живые существа опять получают взаймы то, что нужно для жизни».

Так Сирс подчёркивает общий закон биологической жизни. Он в равной мере справедлив и для растений. Закон роста растений: новые живые растения используют мёртвые ткани прежних живых существ.Чем скорее мы это поймём, тем скорее восстановим почвы и урожайность. Нам трудно это представить, но каждой ложкой пищи, которую мы проглатываем, мы демонстрируем, что это именно так.

Если растения предоставлены сами себе, они используют каждый атом отмершего материала прежней жизни. Но мы не оставляем тела растений там, где их легко использовать. Мы зарываем их так глубоко, что их достают лишь немногие корни. Всё, что нам надо сделать – это снабдить поверхность почвы материалом для гниения. Остальное сделают естественные процессы.

ЧТО ТАКОЕ ПОЧВА

Первая в мире опытная станция была создана в Англии почти столетие назад. Сто лет почва и её обработки тщательно изучались. Невероятно, но и теперь это всё ещё нужно исследовать. Подобно электричеству, почва так и не была точно определена. Но если электричеством мы научились управлять хорошо, то о почве этого сказать никак нельзя.

История сельского хозяйства – непрерывный ряд разочарований. Ещё ни один народ не дожил до решения проблем с почвой, которую он истощил.Вместо этого, сняв сливки с плодородной земли, люди просто переходили на новую землю. И создавали те же проблемы на новом месте. Поэтому у нас нет ценных и полезных знаний о почве.Перед глазами фермера всегда был пример сохранения почвы: зелёная листва леса, мощный травостой степи, сорняки выше изгороди – всё это не страдало от засухи в то время, когда его кукуруза чахла и выгорала. Фермер смотрел на это, но не верил. И потому не видел.

Выкорчеванное дерево в лесу поднимает в основном поверхностный слой, так как главные питающие корни стелятся под лесной подстилкой. Тут они находят и пищу, и воду, которая поднимается к ним снизу по капиллярам плотной почвы. Большая часть их пищи – вторичные растворы, вещества разлагающейся лесной подстилки. Это и увидел бы фермер, если бы хотел.

Почему пахота стала так популярна? Причины – в самом человеке. Одна из наших врождённых черт – неискоренимое чувство, что именно мы можем помочь растениям, что без нас они не должны расти. Это кажется странным, но растению в природной среде мы ничем не можем помочь – у него всё есть. Значит, в искусственной среде нужно просто скопировать природную.

Вот некоторые факты.

В 1939-40 годах мы выращивали акр (примерно 0,4 га) помидоров, всего около 10 000 растений. Один год был влажным, другой сухим, но урожай был схожим, и растения развивались отлично в оба года. Опыт показал: а) почва должна быть осевшей и плотной, б) при пересадке или посеве такое состояние не надо нарушать. Сначала почву тщательно дисковали, измельчая и уничтожая сорняки. На второй год задисковали рожь метровой высоты, измельчив и её. Грядки размечали специальным маркёром: за трактором шло орудие, на колёсах которого были выступы, и этими выступами оно продавливало почву в местах посадки. Под точкой посадки было восстановлено капиллярное движение воды снизу вверх. Дно этих следов оставалось влажным даже днём в сухую и жаркую погоду.

При пересадке корни помидоров помещались в лунки, засыпались рыхлой почвой, взятой рядом, и почва вокруг растения притаптывалась. Целый акр я посадил за день с двумя детьми. Никакого полива не было ни при пересадке, ни после: капиллярный подсос воды во много раз надёжнее любого полива.

Наблюдая нашу странную машину и «варварскую» посадку, соседи предрекали гибель всех растений. Однако уже к утру следующего дня все растения выпрямились. Обычного для пересадки периода увядания не было, от сухости растения не страдали, и даже цветки, образовавшиеся ко времени посадки, часто развивались в плоды, чего никогда не бывает в обычной культуре.

В 1940 г. было влажно, и посадка ещё упростилась: растения просто бросали корнями в лунку, а сверху кидали лопату почвы. Полтора месяца шли дожди. Участок несколько раз подтоплялся. Растения стали пурпурно-зелёными. Но всё равно эта плантация была названа лучшей в нашей местности, и растения плодоносили до морозов.

Мы просто поместили растения в нормальную среду: рожь должна превратиться в красные помидоры, а вода должна прийти снизу, потому что на глубине 15-20 см нет отсекающего её слоя органики, который образуется при вспашке.

Этот пример показывает, что лучше восстановить природный механизм питания растений, если он нарушен до посадки. То, что соседи приняли за небрежность, была на самом деле моя уверенность в том, что почва сама позаботится о растениях, если не мешать ей. Курица, высидевшая утят, пугается, когда эти комочки пуха легко прыгают в воду. Точно так же люди бывают удивлены тем, что растения не нуждаются в их опёке.

Земля, оставленная в залежь, восстанавливает свои нормальные качества. Её отдых – не безделье. Она восстанавливает капиллярность и наращивает органическую мульчу, которая прекращает эрозию.

Плуг – это величайшее проклятие земли – был в давние времена спасителем человечества. С его помощью люди смогли осваивать большие площади и спастись от угрозы голода. Осуждая пахоту, я ни в коем случае не обвиняю людей, которые её рекомендуют – их почтительное отношение к плугу понятно и оправданно. Жаль, что дисковую борону не изобрели ещё раньше – возможно, плуг вообще бы не появился.

Мы привыкли, что почва должна быть чистой от растительных остатков – иначе её трудно обрабатывать. Мне повезло, я вынужден был создать почву там, где её не было. И знаю: поверхность, покрытая органикой – вот то, что нужно.

ПЛУГ - ТРАДИЦИЯ

Не трудно ответить на вопрос: «Почему же фермеры пашут?»

Фермеры любят пахать. Смотреть, как переворачиваются пласты, думать, какой чистой станет почва после этого, и ощущать себя хозяином, наводящим порядок – это большое удовольствие. Кроме того, фермеров поощряют пахать. Рекомендации инспекторов, прессы, бюллетеней сводятся к вспашке.

Но ведь должны существовать ясные научные обоснования этой практики. Однако, если они и есть, я не сумел найти их более чем за двадцать пять лет поисков. Самым важным аргументом, по-видимому, является то, что пахота позволяет заделывать остатки растений и очищает поле для дальнейших работ. Редактор одного из ведущих изданий пишет мне 5 августа 1937 года: «Я проехал три тысячи километров. И всем задавал вопрос: «Почему вы пашете?» Меня поражали неясные ответы. Очевидно, фермеры и почвоведы и в самом деле не знают. Единственным вразумительным доводом было то, что пахота освобождает от сорняков». (Все земледельцы-натуристы предметно показали, что, в сравнении с поверхностной обработкой, пахота скорее разводит сорняки.)

Я бы мог ответственно заявить: «Пахать не надо». И для этого у меня есть все научные обоснования.

Один чиновник из Новой Англии указывает, что пахота проводит воздух к корням, и добавляет, что вспаханная земля лучше хранит влагу. Очевидно, он не рассматривал эти явления одновременно: поступление воздуха в почву – эффективный способ высушить её.

Мысль о кислороде в почве стара, но её не задумались проверить. Наш мир таков, что воздух есть везде, где пространство не заполнено чем-то другим. В почвах есть огромный объём, и если только почва не затоплена, в ней всегда достаточно воздуха. Можно возразить, что растениям нужно ещё больше воздуха. Но тогда нужно изучить лесную почву. Ведь странно было бы думать, что гигантские секвои могли развиться при недостатке кислорода в почве.

Книги, изданные в самом начале века, пытаются давать обоснования пахоты, но большинство доводов двусмысленны и туманны. Указано, что пахота влияет на структуру, движение воды, аэрацию, тепло, на жизнь разных организмов, на состав раствора и проникновение корней. И влияет по-разному (в зависимости от разных условий и от соответствия обработки этим условиям). Предположительно, общий вывод: пахота улучшает среду для корней растений. Но как именно достигнуть этого улучшения, целиком предоставляется фантазировать ошеломлённому читателю. И пока он решал эту загадку, он мог бы подумать: если пахота даёт такие блага, то буйная растительность, сплошь покрывающая непаханые земли, очевидно, лишена этой привилегии. Но мы не заметили этого маленького противоречия.

Наблюдения ясно говорят, что, пока земля не вернётся к своему плотному состоянию, растения развиваются на ней очень плохо. Засуха после вспашки может оттянуть рост растений на недели и даже месяцы, или уничтожить их. Между тем, даже по краям поля растения продолжают спокойно расти.

Они растут потому, что не нарушена капиллярная связь от грунтовых вод до поверхности. Вспашка разрывает её, и почва просто выключается из работы, пока не будет восстановлено водоснабжение. Если запахано органическое вещество, то вода не поступает нормально через его слой, пока оно не разложится.

Другой эффект пахоты – крупные комья. Вывороченный пласт быстро твердеет, особенно если пахать слишком сырую почву. Высохшие комья можно раскрошить только отчасти, и они также выведены из почвенных процессов.

Когда-то плуг спас людей от голода. Он был прорывом в деле освоения новых земель и уничтожения сорняков. Он был незаменим на девственных почвах. Он стал божеством нашей культуры. Сейчас новых земель уже почти нет, сорняки приспособились к пахоте, и почвы истощились. Но доктрина священного плуга столь сильна, что никому не приходит в голову связать употребление плуга с уменьшением плодородия. Подсознательная уверенность, что «плуг не может сделать ничего плохого» привела к тому, что за восемьдесят лет ни одна опытная станция США не сравнивала пахоту с поверхностным внесением органики.

Из ежегодника Департамента земледелия за 1938 г.: «…Предохранительный слой из органического мусора устраняет смыв почвы, поглощая удар падающих капель воды. После того, как этот покров намокнет, избыток воды постепенно просачивается в поверхностный слой почвы. Почвенные частицы не забивают пор и канальцев, вода остаётся чистой, устраняется поверхностный сток».

Письмо из Департамента, датированное февралём 1940 г.: «Департамент давно интересуется новыми методами обработки почвы, сохраняющими и увеличивающими органическое вещество… Опыты Отдела сохранения почв дали выдающиеся результаты. Например, в Северной Каролине обнаружено, что покров из 10 см сосновых игл полностью устранял эрозию. В Небраске поверхностная обработка, оставляющая солому и другой сор на поверхности, оказалась эффективна для сохранения влаги, …и привела к значительному увеличению урожая испытанных культур».

Однако, никаких попыток внедрить эти открытия в широкую практику до сих пор не было сделано.

ЦАРИЦА - ПОГОДА СВЕРГНУТА

Погоду всегда считали «деянием господним». Возможно, это и так. Однако, «на Бога надейся, а сам не плошай».

Человек может сохранять влагу небес или растрачивать её. Первоначально земля была покрыта влагоёмкой губкой гумуса. Органика – это резервуар для воды. Пренебрегая примером природы, человек накликает несчастья.

Если есть слой впитывающего материала, способного поглотить 50 мм осадков, то все эти 50 мм будут поглощены, обогащены пищей и отданы корням растений. Учёные почему-то не видят этой роли органического покрова и сводят проблему влаги к капиллярному движению внутри почвы. В пахотном слое его находят очень незначительным. Это естественно: ведь они изучают пахотную почву, в которой нет органического слоя, капиллярность нарушена, и все другие качества сильно искажены.

Следует усвоить: водные режимы во вспаханной и невспаханной почве совершенно разные. Далее надо понять: погода, убивающая растения на паханой земле, может не причинить никакого вреда, или даже вызвать бурный рост на непаханой. Эту разницу определяют органический верхний слой и капиллярность.

Опытные фермеры оставляют почву под травой на несколько лет (травопольные севообороты). Но пахота растрачивает органику гораздо быстрее, чем она накапливается. К тому же, пахота не создаёт нормального водного режима. Поэтому, в конечном итоге, такой севооборот малоэффективен.

При правильной обработке человек может заставить почву удерживать, обогащать пищей и предоставлять растениям воду осадков и подпочвы именно там, где им удобнее. При этом исключается как потеря питания, так и эрозия почв.

Не будет преувеличение считать, что 250 мм осадков в правильном режиме сработают, как 500 мм в обычном. А во влажные годы урожаи могут быть в несколько раз выше средних по стране (сн).

( ) Сноска редакции: «…Неглубокая заделка пожнивных остатков, предложенная Т.С. Мальцевым, оказалась эффективной в засушливых районах Сибири и Казахстана. Следует испытать также заделку зелёного удобрения в поверхностный слой».

ПРЕДАТЕЛЬСКИЙ ДРЕНАЖ

Дренаж с помощью гончарных труб сейчас слишком распространён. С появлением тяжёлых машин мокрые пятна застоявшейся воды стали проблемой. Кампанию по распространению дренажа организовали фабриканты машин. И фермеры начали дренировать, не особо вникая в смысл.

Однако, во-первых, отводимая по трубам вода теряется для почвы безвозвратно – дождь просто сливается в реку, и во-вторых, дренажные системы усиливают паводки, от которых страдают живущие ниже по течению.

Мокрые пятна появились на земле, на которой первоначально не застаивалась вода. Отчего они появились?

Один фермер обнаружил, что вода в низине на его поле стоит днями как раз над действующей дренажной трубой. Оказалось, что от частой пахоты суглинок сбился в плотную массу, и вода не могла просачиваться вниз. Отвальный плуг делает то же, что и умная свинья, валяясь в грязи: она размазывает и уплотняет грязь так, чтобы следующий дождь быстро наполнил удобную «ванну». У фермера такая почва была по всему склону, собирающему воду. Очевидно, надо было «решить задачу свиньи наоборот»: добавить органику и сделать почву на склоне впитывающей, чтобы дожди не стекали в низину. Но вера в технику и чисто американская уверенность, что «чем дороже вещь, тем она ценнее», не позволили даже думать о таком простом и дешёвом решении проблемы.

Если крыша покрыта слоем промокашки в 2 см, то с крыши не начнёт капать, пока этот слой не насытится водой до предела. Учёные хорошо знают, что горные почвы, богатые листовой органикой, удерживают воду даже во время ливней на очень крутых склонах. Если можно сделать почву такой, как она была до пахоты, никто не станет думать ни о дренаже, ни об эрозии.

Первые дренажные системы были предназначены для болотистых земель и окупались за счёт первых же урожаев. Сейчас это – уловка, призванная маскировать наши ошибки. Укладка труб стоит больших денег, но устраняет только видимое следствие, не меняя причину. Глупо думать об удалении воды там, где уже есть её недостаток, на который указывает понижение уровня грунтовых вод и усиление засух. Между тем, труба удаляет и лишнюю, и нужную воду – ей это безразлично.

Если вода не впитывается, значит с почвенной поверхностью случилась беда: ведь любая природная почва легко впитывает воду. В паханой почве перестают жить насекомые и микроскопические животные – у них нет воды, пищи и пространства. С исчезновением органики из почвы мы приходим к условиям поверхности, столь же похожих на условия пустыни, как и сама пустыня.

Выход очевиден – дать воде сразу впитываться в верхний слой. Возможно, придётся задисковать несколько урожаев травостоя, но это всё равно дешевле и, в отличие от дренажа, окупится с лихвой. Имея такую поверхность почвы, можно отказаться от дренажа, а во многих местах и от террас, устройство которых ещё дороже.

Рай почти буквально находится под нашими ногами, всюду на земле, по которой мы ступаем. Поистине, мы ещё не начали использовать возможностей почвы для возделывания своих культур.

КАК НАСЧЁТ ПОЧВЕННЫХ ТИПОВ?

Когда Колумб увидел нашу землю, в ней невозможно было различить какие-либо типы. Весь облик земли был скрыт и смешан с массой органического вещества, настолько преобладающего, что бесполезно было искать различия в минеральной части (сн). Когда почвы стали непродуктивными в результате потери органического вещества, мы получили возможность классифицировать их по сложной системе групп и подгрупп, с характерным внешним видом и свойствами.

( ) М. Фукуока говорит о первоисточнике сельского хозяйства – природе. Фолкнер обнаруживает первоисточник плодородия, центр всех почвенных качеств – природную органическую почву, продуктивность которой максимальна независимо от типа.

Нет никакого сомнения, что почвы, лишившиеся преобладания органики, становятся разнохарактерными массами минералов. Естественно, что они ведут себя по-разному, когда засеваются разными культурами.

Сейчас наши программы улучшения почв – явный бизнес. Они столь дорогостоящи, что не по карману многим фермерам. Террасы и дренаж могут себе позволить самые состоятельные. Удобрения стоят денег, потом нужна известь, которая тоже не дёшева. Стоимость ухода за почвой на гектар сильно возросла.

С появлением новых проблем появляется новая техника. Фермеры, которым достались более обеднённые земли, разоряются, а другие расширяют свои земли и богатеют. Но и они находятся в очень рискованном положении, так как допускают высокие накладные расходы. Если, благодаря восстановлению почв, урожаи возрастут, то продукция подешевеет, и самые индустриальные хозяйства потерпят самые большие убытки.

Учитывая наше техническое превосходство, нам не делает чести тот факт, что восточные народы получают урожаи в несколько раз выше, чем мы. Видимо, они лучше понимают настоящие требования по уходу за почвой. (Средние урожаи зерна в США в начале 40х годов не превышали 20-30 ц/га, а восстановленные почвы давали 50 ц/га и больше. ) Сейчас, благодаря технике, мы идём впереди в производстве на душу населения. Если мы научимся машинами делать то, что делают черви и жуки в верхнем слое почвы (тщательное перемешивание почвы с органикой), мы станем ведущими и по производству на гектар.

СО СВОИМ УГЛЁМ В НЬЮКАСЛ

(ТО ЕСТЬ СО СВОИМ САМОВАРОМ В ТУЛУ)

Природа может ежегодно создавать достаточно новой пищи, чтобы мы без всяких удобрений выращивали урожаи, в несколько раз большие, чем теперь. Существуют бесконечные возможности сотрудничать с природой и получать эти урожаи.

Учёные давно знают, что в почве сосредоточены огромные запасы питания. Но говорят, что они нерастворимы. Это логично. Но этому противоречит пышная растительность окружающего ландшафта. Многотонные деревья, трава, в которую можно спрятать всадника на лошади – всё это создано почвой без помощи человека. Какую же помощь оказывает ей человек?..

Надо признать – никакую. Наоборот, пока человек больше вредит. Тысячи фермеров вносят в землю удобрения и навоз, но их приёмы обработки приводят к тому, что теряется столько же или больше, чем вносится.

Во влажной почве почти всё время активно работают микробы, и запаханная органика постоянно разлагается. При этом выделяется углекислый газ. Он тяжелее воздуха, и если ему некуда стечь, выдавливает воздух наверх, скапливаясь под ним. Если слой органики запахан, углекислый газ от его гниения должен вытеснить воздух и заполнить почву.На это никогда не обращали внимания. Но наша работа в 1940 году убедительно показала, что мы упустили тут что-то важное.

Несмотря на отсутствие удобрений и заделку ржи, мои растения были прекрасно снабжены азотом. Значит, они добывали его прямо из атмосферы. Каким образом? Единственное наше отличие было в том, что в нашей почве азот воздуха был доступен бактериям-азотофиксаторам, живущим в органике. Если органика запахана, азот исключается – воздух выдавлен углекислым газом. И только на поверхности это возможно. Азотофиксаторы тут находятся в идеальных условиях и работают очень активно, а корни усваивают азот сразу и без потерь.

Это открытие означает, что не нужно больше покупать азотные удобрения. Не обязательно также выращивать бобовые. А так как известь покупается в основном ради бобовых культур, то не нужна и известь.

А как решается вопрос с другими элементами питания?

В органике они уже присутствуют. Кроме того, угольная кислота, образующаяся в поверхностном слое, растворяет минералы, освобождая калий, кальций, магний, фосфор и микроэлементы. Количество минеральной пищи, таким образом, зависит от присутствия органики и угольной кислоты.Этой пищи хватает для самых высоких урожаев. Я уже получил больше 500 ц/га пастернака без азотных удобрений, а только с помощью внесения большого количества органики. (В следующей книге Фолкнер уточняет, что иногда применял фосфор и калий.)

Надо отметить, что растения, растущие на такой почве и дающие прекрасный урожай, не будут радовать глаз мощной тёмно-зелёной листвой, какую мы привыкли видеть. Это объясняется очень просто. Любые покупные удобрения всегда имеют около 2% азота. Без всякого вреда эта уловка как бы рекламирует удобрение – культура становится ярко-зелёной. Правда, только до наступления сухой погоды. Потом быструю потерю цвета приписывали засухе или другим причинам. В результате наше суждение о «здоровом» цвете искажено этими трюками с азотом.

Если растения перекормлены азотом, при достатке влаги они растут очень мощно, но при наступлении сухости сразу теряют силу, листья подгорают, и растения болеют и повреждаются вредителями.

В воздухе – неограниченное количество азота. В почве – неограниченный запас питания. Новая система делает всё это доступным для растений. Мы можем перестать «возить уголь в Ньюкасл».

ЗЕМЛЕДЕЛИЕ БЕЗ СОРНЯКОВ

Во всех агрономических планах сорняки принимаются как неизбежное зло. Никто не поверит, что можно обрабатывать землю без проблем с сорняками. Но, может быть, сорняки уязвимы? Это ведь обычные живые организмы.

Оказалось, что большинство самых хлопотных сорняков – однолетние. Если им не дать обсеменяться, они должны исчезнуть. Однако, они остаются на полях самых рачительных фермеров. Причина очень проста: вспахивая землю, мы сами зарываем семена сорняков на разную глубину. Одновременно мы поднимаем на поверхность семена, запаханные раньше. (Потомство каждого куста сорняка прорастает постепенно в течение 10, 15 лет и дольше.) Пытаясь пахотой уничтожить сорняки, мы создаём в почве постоянный запас семян. Образуется порочный круг – мы становимся жертвами своей системы обработки земли.

Достаточно перестать трогать запаханные семена, и они больше не прорастут. Наоборот, семена, оставшиеся на поверхности, прорастают дружно, и всходы легко уничтожить. Можно сеять рожь как сидерат весной, и заделывать её до того, как сорняки завяжут семена. Потом сорняки будут уничтожаться прополкой культуры. Потом можно заделать в почву осенний сидерат с молодыми сорняками. Если нет семян для зелёного удобрения, можно дисковать молодые сорняки. Каждый раз диски затрагивают один и тот же слой в несколько сантиметров, так что все семена сорняков в конце концов прорастут. В нашей системе уничтожение сорняков и накопление органики – одно и то же.

На чистой мульчированной почве можно отказаться от культивации, что очень важно: корни растений располагаются у поверхности, и любая культивация отчасти травмирует их. Если почва чиста, можно также уменьшить междурядья, чтобы корни полностью занимали все промежутки, и этим увеличить отдачу с площади.

Тут важно знать, что растения берут из почвы (и содержат в своих тканях) примерно 10% пищи, а 90% - из воздуха и воды. Кроме того, само зерно – это пятая часть растения в лучшем случае. (То есть более 90% взятого из почвы мы можем вернуть, одновременно улучшив физические свойства этой почвы!) Остальное с избытком вернут бактерии и угольная кислота. Из этого видно, что никакие урожаи при нашей системе не могут истощить почву – она обогащается, и вопрос возврата элементов здесь также отпадает за ненадобностью.

НАСТОЯЩАЯ ПОЧВА

Сейчас мы привыкли ругать фермера за то, что он много берёт из почвы и мало возвращает. Мы забыли смысл всего происходящего: земля должна давать, а человек должен брать. Беспомощная почва! Нет ничего более далёкого от истины. Думать так о почве, значит оскорблять творческий замысел Создателя.

Мы забыли, что такое настоящая почва, и уже не знаем её свойств. Она не похожа на полевые почвы. Скорее она напоминает почву хорошего огорода. Чёрная, зернистая, рыхлая и упругая, никогда не образует корки и может обрабатываться сразу после дождя.

Вот её признаки. 1. Если вы, изнеженный горожанин, не можете легко ходить по ней босиком, это не настоящая почва. 2. Если она не берётся пригоршней без усилия, это не настоящая почва. 3. Если приходится копать, чтобы её разрыхлить, это не настоящая почва. 4. Если, взяв её в руки, вы можете отличить песок, ил и глину - это не настоящая почва. Возможно, эти условия кажутся чрезмерными, но они точны. Имея 0,4 га такой почвы, вы можете считать себя независимым от остального мира в смысле питания.

В декабре 1943 года мы вывалили на лужайку пять грузовиков мокрых листьев из города. Слой листьев получился около 10 см. Так мы надеялись подавить сорняки. За лето листья почти совершенно сгнили, перемешавшись с тонким верхним слоем почвы. То, что было глиной, стало мягким зернистым субстратом. Это был тонкий, но очень плодородный слой настоящей почвы.
Культурная почва создаётся гниением, а не механической работой орудий.
При этом слой органики должен быть достаточным, чтобы сохранять влажность, и его нельзя трогать весь сезон. После этого сажать растения можно без всякой обработки - самые лучшие условия уже приготовлены.

В природе почва создаётся мульчированием. Но если смешивать органику с верхним слоем, как это делают насекомые и черви, эффект будет ещё выше.
По сложившейся традиции органику на огороды вносят в виде компоста. В США компост пока не нашёл широкого применения, и ценные сведения о нём мы получаем из-за границы (видимо, имеются в виду биодинамисты Германии). Для маленьких участков компост - хорошая практика. Но мне кажется, что компост не даёт никаких преимуществ в сравнении с машинной заделкой свежей органики. Компост требует особых условий для созревания - его надо перемешивать, беречь от дождей и высыхания. В почве же органика гниёт постоянно (сн). Кроме того, механизация позволяет обрабатывать большие площади.

( ) Добавлю: пока органика сгнивает, она выполняет массу полезной работы - улучшает физические свойства почвы, сберегает влагу, даёт кров и пищу почвенным обитателям, препятствует эрозии.
В конечном счёте создание настоящей почвы - единственная разумная цель любых допустимых приёмов земледелия.

О НЕПОЛНОЦЕННЫХ ПОЧВАХ

Большинство наших земель, даже лучших, остаётся неполноценными. Сейчас газеты посвящают передовые статьи вопросу «ужасной потери плодородного слоя почв», о котором давно говорили почвоохранные организации. Узнав о масштабах этих потерь, люди испугались угрозы голода. Но хуже всего то, что предлагаемые меры и проекты оказываются продолжением дорогого и чисто симптоматического лечения. Учёные предлагают бороться со следствиями, сохраняя причину.

Каковы же эти симптомы? Во-первых, эрозия. Затем – твёрдость поверхности почв. Наконец, верный симптом – поражаемость растений болезнями и вредителями.

Энтомологи могут не согласиться с этим, но они никогда не работали на восстановленной почве. А я видел, как растения буквально съедались на глинистой почве, и какими они стали здоровыми после обогащения этой же глины органическим веществом. Я видел также, как на соседних полях те же культуры страдали от вредителей, и в то ж время рядом, на восстановленном участке, они росли совершенно свободными от них. Невозможно пренебречь этими фактами.

Фермеры должны знать, что паразиты – признак беды с почвой, и могут поставить своей целью исправление главной причины всех бед. Конечно, это не получится сразу, и каждый должен с<