Iii. причина написания и цель послания
Некоторые внутренние данные могут разъяснять ситуацию. Несомненно, лжеучителя в ст. 7 это те же, о которых речь идет в Первом Послании Иоанна106, т.е. докеты, учение которых очень угрожало Церкви. Эти лжеучителя ходили по церквам и пользовались гостеприимством христиан, которых надо было предостеречь от этих опасных учителей. Призыв не общаться с этими людьми может на первый взгляд показаться суровым и жестоким, но надо помнить, что учение, отрицавшее человечность Христа, фактически подрывало основы христианской веры, и необходимо было принять суровые меры. Гостеприимство давало прекрасную почву для пропаганды, и отказ от него был эффективным сдерживающим средством для проникновения любого учения, будь то истинное или ложное. Новый Завет ясно учит, что Церковь должна принимать посланников истины, что означает отказ принимать противников истины (ср. также Дидахе, xi). Иначе это означало бы соучастие в распространении того или иного лжеучения.
Поэтому Иоанн очевидно хотел предостеречь своих читателей от проникновения этого лжеучения, и главной целью его письма было заставить их быть бдительными и подчеркнуть опасный характер этого лжеучения. Он совершенно ясно говорит, что это учение не является учением Христа и эти люди "не имеют Бога" (ст. 9). Фактически они противятся Христу (выражается словом O anticristos /ho antichristos/). Читатели призываются к постоянной бдительности, чтобы не потерять то, что они уже приобрели.
Многие ученые связывают причину написания этого Послания с Третьим Посланием Иоанна. Считается, что Второе Послание это то письмо, которое упоминается в 3 Ин. 9, и оба эти Послания дополняют друг друга в отношении вопроса гостеприимства, так как в Третьем Послании речь идет о Диотрефе, который отказался делать то, что должен был делать (т.е. принять слуг истины)107. Тогда слово kvria /kyria/ ("госпожа") надо рассматривать как ссылку на ту же церковь, членом которой был Гаий (3 Ин. 1), а это значит, что Диотреф был недоволен и Гаием за то, что тот принял посланников от Иоанна, которых Диотреф запретил принимать. Такое толкование конечно возможно, но при отсутствии упоминания в Третьем Послании о лжеучителях Второго Послания лучше не считать их одними и теми же людьми.
IV. ДАТИРОВКА
Если положиться только на внутренние данные, то их очень мало, чтобы можно было установить дату Послания. Так как ложное учение столь тесно связывает это Послание с Первым Посланием, надо думать, что оно появилось почти в одно и то же время, возможно, несколько позже108. Если считать, что слово egraya /egrapsa/ ("написал") в 1 Ин. 2.26 предполагает наше Второе Послание109, то хронологический порядок должен быть обратным, но едва ли эта точка зрения правильна, потому что egraya может предполагать Первое Послание110.
ТРЕТЬЕ ПОСЛАНИЕ
Связь между этим и Вторым Посланием Иоанна столь близка, что многое из того, что мы сказали раньше, проливает свет на проблему этого Послания. Разрешение проблемы авторства естественным образом будет зависеть от решения вопроса взаимосвязи этих двух Посланий.
I. АВТОРСТВО
Как и во Втором Послании, в этом Послании писатель называет себя "старцем", и все, что мы сказали о Втором Послании в этом отношении, должно относиться и к Третьему. Однако нельзя не указать на два момента, которые отличают его от Второго Послания. Во-первых, внешнее удостоверение его значительно слабее. Мы не можем утверждать, что оно было известно до III в., если считать, что Мураториев канон имеет ввиду только два Послания. Но отсутствие раннего удостоверения можно легко объяснить характером содержания этого Послания111.
Во-вторых, между этими Посланиями существует определенное сходство и различие. Так, в обоих акцент ставится на "истине", но в Третьем Послании она не так ясно противопоставляется лжеучению. И тем не менее одинаковый контекст этого лжеучения почти не вызывает сомнения. В обоих Посланиях говорится о гостеприимстве, хотя во Втором Послании запрещается принимать лжеучителей, а в Третьем рекомендуется принимать истинных учителей. В обоих Посланиях писатель радуется, что есть такие, которые "ходят в истине": госпожа и ее дети (2 Ин. 4) и Гаий (3 Ин. 1). В обоих Посланиях писатель сообщает, почти одними и теми же словами, что собирается прийти к ним (ср. 2 Ин. 12 и 3 Ин. 14), и в обоих он говорит, что хотел многое написать им (ср. 2 Ин. 12 и 3 Ин. 14). И вывод напрашивается сам собой, что оба Послания написаны одним автором. Это подтверждается и различиями. Более специфическая причина написания Третьего Послания объясняет естественно разные вопросы, рассматриваемые в обоих Посланиях, и более явную личную форму Третьего Послания112.
II. НАЗНАЧЕНИЕ
Место назначения Третьего Послания более определенно, чем Второго, потому что в нем получатель называется по имени. Но можно только догадываться, кто был этот "возлюбленный Гаий". Едва ли это был один из Гаиев, упоминаемых в Новом Завете, так как это имя было широко распространено. Его несомненно хорошо знал автор, который хвалит его не только за его верность христианской жизни, но и за его щедрое гостеприимство. Неизвестно, был ли он священнослужителем в какой-то церкви, но он несомненно принадлежал к той же церкви, что и Диотреф113, высокомерие которого составляет главную тему этого письма.
Все как будто бы ясно"4. Как мы показали выше, это Послание тесно связано с Первым и Вторым посланиями, а их местом назначением справедливо считается провинция Азия (синод. Асия - тфим. перев.), и можно полагать, что церковь Гаия была одной из азиатских церквей, находившихся под общим наблюдением апостола Иоанна.