Преподаватель: Неблихов Василий Иванович.
Преподаватель: Неблихов Василий Иванович.
§ 1. Вспомогательные исторические дисциплины в системе научно-исторического знания.
История как наука возникла на рубеже 19 века, с появлением вспомогательных исторических дисциплин у истории появляется свой метод исследования.
Историческое знание многообразно. Научно-исследовательское знание делится на три части: гражданско-эмпирическое (страноведческая история, региональная история); источниковедческого цикла (источниковедение и вспомогательные исторические дисциплины); философско-методические дисциплины (методософия истории, методология).
Вспомогательные исторические дисциплины – собирательное название дисциплин занимающихся разработкой техники и методики истории и источниковедческого материала. Количество ВИД колеблется по различным классификациям от 15 до 60 (реально существует и действует от 13-15 дисциплин).
Группа 1. – изучающая отдельный источник целиком – нумизматика (монеты и денежное обращение); геральдика (гербы); сфрагистика (печати); дипломатика (акты и грамоты), она первая и старейшая из ВИД; фалеристика (награды, носимые на груди); вексеология (знамена и флаги).
Группа 2. – познают источник с отдельной стороны, или с особой точки зрения, или его отдельные свойства – палеография (внешние признаки рукописных источников); эпиграфика (надписи на твердых материалах); кодикология (история рукописных собраний, рукописных центров).
Группа 3. – изучает проблемы на базе исторических источников – (откуда взялись, каково происхождение, кто автор, насколько достоверно и т. д.). Справочно-методическая (гербы на изразцах), создание справочников, выделение особенностей и значимости, классификация. Обще-историческая – на материале реконструируется неизвестное по другим дисциплинам (по печатям в Новгороде были определены профессором Яниным (атрибутированы) этапы развития местных властных структур), чаще всего выполняют определяющую функцию ( в нумизматике, сфрагистике).
Функция критицизма – на основании трезвых рассуждений и методик попробовать отыскать зерно истины среди «альтернативных историй».
Получили название, потому что используются на раннем предварительном этапе работы; «заряжающие пушку, но не стреляющие».
Текст рукописей 16-18 века.
1) текст рукописных книг и документов передается буквами современного алфавита с соблюдением правописания источника. 2) опускается твердый знак после твердой согласной в конце слова. если он стоит между двумя согласными. 3) буквы отсутствующие в современном алфавите (фита, кси, ижица и др.) заменяются на е, и, о, ф, кс, пс. Ижица заменяется на «и» или «в» в зависимости от того, как она читается в слове. 4) буква «ять» сохраняется при передаче рукописных текстов северных диалектов. 5) сокращенные слова пишутся полностью без выделения в скобках сокращенных букв. 6) выносные надсторчные буквы пишутся в строке без выделения курсивом 7) мягкий и твердый знаки употребляются согласно современному правописанию. 8) обязательным при транскрипции оригиналов является соблюдение их фонетических (звуковых) и морфологических форм, считающихся для языка настоящего времени архаизмами.
Календарь. Виды календаря.
Система времясчисления, строящаяся на определённом, точно установленном взаимоотношении отдельных единиц измерения в виде года, месяца, суток, называется календарём. Последний термин происходит от латинского слова "календы", которым в древнем Риме обозначалось первое число каждого месяца. Латинское слова «календариум» в буквальном переводе означает «долговая книга», так в древнем Риме существовало правило оплачивать долговые проценты в перый день месяца.
Среди многочисленных различных календарных систем можно наметить два основных типа: 1) солнечные календари, астрономическую основу которых составляет тропический год или период годичного обращения земли вокруг солнца и 2) календари лунные, возникшие на основе синодического месяца или законченного периода чередования лунных фаз
Трудность построения календаря любого из двух названных типов заключается в том, что ни тропический год, ни синодический месяц не заключают в себе полного количества суток. Поэтому при установлении продолжительности календарных года и месяца приходится отступать от точных астрономических данных. Отсюда возникают понятия "тропический год" и "календарный год", "синодический месяц" и "календарный месяц".
По имеющимся в настоящее время данным первые календарные системы возникли в 4-3 тыс. до н.э. древнейшими вероятно были лунные календари, в которых чередовались месяцы по 29 и 30 суток. В лунном году было 12 месяцев, или 354 суток, таким образом, год в этом календаре опережал тропический на 11 суток. В результате лунный календарь оказался очень неудобным для народов, основой хозяйственной жизни которых являлось земледелие, так как начало нового года не приходилось на определенный день, а перемещалось по сезонам. Чтобы приблизить год лунного календаря к тропическому году, стали периодически вводить дополнительный (13) месяц. Таким образом был создан лунно-солнечный календарь.
Солнечный календарь обычно исходит из равенства года или 365 или 366 суткам, округляя таким образом астрономически установленную величину - 365,2422 суток. История знает две основных разновидности солнечного календаря: 1) так называемую "блуждающую" календарную систему и 2) систему високоса.
Блуждающий солнечный календарь зародился в очень давние времена, в древнем Египте. Египтяне принимали продолжительность календарного года за 365 суток, т. е. почти на целую четверть суток менее длины тропического года (=365,2422 суток - 365 суток = почти 0,25 суток). В результате такого отступления от астрономических данных, начало египетского года, меньшего по величине, чем тропический, постепенно и медленно передвигалось в пределах последнего, падая на различные сезоны (лето, осень, зиму, весну). Отсюда позднейшее название египетского календаря "блуждающим". Наблюдая за этим "блужданием", нетрудно убедиться, что при расхождении между египетским календарём и тропическим годом на величину около четверти суток, через каждые 1460 лет начало египетского календаря возвращалось к одному и тому же моменту солнечного года (4 х 365 = 1460). Этот промежуток в 1460 лет получил название "периода Сотиса". "Сотис" - греческое наименование звезды Сириуса. Своё летосчисление египтяне связывали с наблюдениями за движением Сириуса, положение которого на небе менялось в связи с годичным обращением земли вокруг солнца и восход которого раз в 1460 лет совпадал с разливом реки Нила. Из народов бывшего СССР египетскую календарную систему применяли древние армяне.
Совершенствование египетского календаря шло по пути периодического введения дополнительного дня в году. В 26 году до нашей эры в Александрии была проведена реформа календаря, так называемая реформа Эвергета. В результате этой реформы египетский год стал постоянным: он состоит из 12 месяцев, по 30 суток в каждом, и 5 (а через каждые четыре года 6) добавочных дней; начало года стало фиксированным – 11 сентября.
Лунными календарями были вавилонский, древнееврейский и другие, лунно-солнечными – вавилонский, китайский, древнегреческий, древнеримский и другие.
Современный международный календарь является солнечным. Лунный календарь до настоящего времени употребляется в ряде мусульманских стран. Христианская церковь использует его при вычислении дня пасхи. Известны две разновидности лунных календарей: свободная (блуждающая), распространенная в мусульманских странах, и связанная (лунно-солнечная), распространенная в тюрко-монгольских странах.
Индиктовый цикл.
Индиктом называется число, обозначающее порядковое место в текущем 15-летнем цикле. Счет времени индиктами был заимствован на Руси из Византии. По-видимому, такой счет сложился в римском Египте (вероятно. Сам термин происходит от латинского «индикцион» -- объявление, провозглашение, или «индико» -- объявляю, назначаю). В древнем Риме при императоре Диоклетиане каждые 15 лет в империи проводилась переоценка имущества для правильного налогообложения.
Введение индиктового счета времени в Византии связывают с императором Константином, который ввел новое счисление с 23 сентября 312 года. Число месяца было избрано неслучайно – это был день рождения первого римского императора Октавиана Августа. В 462 году из практических соображений начало индиктов было перенесено на 1 сентября. Исходной точкой отсчета индиктов являлось сотворение мира. В 537 году император Юстиниан ввел датировку по индиктам как обязательную. В священной римской империи она употреблялась вплоть до ее распада в 1806 году.
Каким образом найти индикт какого-либо интересующего нас года? Предположим, нам дан 6973 год по византийской эре. Прежде всего мы узнаем, сколько прошло от "сотворения мира" до указанной даты законченных пятнадцатилетних циклов. Для этого делим число 6973 на 15. Полученное частное (464) дает ответ на этот предварительный вопрос. Но основной интерес для нас представляет не частное, а остаток (13). Он указывает, что 6973 год занимает 13-е место в незавершившемся 465-м пятнадцатилетнем периоде от "сотворения мира". Это цифровое указание на порядковое место, или, как говорят, порядковый номер данного года, и является его индиктом. Таким образом, индикт 6973 г. = 13.
Отсюда общее правило определения индикта любой даты сводится к нахождению остатка от деления цифрового обозначения данного года от "сотворения мира" на 15. Бели в результате деления остатка не получается, то индикт приравнивается делителю, т. е. цифре 15.
Далее следует иметь в виду, как было уже указано выше, что индиктный счет ведется от 1 сентября до 1 сентября следующего года. Поэтому, одна и та же дата, приведенная по двум календарным стилям (мартовскому и сентябрьскому), будет иметь общий индикт только для месяцев, совпадающих в обоих календарях, именно, с марта по август включительно. Для периода с января по февраль и с сентября по декабрь включительно индикт мартовского года будет на единицу больше сентябрьского, т. к. мартовский календарный счет, как мы видели .выше, расходится с сентябрьским.
При определении индиктов для дат от "рождества христова" предварительно следует произвести перевод этих дат на летосчисление от "сотворения мира", а затем уже приступить к вычислению остатка от деления их на 15.
В целях облегчения работы по отысканию индиктов для дат различных стилей существует специальная таблица, которая приводится ниже. (См. таблицу V). Пользоваться этой таблицей очень не сложно. В верхней ее части помещены справа тысячелетия и столетия эры от "рождества христова", слева -- тысячелетия и столетия от "сотворения мира". Внизу, в средней части, находятся цифры десятков и единиц годов для дат обоих летоисчислений, справа и слева -- числа индиктов. Индикт для даты по современному летосчислению расположен на пересечении вертикали, проведенной сверху вниз от нужной цифры тысячелетий и столетий, и горизонтали, идущей слева направо от соответственной цифры десятков и единиц. Горизонтальная линия, направленная от данного числа десятков влево, на месте своего пересечения с вертикальной линией, опущенной сверху от тысячелетий и столетий, покажет индикт для даты византийской эры.
Надо иметь при этом в виду, что табличный индикт, найденный для дат современной эры, следует увеличить на единицу в том случае, если событие произошло в один из месяцев с сентября то декабрь включительно. Для периода с января по август включительно табличный индикт остается в силе, т. к. эти месяцы январского года совпадают с соответственными месяцами сентябрьского календарного стиля, по которому ведется счет индиктов. Аналогичное правило следует учитывать для мартовского календарного стиля византийской эры. В пределах совпадающего с сентябрьским календарем периода мартовского года (с марта по август включительно) мартовский индикт равен сентябрьскому, т. е. табличному. Для остальных месяцев (январь -- февраль, сентябрь -- декабрь), к индикту, найденному по таблице, следует прибавить лишнюю единицу.
Историческая топонимика.
Географические названия едва ли не самые древние памятники, созданные человеком. В них отражены история языков и регионов, процесс освоения человеком новых пространств, социальные отношения, духовная жизнь народов.
Важным топонимическим термином является понятие топонимического субстрата. Слово «субстрат» в буквальном переводе обозначает «подслой». Субстратом принято называть пласт названий, происходящий из языка народа, ранее жившего на этой территории. Так, например, многие топонимы германии имеют славянское название: Шверин (славянское Зверин), Лейпциг (из Липск), Любек (по славянскому племени Любичей).
Главная опасность подстерегающая начинающего топонимиста – излишне доверие к легендам о происхождении тех или иных географических названий. Пример: в Рузском районе московской области жители верят в легенду о том, что название местного села Аннино происходит от того, что Иван Грозный заточил в церкви этого села свою сестру. В действительности же у царя Ивана не было сестер, а церкви никогда не использовались для заточения. Распространителям таких легенд обычно остается, неизвестна подлинная история возникновения топонима, бытовавшего, как правило, задолго до жизни тех деятелей, которым приписывается «историческое участие».
Одна из ошибок тех исследователей, что чрезмерно полагаются на всемогущество филологических методов в топонимике, состоит в том, что они механически переносят присущие филологии синхронические и диахронические методы изучения нарицательных слов на топонимы. Забывая о том, что в топонимике исходным материалом для исследования служат не устоявшиеся в соответствии с нормами того или иного языка формы имени собственного, а его устные и письменные варианты, далеко не всегда адекватные праформе. Век за веком люди беспощадно перевирали топонимы, приспосабливая их к нормам языка, существующим только в данном социуме. Известен казус с этимологией карельских топонимов Топой-ниеми, Пиридой-ниеми, Тарала Методы филологии при их «расшифровке» оказались бессильными. Истинный ответ дали местные жители. Это означает, сказали они, «Степин наволок», «Спиридонов наволок», «Тарасова деревня».
Или пример с известным французским городом Миланом. Можно с помощью филологических превращений "доказать", что Милан – латинизм из исходного Медиоланум – «середина долины» (ми > медиа). Возможно, это нетрудно сделать под готовый ответ. А если бы не было исторических документов? Здесь нужен исторический метод, критический анализ источника: кто, когда, в каких условиях написал, с чьих слов, кто переписал и т.д. Причем, рассматривая приведенные примеры, не забудем о том. что мы имеем дело всего лишь с «молодыми» микротопонимами. Имена больших рек с их тысячелетней историей пережили еще больше филологически необъяснимых топонимических метаморфоз. В иной деревне и в наши дни существуют разные образцы речи. Нечего и говорить, что по топонимам, оставшимся от языков народов, ведших полукочевую и кочевую жизнь, с ее постоянными межэтническими контактами, еще труднее, а в иных случаях невозможно проследить академически правильные палатализации, лабиализации, вокализации, дифтонгизации и т.д. – слишком велик элемент случайности.
Топонимист, в отличие от классического филолога, имеет дело не с подлинниками, а с суррогатами лексики, производной от неких «исходных» основ. Он не может знать, как в реальной жизни произносились гласные (а/ъ/о/Λ), согласные, где стояло ударение и т.д. К суррогату нельзя предъявлять тех же требований, что и к устоявшимся терминам, зафиксированным в переводных словарях. Из всего этого следуют выводы:
1) использование заведомо ложных предпосылок для получения истинного знания запрещено методологией научного познания и законами формальной логики;
2) топонимист обречен действовать в рамках вероятностной логики, между истиной и ложью. Его этимологии имеют лишь гипотетический характер; в максимальной степени они могут соотноситься с действительностью лишь благодаря использованию данных смежных научных дисциплин;
3) необходимо следовать принципам историзма. «Этимология – ничто, если она игнорирует причины, породившие названия. А эти причины – всегда и только исторические»; географические и языковые факторы вторичны по отношению к историческим (Никонов, с.27–28);
4) анализируя топонимы, филолог пользуется языками народов, проживавших на данной территории. Каких именно – на это ему указывает историк. Таким образом, филолог зависим от историка;
5) приоритет историзма оправдан еще потому, что исторические дисциплины имеют дело с конкретным материалом: документами, вещным инвентарем, объектами археологии и т.д. Все это осязаемо, измеряемо, а потому познаваемо. То же можно сказать о географической среде. Мы не умаляем плодотворности методов лингвистики – она научила «говорить» машины, она сделала огромный шаг вперед! Тем не менее, вынуждены констатировать причинно-следственную связь: именно историческая и географическая конкретика вызывает к жизни конкретику филологическую, а не наоборот.
Изучать топонимические субстраты легче всего по названиям рек и озер (гидронимам)6 эти названия. Особенно крупных рек, наиболее стойки. Одним из древнейших языковых слоев в гидрономии является иранский, оставленный скифскими и сарматскими племенами, обитавшими в степной зоне в 1 тысячелетии до нашей эры и в 1 тысячелетии после нашей эры. С этими ираноязычными народами связаны названия крупнейших рек степной зоны – Дона, Днепра, Днестра и Дуная. В их названиях присутствует корень дн, дон. Слово «дон» обозначает воду на осетинском языке, а он прямой наследник аланского, в свою очередь восходящего к сарматскому. Термин «вода» во многих языках служил для обозначения реки, а наиболее крупные потоки обычно называли просто реками.
Для лесной же зоны более характерен финно-угоский субстрат. Финно-угорские племена занимали ещё во 2-1 тысячелетии до нашей эры обширные пространства Восточной Европы. Одним из древнейших финно-угорских формантов является окончание –кша (Икша, Колокша), которое в древних языках этой группы, вероятно, означало, реку или ручей. Название рек, оканчивающееся на –кша и -кса распространены на огромной территории от прабережья Оки до Белого и Баренцового морей.
Невозможным оказалось объяснение ни из финно-угоских, ни из славянских язвков многочисленных названий рек, кончающихся на –жма, -зьма, - шма, (Клязьма, Вязьма, Кинешма, Кесьма). Эта группа формантов вероятно относится к неизвестному еще до финноугорскому субстрату. Седов обратил название, что ареал распространения этих речных формантов близок к ареалу распространения памятников льяловской археологической культуры эпохи неолита. Так географические названия доносят до нас голоса людей, живших 4-5 тысяч лет назад.
В западной части центра России существует значительный балтский субстрат. Гидронимы балтского типа широко распространены в Беларуси, северной Украине и на запад и юго-запад от Москвы (в московской, калужской, тульской, смоленской областях). Однако основная часть и названий рек, и тем более населенных пунктов Восточной Европы, несомненно славянского происхождения. Они легко поддаются этимологизации и широко и повсеместно распространены.
Сложен вопрос об этимологии слова Волга. Упоминаемое античными авторами название древнее ее название Ра, несмотря на существование различных гипотез на этот счет, остается неясным. В тюркских языках Волга именовалась Итиль, что означает «река». Отсюда вполне вероятно предположение, что русское название реки происходит от славянского «влага» и первоначально также могла означать просто «река». Однако существует и другая гипотеза о финно-угорском происхождении гидронима: в эстонском языке «Валге» означает белый, светлый; тогда волга может переводиться как белая или светлая. Высказывалось предложение и о более древнем, дофинноугорском происхождении названия. Этому разнобою во мнениях не стоит удивляться, чем крупнее географический объект, тем обычно труднее установить его этимологию.
В названиях населенных пунктов (ойконимов) можно выделить много разных типов наименований. Названия древнейших русских городов часто связаны с именами их основателей и владельцев. Так, имя полулегендарного кия, вероятно отразилось в названии Киева – города кия. Известно, что Владимир мономах был основателем города Владимира, а Ярослав мудрый – Ярославля.
Другой распространенный тип городских названий – по реке, на которой стоит город. В этом списке – Москва, Вологда, Воронеж, Вязьма, Донецк, Курск, Иркутск, Полоцк, Слуцк, Уфа.
Распространен тип названий по занятиям горожан, постройкам, пунктам сбора дани или налогов и т.п. к таким названиям относятся имена многочисленных поселений древних солеваров: Соликамск, Солигорск. С солеразработками, вероятно, связано и название украинского Галича. Давно замечено, что корень «галь» означал в древности, возможно, в кельтских языках места солеразработок. К названиям этого типа относятся: Винница – винокуренный завод, Бронницы – поселение изготовителей кольчуг, Мытищи – место сбора пошлины – мыта.
Выше речь шла о названиях возникших стихийно. Но есть названия, которые дает государственная власть в честь тех или иных исторических личностей, государственных деятелей и т.п. Петр 1 основал Санкт-Петербург, в течении 18-19 века многие города получили названия в честь царей и цариц: Екатеринбург, Павлогорад, Александровск, Николаевск-на-Амуре. С середины 20-х годов переименования городов стали принимать характер компании, что привело к насильственному изменению городской и отчасти сельской топонимии страны. Городам присваивались имена партийных и государственных деятелей, писателей, ученых. При этом нередко живых. (Сталинград – Волгоград, Донецк – сталино, сталинабад – Душанбе), (Тверь – Калинин, Кенигсберг – Калининград областной), (нижний новгород еще при жизни писателя стал горьким).
Название сельских населенных пунктов образовывались по нескольким типам. Один из них названия по местным географическим условиям (дубровка, Борки. Березники, Криница, Залесье). Многие сельские поселения получали названия по именам основателей, причём эти названия также возникли стихийно, естественно. Крестьянин по имени Волк или Семен строил новое поселение – починок, состоявшую обычно из одного крестьянского двора. Его так или называли – Волков или Семенов починок. Впоследствии починок превратился в деревню, сохранившую имя основателя в деревню Волкову или Семенову. Другой тип названий, характерный в первую очередь для сел, -- по местной церкви. Таковы села архангельское, рождественскоц, воскресенское, боросоглебское, петровское и т. п. зачастую село имело два, а то и три названия: по церкви, по владельце, а порой и по-прежнему владельцу.
Название сел и деревень, восходящее к имени владельца, образовавались при помощи разных формантов. В равной степени возможны названия Иваново, Ивановское и Ивановка. Исследователь Никонов нанес на карту распространенность разных формантов названий различных сельских пунктов и выяснил, что массовое распространение названий с формантом –ка (ивановка, петуховка) относится к территории южнее созданной в конце 16 века засечной черты. Таким образом, этот формант более поздний, и названия при его помощи возникало у селений, которые были основаны главным образом после конца 16 века. Поэтому название деревни ивановка указывает на ее более позднее возникновение, чем название петрово. Четко разделяются территориально форманты названий селений и на Украине. Так формантный анализ помогает изучить ход освоения тех или иных территорий, процесс расселения.
Неотъемлемая часть топонимики составляет микротопонимика, изучающая названия более мелких объектов, которые нанесены не на карты, а на планы местности. К микротопонимам относятся названия отдельных рощ, полей, лугов, троп, даже иногда домов. Важно собирать эти названия: ведь они обычно известны только местным жителям, нигде не зафиксированы и быстро исчезают из памяти. А эти микротопонимы дают обширный материал, дают обширный материал для краеведения, изучения социальной психологии и народного быта.
Историческая антропонимика.
Историческая антропонимика – это вспомогательная историческая дисциплина, изучающая личные имена и их системы в историческом развитии как факты истории общества и разрабатывающая методы использования антропонимических данных как исторического источника.
Особое значение имеют не отдельные личные имена, а именно системы личных имен. Так, современная русская антропонимическая система включает в наименование лица три элемента: имя, отчество и фамилию, при этом двойные имена не приняты, а двойные фамилии встречаются очень редко.
В древнейший период, до принятия христианства, русские люди воспринимали свои имена как “второе я” (alter ego). Они думали, что произнесение со злым умыслом чьего-то имени чужим, недобрым человеком может привести к болезни и даже смерти именуемого. Как следствие этого возникла двуименность: “настоящее” имя человека держалось в тайне (его знали только некоторые самые близкие к нему люди). Но человека надо было как-то звать. Для этого создавались явные, обиходные имена. Среди них были имена “обманные”, данные по названиям малоценных предметов, например Горшок, Ложка, — подобные предметы были в каждом доме и не вызывали ни у кого зависти. Среди обиходных имен выделяются “защитные”, или “охранные”, призванные защитить ребенка от невзгод. Иногда их называют именами-оберегами, т.е. “оберегающими” от сглаза и всяких напастей. Такие имена образованы от слов с отрицательной семантикой: Пьяный, Дурень, Дурняга, Вырод. Среди них было много слов с отрицательными приставками не-, без-: Некрас, Неклюд, Неудача, Нерат, Безобраз, Безпута, Безум. Но были и другие принципы номинации.
Система имен создается незаметно для именующих вследствие отражения в антропонимах взаимоотношений людей в семье, внутри общественной группы, в селении. Основной способ достижения этого — соименование, т. е. именование новых членов данной социальной ячейки (семьи) так, чтобы их имена перекликались с именами, уже существующими в данном языковом коллективе. Так экстралингвистическое требование показа родства влечет за собой лингвистическое следствие — подобие имен в семье и в более крупных социальных ячейках. Вследствие этого создаются ряды имен с одинаковыми или похожими начальными или конечными элементами, что способствует их системности. Соименование может быть вертикальным и горизонтальным, семантическим и структурным.
В древнейшие времена человек воспринимал себя как частицу Вселенной и пытался найти в ней свое место. Люди верили в свое происхождение от растений, животных, стихийных явлений, и это отразилось на их именах. Древнейшие системы личных имен базировались на семантическом принципе, и для именования родственников использовались слова, обозначающие одни и те же или близкие понятия. Следы древнерусской антропонимической системы просматриваются в документах 14-17 вв.
Вертикальное семантическое соименование. Дед: Данило Васильевич Блин Монастырев; Отец: Лев Данилович Оладья Блинов-Монастырев; Сын: Пирог Оладьин (15-16 вв.; все имена связаны с названиями хлебных изделий). В наименовании Михаил Ягныш Баранов сын Овцын (1500) представлены имена трех поколений, все они образованы от разных обозначений овец.
Горизонтальное семантическое соименование. Редька, Капуста и Горох Андреевичи Семичевы (1582, Новгород). Все имена образованы от названий овощей.
Вертикальное структурное соименование. В роде костромских вотчинников (владельцев родового наследуемого имения) Зубатого-Федчищевых в 16 в.: Дед — Федор Баташ; Отец — Степан Адаш; Сын — Иван Степанович Кудаш. Все нецерковные имена — тюркизмы с конечным -аш: адаш ’тезка’, баташ ’верблюжонок’, кудаш ’сын того же отца и другой матери’.
Вертикальное и горизонтальное, структурное и семантическое соименование. Русин и Мещерин Федоровичи Черемисиновы (1508, Ростов) — все имена образованы от названий народов, все содержат суффикс -ин: Русин, Мещерин, Черемисин.
Помимо древнерусских, русские пользовались общеславянскими двуосновными именами: Ярослав, Мстислав, Всеволод. После 14 в. при именовании князей и их приближенных такие имена перестали употребляться. У лиц более низкого звания они сохраняются до конца 17 в. По-видимому, эти имена употреблялись преимущестенно в усеченных формах, поскольку в документах засвидетельствованы именно они: Путята (Путислав или Путимир), Радим (Радимир), Селята (Селимир), Добрыня (Доброслав или Доброгость). В подборе этих имен в отдельных семьях также наблюдалось соименование: стремились, чтобы в именах всех членов семьи были общие компоненты.
Приняв христианство, русские познакомились с принципиально новым типом имен — агионимами, т. е. именами святых. Агионимы составляют свою собственную систему. Они не подвергаются деминутивации (не образуют уменьшительных форм) и не должны менять своей формы — хотя иной раз наблюдаются отклонения от этой нормы. В России был принят восточный (византийский) вариант христианства — православие, имевшее ряд существенных отличий от западного — католичества, что отразилось и на формах личных имен.
Обращение в христианство повлекло за собой первое искусственное вмешательство в именование русского человека. Теперь русским рекомендовалось брать личные имена из церковного списка, т. е. обращаться к агионимам. Изменилась концепция имени. Правильными, системными (во всяком случае по официальному предписанию) стали антропонимы, повторяющие агионимы. Основной идеей соименования стало согласование антропонимов с агионимами. Круг последних был достаточно широк — весь сонм святых. Семантика именных основ ничего не говорила русскому человеку. Прекратилось семантическое соименование (семьи с ботаническими, зоологическими, кулинарными и т.п. именами). Соименование теперь могло быть только структурным, т. е. имена детей внутри одной семьи оформлялись аналогичными суффиксами, например: Мишка, Гришка, Никишка, Ивашка, Богдашка, Климашка или: Минька, Гринька, Зинька; Танька, Манька, Кланька, Санька или: Любша, Перша, Парша, Кирша.
Первоначальный список христианских имен включал около 80 имен, которые присоединились к хорошо разработанной системе древнерусских имен как некоторое дополнение. К 13 в. христианских имен стало около 300. Увеличение их числа происходило постепенно за счет приобретения новых книг. К 14 в. христианские имена полностью адаптировались в русскоязычной среде и стали системными благодаря некоторому изменению их форм в сторону приближения к древнерусским моделям.
В 14 в. произошло очередное искусственное вмешательство в установившуюся было системность русских личных имен, когда на равных правах употреблялись имена церковные и древнерусские, а именно появилось требование, чтобы в официальных случаях люди звались только церковными именами. Так произошла победа церковных имен над древнерусскими. Последние идут на убыль при личном именовании людей, но не уходят из жизни. Они оказали по крайней мере двойное воздействие на русскую антропонимическую систему. Во-первых, древнерусские имена (наряду с церковными именами и индивидуальными прозвищами) стали самыми массовыми основами русских фамилий; во-вторых, древнерусские имена и их модели способствовали адаптации заимствованных (церковных) имен. В частности, конечные элементы церковных имен перестроились под влиянием наиболее типичных конечных элементов древнерусских имен. Заимствованные имена обрели народные разговорные формы, не похожие на церковные, а также сокращенные, уменьшительные, ласкательные формы, которых нет у агионимов. Например, Павел — Павлей (ср. Куклей, Маслей), Евдоким — Овдак (ср. Дудак, Зубак, Новак), Климент — Климух (ср. Дедух, Рыжух), Конон — Конаш (ср. Белаш, Головаш). Благодаря этому церковные имена стали ядром русской антропонимической системы.
Остановимся подробнее на церковных именах, пришедших к русским вместе с христианством.
Христианство возникло на грани старой и новой эры в пяти епархиях: Александрийской, Антиохийской (Сирия), Иерусалимской, Константинопольской (Византийской), Римской, первоначально имевших равные права. Имена первых христиан во всех епархиях были народными именами тех мест. Ранние христиане испытывали жестокие гонения, многие погибли за веру. Их имена вносились в мартирологи — повествования о мучениках и мучениях. Наряду с мартирологами в первый период христианства (1-4 вв.) составлялись синодики, или диптихи — книги, в которые все желающие записывали имена своих родственников, живых и умерших, для постоянного поминовения на литургиях и панихидах. Диптихами их называли потому, что они состояли из двух связанных дощечек. С увеличением числа христиан записывать всех стало невозможно, быть записанным составляло особую честь, а быть вычеркнутым — великое несчастье. Имя Иоанна Златоуста неоднократно “изглаживалось” из диптихов его врагами и восстанавливалось единомышленниками. Диптихи разрастались, превращаясь в синодики, куда вписывались имена святых мучеников, епископов, императоров с обозначением дней их кончины. Это придавало синодикам подобие календарей или святцев. Новорожденным предлагалось давать имена из синодиков, чтобы не забывать первых христиан. С развитием монастырей синодики стали дидактическими книгами. Они были в числе первых книг, принесенных патриархом Фотием на Русь при князе Владимире.
Дальнейшее развитие церковной жизни в обеих империях идет изолированно, несмотря на вселенские соборы, на которых решались дела всех христиан. Соперничество Римской и Византийской церквей в 1054 привело к их окончательному разделению (так называемая “схизма”). Восточная Римская империя, или Византия просуществовала еще тысячу лет. В 1475 она пала под натиском турок, принесших с собой ислам.
В связи с такой сложной географией христианского мира состав церковных имен неоднороден. Можно выделить следующие компоненты:
1. Античный компонент, восходящий к языкам Древней Ойкумены при господствующем влиянии древнегреческого языка. У греков был хорошо развитый пантеон, описанный и упорядоченный Гомером в 9 в. и Гесиодом в 8 в. до н.э. Помимо имен, боги имели многочисленные эпитеты. В именах людей повторялись имена богов и их эпитеты. Например, Георгий (греч. Georgios, от georgos ’земледелец’): одной из функций Зевса было покровительство земледелию, в особенности разведению маслин; Сильван/Силуян (лат. Silvanus, от silva ’лес’): одной из функций Марса было покровительство лесу и его обитателям.
Обращает на себя внимание группа “морских имен”. Богиня любви и красоты Афродита, дочь Зевса, согласно легенде, возникла из морской пены (греч. aphros ’пена’). Это было древнее морское божество, покровительствовавшее морякам. Культ Афродиты и ее римского аналога Венеры восходит к древним финикийцам. На островах Средиземного моря были святилища Афродиты, где моряки оставляли для нее дары: золото, жемчуг, перламутровые раковины, отсюда ее эпитеты: Маргарита (греч. margarites ’жемчужина’), Пелагея (греч. pelagos ’море’), Марина (лат. mare ’море’). С эпитетами Афродиты связаны также имена Анфия (греч. Antheia, от anthos ’цветок’), Хриса / Хрисия (греч. Chryse, от chrysee ’золотая’), Мелания / Маланья (греч. Melane, от melaina ’темная, загадочная’).
2. Ветхозаветный компонент, восходящий к Библии, арамейскому и древнееврейскому языкам, частично — к греческому. В состав русских календарных имен вошли имена библейских пророков, а также некоторых предков Иисуса Христа.
К древнееврейскому языку восходят имена Иоанна Крестителя и Девы Марии, знаменующие переход от древней религии иудеев к христ