Теория «Москва – третий Рим». «Сказание о князьях Владимирских»
I.Теория «Москва- 3й Рим.
Кратко.
«Москва - 3й Рим» - полит. теория 16 в. в России, обосновывавшая всемирно-историч значение столицы Русского государства Москвы как полит. и религиозн. центра. Теория «М. – 3й Рим», изложенная в хар-ной для средневек. мышления религ. форме, утверждала, что историч. преемницей Римской и Визант империй, павших, по мнению создателей этой теории, из-за уклонения от «истинной веры», является Московская Русь — «3й Рим». Начав складываться в сер. 15 в., теория «М — 3й Р» была полностью сформул-на в 1523г. в послании псковского монаха Филофея к моск. великому князю Василию III Ивановичу: «Блюди и внемли, благочестивый царю, яко вся христианская царства снидошася в твое едино, яко два Рима падоша, а третий (Москва) стоит, а четвертому не быти".
Теория «М — 3й Р» была подготовлена предшествующим развитием полит. мысли на Руси, ростом национального самосознания в годы воссоед. русских земель, окончат. освобождения от татаро-монгольского ига и утверждения независимости Русского государства. Она сыграла значит. роль в оформлении офиц. идеологии Русского централизованного гос-ва и в борьбе против попыток Ватикана распространить своё влияние на русские земли; в 16-17вв. в славянских странах Балканского полуострова теория «М – 3й Р» служила обоснованием идеи славянского ед-ва и имела большое значение в борьбе южного славянства с турецким гнётом. Вместе с тем теория «М – 3й Р» содержала и реакционные черты - «богоизбранности» и национальной исключительности.
С поры Куликовской битвы Дмитрий из князя московского превратился в "царя Русского", как стали называть его в тогдашних лит произведениях, а его княжество переросло в национ. гос-во Московское. "Оно родилось на Куликовом поле, а не в скопидомном сундуке Ивана Калиты", - метко и красиво сказал о нем В.О.Ключевский. Древнерус. письм-ть в XV в. отметила нам и эту перемену в фактах, и перелом в народном сознании. Многочисленный редакции повестей о Куликовской битве предст. её как нац. подвиг ("Сказание о Мамаевом побоище", "Повесть" о нём, "Слово о Задонщине"). Все сказания о святынях церковных и о символах политич главенства имели целью доказать, что политич первенство в правосл. мире, ранее принадлежавшее старому Риму и "Риму новому" (Roma nova - Византия), Божьим смотрением перешло на Русь, в Москву, которая и стала "третьим Римом". В то время, когда турки уничтожили все православные монархии Востока и пленили все патриархаты, Москва сбрасывала с себя ордынское иго и объединяла Русь в сильное гос-во. Ей принадлежала теперь забота хранить и поддерживать православие и у себя, и на всем Востоке. Московский князь становится главой всего православного мира - "царем православия".
Эта пышная литературно-политич фикция в XVI в. овладела умами моск. патриотов, стала предметом национ. верования и освещала москвичам высокие, мировые задачи их национального существования. Как идеал, она стала руководить моск. политикой и привела моск. власть к решимости сделать Московское княжество "царством" через официальное присвоение моск. князю титула "цезаря" - "царя" (1547). Немного позднее (1589) и моск. митрополит получил высш церковный титул патриарха, и таким образом московская церковь стала на ту же высоту, как и старейшие восточные церкви.
II. «Сказание о князьях Владимирских».
В основе – попытка установить генеалогич. связь моск. князей с основателем Римской империи Августом-кесарем. Подробный рассказ о том, как знаки царского достоинства попали на Русь.
По просьбе новгородского воеводы Гостомысла из «Прусской земли» в Новгород приходит княжить Рюрик (с братьями Трувором и Сенеусом и племяшем Олегом). Рюрик происх. из рода Прусова; а Прус – это брат Августа => политич права на единодержавную власть моск. князья унаследовали от своих «прародителей» - от самого Августа-кесаря.
Затем «Сказание» сообщ о даре греч. имп-ра Константина Мономаха киевск. князю Владимиру Всев-чу (Мономаху) – царского венца, скипетра и державы. Этим венцом Владимир венчается и нарекается «царь великия Росия». С тех пор – все цари венчаются им. На самом деле Конст. Мономах умер, когда Владимиру было 2 года.
Эта легенда, а ей в то же время был придан хар-тер истории.ч достоверности; служила важн. политич ср-вом обоснования прав моск. великих князей на царский титул и самодержавн. форму правления гос-вом, содействовала укрепл. внутриполитич. авторитета этой власти и способств-ла упрочению междунар престижа Моск. гос-ва.
23. Новгородская областная литература. «Повесть о новгородском белом клобуке».
В XIV-XV веке Новгород был крупнейшим политическим, экономическим и культурным центром северо-западной Руси. По своему политическому устройству Новгород был типичной феодальной республикой.
Необходимость постоянной борьбы с ливонскими рыцарями, шведскими феодалами вынуждала новгородскую знать признавать известную политическую зависимость Новгорода от Владимиро-Суздальского княжества. После Куликовской битвы Новгород стал зависеть от Москвы. В городе стали складываться две “партии”: московская и литовская. Ремесленники, мелкие и средние торговцы, “черные люди” (крестьяне) были заинтересованы в централизации управления, и они ратовали за присоединение Новгорода к Москве. Боярская торговая олигархия, князья церкви стремились сохранить свои привилегии – “вольницу новгородскую”. В своей политике они ориентировались на Литву. Между этими партиями велась постоянная борьба.
Древнейшим памятником новгородской областной литературы является летопись. С XIII века ее тематика значительно расширяется: появляется понятие “Русская земля”, летописец внимательно следит за событиями в других княжествах. В круг его наблюдений входят также важнейшие событий политической и военной жизни шведов, немцев и монгол. Это можно наблюдать по дошедшей до нас “Первой новгородской летописи”,относящейся к 30-м годам XIV в.
Дальнейшее развитие летописания и расцвет литературного творчества в Новгороде происходит в 30-50-е годы XV в. при Евфимии II (1429-1459). Он стремится дать идеологическое обоснование сепаратистским тенденциям новгородской знати. С этой целью новгородские писатели обратились к историческим преданиям и легендам, упрочению местных святынь.
Характерной особенностью новгородских летописей (например, Софийский временник, 1432 – центром истории Руси признается Новгород) является включение в них историко-легендарного повествования. В более поздних летописях большое место отводится повествованию о присоединении Новгорода к Москве Иваном III, появляются легенды, предвещающие падение новгородской вольности.
В XIV веке в новгородской литературе активно развивается жанр путешествий – хождений. В середине века появляется “Хождение Стефана Новгородца”. Это первое в русской литературе путешествие мирянина с целью торговли. Примечательным произведением является “Послание новгородского архиепископа Василия к тверскому епископу Федору о земном рае ”. Василий спорит с ортодоксальной позицией тверского епископа о “мысленном рае” и доказывает существование на востоке, за морем, земного рая. Расцвет новгородской агиографии приходится на вторую треть XV в. Евфимий устанавливает почитание местных новгородских святых: архиепископов Иоанна и Моисея.
“Повесть о путешествии новгородского архиепископа Иоанна на бесе в Иерусалим”посвящена прославлению святости новгородского архиепископа. Повесть была фактически второй частью трехчастного “Жития Иоанна”. Основу ее сюжета составляет типичный для средневековой литературы мотив борьбы праведника с бесом.
Иоанн оградил сосуд с бесом крестным знамением, тому стало плохо, и он согласился за освобождение отвезти Иоанна в Иерусалим и обратно в Новгород. Перед нами характерный эпизод волшебной народной сказки, которому в повести придан религиозно-моралистический оттенок. Бес просил никому не рассказывать об этом, пригрозив наказанием, но (верный психологический штрих) тщеславие Иоанна взяло верх над страхом бесовской мести. Бес стал творить ему пакости. Бесовские козни носят бытовой характер. Конечно, все это козни дьявола, бесовские мечтания. Но в этих картинах вено подмечены нравы “отцов церкви”, в фантастическом сюжете нетрудно обнаружить реальные черты быта духовенства. Иоанна уличают во блуде и решают спустить по реке Волхов на плоте. Однако по молитве Иоанна плот поплыл против течения. Невиновность и святость Иоанна воочию доказаны. Новгородцы раскаиваются и со слезами молят Иоанна о прощении.
Повесть отличается занимательностью сюжета, живостью, образностью, яркими деталями быта. Большую роль в ее сюжетно-композиционной структуре играет прямая речь.
В Новгородской литературе XV века обнаруживаются сепаратистские тенденции. Стремясь утвердить идею независимости Новгорода, авторы прославляли его местные святыни, его архиепископов Иоанна, Василия и других. Широко используется легендарный повествовательный материал. Лучшие ее произведения отличаются сюжетной занимательностью, конкретностью изображения и присущей новгородцам простотой стиля.
«Повесть о Новгородском белом клобуке».
Краткое содержание.
Текст является посланием Грека Толмача Новгородскому архиепископу Геннадию. Вначале объясняется, откуда взяли текст о клобуке. Грек, будучи в Риме, подольстился к книгохранителю Якову и рассказал ему о белом клобуке, который носят архиепископы новгородские. Тот ему сказал, что тот клобук создан был в Риме императором Константином для первого римского папы Селивестра. Грек упросил Якова дать ему почитать об этом. Вот что он обнаружил. При Константине утвердилась христианская вера, но до этого император был язычником. Он подверг Селивестра и его людей гонениям за то, что тот крестил приближенного царя, Изумфера. Но через некоторое время царь заболел слоновой проказой и покрылся струпьями. Язычники предложили ему заклать три тысячи младенцев и умыться в их крови. Царь согласился, но услышал плач матерей и отказался от этого. Ночью ему явились апостолы Петр и Павел и сказали, чтобы он позвал Селивестра для исцеления. Константин их послушался. Селивестр велел ему поститься 7 дней, а потом крестил его. Царь мгновенно исцелился. Константин сделал Селивестра папой и даже предлагал царский венец, но Селивестр его не принял. Тогда Константину во сне вновь явились Петр и Павел и указали, каким образом сделать клобук. Когда портные Константина изготовили клобук, от него пошло сильное благоухание. Селивестру было знамение о клобуке, и во время службы он клал его на золотое блюдо. Так делали многие папы после него. Но вот появился царь Карул и папа Формоз, и впали они в ересь, а клобук с блюдом заложили в стене. Другой папа был еще хуже. Он нашел клобук и проникся к нему великой ненавистью. Он хотел его сжечь, но Бог не допустил этого сотворить. Тогда папа отправил клобук в дальние страны, чтобы там над ним надругались. Клобук завернули в грязные тряпки, а блюдо оставили себе. На судне один из нечестивцев по имени Индрик решил сесть на клобук, но тут его отшвырнуло, ударило о корабельную палубу, лицо вывернулось назад, глаза вытаращились, и так он умер. Другой моряк, Еремей, придерживался христианской веры и почитал клобук. Ему был глас Божий, который сообщил о том, что он должен сохранить клобук, и будет спасен в бурю. В бурю был пожар, все погибли, кроме Еремея. Ему явились Константин и Селивестр и велели отнести клобук в Рим. Папа в Риме впал в окончательную ересь. Он хотел еще что-нибудь плохое сделать с клобуком. Но во сне ему явился ангел устрашающий, и приказал отослать клобук в Константинополь вместе с блюдом. Папа испугался и выполнил это. В Константинополе в это время правил Иоанн Кантакузин. Клобук получил патриарх Филофей, который знал о прибытии клобука из видения. Ему нравился клобук, и он хотел оставить его себе, но ему явились Селивестр и Константин и предрекли: первый Рим – впал в латинскую ересь; Константинополь – второй Рим – будет вскоре разграблен мусульманами. Клобук должен оказаться в русской земле, в Новгороде, у архиепископа Василия, потому что там истинная вера. Филофей сделал так. А папа Римский в это время заболел, покрылся болячками, взбесился и умер. Имя того папы постарались забыть, и теперь одни называют его Гервасием, другие Евгением, а истинного имени никто не ведает. В это время в Новгороде архиепископу Василию было видение про клобук. Когда его привезли и открыли ковчежец, изошло сильное благоухание. Принесли клобук в церковь, и раздался с неба голос: ”Святой святым!” Архиепископ стал носить клобук во время богослужений. И это все.
“Повесть о новгородском белом клобуке” является образцом новгородской церковной публицистики конца XV в. В это время усиливается объединяющая политика Москвы, особенно при Иване III. Она встретила сопротивление в Новгороде. Богатый Новгород не хотел присоединяться к Москве.
Новгородские публицисты в своих произведениях стремились доказать, что духовная власть выше, чем светская: ”Священство преболе царства есть”. Эту же цель преследует и автор “Повести о новгородском белом клобуке”.
Исследователи полагают, что автор “Повести” – толмач Дмитрий Герасимов, принимавший активное участие в осуществляемом под руководством архиепископа Геннадия переводе библейских книг и ездивший по поручению архиепископа в Рим. В предпосланном повести послании, адресованном Геннадию, Дмитрий сообщает, что он разыскал в Риме сказание о белом клобуке. Следующий за посланием текст, по словам Герасимова, является переводом, сделанным с римской копии.
Скорее всего, это своеобразный литературный прием, ставящий целью доказать “историческую” достоверность, документальность повести. Историчны в повести лишь отдельные имена: царей Константина, Карула, Иоанна Кантакузина, папы Сильвестра, Формоза, патриарха Филофея, архиепископа Василия. Имени нечестивого папы, пытавшегося поругать и истребить клобук, повесть не называет, но есть ссылка на то, что “одни называют его Герсавием, другие же Евгением, а истинного имени никто не ведает”. Таким образом, автор повести пользовался не только писанием, но и устными источниками.
Центральное место в повести отведено вымыслу, подчиненному общей историко-философской и политической концепции перехода символа мировой церковной власти – белого клобука из “ветхого” Рима, отпавшего от “веры Христовы”, во второй Рим – Константинополь, где “христианская вера погибнет” от мусульман, а потом в третий Рим – в Русскую землю.
Существует идейная перекличка этого произведения с повестями, излагающими теорию “Москва – третий Рим”. Однако здесь ведется своеобразная полемика с той политической концепцией Русского государства, которая была в кружке московских еретиков. Не случайно в повести назван не третий Рим как город, а просто “Русская земля”. При помощи многочисленных видений подчеркивается, что переход клобука осуществляется “изволением небесного царя Христа”, в то время как царский венец – изволением земного царя Константина “дан русскому царю”. И царь небесный передает клобук не московскому митрополиту, а новгородскому архиепископу.
Повесть могла отражать замыслы воинствующих церковников и честолюбивые мечтания архиепископа Геннадия противопоставить “третьему Риму - Москве” Великий Новгород как центр истинного православия.
В повести последовательно проводится мысль о превосходстве духовной власти над светской. Белый клобук “честнее” царского венца. Почитание клобука приравнивается к поклонению иконам.
Повесть в свое время пользовалась большой популярностью. Найдено свыше 250 ее списков, относящихся к XVI-XIX вв. В середине XVII в. идея о превосходстве “священства” над “царством” была использована патриархом Никоном. Московский церковный собор 1666-1667 гг. признал повесть “лживой и неправой” и пришел к выводу, что Дмитрий Герасимов все сам придумал.
В новгородской литературе XV века присутствуют явные сепаратистские тенденции, культивируемые правящими верхами феодального общества: архиепископами и посадниками. Стремясь утвердить идею независимости Великого Новгорода, они прославляли местных святых и особенно архиепископов Иоанна и Василия. В новгородской литературе широко используется легендарный повествовательный материал. Он занимает значительное место в новгородской житийной литературе, исторических сказаниях. Лучшие произведения новгородской литературы отличаются сюжетной занимательностью, конкретностью изображения и простотой стиля. едине пулярнсков, относящихся к ьшойпопулярнсотью. ве духовной власти над светской. тиков и кой концепции перехода символа