Термины свойственного родства 7 страница
Из славянского можно привести много слов, восходящих непосредственно к и.-е. *kel-. Так, это *kel- лежит в основе некоторых славянских, а также балтийских и даже индоевропейских названий частей тела (слав. koleno, celo) и др. Обратим сначала внимание на основные формы и семантическое развитие этого корня. В наиболее типичных для данного корня значениях выступает в славянском производное cel-adь, собирательное, ср. болг. челяд 'семья', (банатск.) deledin 'семейный'[1115], русск. челядь, польск. czeladz 'челядь, слуги', диал. (в Словакии) сel'ad/t' 'nadennici'[1116], зап.-укр. челядина 'девушка, женщина'[1117],— с исходным значением 'семья, родственники'[1118]. Очевидно, что первоначально и.-е. *kuel- не было синонимом *gеп- 'род, рождаться'. Скорее всего, оно было каким-то конкретным, специальным термином. Рассмотренные значения позволяют видеть в нем термин отсчета времени, настоящий технический термин, образованный от названия действия 'вертеться, поворачиваться', ср. греч. πέλω, слав. kolo, колесо, т. е. 'то, что вертится', ср. другие названия времени, в основе которых лежит признак 'вертеться'. Непосредственно время обозначают в этой группе греч. πάλαι 'давно', πάλιν 'опять', литовск. kelená, kelena, латышск. celiens 'промежуток времени, дня'[1119]. Нельзя отрывать от них и отдельные названия пространственных измерений (см. выше). Именно временные значения могли потом оказаться удобными для обозначения того, кто 'стал, произошел' ≥ 'родился'. Примеры такого семантического развития тоже хорошо известны: и.-е. *uert- 'вертеть(ся)', ср. русск. вертеться и др., дало нем. zverden 'становиться', литовск. virsti 'изменяться, становиться', русск. обернуться 'стать', оборотень. Ср. ирл. trog 'дети', т. е. 'рожденные': вал. tro 'оборот'[1120].
Другие значения рефлексов и.-е. kuel- не самостоятельны в семантическом отношении, но продолжают либо исходное конкретное значение (таковы 'расти, подниматься, прямо стоять', 'гнать, толкать, колоть'), либо вторичное значение 'становиться, происходить' (таковы значения 'рожденный' ≥ 'человек, сын; воин, герой, муж', 'рожденные, родственники, семья', 'фигура человека, статуя'). Приобретая значения, близкие и.-е. *bher- 'нести, рождать', и.-е. *kuel- получает нередко и другие значения этого корня: нем. holen 'нести', ср. отношение греч. φέρω 'нести': готск. bairan 'рождать'. Связь важнейших жизненных функций с отсчетом времени открыла широкие возможности для распространения соответствующих морфем в различных семантических группах лексики. Так, помимо новых терминов 'происходить, рождаться', 'потомство', были образованы в отдельных индоевропейских языках термины 'обрабатывать, возделывать' (лат. colo), 'населять' (лат. colo, in-colo), 'пасти, разводить скот', ср. греч. βου-κόλοσ 'пастух'.
Что касается материально примыкающих сюда названий частей тела, то они в отдельных случаях могут продолжать значение 'вертеться', что, например, вероятно для названия шеи — нем. Hals, лат. col ('то, что вертится'), ср. аналогичные поздние примеры вроде нем. Wirbel, Wirbelsäule 'позвонок, позвоночник' (собств. 'вертушка, то, что вертится'). В то же время для значительного числа других материально близких названий частей тела — слав. koleno, celo и др. — более вероятна связь с *kuel- 'происходить, становиться, рождаться', что подтверждается аналогичными отношениями словопроизводства и.-е. *gen-.
К этой многочисленной семье и.-е. *kuel- принадлежит и греч. καλόσ, κάλοσ 'красивый, красота'[1121], ср. тот же корень в литовск. kilningas 'красивый, нарядный', kilna 'красота'[1122], а также совершенно аналогичное по образованию польск. uroda, укр. урода, врoда 'красота', вродливий 'красивый', произведенное от термина 'родиться'.
Типичным для славянского и отличающим его от других индоевропейских языков, в том числе и от балтийских, является исключительное употребление в значениях 'род, рождать(ся)' местных названий; ср. ст.-слав. родъ, родити. Это чисто славянское новшество, которое, однако, представляет собой в сущности лишь новое использование древних индоевропейских морфем. Но весьма чувствительный пробел в балтийском словаре, обычно чрезвычайно облегчающем сравнительную реконструкцию древних форм, сказался отрицательно и на изучении этого слова, история которого не вполне выяснена до сих пор. В славянском существует ряд слов, фонетически близких к родъ, родити: русск. радеть 'стараться', сербск. рад 'работа', русск. рад, ст.-слав. расти. Сопоставим семантически более близкие родъ, родити: расти. Эти формы сравниваются с санскр. rdhati 'процветает, удается; совершает'[1123], латышск. rads ( = ст.-слав. родъ)[1124], форма с начальным плавным считается здесь исконной[1125].
Противоположная точка зрения наиболее ярко представлена А. Брюкнером. А. Брюкнер справедливо указывает на отсутствие в известной работе Торбьернссона[1126] формы -ord-, к которой в итоге славянской метатезы плавных могут восходить формы с основой rad-, и критикует также „Балто-славянский словарь" Траутмана, где выделяется шесть особых древних форм: rada- 'рождение', rado- 'радостный', radei 'для, ради', radeio 'заботиться', raditei 'показывать', rando 'находить'. Однако мысль о метатезе проведена Брюкнером недостаточно последовательно, он говорит лишь о слове рад < *arda-, ср. имя 'Аρδιγαστ 'Фιλόξενος' (VI в.), =Radigost[1127].
Старая точка зрения о ст.-слав. родъ < балто-слав. *rada- опирается также на специальный закон, выдвинутый Э. Лиденом[1128], согласно которому в этом случае, как и в ряде других, в балто-славянском перед r выпало начальное неслоговое u, т. е. *rada- < *urada-. Это дает возможность сравнить его с санскр. vrādhant 'торчащий, выдающийся'[1129]. С этим, однако, далеко не все согласны[1130]. Вообще закон Лидена не принадлежит к числу вполне проверенных достижений сравнительного языкознания. Так, отдельные случаи, на которые распространяли этот закон, можно объяснять иначе[1131], в других случаях в том же положении v в славянском сохранилось: врать — ср. санскр. vratam[1132]. Далее, ст.-слав. родъ состоит в очевидном родстве с формами, не имеющими ничего общего с и.-е. *ueredh-, *uerədh-, иа которого некоторые исследователи объясняют ст.-слав. родъ, родити[1133], а именно: ср.-в.-нем. art 'происхождение, род', нем. Art 'вид, способ', сопоставляемое Р. Мерингером[1134] с ст.-слав. родъ 'происхождение, род'; арм. ordi 'сын', которое X. Педерсен[1135] вслед за Видеманом сравнивает с ст.-слав. родъ, сюда же санскр. rādhnōti 'выполняет, совершает' < *erdh-t *ordh-, *redh-, *rodh-; ср. также арм. urju (< *ordyu : ordi) 'пасынок'[1136]. Сюда же, по-видимому, относится и хеттск. hardu- ср. р. 'правнук (?), потомок'[1137], и хеттск. иероглифич. hartu- 'праправнук'[1138] с h ларингальным, т. е., возможно, из и-.е. *əordho-.
Ср., далее, группу, близкую по значению к ст.-слав. растии родственную ему в этимологическом отношении: др.-исл. orđugr 'крутой, возвышенный'[1139], лат. ardu-os, ирл. ard 'высокий, большой'[1140], ср. галл. ardu-(Arduenna silva), вал. ardd- 'высокий'[1141], сюда же лат. arbor 'дерево', тохарск. A orto 'вверх'[1142]. Представленные индоевропейские формы правильно объясняются из *əordh-, *əorədh-. Лат. arduus точно соответствует и.-е. *əord(h)-uo- (ə перед гласным обычно не оставляет следов, ŏ индоевропейское > ă южных индоевропейских языков, согласно Ю. Куриловичу). Объясненное таким образом лат. arduus не может быть сопоставлено с греч. όρθός, Fόρθός[1143], поскольку *əordh- не соответствует *uordh- греческого слова. Точно так же, видимо, следует отграничить от форм *əordh- и все остальные формы, восходящие, как и греч. Fόρθός, санскр. vrādhant, к *uordh-, *urōdh-.
После необходимых уточнений остается группа слов, близких в фонетическом и семантическом отношении. Значения ст.-слав. родъ, арм. ordi, urju 'сын, пасынок', хеттск. hartu 'правнук, праправнук' представляют собой результат вторичного развития определенного первоначального значения, которое, возможно, отражено в слав. *orsto, ст.‑слав. раст@, расти, ср. лат. arbor 'дерево', а также многочисленные примеры значений 'высокий, верх', которые можно понять как 'выросшее, выросший и под. Упоминавшееся выше ср.-в.-нем art 'происхождение, род' значило в древневерхненемецком только 'пахота, aratio' (≤'выращивание'?). Выяснение отношений к *ог- 'пахать' увело бы нас в сторону, тем более, что оно выходит за рамки нашей работы. В данном случае удовольствуемся определением и.-е. *əordh- и его рефлексов как замкнутой самостоятельной группы слов с вполне закономерным развитием значений 'расти' || 'растить' > 'рождать'. А. Брюкнер был довольно близок к истине, когда говорил, что родъ, родити означало сначала 'успех, процветание', 'урожай, прибыль', 'забота'[1144].
После краткого рассмотрения истории нескольких терминов 'род, рождаться' в индоевропейском и славянском обратимся к очень интересному вопросу о сохранении следов и.-е. *gеп- 'рождать(ся)' в славянских языках. Естественно, такие следы, о существовании которых можно лишь догадываться, сильно завуалированы, так как мы имеем дело с обломками словопроизводных отношений.
Русск. знобить стоит совершенно обособленно в кругу русской и вообще славянской лексики[1145]. Попытки объяснить это слово в рамках славянского словаря неудачны: Миклошич[1146] и А. Погодин[1147] сближают его с семантически близким зябнуть 'мерзнуть', причем Погодин предлагает совершенно невероятное *zьт-по-b-iti (к zima), что можно без колебания отбросить[1148]. Этимология слова остается неясной. Это объясняется происшедшим в какую-то эпоху жизни слова резким сдвигом его значения. Современное, на наш взгляд, вторичное значение русск. знобить: меня знобит 'я испытываю дрожь от холода, простуды и т. п.' сменило какое-то первоначальное значение в этом, очевидно, древнем слове, для которого закономерно предположить первоначальную фонетическую форму *gnobh-. Эта форма хорошо объясняется как производная от и.-е. *gеп- 'рождать(ся)' при помощи суффикса -bh-:*g(e)nobh- со значением 'родной, родственный'. Она была вполне естественно использована, например, для обозначения 'мальчика (сына)' в нем. Knabe[1149]. Использование этого же производного для обозначения дрожи, простудной лихорадки, т. е. недуга, тоже в природе вещей. Здесь мы, по-видимому, имеем дело с одним из примеров древних табу: лихорадочная дрожь, воспринимавшаяся как действие злых сил, эвфемистически называлась 'родная', 'родственная'. Таких эвфемизмов среди народных названий болезней известно много. Доводом в пользу приведенного предположения может служить факт употребления глагола знобить только в безличных конструкциях: его знобит, ср. порожденные теми же представлениями: лихорадит, громом убило.
В этой связи очень поучительна история слав. *zebati и *zebnoti. Значение первого — 'прорастать, расти', ср. русск. прозябать[1150], сербск. зeбати то же, сюда же русск. зябь 'поле, вспаханное осенью для посева весной'. Сравнение с литовск. zembeti 'прорастать' показывает древность названных значений. В форме и.-е. *gembh-, которую обычно указывали как исходную, мы опять-таки видим *genbh-, *genəbh-, причем на этот раз развитие значений слишком очевидно: 'рождаться, быть рожденным' > прорастать, давать ростки'.
Русск. зябнуть и родственные, несомненно, того же происхождения, что и *zebati. Их внешняя близость достаточно ясна: зябнуть — форма с суффиксом -ну- (-no-) от этой же глагольной основы. Менее выяснены смысловые отношения слов зябнуть 'мерзнуть' — прозябать 'расти'. Значение 'мерзнуть', несомненно, вторично, о чем говорят точные индоевропейские этимологические связи слова. Было бы неправильно разбивать это единое этимологически слово на два омонима, что чувствовал уже Миклошич[1151]. Искусственный характер поисков для зябнуть мерзнуть' „своей" этимологии тоже очевиден. Сравнению зябнуть с зима мы предпочтем достоверное сближение зябнуть (вместе с -зябать) с литовск. zembeti. Родство форм знобить : зябнуть не оставляет сомнений, но их следует объяснять не как чередование ne: n[1152], а скорее как варианты одного корня zno-: zen-, восходящего к индоевропейским формам со значением 'рождать(ся)'. В пользу предположения варианта zen- в зябнуть говорит старая акутовая долгота, которая была бы несовместима со ступенью редукции п: литовск. zembeti, русск. зябну, зябнуть снеподвижным ударением. Вторичный перенос значений (→ 'мерзнуть') либо аналогичен переносу в случае с знобить, либо объясняется абстракцией от конкретного значения, связанного с земледелием: вспашка, посев в начале холодной поры, прорастание в холодную пору > 'мерзнуть вообще', в сербском даже 'бояться'.
Наконец, сюда же слав. zobъ 'зуб', литовск. zambas 'край', др.-исл. kambr 'гребень', санскр. jambha- 'челюсть'. Их обычно объясняли из *gombho-s 'зуб, орудие раздробления'[1153]. Эта этимология не может считаться точной. Нетрудно прежде всего заметить, что предположенное первоначальное значение совершенно не объясняет всех исторически засвидетельствованных значений, ср. литовск. zambas 'край', кем. Катт 'гребень'. К тому же древнее индоевропейское название зуба широко известно в совершенно иной форме. Поэтому *gombho-s точнее объясняется из *gon-bho-s с вокализмом о к тому же gen- рождать(ся)': *gon-bho-s 'выросшее' > 'выступ', ср. значение 'край' в литовском, 'гребень' в германском, факультативное в некоторых индоевропейских диалектах — 'зуб', вытеснившее старое название. Такое семантическое развитие имеет много близких аналогий, ср. выше примеры 'расти' > 'высокий'[1154]. На связь слав. zobъ, греч. γόμφός, санскр. jambha- с *gеп- через *gon-bho-s указывал еще Г. Гюнтерт[1155], но в его рассуждении известные нам отношения поставлены на голову: видя в греч. γόνυ 'колено', γένυς 'подбородок' древнее значение 'угол, изгиб', Гюнтерт объясняет из последнего значение 'род' как вторичное (!).
Наконец, ст.-слав. з#б@ 'dilacerare'[1156] стоит в прямой связи со ст.-слав. з@бъ 'зуб'. Точно так же вторично значение др.-инд. jambhay, авест. zembay- 'дробить', обусловленное влиянием упомянутого jambha-.
Из истории и.-е. *gen-, genə-
1. К развитию значений 'рождать(ся)' > 'знать'
Общеиндоевропейскому словарю известны, на первый взгляд, различные основы *gen- 'род, рождаться' и *gen- 'знать'. Глубокие семантические различия, а также самостоятельное развитие обеих основ во всех индоевропейских языках побудили большинство лингвистов считать их случайными омонимами[1157]. Соответственно этому обычно полагают, что балто-славянский язык совершенно утратил *gепə-, *gпe- 'рождать(ся)', сохранив только *genə-, *gпe- 'знать'[1158].
Однако почти полное тождество и.-е. *gеп- I и *gen- II вплоть до отдельных форм служило постоянным источником сомнений в верности их разграничения. Сомнения эти высказывались неоднократно и с разных точек зрения. К. К. Уленбек[1159] считает вероятным для них общее древнейшее значение 'мочь, быть в состоянии'. Г. Гюнтерт[1160] определенно видит в них единую основу, исходя, однако, из ошибочных положений (см. выше). Подробно резюмирует состояние этого вопроса в литературе А. В. Исаченко[1161], одновременно предлагающий на основании некоторых новых материалов оригинальное решение. Исаченко высказывает справедливое сомнение в реальности исконно раздельного существования и сохранения двух столь тождественных в своих формах слов. Он подчеркивает специальную заслугу Д. Томсона в установлении семантической близости понятий 'знать' и 'родиться'[1162]. Решающей при этом А. В. Исаченко считает вслед за Д. Томсоном близость понятий 'знак', 'имя' и 'родство, род, родить'. Томсон акцентирует тот факт, что член рода знает своих сородичей по родовому знаку. Соответственно этому и Исаченко обращает главное внимание на связь и.-е. *genos 'род' и *gепə-тn 'родовой знак; члены рода, объединенные общим родовым знаком'[1163]. В принципе не вызывает возражений мысль Исаченко о том, что „новейшие исследования в области родового устройства индоевропейцев показывают тесную связь как семантическую, так и материальную между понятиями 'род' и 'родовой знак'"[1164]. Вместе с тем важность, которую он придает именно понятию родового знака в генезисе значений 'знать', представляется нам преувеличенной. Выходит, что 'знаю' (*gno-) первоначально имело смысл: 'знаю по родовому знаку'.
Этот ход мыслей нельзя назвать удачным прежде всего потому, что он отнюдь не вытекает с необходимостью из известных фактов, которые говорят о происхождении значения 'знать' и всех близких вторичных значений, включая и названия родового знака, из значения 'род, рождаться' (в данном случае речь идет только о семантическом развитии индоевропейской основы *gen-, а не обо всех случаях происхождения терминов 'знать' в индоевропейских языках). В то же время мысль о первичности значения 'родовой знак' ничем не подтверждается. Исторически несомненное существование таких знаков, понятно, само по себе ни к чему не обязывает при исследовании истории значения 'знать'. Несколько предвзято выглядит также стремление видеть в образованиях с -men/mn, более того — в самом суффиксе -men/mn древнее значение 'знак'[1165]. Во-первых, область применения -men/mn в индоевропейском несравненно шире, ср. древние, отнюдь не аналогические образования и.-е. *ghei-mn 'зима', *sreu-mn 'поток': греч. ρευμα, фракийск. Στρυμών, польск. strumien. Очевидно также, что слав. zname 'знак, метка' имеет вторичное значение, если учесть древность типа -men/-mn, ср. этимологически тождественное лат. germen 'зародыш', а не 'родовой знак' — из *gen-men < *genə-mn, типично отглагольного имени: *gепə- 'рождаться'. Во-вторых, нет никаких оснований для поисков знаменательного значения у и.-е. *men/mn, которое относится к числу древнейших словообразовательных формантов индоевропейского. Это так же бесполезно, как, например, видеть вместе с Г. Хиртом в суффиксальном оформлении и.-е. *genos, род. п. ед. ч. genesos следы и.-е. *es- 'быть'.
На основании вышесказанного нам представляется необходимым для выяснения реального генезиса значения 'знать' указать, что между ним и значением 'рождаться' не стояли какие-либо названия родового знака. Напротив, значение 'знак' вторично, оно произведено в ряде случаев от основы с уже сложившимся значением 'знать', ср. слав. znakъ, литовск. zenklas[1166]. Значения 'рождаться ~ быть в родстве' и 'знать' связаны непосредственно.
Об этом говорит интересная особенность словоупотребления, не случайно хорошо сохранившаяся в ряде индоевропейских языков. Изучение истории употребления термина 'знать' позволяет установить отличные сферы употребления для разных индоевропейских основ со значением 'знать'. Так, наряду с *gепə- 'знать' индоевропейские языки знают другой важный корень: *uoid-, ср. греч. οίδκ, слав. vedeti и родственные. Сравнение *geпə- и *uoid- показывает, что они не были синонимичны и четко разграничивались в употреблении. Приведем несколько характерных примеров из разных индоевропейских языков. По-гречески в выражениях 'знать человека' выступал обычно только глагол γιγνώσκω, продолжающий *gnō-: γιγνώσκειν τόν Λύσανδρα, γιγνώσκω τον ανδρα, но не οιδα τον ανδρα. Последнее — греч. οιδα — достаточно ясно обнаруживает „вещное" значение: 'знаю что'[1167]. Это довольно последовательное употребление *gnō- 'знать', не смешивавшееся первоначально с функциями *uoid- 'знать', прослеживается и в других индоевропейских языках, в том числе в современных. Так, известным правилом немецкого языка является словоупотребление, аналогичное греческому: ich kenne den Menschen 'я знаю (этого) человека', где kenne восходит к тому же *g(е)no-, что и γιγνώσκω. Немецкий, сохранивший очень активный рефлекс и.-е. *uoid- wissen, до сих пор использует wissen только в исконном „вещном" значении, а kennen — в описанных типичных ситуациях. В отдельных славянских языках также сохранились определенные сферы употребления индоевропейских основ: польск. znam tego czlowieka, но wiem со mie czeka, чешск. znam teho cloveka, но vim, со me ceka.
Нарушения отмеченного древнего разграничения происходили в порядке экспансии рефлексов *pen-, *gno- 'знать' в семантическом отношении за счет рефлексов *uoid- в различных „вещных" значениях последнего, ср. нем. ich kenne das Buch. Употребление рефлексов и.-е. *uoid- соответственно сокращалось в ряде индоевропейских языков, в одних незначительно, в других весьма последовательно, примером чего являются русский и английский с их абсолютным употреблением в обоих значениях в первом—глагола знать, во втором — родственного know. Уже эти наблюдения показывают, что мы имеем делос закономерными отношениями.
Следует вывод: если и.-е. *genə-, *g(е)no- 'знать' исконно употреблялось в индоевропейском только в словосочетаниях типа 'знаю человека' (в отличие от *uoid-), то в этом нужно видеть еще один весьма веский довод в пользу этимологического происхождения *gen- 'знать' от *gen-'рождать, рождаться, быть родственным'. Примерное развитие значений: быть родственным, единокровным [человеку]' > 'знать [человека]'. Таким образом, *gen-II'знать' обозначало, по-видимому, знакомство между людьми, первоначально как родовую, кровнородственную близость. Для большей ясности приведем один интересный санскритский пример, использованный в свое время В. Шульце[1168] для подкрепления мысли об этимологической связи санскр. jnāti 'родственник' и jnā 'знать' (к сожалению, без каких-либо дальнейших комментариев): purusam upatapinam jnātayah paryupāsate jānasi mām jānāsi māmiti 'Вокруг смертельно больного человека сидят его родственники (jnātayah) и спрашивают его: „Узнаешь ты меня? Узнаешь ты меня? (jnā)'. Таким образом, термин 'знать' оказывается связанным с древнейшим термином родства, родового строя. История наиболее важных индоевропейских терминов 'знать' сводится к следующей схеме:
*gen-I'рождаться, быть в родстве' → *gen-II'знать [человека]';
*ueid- 'видеть' → *uoid- 'знать [вещь]'[1169].
Следовательно, кроме удивительного единства форм *genə-Iи *genə-II, о реальности единого древнего и.-е. *genə- 'рождаться' свидетельствует также четкое семантическое развитие, вызвавшее позднейшую дифференциацию двух *genə-, которая принципиально не отличается от общепризнанной дифференциации *ueid- и *uoid-.
Попутно отметим тот интересный факт, что индоевропейский язык, как видно, не знал единого абстрактного термина 'знать'. Об этом говорит явно вторичное происхождение обоих терминов 'знать', которые восходят к специальным конкретным обозначениям. Такое положение вполне соответствует материалистическому закону познания в простейшей форме: от состояния (*gen- 'быть в родстве') или ощущения (*ueid-видеть') — к знанию, представлению (*gen- 'знать', *uoid- 'знать'). Другие примеры подобного развития: и.-е. *seku-, лат. sequor, греч. έπομαι 'следовать', литовск. sekti 'следить', слав. sociti 'указывать', 'искать', нем. sehen 'видеть'[1170] — ср. хеттск. sak- 'знать'; хеттск. u-, аи-, aus- 'видеть': слав. итъ, русск. ум < *ou-mo-s, ср. также слав. umeti 'уметь, знать'.
След старого значения и.-е. *gen-Iсохраняется в старом собирательном с суффиксом -ti-: слав. znatь, русск. знать 'известные, знатные, родовитые люди'[1171], которое А. Матль[1172] правильно сближает с др.-в.-нем. knuot 'род', санскр. jnātih 'родственник'.