Что означает «самосообщение Бога»?

Оправдание благодатью и visio beatifica^ts

В учении о так называемой «оправдывающей благодати» и, прежде всего, в учении о завершении человека в видении Бога христианская весть говорит, что человек представляет собой событие абсолютного и прощающего еомосообщения Бога. «Самосообщение» понимается при этом в строго онтологическом смысле, что соответствует сущности человека, человека, чье бытие есть у-себя-бытие, личное принятие ответственности за себя в самоосознании и свободе.

Самосообщение Бога говорит также, что сообщаемое действительно есть Бог в Его собственном бытии и что поэтому сообщение служит обретению Бога и обладанию Им в непосредственном созерцании и любви. Это самосооб­щение означает именно ту объективность дара и сообщения, которое есть высшая точка субъективности со стороны Сообщающего и принимающего.

Чтобы понять наше центральное положение в этом размышлении, нужно расслышать теснейшее единство хрис­тианской догматики в учении о благодати и учении об окон­чательном видении Бога. Ибо темы учения о благодати -

¹⁸ Блаженное видение (лат.)

4163]-

ОСНОВАНИЕ ВЕРЫ

благодать, оправдание, обожение человека - становятся ясны в своей истинной сущности лишь на основе учения о сверхъестественном, непосредственном видении Бога, которое, согласно христианской догматике, представляет собой цель и завершение человека. И наоборот, учение о непосредственном видении Бога может быть в своем онтоло­гическом существе понято со всей радикальностью лишь тогда, когда оно будет понято как естественное завершение того центрального, подлинно бытийного обожения чело­века, какое выражается в учении об оправдывающем освя­щении человека через сообщение ему Духа Святого. То, что подразумевается под благодатью и видением Бога - это две фазы одного и того же события, обусловленные свободной историчностью и временностью человека, это две фазы единого самосообщения Бога человеку.

Двойная модальность самосообщения Бога

Уже сейчас ясно, с позиций нашей общей антропологии, что это самосообщение Бога человеку как свободному существу, который существует в возможности абсолютного «да» или «нет» по отношению к Богу, может быть дано или представ­лено в двойной модальности: с одной стороны, в модаль­ности заданной ситуации предложения человеку свободы, призыва его к свободе, а с другой стороны, в опять-таки двойной модальности принятия позиции в связи с этим предложением как постоянной экзистенциальной характе­ристики человека, то есть в модальности, самосообщения Бога, принятого или отвегнутого человеком в свободе.

То, что при этом принятие самосообщения Бога должно быть основано и действительно основано на самом этом предложении Бога, то есть что принятие благодати есть опять-таки событие самой благодати, - следует из последнего соотношения между человеческой трансценденцией как по­знанием и свободой, с одной стороны, а с другой стороны -«Куда» и «Откуда» этой трансценденции, дающим ей самой

4164]-

ЧЕЛОВЕК КАК СОБЫТИЕ...

раскрытие и основу. Далее, это по существу следует из того, что тварный акт принятия божественного самосообщения лишь тогда сохраняет божественность принятого, а не низводит его на положение тварного, если этот тварный субъективный акт опять-таки основывается на Боге, который сам себя сообщает и подлежит принятию. Далее, из этого следует также, что конкретное свободное дело должно представляться в своей конкретной доброте и нравственной првильности опять-таки как вытекающее из Источника всякой реальности, то есть из Бога, и получая свою силу от Него.

Самосообщение Бога и постоянно пребывающая таинственность

Что же точнее подразумевается под этим самосообщением Бога? Чтобы объяснить это, следует вновь обратить взгляд на существо человека, изначально становящееся данностью в трансцендентальном опыте. В этом опыте человек познает себя как конечное, категориальное сущее, утвержденное абсолютным Бытием в отличии от Бога, как сущее, происхо­дящее от абсолютного Бытия и основанное на абсолютной Тайне. Постоянное происхождение от Бога и коренное отличие от Него составляют в единстве и взаимообуслов­ливающем отношении друг с другом основополагающие экзистенциальные характеристики человека.

Если мы теперь скажем: «Человек есть событие абсолют­ного самосообщения Бога», то одновременно это означает, что Бог, с одной стороны, в своей абсолютной трансцен-дентальности не только бытийствует для человека как абсолютное, но всегда недосягаемое, всегда лишь асимпто­тически подразумеваемое, радикально остающееся далеким «Куда» и «Откуда» этой трансценденции, но что Он дает себя как себя самого. Трансцендентальное «Куда» трансцен­денции и ее предмет, ее «само по себе» совпадают таким образом, что и то, и другое - «Куда» и предмет - и их различие устраняются, обращаясь в изначальное и оконча-

4165}-

ОСНОВАНИЕ ВЕРЫ

тельное единство, уже более не поддающееся «понятийному» различению. И если мы говорим, что Бог для нас дан в абсолютном самосообщении, то, с другой стороны, это означает, что самосообщение Бога дано в модусе близости, а не только в модусе отсутствующего присутствия как «Куда» трансценденции, и в этом модусе близости Бог не становится категориальным частным и тем не менее подлинно присутст­вует как сообщающий самого себя, а не только как далекое, неохватное, асимптотическое «Куда» нашей трансценденции. Таким образом, божественное самосообщение означает, что Бог может сообщать себя самого не-божественному, не переста­вая быть бесконечной Реальностью и абсолютной Тайной, а человек при этом не перестает быть конечным, отличным от Бога сущим. Этим самосообщением не упраздняется и не отрицается то, что было раньше сказано о присутствии Бога как абсолютной Тайны, сущностно недоступной. В благодати и непосредственном видении Бога Бог также все равно остается Богом, то есть первой и последней мерой, которую ничем нельзя измерить, Он остается Тайной, которая одна сама собою разумеется; будучи тем «Куда», на которое направлено высшее дело человека и которое само делает возможным это дело и служит его основанием. Бог остается Святыней, подлинно доступной только молитве; Бог остается по преимуществу безымянным и невыразимым Богом, который никогда не может быть понят даже через его самосообщение в благодати и непосредственное видение, никогда не может быть подчинен человеку, никогда не может быть включенным в человеческую систему координат познания и свободы. Напротив: именно в этом событии абсолютного самосообщения Бога эта божествен­ность Бога как священной Тайны становится для человека радикальной, неискоренимой реальностью. Такое непо­средственное отношение с Богом в Его самосообщении является раскрытием Бога именно как абсолютной Тайны, остающейся таковой. Но то, что это может произойти, что изначальный горизонт может стать предметом, что недости­жимая для человека цель может тем не менее стать подлинной

-{166Ь

ЧЕЛОВЕК КАК СОБЫТИЕ...

исходной точкой законченной самореализации человека, - это сказано в христианском учении, согласно которому Бог желает даровать людям непосредственное видение в Нем самом как в совершенстве духовного бытия человека. Согласно хрис­тианскому учению, в благодати, то есть в сообщении Святого Духа Божия, это событие непосредственного отношения с Богом в совершенстве человека подготовлено так, что уже сейчас о человеке должно быть сказано: он причастен сути Божества, ему дана божественная Пневма, которая исследует глубины Божества, он уже сейчас сын Божий, и должно лишь быть открыто то, что он есть уже сейчас.

Дарующий сам есть дар

Решающим для понимания этого самосообщения Бога человеку является понимание того, что Дарующий есть сам в себе дар, что Дарующий дает твари самого себя как ее совершенство в себе самом и через себя самого.

Конечно, это божественное самосообщение, в котором Бог делает самого себя конститутивным принципом тварного сущего, не теряя от этого своей абсолютной бытийной самостоятельности, - это самосообщение оказывает «обожи-вающие» влияния на конечное сущее, к которому обращается это самосообщение, влияния, которые должны восприни­маться как определения самого конечного субъекта, как конечные и сотворенные. Но главное в этом божественном самосообщении означает такое отношение между Богом и конечным сущим, которое может и должно быть понято по аналогии с причинностью, где «причина» становится самим внутренним конститутивным принципом причиненного.

Модель формальной причинности

Если Бог сам в своей основной, абсолютной реальности и величии есть дар, то можно, пожалуй, говорить о некоем формальном отношении причинности в отличие от эффи-

4167]-

ОСНОВАНИЕ ВЕРЫ

циентной, действующей причинности. При эффициентной причинности всегда, во всяком случае внутри пространства нашего собственного категориального опыта, действующее отлично от того, на что оно действует. Но мы знаем и формальную причинность: некое определенное сущее, некий принцип бытия есть конститутивный момент другого субъекта, поскольку он сам сообщает себя этому субъекту и воздействует не только на нечто отличное от себя самого, которое затем становится внутренним конститутивным принципом того, что испытывает эту действующую причин­ность. О такой формальной причинности имеет смысл вспомнить, чтобы прояснить то, что мы хотим здесь сказать. В том, что мы называем благодатью и непосредственным видением Бога, Он есть поистине конститутивный принцип человека как находящегося в спасении и совершенстве.

Эту внутреннюю формальную причинность следует представлять себе, в отличие от обычных внутренних и конституирующих сущность причин, данных нам на опыте, таким образом, что внутренняя конституирующая причина сохраняет в себе самой свою собственную сущность в абсолютной неприкосновенности и свободе. Итак, онтоло­гическая сущность этого самосообщения Бога или возмож­ности такого самосообщения остается сокрытой в своей уникальности. Возможность этого самосообщения есть абсолютная прерогатива Бога, ибо лишь абсолютное бытие Бога может утверждать отличное от себя, не подчиняясь различию, которое есть у Него с тем, что он утвердил, но и может сообщать само себя как таковое, не теряя себя в этом сообщении.

Поэтому онтологическая сущность этого самосообщения может быть понятийно выражена лишь рефлексивно, в диалектической и аналогической модификации других понятий, известных нам откуда-либо еще. Поэтому, если вообще возникает желание употреблять оптические понятия по такой аналогии, то для такого аналогичного высказы­вания о самосообщении Бога напрашивается все же понятие

4168]-

ЧЕЛОВЕК КАК СОБЫТИЕ...

внутренней формальной причинности в отличие от дейст­вующей причинности, которая как бы направлена вовне. Пользуясь такими понятиями, можно сказать, что в само­сообщении Бога в Его абсолютном бытии Бог находится с тварным сущим в отношении формальной причинности, то есть что Он изначально не производит в твари ничего отличного от Него самого, но сообщает ей свою собственную божественную реальность и делает ее тем самым основой совершенства творения.

Внутреннее понимание и онтологическая легитимизация так понимаемого самосообщения дано в трансцендентальном опыте связи каждого конечного сущего с абсолютным бытием и тайной Бога. Уже в трансценденции как таковой абсолютное Бытие является не только внешним пребы­вающим «Куда» и внешней целью движения, но и самой внутренней основой, конституирующей это трансцен­дентальное движение к нему. Это «Куда» именно потому не является таким моментом трансцендентального движения, который только в этом движении имеет место и смысл, но оно как самое внутреннее остается также и абсолютно возвы­шенным и неприкосновенным, стоящим над этим транс­цендентальным движением.

Самосообщение Бога к непосредственному познанию и любви

Сущность и смысл этого так понятого самосообщения Бога духовному субъекту состоят в том, что Бог становится непосредственно доступен субъекту как духовному, то есть в фундаментальном единстве познания и любви. Бытийное самосообщение должно изначально пониматься как условие возможности личного непосредственного познания и любви к Богу. Но именно эту непосредственно познающую и любящую близость к Богу как постоянной, абсолютной Тайне нужно представлять себе не как какой-то странный феномен, существующий вдобавок к предметно мыслимой реальности,

4169]-

ОСНОВАНИЕ ВЕРЫ

но как истинную сущность того, что составляет онтоло­гическое отношение между Богом и тварью.

В связи с христологией, о которой будет вестись речь ниже, нужно будет, кроме того, еще показать, что творение как действующая причинность - то есть как свободное утверждение иного как такового благодаря Богу, - может мыслиться как предпосылка возможности свободного самосообщения и как ее ущербный, хотя и сам по себе представимый модус. В христологии может стать яснее, что это самосообщение Бога не-божественному подразумевает в качестве условия действующую причинность в отношении некоего иного, отличного от Бога. Позже должно быть яснее показано, что такая творческая действующая причинность Бога в сущности представима лишь как модальность или ущербный модус той абсолютной, неслыханной способности Бога, состоящей в том. что Он - Агапе собственной пер­соной, абсолютно блаженный и совершенный субъект - как раз поэтому может сам сообщать себя другому.

Если бытие есть у-себя-бытие, если сущность сущего, поскольку она обладает бытием, является внутренней просветленностью и личным обладанием собой, если любая малейшая степень существования может пониматься лишь как ущербный, ограниченный и умаленный способ данности Бытия, тогда бытийное самосообщение Бога твари по определению должно быть сообщением для непосредствен­ного познания и любви; конечно, верно и обратное: истин­ное, непосредственное познание и любовь Бога необходимо имеют в себе это наиболее реальное Его самосообщение.

Абсолютная необязательность самосообщения Бога

Вместе с тем такое самосообщение Бога, адресованное твари, необходимо должно пониматься как акт высшей личной свободы Бога, как акт раскрытия его крайней близости в абсолютно свободной любви. Поэтому хрис­тианское богословие понимает это самосообщение как

-[170}-

ЧЕЛОВЕК КАК СОБЫТИЕ..

абсолютно благодатное, то есть как «необязательное», причем по отношению к каждому конечному сущему опере­жающее всякую возможную должную закрытость конечного субъекта от Бога, так что самосообщение Бога есть не только благодать как прощение, преодоление обязательной закры­тости твари, но уже прежде того необязательное чудо свободной любви Бога, которое делает самого Бога внутрен­ним принципом и «предметом» реализации человеческого существования.

Божественное самосообщение в благодати и совер­шенстве через непосредственное созерцание Бога именуется поэтому в католическом богословии «сверхъестественным». Это понятие должно выражать, что такое самосообщение Бога есть акт наиболее свободной любви, причем в том числе и по отношению к конечному духовному сущему, утвержден­ному уже через творение. Также и по отношению к тварному субъекту, который уже предполагается как утвержденный, самосообщение Бога - это опять-таки чудо свободной любви, которое совершенно само собой разумеется и одновременно не может быть выведено с необходимостью ни из какого другого принципа.

Необязательность не означает несущественности

Это учение о сверхъестественности Бога не говорит о том, что сверхъестественное «воспарение» духовной твари представляет собой некое поверхностное и случайное дополнение к сущности и структуре духовного субъекта, обладающего неограниченной трансценденцией. В конкрет­ном порядке, который мы встречаем в нашем трансценден­тальном опыте - интерпретированном с помощью хрис­тианского откровения, - духовная тварь изначально утверж­дается как возможный адресат такого божественного самосообщения. Духовная сущность человека изначально творчески установлена Богом, потому что Бог желает сообщить самого себя: действующее творчество Бога стано-

4171}-

ОСНОВАНИЕ ВЕРЫ

вится действенным, потому что Бог желает дарить самого себя в любви. Трансценденция человека изначально задумана в конкретном порядке как пространство самосообщения Бога, и лишь в нем одном эта трансценденция находит свое подлинное завершение. Пустота трансцендентальной твари присутствует в том порядке, который есть единственно реальный, потому что полнота Бога создает эту пустоту, чтобы сообщить ей самое себя. Но именно потому это сообщение следует понимать не пантеистически или гностически как естественный процесс эманации Бога, но как самую свободную любовь, какая только есть, ибо она могла остаться при себе и быть блаженной в себе одной. Эта самая свободная любовь такова, что она в свободной милости создает ту пустоту, которую желает свободно запол­нить. Потому это самосообщение Бога духовной твари должно быть названо сверхъестественным, необязательным прежде всякого греха, и таким путем в реальность человека не вводится многоэтажный дуализм. Самое глубинное у человека в конкрет­ном, единственно действенном порядке человеческого бытия есть самосообщение Бога, по меньшей мере в качестве предложенного и заданного человеческой свободе как условие ее высшего и ответственного осуществления. И именно это глубинное и единственно само собой разумеющееся есть Бог, тайна, свободная любовь в божественном самосообщении, а значит, сверхъестественное, ибо в конкретном порядке человек является самим собой благодаря тому, чем он не является, и поскольку то, чем он сам неизбежно и необратимо является, дано ему в качестве предпосылки и условия возможности того, что даровано ему совершенно истинно в абсолютной, свобод­ной любви, на которую невозможно жаловаться - любви Бога в его самосообщении.

Замечания относительно церковного учения

То, что было до сих пор сказано о самосообщении Бога, подтверждают Священное Писание и официальное учение церкви, которые говорят, что оправданный человек поис-

-[172]-

ЧЕЛОВЕК КАК СОБЫТИЕ...

тине превращается в дитя Божие; в нем живет как в храме дух Божий как настоящий дар самого Бога; этот человек становится причастен божественной природе; он видит Бога лицом к лицу, каков Он есть, без посредства тусклого стекла, притч и загадок; этот человек уже воистину обрел то, чем будет владеть и быть когда-то, пусть пока это сокрыто, именно в оправдывающей благодати как в задатке или в живом ростке.

Все эти и сходные высказывания не должны восприни­маться как гиперболические описания некоего состояния спасения и счастья. Решающее значение имеет в новозаветной вести то обязательство, что круг внутримировых властей и господств разорван делом единого и живого Бога, который есть Бог, а не какая-то нуминозная сила, и разрыв этого круга ведет к действительно непосредственному отношению с самим Богом. Мы, говоря библейским языком, имеем дело уже не с властями и господствами, не с богами и не с ангелами, не с необозримым множеством наших собственных истоков, но с живым Богом, благодаря себе самому радикально превосхо­дящим все остальное, с Тем, Кто может быть назван лишь этим именем, которое больше ничье. В отличие от всех властей и господств, какими бы нуминозными они ни были, он непо­средственно присутствует для нас здесь, в своем Святом Духе, данном нам, и в том, кто назван просто «Сын», ибо он от начала пребывает у Бога и сам есть Бог.

Христианство как религия непосредственного отношения к Богу в Его самосообщении

Христианство может быть отношением к Богу, отличимым и отличным от всякой иной религии и радикально преодоле­вающим все остальное, лишь если христианство есть испо­ведание этой непосредственной связанности с Богом, которая позволяет Богу быть подлинно Богом и именно через истинное самосообщение Бога, дающее себя самого, а не какой-то отличный от Него нуминозный таинственный дар.

-{173}-

ОСНОВАНИЕ ВЕРЫ

Правда, высказывание, что мы в этом абсолютно непо­средственном отношении имеем дело с Богом именно как с самим Богом, требует от нас безусловно предать себя Безымянному, недоступному Свету, кажущемуся нам тьмою, священной Тайне, которая тем больше является в качестве тайны и остается ею, чем больше приближается. Это высказывание требует от нас, чтобы все наши пути вели туда, где уже нет путей, все наши основания основывались на безосновательном, все доказательства понимались как указания на непостижимое, чтобы мы никогда не думали, будто возможно указать окончательную точку, основываясь на которой можно построить абсолютную систему координат для упорядочения всего остального. Это высказывание требует от нас согласиться с тем, что мы поручены невыра­зимой священной Тайне, и свободно признать ее, чтобы она как таковая становилась для нас тем более радикальной тайной, чем больше она сама себя сообщает и чем больше мы принимаем от нее это сообщение в том, что мы называем верой, надеждой и любовью. Но истина об абсолютном самосообщении Бога, в которой Он есть одновременно Дарующий, дар и основа принятия дара, также означает, что тот, кто абсолютно оставлен, лишь поглощен близостью бесконечной Любви, означает, что тот, кто начинает бесконечный путь, достигает и уже достиг цели, что абсолют­ная нищета и смерть есть для тех, кто предают себя им и всей их жестокости, не что иное, как начало бесконечной жизни.

Поэтому то, что можно сказать в объяснение благодати и непосредственного видения Бога, уже не является катего­риальной речью о чем-то определенном, которое дано наряду с другим, но представляет собой высказывание безымянного Бога как данного нам, а следовательно, выска­зывание, повторяющее лишь совершенно определенным, остающимся трансцендентальным, способом именование Бога и немое указание на наш трансцендентальный опыт; но происходит это так, что сейчас можно сказать: этот опыт имеет свою самую радикальную возможность не только

4174]-

ЧЕЛОВЕК КАК СОБЫТИЕ...

всегда перед собой, но он ее достигнет, этот опыт даже и основан всегда на этом достижении через самосообщение будущего, к которому как абсолютному исполнению устремля­ется это движение. Поэтому учение об этой благодати и ее совершенстве есть указание держать себя в вере, надежде и любви радикально открытым по отношению к невыразимому, непредставимому и безымянному божественному будущему как абсолютной цели пути и никогда ничего не заканчивать, пока не станет нечего заканчивать, так как мы полностью будем в Боге, а Он - в нас, и ничего внешнего больше не останется.