Б) Синтаксические связи и функции. Способы их формального выражения

§ 198. Синтаксической связью мы называем всякую формально выраженную

смысловую связь между лексическими единицами (словами, устойчивыми

словосочетаниями), соединившимися друг с другом в речи, в акте коммуникации. Обычно

выделяют два главных типа синтаксической связи — сочинение и подчинение.

Примеры сочинительной связи слов: стол и стул; я или ты; строг, но справедлив. Для

сочинительной связи характерна равноправность элементов, что проявляется в

возможности перестановки без существенного изменения смысла (хотя при союзах и, или

первое место в сочетании обычно обладает большим «весом», чем второе: ср. жена и я —

я и жена). При сочинении связанные элементы однородны, функционально близки;

обычно не отмечается, чтобы один из них как-то изменял свою грамматическую форму

под влиянием другого.

Примеры подчинительной связи: ножка стола, подушка из пуха, пуховая подушка,

читаю книгу, читаю вслух. Здесь отношения неравноправные: один элемент (ножка,

подушка, читаю) является главенствующим, определяемым (в широком смысле), другой

элемент (...стола, ...из пуха, пуховая, ...книгу, ...вслух)—подчиненным, зависимым,

определяющим, уточняющим значение первого.

Элементы здесь либо вообще нельзя поменять ролями (например, в читаю книгу,

читаю вслух), либо нельзя поменять ролями без коренного изменения смысла (пух из

подушки имеет другое значение, чем подушка из пуха, ср. брат учителя и учитель брата).

В русском и во многих других языках выбор грамматической формы подчиненного слова

(если оно многоформенное) обычно диктуется формой или фактом наличия слова

главенствующего. Впрочем, как мы увидим, маркировка подчинительной связи может

даваться и в главенствующем слове. Некоторые лингвисты называют словосочетания с

подчинительной связью синтагмами 1 .

Спорным является вопрос о характере связи между подлежащим и сказуемым. К нему мы вернемся ниже (см. § 205).

В связной речи синтаксические связи взаимно переплетаются, причем подчинение

используется шире и играет более существенную роль в организации высказывания, чем

сочинение.

§ 199. Синтаксической функцией данной единицы (слова, устойчивого

словосочетания) называется отношение этой единицы к тому целому, в состав которого

она входит, ее синтаксическая роль в предложении или в переменном словосочетании.

Имеются в виду функции членов предложения, а также вставных элементов речи

(вводных слов, обращений) и т. д. Некоторые из этих функций мы рассмотрим ниже. А

сейчас займемся способами формального выражения синтаксических связей и синтакси-ч

еских функций.

§ 200. Выражение синтаксических связей и функций с помощью форм с л о в а, т. е.

морфологическим путем. Сюда входят: 1) согласование, 2) управление, 3) сочетание

согласования и управления, 4) обозначение подчинительной связи в главенствующем

слове.

1. Согласование состоит в повторении одной, нескольких или всех граммем одного

слова в другом, связанном с ним слове. Сюда относится согласование сказуемого с

подлежащим в русском и многих других языках, например: Я читаю. Ты читаешь. Она

поет, Мы работаем и т. д. (в глаголе повторены граммемы лица и числа, содержащиеся в

подлежащем); Он читал. Она писала. Они работали, Книга оказалась интересной. Книги

оказались интересными (в сказуемом повторены граммемы рода и числа) и т. д.2 В ряде

языков, как упоминалось, глагол-сказуемое подвергается двойному и тройному

согласованию — не только с подлежащим, но и с прямым и даже косвенным

дополнением. Согласование широко используется как средство выражения

определительных связей, причем граммемы определяемого (господствующего) слова

повторяются в определяющем. В русском языке в этом случае повторяются граммемы

рода, числа и падежа: новая книга, новую книгу, о новой книге, новые книги и т. д.

Особое использование согласования наблюдается при замене слова-названия словом-заместителем, например «Брат купил книгу. Она оказалась интересной» (повторение в слове-заместителе граммем рода и числа).

---------------------------------------------------------------------------------------------------------

1 В этой книге термин синтагма имеет другое значение (см. § 84).

2 В случаях я (ты) читал и я (ты) читала глагол согласуется с подлежащим только в числ-е (т. е.

повторяет граммему числа). Выбор граммемы рода осуществляется исходя из реальной ситуации — в

зависимости от пола лица, о котором идет речь.

---------------------------------------------------------------------------------------------------------

2. Управление состоит в том, что одно слово вызывает в связанном с ним другом слове появление определенных граммем, не повторяющих, однако, граммем первого слова. Управление широко используется как средство выражения подчинительных связей. Так, переходный глагол требует в русском и во многих других языках постановки дополнения в винительном падеже («читаю книгу»); другие разряды глаголов управляют другими падежами без предлогов — дательным («радуюсь весне»), родительным («добиваюсь ре-зультатов·», «лишился покоя», «хотел добра»), творительным («шевелю губами», «казался счастливым») и различными предложными сочетаниями («бороться против пошлости», «участвовать в концерте» и т. д.). Постановки зависимых от них слов в определенных падежах и с определенными предлогами требуют и другие слова — существительные (ср. «жажда знаний», «исключение из правила·»), прилагательные («полный сил», «довольный покупкой», «склонный к авантюрам»), наречия («наравне со мной»), неглагольные предикативы («было жаль беднягу»). Свои особенности управления имеют (в частности, в русском и других славянских языках) отрицательные предложения (ср. пишу стихи — не пишу стихов).

3. Сочетание согласования и управления имеет место, например, в русском языке в

группах «числительное + существительное», в которых числительное управляет

существительным, требуя его постановки в одних случаях в род. п. мн. ч. (пять столов), в

других — в особой «счетной форме» (два шага) 1 , и одновременно согласуется с ним

(пяти столам, пятью столами, два окна, но две двери). В языках так называемого

эргативного строя глагол-сказуемое не только согласуется с подлежащим, но

одновременно и управляет им, требуя его постановки в «абсолютном» падеже при

непереходном глаголе и в «эргативном» 2 падеже — при глаголе переходном (причем

подлежащее непереходного глагола оформлено тем же падежом, что и дополнение

переходного). Вот примеры из грузинского языка, в котором, однако, картина усложнена

еще тем, что подлежащее при переходном глаголе выступает не в одном эргативном, а в

трех разных падежах, в зависимости от того, в какой видовременной форме употреблен

глагол. Ср.:

----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

1 У громадного большинства существительных «счетная форма», употребляемая в сочетании с два, три,

четыре и полтора, совпадает с род. п. ед. ч., но у некоторых обе формы различаются ударением (ср. два

шага, но ширина шага).

2 Эргативный — от др.-греч. ergates 'деятель'.

3 Местоимение 1-го лица имеет в грузинском языке общую форму для абсолютного, эргативного и

дательного падежей.

----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Мы видим, что глагол согласуется с подлежащим (ср. префикс 1-го лица субъекта и- в примерах 3 и 6 и постфиксы 3-го лица субъекта -s и -а в остальных примерах) и что он вместе с тем управляет подлежащим (требуя его постановки то в абсолютном, то в эргативном, то в дательном падеже) и дополнением (требуя его постановки то в дательном, то в абсолютном падеже).

4. Случаи морфологического обозначения связи в главенствующем слове представлены в ряде языков. Так, существительное, определяемое другим словом, может выступать в специальной форме, указывающей, что при этом существительном есть зависящее от него слово. В арабском языке такой специальной формой является «сопряженное состояние» (форма, при которой невозможен ни определенный, ни неопределенный артикли), например θawbu 'платье' в θawbu hanrîn 'платье из шелка' (ср. форму с определенным артиклем 'aθ-θawbu, с неопределенным — θawbun). Здесь использование специальной формы определяемого сочетается с управлением (hanri Ь n—форма род. п.). В более чистом виде, вне сочетания с управлением, рассматриваемый способ связи встречается в персидском, турецком, азербайджанском и в некоторых других языках. Ср. перс. ketabe xub 'хорошая книга' (ketab 'книга'+показатель связи -е и прилагательное xub 'хороший' без каких-либо морфологических показателей), турецк. ůniversite kůtůphanesi 'университетская библиотека' или 'библиотека университета' (ůniversite в им. п. и kůtůphane 'библиотека' с показателем связи -si), азерб. am баши 'голова лошади' (am 'лошадь' в им. п. и баш 'голова' с показателем связи -и) и т. д.1

§ 201. Выражение синтаксических связей и функций с помощью аранжировки (порядка слов). Различаются следующие случаи.

1. С о п о л о ж е н и е (т. е. постановка рядом) того, что связано по смыслу, выражение смысловой связи слов через их позиционную близость. Когда соположение оказывается единственным средством обозначения синтаксической связи, его называют позиционным примыканием. Ср. в русском языке примыкание наречия: «Он громко спорил, долго не соглашался, но наконец уступил»; «Очень старательный, но неопытный»; «Старательный, но очень неопытный» и т. д.; в английском— примыкание прилагательного-определения к существительному: an English book 'английская книга', a sweet smell 'сладкий запах', red roses 'красные розы'.

-------------------------------------------------------------------------------------------------------------

1 В грамматиках ряда восточных языков рассмотренные здесь конструкции называют арабским

термином изафет (букв. 'присоединение'). Но термин этот неоднозначен, он применяется и к некоторым

другим типам определительных словосочетаний.

-------------------------------------------------------------------------------------------------------------

В рамках соположения в ряде случаев существенно различать препозицию и

постпозицию. В русском языке постпозиция числительного служит выражению оттенка

приблизительности (см. § 141). Для определения-прилагательного в одних языках

правилом является препозиция по отношению к существительному (русск. красный

флаг), а в других — постпозиция (фр. drapeau rouge с тем же значением); отступления от

этого правила, где они возможны, несут стилистические функции, служат для особого

подчеркивания определения и т. п. При совпадении форм существительного и

прилагательного общее правило, предписывающее ту или иную их расстановку, создает

возможность их разграничения: ср. сладкое второе, т. е. 'второе блюдо, являющееся

сладким на вкус', и второе сладкое, т. е. 'вторая порция сладкого'. В сочетаниях типа англ.

stone wall 'каменная стена' существительное, стоящее в препозиции к другому

существительному, выполняет функцию определения и практически не отличается от

прилагательного.

2. Тенденция к закреплению определенных мест в предложении за определенными

членами предложения наблюдается во многих языках, однако там, где члены

предложения четко разграничены морфологическими средствами, тенденция эта может

постоянно нарушаться. Именно такова картина в русском языке: рядом с наиболее

привычным «прямым» порядком слов (подлежащее — глагол — дополнение, или S —

V—О)1 широко представлена инверсия, или «обратный» порядок в разных вариантах.

Например, не только Отец любит дочку, но еще пять разновидностей: Дочку любит отец.

Отец дочку любит. Дочку отец любит. Любит отец дочку и Любит дочку отец. Но иногда

и в русском языке роль порядка слов в разграничении членов предложения оказывается

решающей, например, если у существительных, выступающих в качестве подлежащего и

дополнения, именительный падеж совпадает с винительным:

Мать любит (любила) дочь, Весло задело (заденет) платье. Бытие определяет сознание. Мотоцикл обгоняет (обогнал) грузовик и т. д.

Во всех этих предложениях ни окончания падежей, ни согласование глагола не указывают, которое из двух существительных является подлежащим. Только порядок слов заставляет нас понимать первое существительное как подлежащее, а второе — как прямое дополнение. В примерах такого типа инверсия подлежащего и дополнения либо вовсе не применяется, либо возможна лишь в особых случаях, когда разграничение этих членов предложения обеспечивают какие-то дополнительные факторы: параллелизм построения соседних предложений (поддержанный параллелизмом интонационным) в примерах типа «В этой семье сына любит отец, а дочь любит мать» (мать остается подлежащим) либо лексические значения слов, подсказывающие одно определенное направление связи как единственно естественное («Весло порвало платье», с инверсией — «Платье порвало весло», поскольку платье рвется, а весло нет). В языках, в которых падеж подлежащего и падеж дополнения не разграничиваются морфологически у всех или у громадного большинства слов, определенный порядок следования этих членов предложения уже не является только «тенденцией». Он становится обязательным правилом, и мы говорим, что для данного языка характерен фиксированный порядок слов. Так, в англ. The father loves the son 'Отец любит сына' или фр. Le pиre aime le fils с тем же значением инверсия подле-жащего и дополнения невозможна (перестановка соответствующих слов создаст другой смысл: 'сын любит отца'), хотя некоторые другие виды инверсии (выдвижение в начало предложения обстоятельства времени, обстоятельства места, косвенного дополнения и т. п.) в этих языках встречаются.

---------------------------------------------------------------------------------------------------------------

1 О символах, применяемых при записи порядка «мест» и вообще структурных схемпредложения, см. ниже пояснения к рис. 4.

---------------------------------------------------------------------------------------------------------------

3. Порядок слов характеризует типы предложений. Так, в русском и в некоторых

других языках в бессоюзных условных придаточных предложениях глагол всегда

ставится на первое место:

«Назвался груздем, полезай в кузов» (т. е. «Если назвался...»), «Окажись он

поблизости, все обошлось бы благополучно» (т. е. «Если бы он оказался...») и т. д. В

немецком языке в главном предложении собственно глагол стоит на втором месте, а в

придаточном предложении (кроме бессоюзных условных) — на самом конце. В ряде

языков в общевопросительном предложении, т. е. таком, которое содержит запрос о

правильности или ложности некоторого допущения и рассчитано на ответ да или нет,

глагол всегда выдвигается на первое место. Ср. повествовательное и общевопросительное

предложения: англ. «The house has a garden» 'При доме есть сад' — «Has the house a

garden?» 'Есть ли при доме сад?', нем. «Er kommt morgen» 'Он придет завтра' — «Kommt

er morgen?» 'Придет ли он завтра?' В русском языке, как показывают переводы примеров,

такое изменение порядка слов тоже наблюдается, но оно не стало у нас обязательным

правилом.

4. О порядке слов как средстве выражения актуального членения см. § 210 и след.

§ 202. О роли фразовой интонации и ее отдельных компонентов в оформлении

предложения и его членении на синтагмы, как и в особом подчеркивании каких-то частей

высказывания, речь была выше (см. § 84). Здесь мы остановимся на использовании

интонации в некоторых типах предложений и синтаксических конструкций.

1. Интонация вопросительных предложений. Как отмечал A.M. Пешковский (1878— 1933), вопросительная интонация в русском языке чаще всего характеризуется «особо высоким произношением того слова, к которому преимущественно относится вопрос» 1 .

---------------------------------------------------------------------------------------------------------------

1 Пешковский А. М. Русский синтаксис в научном освещении. 7-е изд. М., 1956. С.393.

---------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Если это слово стоит в середине или в начале вопросительного предложения, то за

резким повышением тона на его ударном слоге неизменно следует понижение (например,

«Ты вчера был с ним в театре?» при главном ударении на был). Но если соответствующее

слово является последним по порядку, все предложение заканчивается с повышением

тона (особенно, если само это слово заканчивается ударным слогом), например: Ты

пойдешь? Он пришел? «Ты вчера был с ним в кино?» (при главном ударении на в кино).

В специально-вопросительном предложении, т. е. в таком, которое содержит

вопросительное слово — член предложения и предполагает ответ, дающий конкретную

информацию соответственно значению этого слова (например. Кто пойдет?), '

мелодический рисунок оказывается сходным с мелодическим рисунком

повествовательных предложений: поскольку вопросительность выражена специальным

словом, необходимость в ее интонационном выражении отпадает. Даже и там, где

вопросительность передается инвертированным порядком слов (Пришел он?),

вопросительная интонация не является обязательной. Зато она совершенно обязательна в

таких вопросительных предложениях, которые ничем, кроме интонации, не отличаются

от невопросительных (Это ты? Он пришел? и т. п.).

2. Интонация перечислительных конструкций характеризуется однородными

движениями тона на каждом члене перечисляемого ряда (повторением мелодического

рисунка), паузами, отделяющими каждый член от предыдущего, в русском языке обычно

дополнительным удлинением гласных ударных слогов. Ср. Швед, русский колет, рубит,

режет (Пушкин); Ночь, улица, фонарь, аптека (Блок).

3. Интонационное примыкание создается паузой между поставленными рядом

словами, заставляющей слушателя воспринимать их как не связанные между собой и

относить одно из них по смыслу к слову, более отдаленному в тексте. Ср. позиционное

примыкание в «Вечно нахмуренная свекровь | портила ей настроение» (вертикальной

чертой обозначаем паузу) и примыкание интонационное в «Вечно | нахмуренная

свекровь портила ей настроение» (т. е. вечно портила).

§ 203. Выражение синтаксических связей и функций с помощью синтаксических

служебных слов. Имеются в виду сочинительные союзы, оформляющие связи между

словами, словосочетаниями и целыми предложениями: и, а, или, но, однако, ни...ни и т.

д.; подчинительные союзы, вводящие разного рода придаточные предложения

(причинные, целевые и т. д.): потому что, так как, чтобы, так что, хотя, если;

«относительные слова» (местоимения и наречия): который, когда, где, куда и т. д.

Синтаксическими служебными словами являются также вопросительные частицы вроде

ли, разве, неужели и слова, оформляющие сказуемое, например связка есть, был, будет и

т. д., связка это («Наши дети — это наше будущее»), Иногда бывает трудно провести

грань между синтаксическим служебным словом и словом знаменательным. В частности,

это относится к так называемым «полусвязочным» глаголам (или «знаменательным

связкам») вроде стать, становиться, оказаться.

§ 204. Выражение синтаксических связей с помощью синтаксического

основосложения. Обычно сложение используется как словообразовательный прием,

средство создания новой номинативной единицы — слова. Возникая на базе

словосочетания, сложное слово может в той или иной мере сохранять синтаксические

отношения между своими компонентами (каменоломня == 'место, где ломают камень',

пылесос = 'то, что сосет пыль', целеустремленный = 'устремленный к цели', плодоносить

== 'приносить плоды'), но эти отношения оказываются как бы окаменевшими, они не

участвуют в синтаксическом построении предложения или словосочетания. Наряду с

такими сложными словами — номинативными единицами словаря — встречаются

сложные слова иного тина: эквиваленты переменных синтаксических сочетаний. В

русском языке таковы сложные слова с первым компонентом — числительным,

например: девяти-, двенадцати-, шестнадцатиэтажний, тридцатипятиметровый, три-

дцатисемирублевый, двухсотпятидесятистраничный и т.д., и т. п. Можно сказать, что в

принципе все такие слова не узуальны, а окказиональны 1 . Как и равнозначные им

словосочетания (дом) высотой в... этажей, (что-то) длиной в 35 метров, ценой в 37 руб-лей, толщиной в 250 страниц, эти сложные слова строятся по определенной модели в

самом процессе высказывания, они не существуют «заранее», до акта речи в памяти

говорящего (вернее, существуют там лишь как модель и образец, т. е. таким же образом,

как и все другие синтаксические конструкции. Если угодно, мы имеем здесь известное

противоречие между структурной и функциональной стороной: по структуре — слово, а

по функции — словосочетание 2 .

В русском языке синтаксическое основосложение применяется на сравнительно узких участках языковой структуры (кроме сочетании с числительными можно указать на слова типа бело-розовый, красно-бело-зеленый, на известные явления в технической терминологии). Но в некоторых языках синтаксическое основосложение получило широкое развитие. Так, в немецком языке определительное сочетание из двух (или нескольких) существительных всегда может быть заменено окказиональным сложным существительным. Например, вместо die Reise nach Harz 'поездка в Гарц' Гейне употребил сложное существительное с первым компонентом — именем собственным: die Harzreise. Совершенно нормально звучат по-немецки и другие подобные существительные: Londonreise 'поездка в Лондон', Afrikareise 'поездка в Африку' и т. д. Возможны Goethebeispiel, Shillerbeispiel 'пример из Гете (из Шиллера)', Beethovenstraße 'улица Бетховена' и т. д.

Есть языки, в которых синтаксическое основосложение используется еще шире, не

только при выражении определительных отношений, но и при выражении отношений

между действием и его объектом, и даже такие, в 'которых целое предложение может

быть оформлено наподобие сложного слова. В этих случаях говорят об инкорпорации 3 —

полной (если все предложение строится как единый «инкорпоративный комплекс») или

частичной.

---------------------------------------------------------------------------------------------------------------

1 Узуальный (от лат. usus 'обычаи, обыкновение') — принятый в употреблении, регулярно

используемый; окказиональный (от лат. occasio 'случай') - случайный, обусловленный данным конкретным

контекстом, созданный применительно к данному высказыванию.

2 Ср. обратную картину во фразеологизмах и других устойчивых словосочетаниях и в аналитических

формах: по структуре — сочетание слов, а по функции — слово или форма слова.

3 Инкорпорация' или инкорпорирование (от лат. in 'в, внутрь' и corpus 'тело') — букв. 'включение (чего-то)

в тело, в состав (слова)'.

---------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Вот пример полной инкорпорации из языка индейского племени нутка:

Значения частей: а) в первом комплексе — 1) 'хороший', 2) 'человек, нивх'; б) во втором комплексе — 3) 'большой', 4) 'рыба', 5) 'ловить, убивать на охоте', 6) аффикс предикативности. Значение всего предложения: 'Хороший нивх большую рыбу ловит'. Во всех этих случаях инкорпоративный комплекс не дан в языке заранее, не воспроизводится подобно слову, а как переменное словосочетание конструируется в процессе речи.

……………………………..……………………………………………………………..

……………………..……………………………………………………………………..

агенс) получают морфологическое выражение в самой глагольной форме (например, в

личном окончании формы пишу).

Кроме того, описываемая в предложении ситуация обладает множеством

разнообразных признаков (время, место, темп протекания и т. д.), которые, однако, не

обусловлены лексическим значением соответствующего глагола. Признаки, важные для

смысла высказывания, могут быть названы в предложении с помощью разного рода

обстоятельственных слов — сирконстантов («писал вчера, пишу за столом, старательно»

и т. д.), а некоторые признаки (обычно время, часто — характер протекания) получают

грамматическое выражение с помощью форм времени и вида.

§ 207. Выше (см. § 168) было разъяснено понятие валентности. Способность глагола сочетаться с актантами, «открывать» для них «места» называется валентностью глагола. В зависимости от количества этих мест различают одновалентные глаголы (лежит — кто или что?), двухвалентные (любит — кто? кого или что?), трехвалентные (дает — кто? что или кого? кому?) и т. д. Есть и нульвалентные глаголы, обозначающие некую нечленимую ситуацию и потому неспособные иметь хотя бы один актант (светает). С этой классификацией пересекается другая — по характеру отношений между глаголом и его актантами. Так. среди трехвалентных глаголов выделяют глаголы с адресатом (пример выше), глаголы с орудием (рубит — кто? что? чем?), глаголы лишения (берет кто? что? у кого?) и т. д.

Приведенные примеры иллюстрируют содержательную валентность. От нее отличается валентность формальная, определяющая внешнюю форму актантов. Так, содержательно нульвалентные глаголы в некоторых языках требуют фиктивного актанта — формального подлежащего (англ. «It is raining», нем. «Es regnet», фр. «Il pleut»— все со значением 'идет дождь') 1 . Среди одновалентных глаголов одни требуют именительного падежа актанта (Собака бежит; Я мерзну, Я не сплю), другие—косвенного падежа (Меня знобит; Мне не спится). Ср. и среди двухвалентных; люблю кого? или что?, но любуюсь кем? или чем? или еще: хочется кому? чего? но везет кому? в чем? и т. д.

Далее валентность может быть реализуемой обязательно или лишь факультативно. По-русски можно сказать «пойду» и «я пойду», а по-английски только I'll go: в русском актант, называющий агенса, здесь факультативен, а в английском — обязателен (что, конечно, связано с морфологической выраженностью агенса в русском глагольном окончании и отсутствием такой выраженности в английском глаголе). Иногда тот или иной партиципант прямо назван уже в корне глагола, ср. пилить== 'разрез°ть пилой'. В этих случаях соответствующий актант возможен только со специфическим, но не с общим значением: пилить тупой пилой, но не «пилить пилой» (кроме случаев специального противопоставления: пилить не напильником, а пилой). Обязательность или необязательность актанта может носить чисто традиционный характер. Так, в русском языке писать может употребляться без актантов (Пишу), а нарушать обязательно требует актанта — дополнения в винительном (при отрицании — в родительном) падеже: нарушать правила (Он не нарушил правил).

§ 208. Если глагол способен иметь два и более актантов, между ними обязательно

существует иерархия: один из них противопоставляется другим как подлежащее —

дополнениям 2 . Подлежащее — главный актант. Чем же определяется его грамматическое

«первенство» среди прочих актантов?

Опять-таки оно определяется глаголом. Кроме валентности всякий более чем

одновалентный глагол обладает так называемой о p и е нт а ц и е й — способностью

ориентировать свое значение на один из актантов и тем самым выделять этот актант в

качестве грамматически «первого».

-----------------------------------------------------------------------------------------------------------

1 Ситуация, обозначаемая нульвалентным глаголом, может быть выражена и иначе — существительным

типа дождь в однословном («бытийном») предложении либо в сочетании с «вербализатором» — глаголом

очень общего значения: идет дождь. Ср. также светает — наступает рассвет.

2 У одновалентных глаголов противопоставление подлежащего дополнениям нейтрализовано, но их

единственный актант, в зависимости от своей формы, традиционно трактуется либо как подлежащее (я не

сплю), либо как «дополнение со значением носителя признака* (мне не спится).

-----------------------------------------------------------------------------------------------------------

Глаголы, описывающие одну и ту же ситуацию, но различающиеся своей ориентацией, называются взаимноконверсивными. Таковы, например, давать и получать, покупать и продавать, обладать и принадлежать, (я) имею и (у меня) есть. Адресат действия давать по существу остается тем же адресатом, когда мы употребляем глагол получать, и вместе с тем, благодаря иной ориентации глагола, этот адресат осмысляется как своего рода агенс и выражается с помощью подлежащего. Наряду с лексическими конверсивами — разными глаголами — используется грамматическая категория, создающая конверсивы,— категория залога. В ряде языков выступает система двух противопоставленных залогов — актива и пассива. Активом, или действительным залогом, называется такая форма гла-гола, при которой подлежащее соответствует агенсу («Рабочие строят дом»), а пассивом, или страдательным залогом,— такая, при которой подлежащее, напротив, соответствует пациенсу («Дом строится рабочими», «Дом строится», «Дом был построен» и т. п.) или — в некоторых языках—также адресату (англ. «Не is given a book» "Ему дали книгу'). В языках мира известны и другие залоги, маркирующие в формах глагола иные типы отношений между партиципантами и актантами.

Дополнения обычно классифицируются по их форме на прямые и косвенные,

беспредложные и предложные и т. д., а сирконстанты — по их значению на

обстоятельства времени, места, образа действия, цели, причины и т. д. Спорным является

вопрос о границе между дополнениями и обстоятельствами в некоторых случаях, в

частности о том, как квалифицировать приглагольный член со значением места в

предложениях вроде «Он проживает в Ленинграде», «Он отправился домой·».

Выделенные курсивом слова традиционно рассматриваются как обстоятельства места. Но

глаголы, к которым они относятся, без подобных «обстоятельств» не употребляются.

«Обстоятельство» принадлежит здесь к числу обязательных «восполнителей» глагола, а

потому часто трактуется как особый актант.

§ 209. По традиции в число членов предложения включают еще атрибут (определение). Но обычное определение (словоформа больной в Она помогала больной матери) по существу не член предложения, а только член (непредикативного) словосочетания: такое определение никогда не подчинено непосредственно глаголу-сказуемому. Напротив, предикативное определение (больная в Мать вернулась домой больная) — компонент сложного глагольно-именного сказуемого, и соответствующие предложения не являются чисто глагольными, а представляют собой контаминацию глагольного и именного предложений (мать вернулась домой + мать была больная) .' В заключение приведем обобщенное графическое изображение грамматической структуры предложения с трехвалентным глаголом (рис. 4).