Помощь Святителя земле Русской в деле освобождения ее от Татарского ига

После первого вражеского вторжения в Русскую землю под предводительством Батыя надолго повисло над Русью мрачное облако тяжелого татарского ига. Многие сохранившиеся до нас древние памятники и предания говорят нам, что предки наши в то время сильно молились святому – .Чудотворцу о восстановлении поруганного монголами имени христианского, неослабно прибегали к нему с прошениями о заступничестве, и что великий Святитель, принявшии под свои покров нашу землю, теперь, когда кончилась мера гнева Божия, милостиво внимал молитвам православных: не только утешал их и облегчал в их личных телесных и душевных скорбях, но и чудесно помогал во многих случаях в борьбе со врагом, и не без его помощи исчезла на Руси последняя тень страха пред именем татарским.

Вот первый древний свидетель того милосердия Святителя к нашему отечеству и нашим предкам: чудотворный образ Святителя Николая Можайского. Название свое он получил от города Можайска, где он находится в соборном храме, также имени Святителя, а происхождением и первой славой, по преданию, обязан следующему случаю чудесной помощи Святителя этому городу против Монголов, врагов земли Русской. Давно это было, так давно, что предание забыло точно и время события; во всяком случае – уже во время существования собора Святителя, в память чудесной защиты которого образ создан и который, положительно известно, существовал еще в 1303 году; – и не позже XrV века, потому что нынешний Можайский образ история и предание считают оригиналом всех подобных образов, называя их, где бы они ни были, образами святителя «Можайского». В ободрение жителям Можайска и на страх врагам Святитель чудесно показался в грозном виде – стоящим в воздухе над собором, держа в одной руке меч, а в другой изображение обнесенного крепостью храма. Неприятель так устрашен был этим видением, что снял осаду и бежал – к удивлению и радости осажденных. Тогда-то и устроили благочестивые граждане почитаемое резное изображение Угодника в благодарность за его чудную помощь. Об уважении и известности этого образа у наших предков мы можем судить по тому, что сами великие князья и цари Московские ездили на богомолье в Можайск, на поклонение этому чудотворному образу угодника Николая. Так, в 1537 и 1538 году путешествовала сюда с этой целью правительница Елена. В 1546 году с той же целью отправился сюда великий князь Иоанн IV один, а в 1564 году с царицей, с сыном Иоанном, с князем Владимиром Андреевичем и с митрополитом. В 1592 году был на поклонении Чудотворцу и Феодор Иоаннович. О глубоком уважении Великого Петра I к этому образу и, может быть, о его личном посещении Можайска свидетельствует местное предание, что именно по его распоряжению до сих пор выдается из Можайского уездного казначейства ежегодно по 6 руб. 81 коп. на свечи и просфоры в Николаевский собор. Между прочим, среди множества драгоценных привесок к образу особенно замечателен миниатюрный червонного золота выбитый портрет Петра I. Так было в старину. Но и в нынешнее время Высочайшие особы, бывая в этих краях, считали своим долгом помолиться пред славной иконой. Так, в 1837 году посетил Николаевский собор наследник цесаревич, впоследствии император Александр Николаевич. Теперь образ в соборе помещается по правую сторону царских врат, в качестве храмового. Святитель на нем изображен во весь рост, в древне-епископском облачении, т. е. в фелони, а не саккосе. Спереди образ обложен сребро-злащенной чеканной ризой, венец ее и под ним привеска (цата) из червонного золота, а сребро-злащенная митра украшена крупным жемчугом и драгоценными камнями. В правой руке угодника, как мы уже сказали, меч, а в левой пятиглавый, обнесенный крепостью храм, оба деревянные, позлащенные. Около венца надпись: «Святый Николае, Можайский чудотворец». Хранится образ в деревянном, позлащенном, в виде сени, киоте. О чудотворной силе его и глубочайшем доныне сохраняющемся почитании его свидетельствует неубывающая масса драгоценных – золотых и серебряных – привесок к ней с изображениями страдавших органов тела у православных, искавших помощи у Чудотворца, а также неубывающая никогда масса

богомольцев со всех сторон.

Можайский Николаевский собор

Все эти сведения сообщает нам рукописная летопись Николаевского Можайского собора. Помимо того мы узнаем еще о следующих трех случаях чудесной силы резного образа Николая Угодника.

1) «До 1820 года, пред местными иконами в иконостасе нижнего яруса, в Николаевском соборе находилось пять лампад, для поставления свечей, с польской на них надписью. В этом году они бывшим тогда церковным старостой купцом Маркеловым переделаны в другой вид. Есть предание, что эти лампады были пожертвованы в собор каким-то польским королем. Он, во время нападения на город Можайск, приказал было взять из собора икону Святителя Николая, но, будучи внезапно поражен ослеплением, тотчас икону эту возвратил и впоследствии принес в дар ей эти лампады».

2) «В 1812 году, во время приближения неприятелей к городу Можайску, жители оставили город и выехали в разные места, чудотворная же икона Святителя Николая соборною братиею была скрыта в подвальной части собора, в земле. По удалении неприятелей, возвратившимися в город жителями найдено, что неприятели похитили много церковного имущества из собора, сожгли в нем иконостас, место же, где находилась святая икона, только несколько разрыли. Видно, что Святитель Николай не допустил до поругания иконы своей».

3) «В 1815 году ночью с 10 на 11 марта кем-то учинена была кража из собора церковных денег 2800 руб. ассигнациями. Как ни тщательны были поиски со стороны гражданской власти и соборян, вор не был обнаружен; но 24 марта неизвестным подкинуто было письмо к соборной часовне, где было написано: «Возьмите в соборе деньги в чулане в угольях, нет места от Угодника, согрешил один». И действительно, в угольнице, находящейся на соборной паперти, найдено было 1938 руб. 80 коп. Рапорт соборян о сем к Можайскому городничему хранится при соборе в копии».

Однако вернемся к повествованию о бедствиях Русской земли во времена монгольского ига и о новых явлениях помощи и милосердия Чудотворца по отношению к православным, потому что века сохранили до нас не одно благочестивое предание об этом особенном покровительстве Святителя нашему отечеству.

Если татары издевались тогда над всем русским народом, русскими князьями, русской верой и кичились своей силой и властью, то все же при этом унижении русского имени варвары не могли не видеть во многом очевидного превосходства христиан над ними, не могли, по крайней мере, не видеть этого разумнейшие и честнейшие между ними. Это доказывает не один случай обращения знаменитейших татар в православную веру, именно вследствие этого сознания. Таким же образом в период безусловного самовластия Золотой орды над Русью один знатный молодой придворный татарин, путем сравнения являвшихся к его хану на поклон в орду русских с своими соотечественниками, постепенно проникся любовью к своим данникам, к их вере, жизни, нравам и обычаям. В то же время ему все ясней становились дикость, невежество и безнравственность жизни единоплеменников, все более внушала отвращение его благородному сердцу нелепая идолопоклонническая вера татарская. В конце концов, он не выдержал тяжести душевных мук от сознания своего нечестия и решился оставить свое отечество и бежать к русским. Так и сделал. Внезапно скрылся он из Орды и отправился в Суздаль, крестился здесь и с новым православным именем Клеопы поступил на службу к князю Владимирскому и Суздальскому… Прошло после того много времени. Клеопа окончательно сделался русским, до неузнаваемости. Искреннее благочестие, доброта, честность в своих делах сделали его любимцем и князя и народа и знатным вельможей. Он женился на русской, имел детей и жил, как истый русский боярин. Между тем в Орде внезапно начались опасные смуты, грозившие новыми бедами для Руси. Потребовался опытный посол от князя в Орду для улаживания затруднений. Но кто мог быть опытнее здесь, если не прежний татарский царедворец, любимец хана? Все на Руси, и князь, и сам Клеопа, надеялись, что он сделался неузнаваем для своих соотечественников, и потому с надеждами отправили его в ханскую ставку. Снова увидел Клеопа свои родные кибитки, и широкую родную Волгу, и необъятную синеву моря Хвалынского; но теперь еще более прежнего печально ему было видеть все это во мраке неверия и варварства, и еще более тянуло его назад на новую родину – Русь, в Суздаль, к новым родным и соотечественникам. Нужно было однако прежде исполнить поручение. Умело и успешно повел дело Клеопа, как вдруг один старый придворный узнал его и доложил хану, что это – беглец, изменник и вероотступник. Мгновенно все изменилось. Хан велел заключить Клеопу в темницу, подвергнуть его жестоким истязаниям и мучить до тех пор, пока он снова не обратится в прежнюю языческую веру. Бичевали Клеопу, сколько могли, воловьими жилами, чтобы заставить отречься от православия, наконец объявили от имени хана, что если он будет так упорствовать до следующего дня, то утреннее солнце своими лучами осветит только обезглавленный труп его, – и затем в тяжелых оковах оставили Клеопу на ночь в темнице. Но твердость исповедника Христова была непоколебима. Он решился терпеть все за Христа. Со слезами он искал себе утешения и подкрепления в молитве Господу и призывал на помощь Святителя Николая. И Господь услышал молитву мученика и послал ему избавителя, Своего угодника. Тихо, озаренный небесным светом, Чудотворец внезапно явился Клеопе, своим прикосновением мгновенно раздробил его оковы и словами: «Иди за мной!» велел ему следовать за собой. Неслышно, чрез чудесно распахнувшиеся перед Святителем двери темницы, невидимо среди стражи провел св. Николай Клеопу далеко от ханской ставки и, когда не было уже никакой опасности, исчез. Можно ли представить восторг спасенного, его благодарность Богу и Его милостивому Угоднику, когда он увидел себя опять свободным!.. Благополучно достиг он затем Суздаля и неожиданно предстал пред князем, родными и гражданами, когда сюда уже достигли слухи о его злосчастии и все считали его погибшим. Велика была радость всех православных при виде любимого человека целым, и еще более велико изумление при рассказе Клеопы о его дивном спасении. Такое чудо помощи Угодника рассказывается по поводу иконы Святителя, хранившейся в деревне Глебово Новгородской губернии Валдайского уезда. По преданию, благочестивый Клеопа написал эту икону в благодарность Чудотворцу за свое спасение.
Укрепляемая божественной помощью и заступничеством угодников Божиих и святителя Николая Русь наконец настолько возросла и усилилась, что почувствовала в себе достаточно мощи для первой решительной попытки к освобождению от унизительного и тягостного татарского ига. Слава этой первой попытки принадлежит великому князю Димитрию Иоанновичу Донскому. История говорит ясно, что напутствуемый молитвами всей Руси, осеняемый святыней всех икон первопрестольной Москвы, укрепляемый ободрениями, советами и благословением св. преподобного Сергия выступил он против новых несметных полчищ татарских под новым предводительством Мамая, задумавшего напомнить Руси времена Батыя. Предание кроме того гласит нам, что к молитвам за Русь исконных ее заступников – Владычицы Небесной и русских угодников – снова, очевидно для всех, присоединил свою помощь исконный молитвенник и покровитель Руси, Мирликийский Чудотворец. Наглядными свидетелями истинности этого предания до сих пор служат Николаевский Угрешский монастырь и его чудотворная икона св. Николая.

Одними своими природными красами могла бы нас привлечь к себе эта обитель. На берегу Москвы-реки, на небольшой полянке, среди зеленеющих лугов, между скатами холмов чудно рисуется она пред взорами богомольцев своими роскошными храмами и зданиями. Но почитателя святого угодника и вообще православного христианина, благоговейно стремящегося к святыне, она еще сильнее притягивает к себе своей исторической судьбой и своим чудотворным образом Святителя.

Николо-Угрешский монастырь. XVII в.

История обители начинается с явления этой иконы св. Николая великому князю Димитрию Иоанновичу Донскому во время похода его на Мамая. По преданию, икона явилась князю на том месте, где в настоящее время, близ собора, над засохшим деревом, стоит образ в память этого события. Увидев икону во всей славе ее, в чудном звездном сиянии, в радости от этого дивного предзнаменования, великий князь воскликнул, что «сия вся угреша сердце его», от чего и получило название свое это место «Угреша».

Кроме этих самых общих для нас сведений более не сохранилось никаких известий относительно обители до середины XV столетия, откуда идет уже более точная ее история. С тех пор много пришлось обители испытать и радости и горя. Она стояла как раз на пути к Москве, и поэтому все нашествия на последнюю ногайцев, крымцев, поляков и, наконец, французов всяческими бедствиями пожара, грабежа, разорения отражались и на ней. С самого конца XVII века, когда Русь впервые заглянула далеко вперед в предстоящее ей славное будущее и из вида ее на время исчезло воспоминание о прежних ее тяжелых днях, тогда и слава обители, знаменитой своим прошлым, как будто заслоняемая славою настоящего, постепенно стала уменьшаться и по мере того, как могущество бывшей данницы монголов все росло и росло, к началу нынешнего века почти совсем потускнела. В 1833 году братий в ней было всего шесть человек, внешнее состояние ее было крайне печально, вся она обветшала, обрушилась и опустела. Но вот, начиная с 1840 года, времени игумена Илария и его преемника архимандрита Пимена, обитель снова начала оживать. Слава чудотворного образа Угрешской обители снова потянула к ней сердца православных богомольцев, и обитель, ныне хотя третьеклассная, по внешнему своему благоустройству, благотворительности и благолепию снова может занять место среди первоклассных наших обителей. Она обстроена богатым каменным зданием, кругом нее прекрасная каменная ограда, внутри ее до последнего времени было 11 церквей, а в недавнем 1894 году освящен новый прекрасный двенадцатый храм – великолепный собор имени Спаса Преображения, заложенный в 1888 году в память 500-летия обители. Достопамятен должен быть этот храм для Русского гражданина, так как вместе с событием основания обители он напоминает нам и об одновременных великих событиях: славной Куликовской битве великого князя Димитрия Иоанновича Донского и чудной помощи ему Святителя. Еще более однако драгоценен для благочестивого человека Николаевский собор обители, находящийся посредине ее, небольшой, каменный, древний, неизвестно кем и когда построенный, много раз поновлявшийся. Это славнейший храм обители прежде всего по своей глубокой древности, далее потому, что здесь хранится главная святыня монастыря – явленная икона Чудотворца.

В этом же древнем соборе хранятся две частицы нетленных мощей Святителя Мирликийского: одна частица – в сребро-злащенной гробнице, вместе с частицами останков других святых; вторая – отдельно, в особом ковчежце в виде напрестольной дарохранительницы, в алтаре на престоле, и принесена в обитель недавно в дар из Рима некоей А. И. Г., на что имеется грамота.
Как росла и расширялась слава Святителя Николая далее, об этом нам скажет следующая глава.

Глава 6