Ii. краткий исторический обзор предложенных решений

До XVIII в. згой проблеме уделялось очень мало внимания, хотя существование ее было известно с давних времен. Большое влияние Диатессарона (Diatessaron) Татиана является убедительным доказательством желания разрешить эту проблему путем гармонизации. Даже когда отдельные Евангелия, несмотря на гармонию Татиана, были приняты в Восточной Церкви и были признаны бесспорными в Западной, это было сделано путем соединения без всяких попыток разрешить проблему происхождения или связи Евангелий. Фактически к этим вопросам начали серьезно подходить только с появлением рационализма в XVIII в.⁴.

А. Гипотеза первоначального Евангелия

Первое решение проблемы связи синоптических Евангелий было предложено Лессингом⁵, исходившим из предположения, что наши Евангелия являются разными переводами или извлечениями из арамейского Евангелия Назореев, которое по свидетельству Иеронима употреблялось в секте назореев в IV в. Эта теория была затем развита довольно сложным и искусственным путем Эйхгорном⁶, по мнению которого, не только девять Евангелий произошли от первоначального арамейского Евангелия (которое он считал апостольским черновиком для наставления учителей), но и синоптические Евангелия представляли собой окончательную стадию этого литературного процесса⁷.

Б. Теория фрагментов

Неудовлетворительный характер решения синоптической проблемы Эйхгорном заставил Фридриха Шлейермахера⁸ выдвинуть другую, хотя и ненамного более удовлетворительную гипотезу, согласно которой апостолы записали слова Иисуса в том виде, в котором они были известны очевидцам. Впоследствии необходимость в этих записях появилась за пределами Палестины, и были составлены разные их собрания. Один учитель мог собрать повествования о чудесах, другой - изречения Иисуса, третий - повествования о Страстях и т. д. Пролог Евангелия от Луки приводился как подтверждение этой гипотезы, и затем стали считать, что собрания этих записей были использованы при составлении канонических Евангелий. Основной слабостью этой гипотезы является отсутствие каких бы то ни было следов таких ранних записей и неспособность объяснить множество аналогий в синоптических Евангелиях, и не только в словаре, но и в последовательности событий. Однако нельзя не видеть важности этой теории, так как она имеет много общего с некоторыми методами "истории форм". Можно сказать, что она явилась предпосылкой для появления других видов теории фрагментов в попытках разрешить другие новозаветные проблемы⁹.

В. Устная теория

Ввиду отсутствия достаточных данных о структуре первоначальных евангельских преданий, естественно предположить, что сходства и расхождения могли возникнуть в ходе устной передачи. Хотя эта теория и не нашла в наше время широкого признания, она должна быть тщательно изучена, так как в какой-то мере она связана с методом "истории форм".

В период появления необходимости изучения Нового Завета Г. Гердер¹⁰ выдвинул гипотезу о том, что в основе синоптического материала лежало устное предание. Вскоре после этого, в 1818 г., И. Гизелер¹¹ предложил своего рода прототип устной теории, согласно которому апостольская проповедь приняла форму одинаковых устных преданий, которые затем составили основное устное Евангелие. Это устное Евангелие сохранялось на арамейском языке, но нужды миссии к язычникам потребовали перевода его на греческий язык. Это основное первоначальное арамейское Евангелие и его греческий перевод стали затем основным источником для трех евангелистов, каждый из которых использовал его по-своему. 'Так, Матфей составил подлинно палестинское Евангелие, Марк модифицировал, а Лука следовал Павлу. Литературное различие между ними обуславливается литературными возможностями и способностями каждого писателя. Между этой и последующими устными теориями имеется некоторое сходство, но здесь надо отметить одно важное между ними различие. Гизелер оспаривал возможность систематического заучивания на память, на чем Весткотт, например, делал особый акцент.

Формулировку устной теории, предложенную Весткоттом, можно считать классической¹², которая имела много сторонников, особенно среди противников немецких теорий источников, господствовавших в его время. Основные идеи его теории можно кратко изложить следующим образом:

1. Так как евреи не записывали своих преданий, едва ли это делали христиане¹³. Литературные еврейские предания с их большим акцентом на устной передаче, как главном образовательном средстве, заставляли Церковь предпочитать устное обучение письменному, а это значит, что устная форма существовала длительное время.

2. Так как апостольский круг состоял главным образом из проповедников, а не писателей, запись устных преданий началась не сразу¹⁴. По этому поводу Весткотт замечает, что, с одной стороны, работа проповедования отнимала у апостолов столько времени, что исключались какие бы то ни было литературные методы пропаганды, а, с другой стороны, по своему образованию и культуре эти люди не подходили для выполнения этой задачи, даже если и признать их возможности. Тем не менее Весткотт считает, что это нежелание сразу же записывать евангельский материал в дальнейшем сыграло огромную роль, так как "сама форма Евангелий определялась только учительным опытом"¹⁵.

3. Так как Евангелия появились вследствие необходимости в них в общине, основное внимание естественно было направлено на те повествования, которые больше всего использовались в апостольской проповеди, и это объясняло большое место, которое отводилось повествованиям о Страстях и Воскресении¹⁶. Это же относится как к свидетельству Деяний, так и к Посланиям.

4. Весткотт утверждает, что свидетельство Отцов Церкви подтверждает устную теорию¹⁷. Палий, например, сам явно отдавал предпочтение устному свидетельству и, очевидно, отражал значительно более раннюю тенденцию. Кроме того, по его свидетельству, Марк записал то, что он услышал от Петра.

5. Признавая, что Евангелие от Марка, благодаря своей "живой простоте", было "самым непосредственным изложением евангельского предания", которое явилось общей основой всех остальных Евангелий, Весткотт¹⁸ считал Евангелия от Матфея и от Луки своего рода редактированием простого повествования. Евангелие от Матфея сохранило еврейскую форму предания, а Евангелие от Луки представляет собой греческую форму¹⁹.

Развивая дальше теорию Весткотта, Ветцель и Райт внесли важные в нее модификации. Так, Т. Ветцель²⁰ разработал теорию, согласно которой один апостол (Матфей) записал устные наставления. В результате постоянного повторения этих наставлений предание приобрело определенную форму. Слушатели передавали предание в полученной ими форме и часто делали заметки на память. Такие заметки были впоследствии использованы при составлении повествований, о которых говорит Лука в своем предисловии, а использование их писателями синоптических Евангелий объясняет, по мнению Ветцеля, сходство и различие в их повествованиях.

Другая модификация теории Весткотга была предложена Райтом²¹. По его мнению, Петр, будучи в Иерусалиме, давал устные наставления на арамейском языке, а Марк был его переводчиком для греко-язычных людей. Наставленные таким образом люди становились учителями других Церквей²². В то же самое время в Иерусалиме появилось другое собрание материала, которое Райт назвал "Логиа" (Logia). Он объясняет общую структуру повествований твердым порядком последовательности событий с целью их лучшего запоминания²³. Он также полагает, что устное Евангелие было разделено соответственно еженедельным церковным чтениям²⁴. Эта идея находит подтверждение в гипотезах о связи между Евангелиями и лекционариями²⁵. Большинство же ученых отвергает устную теорию на следующих основаниях:

1. Трудность в связи с последовательностью повествований. Большинство ученых считает, что едва ли точный порядок событий и во многих случаях точно те же слова могли сохраниться в устном виде в формах, в которых они записаны в канонических Евангелиях. По мнению Весткотта, "весь период по существу схватывает одно время, не разделенное по годам или праздникам, и все евангельское повествование отличается расположением материала не столько по временным периодам, сколько по группам событий"²⁶. Но обычно считается, что это не объясняет различия и сходства между евангельскими повествованиями. Тем не менее надо признать, что здесь нет реального основания для догматизма, так как мы очень мало знаем об устных преданиях ранней Церкви. Если еврейские образцы устной передачи авторитетных учений могут пролить свет на первохристианское предание, то сохранение последовательности повествований не является неразрешимой проблемой²⁷.

2. Считается, что использование письменного источника является более убедительным объяснением сохранения последовательности повествований. Эта линия аргументации приобретает особый вес в свете развития теории приоритета Евангелия от Марка. Если евангелисты использовали только устное предание, то тогда труднее объяснить их возвращение к твердому порядку изложения, после того, как они от него отошли. Но здесь также надо отметить, что твердый порядок мог сохраниться благодаря постоянному его повторению без всяких письменных заметок на память. Но это только предположение, и единственно, что можно с уверенностью сказать, так это то, что оно допустимо²⁸. Однако неудивительно, что сторонники критики источников отвергают устную теорию.

3. Сторонники теории приоритета Марка пришли к выводу, что устная теория не может объяснить, почему Марк опускает большой материал поучений, который ввели, каждый по-своему, в свои Евангелия Матфей и Лука. Так как Весткотт считал, что Евангелие от Марка было написано первым, то необходимо объяснить, почему в нем пропущен материал поучений. Этот довод против устной теории основывается на том, что любая теория, которая утверждает, что Матфей и Лука использовали Марка, едва ли может объяснить этот факт. Литературная критика обычно объясняет эту проблему тем, что Матфей и Лука пользовались письменным источником ("Q"), которого Марк не знал. Другим предположением является то, что если Марк написал свое Евангелие первым, то он предпочел повествовательный материал поучениям и поэтому предоставил последний записать другим евангелистам. Иными словами, его пропуск материала поучений ослабляет вескость устной теории только в том случае, если считать, что Марк записал несколько отрывков из устного предания. Но это условие не столь убедительно, если целью Марка было выдвинуть на первый план повествование, что он и сделал несомненно с большим мастерством.

Большинство ученых, тем не менее, считает, что приведенные причины позволяют отвергнуть устную гипотезу в пользу теории источников. Но смещение в последнее время акцента с детального анализа источников на метод "истории форм" снова привлекло внимание к устной стадии передачи Евангелия, и связь между устной теорией и методом "истории форм" требует поэтому некоторых комментариев.

Так как ниже мы подробно остановимся на методе "истории форм", здесь мы только покажем точки ее соприкосновения и расхождения с устной теорией.

1. Обе они подчеркивают большое значение долитературного периода. Важно то, что после ста лет существования критики источников, которая, в своих крайних формах, привела к предположению о слишком большой зависимости Евангелий от письменных источников, маятник критики качнулся в сторону устного предания, хотя и под совершенно другим углом зрения.

2. Если устная теория отрицает, что евангелисты пользовались письменными источниками, то метод "истории форм" обычно признает использование документов, но не ограничивается этими источниками. Таким образом, метод "истории форм" допускает дополнительный фактор (промежуточные источники), которые устная теория не считала нужным принимать во внимание. Тем не менее надо признать, что акцент на долитературной стадии не может полностью исключать обоснованности гипотез источников. Это станет ясным дальше, но если разные литературные формы могли возникнуть из устного предания, то, очевидно, можно предположить, что каждый евангелист мог брать свой материал из таких устных форм, и особенно, если он участвовал в их создании путем катехизических наставлений. Но эта последняя возможность обычно отвергается сторонниками как теории источников, так и метода "истории форм".

3. Устная теория отличается от подхода "истории форм" тем, что она оставляет устное предание без должного внимания, тогда как с помощью метода "истории форм" пытаются расположить различный материал по точным литературным категориям и потом выяснить историко-культурную среду их возникновения (Sitz im Leben). На первый взгляд последний метод выглядит более научным, и так как он ограничивается классификацией литературных форм, то и вполне оправданным. Однако, с точки зрения менее точной устной теории, можно сказать, что научное исследование не может основываться на недостаточном количестве данных, а никто не станет отрицать, что имеющихся данных недостаточно для изучения устного предания.

Малочисленность данных для изучения устного предания составляет одну из главных проблем метода "истории редакций", по крайней мере, там, где делаются попытки провести анализ литературных методов евангелиста Марка при отсутствии каких-либо сохранившихся известных нам источников. И даже в данном случае многие современные ученые признают, что устное предание играло определенную роль²⁹. Выдвинутое же в последнее время предположение, что устное предание могло сохраниться благодаря сосредоточению сведений вокруг какого-то центра, позволяет объяснить порядок расположения материала в синоптических Евангелиях³⁰.

Г. Гипотеза взаимозависимости

Другая теория, выдвинутая в XVIII в., которая подверглась многим модификациям, заключается в идее литературной взаимозависимости.

Грисбах³¹, следуя утверждению Августина, считал, что Евангелие от Марка было кратким изложением Евангелия от Матфея, тогда как даже Евангелие от Луки считалось более ранним, чем Евангелие от Марка. Но эта теория, несмотря на ее признание Тюбингенской школой критики, обычно отвергалась, так как считалось, что она не придает должного значения Евангелию от Марка³². Тем не менее, некоторые ученые последнего времени старались возродить эту гипотезу. Одним из главных ее защитников является В. Р. Фармер³³. Многие ученые поддержали его идею как альтернативную положению о приоритете Марка³⁴, о чем мы будем говорить ниже.

Так как широко признано, что теория, согласно которой первым было Евангелие от Марка, вторым - от Матфея и третьим - от Луки, принадлежала Лахману, то несомненно, что поддержка ученого такого уровня, как Лахман³⁵, много сделала для утверждения приоритета Марка. Но недавно было показано, что Лахман фактически не разделял эту теорию, а это было приписано ему Вейссе и его последователями³⁶. Во многих отношениях гипотеза приоритета Марка явилась реакцией на гипотезу Грисбаха и в значительной мере была обусловлена предполагаемой несостоятельностью последней³⁷.

Д. Документальная гипотеза

Основной идеей этой теории является то, что сходства и различия могут быть объяснены использованием Матфеем и Лукой двух письменных источников, одним из которых было каноническое Евангелие от Марка или ранняя его письменная форма, а другим - общий источник, который Матфей и Лука использовали каждый по-своему. Этот последний источник был назвал "Q", очевидно, .от немецкого "Quelle" (источник)³⁸. Теорию "Марк-Q" можно считать основным элементом современной критики источников синоптических Евангелий. Но многие расхождения между Евангелиями от Матфея и от Луки трудно объяснить этой теорией, что привело к появлению многих ее модификаций. Согласно многим гипотезам, "Q" представлял собой не единственный источник, а много его вариантов³⁹, что, естественно, ослабило вес этой гипотезы.

На основании универсальных характеристик так называемого "Q" - документа в теории двух документов Стритер⁴⁰ выдвинул гипотезу четырех источников, которая завоевала много сторонников и заслуживает широкого подробного изучения. Здесь же можно отметить, что гипотеза Стритера привела к двум новым линиям развития в изучении синоптической проблемы. Во-первых, он строго ограничил "Q" только тем материалом, который использовали Матфей и Лука, но не Марк, а два других источника "М" (Матфей) и "L" (Лука) - особым материалом изречений. Из этого следует, что Матфей использовал материал Марка, "Q" и "М" в качестве своих основных источников, а Лука использовал Марка, "Q" и "L". Во-вторых, Стритер посчитал необходимым определить место происхождения ранних источников. Так, по его мнению, Евангелие от Марка было Римским, "Q" - Антиохийским, источник "М" представлял собой Иерусалимский сборник изречений, a "L" - Кесарийское предание, по-видимому, устное по характеру⁴¹. Это мнение было признано гипотетическим, но Стритер считал, что связь источников с важными центрами гарантировала их авторитет, когда же Евангелия были признаны, пропала необходимость в них (кроме Марка). Несмотря на множество модификаций этой теории четырех документов и явное ослабление акцента на множестве вариантов письменных источников, главным образом, вследствие влияния метода "истории форм", она продолжает считаться, по крайней мере, среди британских ученых самой реальной гипотезой происхождения Евангелий⁴².

E. Метод "истории форм "

Гипотеза множества вариантов письменных источников и почти полное пренебрежение анализом источников привели к возникновению движения более тщательного изучения путей выделения этих источников из устного предания. Это движение, названное в Германии Die formgeschichtliche Methode (методом "истории форм"), обычно известное в Англии под названием "критики форм" (form criticism), имело своей целью не только классифицировать материал по "формам" предания, но и попытаться выяснить историко-культурную ситуацию (Sitz im Leben , нем., букв, "место в жизни"), в которой они возникли. Этот вид подхода мы подробно рассмотрим ниже, потому что он оказал большое влияние на новозаветную критику. Главными сторонниками этой теории были Мартин Дибелиус, Рудольф Бультман, Альбертц в Германии, Истон, Банда и Грант в Америке и Редлих, Лайтфут, Винсент Тейлор и Найнгем в Британии.

Большое внимание, придаваемое в последнее время теориям составления (метод "истории редакций"), привело к выработке метода, который основывается не только на критике источников, но и пытается выяснить индивидуальный вклад авторов методом, который "история форм" не допускала. Подробно этот подход будет рассмотрен ниже.