Ораторское красноречие 1 страница
ВВЕДЕНИЕ
Древнерусская литература является тем прочным фундаментом, на котором возводится величественное здание национальной русской художественной культуры XVIII—XX вв. В ее основе лежат высокие нравственные идеалы, вера в человека, в его возможности безграничного нравственного совершенствования, вера в силу слова, его способности преобразования внутреннего мира человека, патриотический пафос служения Русской земле — государству —Родине, вера в конечное торжество добра над силами зла, всесветное единение людей и его победу над ненавистной рознью.
Не зная истории древнерусской литературы, мы не поймем всей глубины творчества А. С. Пушкина, духовной сущности творчества
Н. В. Гоголя, нравственных исканий Л. Н. Толстого, философской глубины Ф. М. Достоевского, своеобразия русского символизма, словесных исканий футуристов.
Хронологические границы древнерусской литературы и ее специфические особенности.Русская средневековая литература является начальным этапом развития русской литературы. Ее возникновение тесно связано с процессом формирования раннефеодального государства. Подчиненная политическим задачам укрепления основ феодального строя, она по-своему отразила различные периоды развития общественных и социальных отношений на Руси XI—XVII вв. Древнерусская литература — это литература формирующейся великорусской народности, постепенно складывающейся в нацию.
Вопрос о хронологических границах древнерусской литературы окончательно не решен нашей наукой. Представления об объеме древнерусской литературы до сих пор остаются неполными. Много произведений погибло в огне бесчисленных пожаров, во время опустошительных набегов степных кочевников, нашествия монголо-татарских захватчиков, польско-шведских интервентов! Да и в более позднее время, в 1737 г., остатки библиотеки московских царей были уничтожены пожаром, вспыхнувшим в Большом Кремлевском дворце. В 1777 г. от огня погибла Киевская библиотека. Во время Отечественной войны 1812 г. в Москве сгорели рукописные собрания Мусина-Пушкина, Бутурлина, Баузе, Демидова, Московского общества любителей русской словесности.
Основными хранителями и переписчиками книг в Древней Руси, как правило, были монахи, менее всего заинтересованные в хранении и переписке книг мирского (светского) содержания. И это во многом объясняет, почему подавляющее большинство дошедших до нас произведений древнерусской письменности носит церковный характер.
Произведения древнерусской письменности разделялись на «мирские» и «духовные». Последние всячески поддерживались и распространялись, так как содержали непреходящие ценности религиозной догматики, философии и этики, а первые, за исключением официальных юридических и исторических документов, объявлялись «суетными». Благодаря этому мы и представляем нашу древнюю литературу в большей степени церковной, чем она была на самом деле.
Приступая к изучению древнерусской литературы, необходимо учитывать ее специфические черты, отличные от литературы нового времени.
Характерной особенностью древнерусской литературы является р у к о п и с н ы й характер ее бытования и распространения. При этом то или иное произведение существовало не в виде отдельной, самостоятельной рукописи, а входило в состав различных сборников, преследовавших определенные практические цели. «Все, что служит не ради пользы, а ради прикрасы, подлежит обвинению в суетности». Эти слова Василия Великого во многом определяли отношение древнерусского общества к произведениям письменности. Значение той или иной рукописной книги оценивалось с точки зрения ее практического назначения, полезности.
«Велика бо бываеть полза от ученья книжного, книгами бо кажеми и учими есмы пути покаянью, мудрость бо обретаем и въздержанье от словес книжных; се бо суть рекы, напаяюще вселеную, се суть исходищя мудрости, книгам бо есть неищетная глубина, сими бо в печали утешаемы есмы, си суть узда въздержанью... Аще бо поищеши в книгах мудрости прилежно, то обрящеши велику ползу души своей...» — поучает летописец под 1037 г.
Другой особенностью нашей древней литературы является а н о н и м н о с т ь, имперсональность ее произведений. Это было следствием религиозно-христианского отношения феодального общества к человеку, и в частности к труду писателя, художника, зодчего. В лучшем случае нам известны имена отдельных авторов, «списателей» книг, которые скромно ставят свое имя либо в конце рукописи, либо на ее полях, либо (что гораздо реже) в заглавии произведения. При этом писатель не приминет снабдить свое имя такими оценочными эпитетами, как «худый», «недостойный», «многогрешный». В большинстве же случаев автор произведения предпочитает оставаться неизвестным, а порой и скрыться за авторитетным именем того или иного «отца церкви» — Иоанна Златоуста, Василия Великого и др.
Биографические сведения о известных нам древнерусских писателях, объеме их творчества, характере общественной деятельности весьма и весьма скудны. Поэтому если при изучении литературы XVIII—XX вв. литературоведы широко привлекают биографический материал, раскрывают характер политических, философских, эстетических взглядов того или иного писателя, используя авторские рукописи, прослеживают историю создания произведений, выявляют творческую индивидуальность писателя, то к памятникам древнерусской письменности приходится подходить по-иному.
В средневековом обществе не существовало понятия авторского права, индивидуальные особенности личности писателя не получили такого яркого проявления, как в литературе нового времени. Переписчики зачастую выступали в роли редакторов и соавторов, а не простых копиистов текста. Они изменяли идейную направленность переписываемого произведения, характер его стиля, сокращали или распространяли текст в соответствии со вкусами, запросами своего времени. В результате создавались новые редакции памятников. И даже когда переписчик просто копировал текст, его список всегда чем-то отличался от оригинала: он допускал описки, пропуски слов и букв, невольно отражал в языке особенности своего родного говора. В связи с этим в науке существует особый термин — «извод» (рукопись псковско-новгородского извода, московского, или —шире —болгарского, сербского и др.).
Как правило, авторские тексты произведений до нас не дошли, а сохранились их более поздние списки, подчас отстоящие от времени написания оригинала на сто, двести и более лет. Например, «Повесть временных лет», созданная Нестором в 1111—1113 гг., вовсе не сохранилась, а редакция «повести» Сильвестра (1116) известна только в составе Лаврентьевской летописи 1377 г. «Слово о полку Игореве», написанное в конце 80-х годов XII в., было найдено в списке XVI в.
Все это требует от исследователя древнерусской литературы необычайно тщательной и кропотливой текстологической работы: изучения всех имеющихся в наличии списков того или иного памятника, установления времени и места их написания путем сопоставления различных редакций, вариантов списков, а также определения, в какой редакции список более всего соответствует первоначальному авторскому тексту. Этими вопросами занимается особая отрасль филологической науки — т е к с т о л о г и я.
Решая сложные вопросы о времени написания того или иного памятника, его списков, исследователь обращается к такой вспомогательной историко-филологической науке, как п а л е о г р а ф и я. По особенностям начертания букв, почерков, характеру писчего материала, бумажным водяным знакам, характеру заставок, орнамента, миниатюр, иллюстрирующих текст рукописи, палеография дает возможность относительно точно установить время создания той или иной рукописи, количество писцов, ее писавших.
В XI—первой половине XIV в. основным писчим материалом был пергамен, изготовлявшийся из кожи телят. На Руси пергамен часто называли «телятиной», или «харатьей». Этот дорогостоящий материи был, естественно, доступен только имущим классам, а ремесленники, торговцы пользовались для своей ледовой переписки берестой. Береста также выполняла функцию ученических тетрадей. Об этом свидетельствуют замечательные археологические открытия новгородских берестяных грамот.
Для экономии писчего материала слова в строке не разделялись, и только абзацы рукописи выделялись красной киноварной буквицей — инициалом, заголовком — «красной строкой» в буквальном смысле этою слова. Часто употребляемые, широко известные слова писались сокращенно под особым надстрочечным знаком—т и т л о м. Например, глет (глаголет — говорит), бгъ (бог), бца(богородица).
Пергамен предварительно разлиновывался писцом при помощи линейки с цепочкой. Затем писец клал его на колени и тщательно выписывал каждую букву. Почерк с правильным почти квадратным начертанием букв назывался у с т а в о м. Работа над рукописью требовала кропотливого труда и большого искусства, поэтому, когда писец завершал свой нелегкий труд, он с радостью это отмечал. «Радуется купецъ прикуп створив и кормьчии в отишье пристав и странник в отечьство свое пришед, тако ж радуется и книжный писатель, дошед до конца книгам...» — читаем в конце Лаврентьевской летописи.
Написанные листы сшивались в тетради, которые переплетались в деревянные доски. Отсюда фразеологический оборот — «прочитать книгу от доски до доски». Доски переплета обтягивались кожей, а иногда облекались в специальные изготовленные из серебра и золота оклады. Замечательным образцом ювелирного искусства является, например, оклад Мстиславова евангелия (начало XII в.).
В XIV в. на смену пергамену пришла бумага. Этот более дешевый писчий материал облепил и ускорил процесс письма. Уставное письмо сменяется наклонным, округлым почерком с большим количеством выносных надстрочных знаков — п о л у у с т а в о м. В памятниках деловой письменности появляется с к о р о п и с ь, которая постепенно вытесняет полуустав и занимает господствующее положение в рукописях XVII в.
Огромную роль в развитии русской культуры сыграло возникновение книгопечатания в середине XVI в. Однако вплоть до начала XVIII в. печатались книги преимущественно церковные, а произведения мирские, художественные по-прежнему бытовали и распространялись в рукописях.
При изучении древнерусской литературы следует учесть одно весьма важное обстоятельство: в средневековый период художественная литература еще не выделилась в самостоятельную область общественного сознания, она была неразрывно связана с философией, наукой, религией.
В связи с этим к древнерусской литературе нельзя механически применять те критерии художественности, с которыми мы подходим при оценке явлений литературного развития нового времени.
Процесс исторического развития древней русской литературы представляет собой процесс постепенной кристаллизации художественной литературы, ее выделения из общего потока письменности, ее демократизации и «обмирщения», т. е. высвобождения из-под опеки церкви.
Одной из характерных особенностей древнерусской литературы является ее связь с церковной и деловой письменностью, с одной стороны, и устным поэтическим народным творчеством — с другой. Характер этих связей на каждом историческом этапе развития литературы и в отдельных ее памятниках был различным.
Однако чем шире и глубже литература использовала художественный опыт фольклора, тем ярче отражала она явления действительности, тем шире была сфера ее идеологического и художественного воздействия.
Характерная особенность древнерусской литературы — и с т о р и з м. Ее героями являются преимущественно исторические лица, она почти не допускает вымысла и строго следует факту. Даже многочисленные рассказы о «чудесах» — явлениях, кажущихся средневековому человеку сверхъестественными, не столько вымысел древнерусского писателя, сколько точные записи рассказов либо очевидцев, либо самих лиц, с которыми произошло «чудо».
Историзм древнерусской литературы носит специфически средневековый характер. Ход и развитие исторических событий объясняется Божьим изволением, волей провидения. Героями произведений являются князья, правители государства, стоящие наверху иерархической лестницы феодального общества. Однако, отбросив религиозную оболочку, современный читатель без труда обнаруживает ту живую историческую действительность, подлинным творцом которой был русский народ.
Основные темы древнерусской литературы.Древнерусская литература, неразрывно связанная с историей развития Русского государства, русской народности, проникнута героическим и патриотическим пафосом. Тема красоты и величия Руси, родины, «светло светлой и украсно украшенной» русской земли, которая «знаема» и «ведома» во всех концах мира,— одна из центральных тем древнерусской литературы. Она прославляет созидательный труд отцов и дедов наших, самоотверженно защищавших великую землю Русскую от внешних врагов и крепивших могучее суверенное государство «велико и пространно», которое сияет «светло», «аки в небе солнце».
В ней звучит резкий голос осуждения политики князей, сеявших кровавые феодальные раздоры, ослаблявших политическое и военное могущество государства.
Литература прославляет моральную красоту русского человека, способного ради общего блага поступиться самым дорогим — жизнью. Она выражает глубокую веру в силу и конечное торжество добра, в способность человека возвысить свой дух и победить зло.
Древнерусский писатель менее всего был склонен к беспристрастному изложению фактов, «добру и злу внимая равнодушно». Любой жанр древней литературы, будь то историческая повесть или сказание, житие или церковная проповедь, как правило, включает в себя значительные элементы публицистики.
Касаясь преимущественно вопросов государственно-политических или моральных, писатель верит в силу слова, в силу убеждения. Он обращается не только к своим современникам, но и к далеким потомкам с призывом заботиться о том, чтобы славные деяния предков сохранились в памяти поколений и чтобы потомки не повторяли горестных ошибок своих дедов и прадедов.
Литература Древней Руси выражала и защищала интересы верхов феодального общества. Однако она не могла не показать острой классовой борьбы, которая выливалась либо в форму открытых стихийных восстаний, либо в формы типично средневековых религиозных ересей. В литературе ярко отразилась борьба прогрессивных и реакционных группировок внутри господствующего класса, каждая из которых искала опоры в народе.
И поскольку прогрессивные силы феодального общества отражали интересы общегосударственные, а эти интересы совпадали с интересами народа, мы можем говорить о народности древнерусской литературы.
Проблема художественного метода.Вопрос о специфике художественного метода древнерусской литературы впервые поднят советскими исследователями И. П. Ереминым,
В. П. Адриановой-Перетц, Д. С. Лихачевым, С. Н. Азбелевым, А. Н. Робинсоном.
Д. С. Лихачев выдвинул положение о многообразии художественных методов не только во всей древнерусской литературе, но и у того или иного автора, в том или ином произведении. «Всякий художественный метод,— отмечает исследователь,— составляет целую систему крупных и мелких средств к достижению определенных художественных целей. Поэтому каждый художественный метод имеет множество признаков, и эти признаки определенным образом соотносятся между собой». Он полагает, что художественные методы различаются по индивидуальностям писателей, по эпохам, по жанрам, по различным типам соединения с деловой письменностью. При таком расширительном понимании художественного метода этот термин лишается определенности своего литературоведческого содержания и о нем нельзя говорить как о принципеобразного отражения действительности.
Более правы исследователи, которые полагают, что древнерусской литературе присущ один художественный метод, С. Н. Азбелев определил его как синкретический, И. П. Еремин — как предреалистический, А.Н.Робинсон — как метод символического историзма. Однако эти определения не совсем точны и не являются исчерпывающими. И. П. Еремин весьма удачно отметил две стороны художественного метода древнерусской литературы: воспроизведение единичных фактов во всей их конкретности, «чисто эмпирической констатации», «достоверности» и способ «последовательного преображения жизни».
Чтобы понять и определить своеобразие художественного метода древнерусской литературы, необходимо остановиться на характере миросозерцания средневекового человека.
Оно вбирало в себя, с одной стороны, умозрительные религиозные представления о мире и человеке, а с другой — конкретное видение действительности, вытекавшее из трудовой практики человека феодального общества.
В своей повседневной деятельности человек сталкивался с реальной действительностью: природой, социальными, экономическими и политическими отношениями. Окружающий человека мир христианская религия считала временным, преходящим и резко противопоставляла миру вечному, невидимому, нетленному.
Присущее средневековому мышлению удвоение мира во многом определяло специфику художественного метода древнерусской литературы, его ведущий принцип — с и м в о – л и з м. «Вещи явленные суть воистину образы вещей незримых»,— подчеркивал псевдо-Дионисий Ареопагит. Средневековый человек был убежден, что символы скрыты в природе и самом человеке, символическим смыслом наполнены исторические события. Символ служил средством раскрытия смысла, обретения истины. Как многозначны знаки окружающего человека видимого мира, так многозначно и слово: оно может быть истолковано не только в своем прямом, но и в переносных значениях. Этим определяется характер символических метафор, сравнений в древнерусской литературе.
Религиозная христианская символика в сознании древнерусского человека тесно переплеталась с народнопоэтической. И та и другая имели общий источник—окружающую человека природу. И если трудовая земледельческая практика народа придавала этой символике земную конкретность, то христианство вносило элементы абстрактности.
Характерным свойством средневекового мышления являлись ретроспективность и традиционализм. Древнерусский писатель постоянно ссылается на тексты «писания», которые он истолковывает не только исторически, но и аллегорически, тропологически и аналогически. Иначе говоря, то, о чем повествуют книги Ветхого и Нового заветов,— это не только повествование об «исторических событиях», «фактах», но каждое «событие», «факт» — аналог современности, образец морального поведения и оценки и содержит в себе скрытую сакраментальную истину. «Приобщение» к Истине осуществляется, по учению византийцев, посредством любви (их важнейшая гносеологическая категория), созерцания божества в себе и вне себя—в образах, символах, знаках: путем подражания и уподобления богу, наконец, в акте слияния с ним».
Древнерусский писатель творит свое произведение в рамках устоявшейся традиции: он взирает на образцы, каноны, не допускает «самомышления», т. е. художественного вымысла. Его задача — передать «образ истины». Этой цели подчинен средневековый историзм древнерусской литературы, который неразрывно связан с провиденциализмом. Все события, происходящие в жизни человека и общества, рассматриваются как проявление божественной воли. Бог посылает людям знаки своего гнева — небесные знамения, предупреждая их о необходимости покаяния, очищения от грехов и предлагая изменить свое поведение — оставить «беззакония» и обратиться на стезю добродетели. «Грех ради наших» Бог, по убеждению средневекового писателя, наводит иноплеменных завоевателей, посылает стране «немилостивого» правителя или дарует победу, мудрого князя в награду за смирение и благочестие.
История являет собой постоянную арену борьбы добра и зла. Источником добра, благих помыслов и поступков является Бог. На зло же толкает людей дьявол и его слуги бесы, «искони ненавидяй роду человеческого». Однако древнерусская литература не снимает ответственности с самого человека. Он волен избрать себе либо тернистый путь добродетели, либо просторную дорогу греха. В сознании древнерусского писателя категории этического и эстетического органически сливались. Добро всегда прекрасно, оно исполнено света и сияния. Зло связано с тьмой, помрачением ума. Злой человек подобен дикому зверю и даже хуже беса, так как бес креста боится, а злой человек «ни креста не боится, ни людей не стыдится».
Свои произведения древнерусский писатель обычно строит на контрасте добра и зла, добродетелей и пороков, должного и сущего, идеального и отрицательного героев. Он показывает, что высокие моральные качества человека — результат упорного труда, нравственного подвига, «высокого жития». Древнерусский писатель убежден, что «имя и слава честнее е человеку нежели красота личная, зане слава в век пребывает, а лице по умертвии увядает».
На характер средневековой литературы накладывает печать господство сословно-корпоративного начала. Героями ее произведений, как правило, выступают князья, правители, полководцы либо церковные иерархи, «святые», прославившиеся своими подвигами благочестия. Поведение, поступки этих героев определяются их общественным положением, «чином».
«Чинность» и «урядство» составляли характерную особенность общественной жизни средневековья, которая была строго регламентирована «порядком», системой правил, ритуалом, церемониями, традицией. Порядок должен был строго соблюдаться с момента появления человека на свет и сопровождать его всю жизнь до смерти. Каждый человек обязан занимать подобающее ему место в общем ряду, т. е. общественном порядке. Соблюдение порядка — «чинность», красота, его нарушение — «бесчиние», безобразие. Древнерусское слово «чин» соответствует греческому «ритмос». Строгое соблюдение ритма, заведенного предками порядка составляет жизненную основу этикетности, церемониальности древнерусской литературы. Так, летописец, прежде всего, стремился «положить числа по ряду», т. е. отобранный им материал изложить в строгой временной последовательности. Нарушение порядка всякий раз специально оговаривалось автором. Ритуал и символ являлись ведущими принципами отражения действительности в средневековой литературе.
Таким образом, символизм, историзм, ритуальность, или этикетность, и дидактизм являются ведущими принципами художественного метода древнерусской литературы, вбирающего в себя две стороны: строгую фактографичность и идеальное преображение действительности. Будучи единым, этот художественный метод по-разному проявляется в конкретных произведениях. В зависимости от жанра, времени создания, степени талантливости его автора эти принципы получали различное соотношение и стилистическое выражение. Историческое развитие древнерусской литературы шло путем постепенного разрушения цельности ее метода, освобождения от этикетности, дидактизма и, христианской символики.
Система жанров.Д. С. Лихачев ввел в научный оборот понятие системы жанров. «Жанры, — отмечал исследователь,— составляют определенную систему в силу того, что они порождены общей совокупностью причин, и потому еще, что они вступают во взаимодействие, поддерживают существование друг друга и одновременно конкурируют друг с другом».
Специфическими особенностями средневекового миросозерцания была обусловлена система жанров древнерусской литературы, подчиненная практическим утилитарным целям — как нравственным, так и политическим. Вместе с христианством Древняя Русь приняла и ту систему жанров церковной письменности, которая была разработана в Византии. Здесь еще не было жанров в современном литературоведческом понимании, а существовали каноны, закрепленные постановлениями вселенских соборов, преданием —традицией и уставом. Церковная литература была связана с ритуалом христианского культа, монастырского обихода. Ее значимость, авторитетность строилась на определенном иерархическом принципе. Верхнюю ступень занимали книги «священного писания». Вслед за ними шла гимнография и «слова», связанные с толкованиями «писания», разъяснениями смысла праздников. Такие «слова» обычно объединялись в сборники — «торжественники», Триоди цветные и постные. Затем следовали жития — рассказы о подвигах святых. Жития объединялись в сборники: Прологи (Синаксари), Четьи-Минеи, Патерики. Каждому типу героя: мученику, исповеднику, преподобному, столпнику, юродивому — соответствовал свой тип жития. Композиция жития зависела от его употребления: богослужебная практика диктовала определенные условия его составителю, адресуя житие читателям-слушателям.
Опираясь на византийские образцы, древнерусские писатели создали целый ряд выдающихся произведений агиографической оригинальной литературы, отразившей существенные стороны жизни и быта Древней Руси. В отличие от византийской агиографии древнерусская литература создает оригинальный жанр княжеского жития, ставившего своей целью укрепить политический авторитет княжеской власти, окружить ее ореолом святости. Отличительной особенностью княжеского жития является «историзм», тесная связь с летописными сказаниями, воинскими повестями, т. е. жанрами светской литературы.
Так же, как и княжеское житие, на грани перехода от церковных жанров к мирским стоят «хождения» — путешествия, описания паломничества к «святым местам», сказания об иконах.
Система жанров мирской (светской) литературы более подвижна. Она вырабатывается древнерусскими писателями путем широкого взаимодействия с жанрами устного народного творчества, деловой письменности, а также церковной литературы.
Господствующее положение среди жанров мирской письменности занимает историческая повесть, посвященная выдающимся событиям, связанным с борьбой против внешних врагов Руси, злом княжеских усобиц. К повести примыкают историческое сказание, предание. В основе сказания лежит какой-либо сюжетно завершенный эпизод, в основе предания — устная легенда. Эти жанры обычно входят в состав летописей, хронографов.
Особое место среди мирских жанров занимает «Поучение» Владимира Мономаха, «Слово о полку Игореве», «Слово о погибели Русской земли» и «Слово» Даниила Заточника. Они свидетельствуют о высоком уровне литературного развития, достигнутом Древней Русью в XI — первой половине XIII в.
Развитие древнерусской литературы XI—XVII вв. идет путем постепенного разрушения устойчивой системы церковных жанров, их трансформации. Жанры же мирской литературы подвергаются беллетризации. В них усиливается интерес к внутреннему миру человека, психологической мотивировке его поступков, появляется занимательность, бытовые описания. На смену историческим героям приходят вымышленные. В XVII в. это приводит к коренным изменениям внутренней структуры и стиля исторических жанров и способствует рождению новых чисто беллетристических произведений. Возникают виршевая поэзия, придворная и школьная драма, демократическая сатира, бытовая повесть, плутовская новелла.
Каждый жанр древнерусской литературы обладал устойчивой внутренней композиционной структурой, своим каноном и имел, как справедливо отмечал А. С. Орлов, «свой стилистический шаблон».
Д. С. Лихачев обстоятельно рассмотрел историю развития стилей древнерусской литературы: в XI—XII вв. ведущим является стиль средневекового монументального историзма и одновременно с ним существует народный эпический стиль, в XIV—XV вв. стиль средневекового монументального историзма сменяет эмоционально-экспрессивный, а в XVI — стиль идеализирующего биографизма, или второго монументализма.
Однако картина развития стилей, нарисованная Д. С. Лихачевым, несколько схематизирует более сложный процесс развития нашей древней литературы.
Основные этапы изучения.Собирание памятников древнерусской письменности начинается еще в XVIII в. Много внимания их изучению уделяют В. Татищев, Г. Миллер,
А. Шлецер. Замечательный труд В. Н. Татищева «Российская история с древнейших времен» не потерял своего источниковедческого значения и в наши дни. Его создатель пользовался целым рядом таких материалов, которые затем были безвозвратно утрачены.
Во второй половине XVIII в. начинается публикация некоторых памятников древней письменности. Отдельные произведения нашей старинной литературы включает в свою «Древнюю российскую вифлиофику» Н. И. Новиков (первое издание вышло в 1773—1774 гг. в 10 частях, второе —в 1778—1791 гг. в 20 частях). Ему же принадлежит «Опыт исторического словаря о российских писателях» (1772), в котором были собраны сведения о жизни и творчестве более трехсот писателей XI—XVIII вв.
Важным событием в истории изучения древнерусской литературы явилась публикация в 1800 г. «Слова о полку Игореве», пробудившая в русском обществе живой интерес к прошлому.
«Колумбом древней России», по определению А. С. Пушкина, явился Н. М. Карамзин. Его «История государства Российского» создавалась на основе изучения рукописных источников, а в комментариях помещались драгоценные выписки из этих источников, часть которых затем погибла (например, Троицкая летопись).
Большую роль в собирании, публикации и изучении памятников древнерусской письменности сыграл в первую треть прошлого столетия кружок графа Н. Румянцева.
Члены румянцевского кружка опубликовали ряд ценных научных материалов. В 1818 г. К. Калайдович издал «Древнероссийские стихотворения Кирши Данилова», в 1821 г.— «Памятники российской словесности XII века», а в 1824 г. вышло в свет исследование «Иоанн экзарх болгарский».
Научное издание русских летописей начал осуществлять П. Строев, опубликовавший в 1820 г. «Софийский временник». Он же в течение ряда лет, с 1829 по 1835 г., возглавлял археографические экспедиции в северные районы России.
Колоссальный труд по созданию библиографических справочников взял на себя Евгений Болховитинов. Опираясь на изучение рукописного материала, он в 1818 г. публикует «Словарь исторический бывших в России писателей духовного чина греко-российской церкви», в 2 томах, включающий 238 имен («Словарь» был переиздан в 1827 г. и в 1995 г.). Вторая его работа — «Словарь русских светских писателей, соотечественников и чужестранцев, писавших в России» — была издана уже посмертно: начало «Словаря» — в 1838 г., а полностью — в 1845 г. М. П. Погодиным (репринтное переиздание 1971 г.).