Глава 11. Писатель не знает отдыха

Глава 1. Подарок

-Ты еще слишком молод, чтобы осознать это полностью, со всей ответственностью за происходящие с тобой вещи. Но придет время, обязательно придет, и ты поймешь, что за все рано или поздно придется расплачиваться.

Сухой безэмоциональный голос чеканил слова, словно вдалбливая их в разум Игоря.

-Придет расплата.

***

Туманное утро. Не редкость для октября. Парень потянулся в постели, не желая расставаться с теплотой покрывала и безмятежности.

-С днем рождения!

Игорь приоткрыл непослушные веки и увидел веселую физиономию младшей сестры. Пряча что-то за своей спиной, Рита сгорала от нетерпения вручить это брату.

-Что там?

-Пока за уши не дерну, не узнаешь, - и озорной визг, шуточная драка между братом и сестрой наполнили светлую комнату безудержным дыханием юности.

Перед тем, как появиться на работе, Игорь зашел к своей девушке, Варе.

- С днем рождения, любимый. – Горячий поцелуй приятно обжег молодого человека, - Ты торопишься?

-Да, мне нужно подготовиться с презентацией.

-Тогда не буду томить,- в глазах Вари мелькнула задорная искорка, и совсем, как его сестра, она, поспешно схватив какую-то коробку из шкафа, с видимым трудом пыталась ее не уронить.

-В общем, я подумала, что тебе это понравится, - едва выговорила она, когда ящик выскальзывал из рук.

Игорь быстрым движением сумел его подхватить. Поцеловав девушку, он развязал красную ленточку и раскрыл коробку.

-Ты прелесть. Как ты догадалась?

-Часто видела твои наброски. Они везде – и в машине, и в комнате. Да и потом, ты даже у меня иногда что-то черкаешь.

-Да, наблюдательная ты у меня. Спасибо большое.

Голубая пишущая машинка поблескивала белыми клавишами с аккуратным оттиском букв. Не удержавшись от порыва коснуться ее и испытать, насколько она податлива, Игорь щелкнул букву «В». С нее начиналось его любимое женское имя.

Он уже десять минут стоял в пробке. Водители нервно сигналили.

«Как будто у каждого из них сегодня презентация», - подумал парень. Машинка была на соседнем кресле. Скучая, он опять тронул одну из клавиш.

Та приятно щелкнула и навеяла мысли о предстоящей работе. Может быть, сегодня вечером, может чуть позже.

Стоящая впереди машина тронулась с места, Игорь нажал педаль газа, и городское утро снова побежало своим обычным, равнодушно-суетливым темпом.

-Игорь, где тебя носит, мы все тебя ждем.

Начальник, Александр Павлович, мерил шагами кабинет до прихода именинника, а при его появлении, замер чересчур резко.

-Извините. Пробка.

-Пробка, - повторил Александр Павлович, - пойдем.

Игорь занимал важную роль в этой организации. Его креативные идеи находили место почти в каждом проекте фирмы и с блеском проходили оценку партнеров. За это начальник мог простить Игорю такие мелкие прегрешения, как непунктуальность и некоторую долюразгильдяйства.

За это он мог бы и простить ему даже предательство профессии. А, хороший специалист, имеющий все возможности со временем занять место руководителя торговой компании, грезящий вечерами о карьере писателя, на самом деле предает ее.

Игорь уверенно представил график продаж партнерам. Компания по продажам медицинской техники шагнула вперед благодаря его стараниям. Если бы хоть кто-то в кабинете представил, о чем мечтает этот симпатичный статный молодой человек, бросающий взгляд в окно. Если бы они заметили его иногда отвлеченный вид, и то, как синеют и без того синие глаза, под стать небу октября, то, возможно, поняли, что перед ними не очередная акула бизнеса, а простой романтик. Романтик, который так и не смог поймать свою мечту. Или не захотел.

Глава. Наполеон и Степан

Машина Игоря неслась по шумному вечернему городу. Прохладный воздух приятно освежал. Порядком уставший от насыщенного дня, парень мечтал о скором любимом деле. Печатная машинка ждала своего часа все то время, пока он рассказывал о медицинских инструментах и способах их рекламы. Казалось, что она - живое существо. Что-то вроде собаки, которая дождавшись своего хозяина, испытывала восторг.

-Надо за бумагой заехать.

Автомобиль завернул в проулок, ведущий к ближайшему канцелярскому магазину.

Спустя пять минут, с бумагой в руках, Игорь сел в машину и помчался домой.

Родители ждали его, и выразив свои впечатления по поводу подарка девушки, позвали на чай. Бережно поставив презент на свой письменный стол, предварительно освобожденный от тонны разбросанных листов исписанной бумаги, Игорь зашел в шумную кухню.

Семейный ужин пошел своим чередом. Девятиклассница Рита жаловалась на задиру Степу, который издергал ее светлую косичку. Хохотушка, она умудрялась без вреда для здоровья отправлять в рот огромный кусок торта, что-то рассказывать и смеяться. Когда она все-таки остановила поток возмущения надоевшим одноклассником, беседу подхватила мама. Рита пошла явно в нее своей словоохотливостью и неугомонным характером.

-Хорошая девушка Варя. Ты жениться вообще собираешься? Я уже и внуков хочу понянчить.

-Мам, не начинай. Чуть больше года встречаемся. Мы не спешим.

-Да правда, оставь его в покое, хоть в день рождения, - мягко примирил их отец. – Наташ, подлей мне еще немного чая. Ммм, ты мастерица, твой Наполеон – ни в какое сравнение с тем сухарем из магазина.

-Мам, пап! – воскликнула, вспомнив что-то Рита, - меня позвали на следующей неделе на праздник. В кафе. Надо придумать, в чем идти. И еще кое-что.

Девушка явно мялась, думая, как сказать родителям.

-Знаете, Ксюшу родители без проблем отпустили. И ребята все собираются тоже остаться. В общем, Артем приглашает всех с ночевой после кафе, чтобы продолжить веселиться. У него предки свалили..., - она осеклась. – Ну, то есть, родители. Уехали к родственникам, а его оставили в городе, чтобы не пропускал.

-Нет, Рита. Никаких ночевок.

-Ну мам!

Роман Витальевич, отец, поблагодарил супругу за вкусный ужин, потрепал именинника по плечу, и взглядом позвал жену последовать за ним.

Наталья, сделав еще пару действий на кухне, чтобы их сговор не был таким очевидным, вышла из кухни.

-Ну что это такое! – надула губы Рита, - у всех предки как предки, все разрешают, а тут ни о чем попросить нельзя.

Игорь молчал. Он представил себя на месте родителей и задумался, как сам бы поступил, если бы сын или дочь в возрасте Риты попросились бы уйти на ночь. С одной стороны, не хочется делать из ребенка комнатное растение, ничего не видящее, кроме тетрадок и помощи по дому, изгоем, который непременно вызовет недоумение друзей, родители которых не столь непреклонны. С другой стороны, подростковый возраст, алкоголь, первый секс, пьяные выходки и все что угодно, что может произойти.

Игорь решил сменить тему разговора, чтобы успокоить Риту.

Родители тем временем, рьяно спорили.

-Ты вспомни себя в ее возрасте, что много у тебя было рассудительности?

-Наташ, она не пойдет с разрешением сейчас, так сбежит потом, или придумает еще что-то похлеще. Запреты иногда играют плохую шутку в воспитании детей. И потом, она почти взрослая. Ей через два года начинать самостоятельную жизнь.

-А ты хочешь своим попустительством, чтобы она начала эту жизнь как Аня Савьянова?

Наталья привела в пример соседскую девушку, именем которой были исписаны стенки лифта.

-Ты утрируешь.

-Не утрирую, а волнуюсь за нее.

-Знаешь, детям нужно доверять. Неужели ты думаешь, что мы так плохо ее воспитали, что она натворит в это вечер непонятно что?

Правдами и неправдами Роман Витальевич уговорил жену, нехотя отпустить Риту на праздник.

Вопль радости оглушил вечернюю трехкомнатную квартиру.

-Пап, мам, вы у меня самые лучшие, - громко чмокнув их в щеку, Рита заперлась в своей комнате и принялась звонить лучшей подруге.

Вот так, в минуту, когда семейные страсти улеглись, Игорь смог, наконец, заняться любимым делом. Уже целых два дня он ничего не писал. Просто не было идей. Пустота. Для писателя два дня без труда - еще хуже, чем для пианиста – неделя без музыкальной практики. Теряется не только навык, пропадает вера в свои силы. Без нее невозможно дальше творить, как нельзя плыть против течения в лодке без весел.

Игорь чувствовал такое желание писать, что когда его пальцы коснулись вожделенного приспособления, он с облегчением выдохнул.

Как прошел не один час, как он закончил работу и улегся спать, этого Игорь не помнил на утро.

Рядом с печатной машинкой ровной стопочкой лежали листы бумаги с аккуратными буквами. Они сплетались в увлекательную прозу. Игорь, с детства, покоренный литературой ( в то время, как у его приятелей комнату заполоняли мячи и клюшки, в его красовались тома Толстого, Макаренко, Бунина), считал жизнь без нее лишенной смысла.

-Нет, смысл есть. У него даже есть имя. Варя, – вслух сказал парень.

Образ стройной девушки с большими трогательными глазами тут же возник перед глазами.

Но вот представить, окажись Варя такой же одержимой писательницей, и случись им занимать одну и ту же нишу в жизни - творить под благословением вдохновения и литературного поиска, он вряд ли мог сказать твердо, что он предпочел бы в случае ревности Вари к его успеху. Оставить ее или любимую профессию.

Когда он писал, слова лились сами собой. Игорь замечал, что он даже не разговаривал такими выражениями в повседневной жизни. Как будто кто-то стоял возле него, и шепотом говорил ему на ухо, что и как записать.

-Да ну, ерунда, -Игорь даже встряхнул головой. – Все это чересчур развитое воображение, беда любого писателя. Мозгу просто необходимо выдумывать что-то эдакое, а если его нет, он не прочь подкинуть и галлюцинации. Да, так и до дурки недалеко.

Игорь провел пальцами по оттиску букв, сладко представив, как вечером обязательно снова сядет за свой труд.

Идеи стремились вырваться из его воображения и запечатлеть себя на бумаге под его торопливыми ударами по клавишам машинки.

Полюбовавшись пейзажем из окна – бледнеющие листья клена прятали в своем великолепии часть лавок и каруселей, Игорь вышел из комнаты.

Глава 3. Решение

Аня Савьянова подтягивала чрезмерно короткое платье красивыми длинными пальцами вниз. Зеленые стены подъезда отражали солнечные зайчики.

-Привет! – заметив Игоря, девушка прекратила тщетные попытки придать фривольному виду боле менее приличное состояние.

-Привет.

Игорь относился к числу тех людей, которые про себя осуждали некоторую разнузданность, вседозволенность по отношению к другим. Внешний вид, манера говорить – пусть и тонкие детали, но определяющие уважение человека не самого себя, а окружающих. Он старался вести себя нейтрально в любых случаях. Неодобрительная тень мелькнула в его потемневших глазах, но Аня, слишком увлеченная собой, едва ли заметила это.

-Как дела? Ты спешишь?

-Да. Работа. А что?

Игорь потеребил ремешок часов, думая, когда нескромная леди оставит его в покое.

-Да нет, просто так. Поговорить хотела.

-В другой раз, если это не срочно, извини. Правда, некогда.

Машина приветственно заурчала, когда он повернул ключ. Кресло рядом с водителем временно пустовало. Ежедневный ритуал, когда Варя доезжает с ним до своей работы, стоматологической клиники, вот -вот начнется.

Остановившись в уютном дворике, Игорь прихватил свежий букет цветов, купленный и бережно завернутый уже знавшей парня в лицо продавщицей. Утонченная композиция желтых и фиолетовых ирисов вместе с маленькими белыми цветами в обрамлении коричневатой хрустящей бумаги точно понравится его Варюше. Как же повезло, что она ничуть не похожа на ту же Аню. Ни доли распущенности. Ни тени легкомыслия. Однако и скучной ее не назовешь. Рассудительность переплеталась вместе с ее тонким юмором и оптимизмом, точно цветы в новом букете. В глазах то сквозила напряженная серьезность, то они, подсвечивались, как догорающие угли, смешливыми огоньками.

Когда Игорь стоял на пороге ее квартиры, то дверь она открыла с тем выражением глаз, которое он любил больше всего – казалось, она говорила ими. В них сияла любовь и теплота.

-Это тебе, доброе утро.

Пара постояла, обнявшись несколько минут. Варя сходила в ванную, чтобы набрать воды в вазу и, поставив ее с букетом, последовала за Игорем.

-Ну, как, что-нибудь уже писал вчера?

-А как же.

-Что-то новое?

-Да. Вертится что-то в голове. Это ощущение, когда ты только хотел сказать, а что именно, уже испарилось. Неприятно, тревожно. Хочется поймать, догнать. Так и у меня с этой историей. Писать начал. Чем кончится, не знаю сам. Ты же знаешь, люблю планировать изначально, так спокойнее.

-Может тебе отвлечься? Да не переживай. Читала, что Стивен Кинг, раскрывая секрет своего успеха, сказал, что только так и пишет – сам не знает, какой получится финал. Он всем писателям начинающим советует работать так. Произведение получится свежим, с неожиданными поворотами.

-Ты меня понимаешь.

Глаза Игоря погрустнели. На него иногда накатывала необъяснимая меланхолия. Вроде бы все хорошо. На его руке, обхватившей рычаг переключения передач, лежит маленькая ручка любимой девушки. Но именно этот покой и безмятежность заставляют задуматься, что такое прекрасное и доброе он сделал в жизни, и почему ему достался такой подарок – ее любовь. Неуклонное стремление ухватить счастливые мгновения в ладонь, и вместе с тем тревога, сломать их, как хрупкую бабочку смешивались в его душе.

Вот и мелькнувшая впереди черная изгородь и красивое бело-зеленое здание клиники.

-Хорошего дня, солнце.

-Тебе тоже, - Варя поцеловала парня и помахала ему рукой.

Минуту он провожал ее взглядом до дверей клиники. Пациенты ее любили. Вежливое обращение и легкость общения. Казалось, они не только получали надлежащее лечение, но вместе с тем, отдыхали душой. Для стоматолога это неожиданно.

Дождавшись, пока точеная фигурка скроется за дверью, парень поехал на работу к себе.

Вот оно, высотное здание, пронзающее необычно низкое сегодня, небо. За последние полчаса оно налилось свинцовой тяжестью и предупреждало о скорой грозе. Предвестники-стрижи оживленно расчерчивали холодный воздух.

Поднимаясь на лифте, Игорь вглядывался в свое отражение. Решение давалось ему с трудом. Он вынашивал его не первый месяц. Но ждал знака, который убедит его в правильности своих намерений. Не очень подходящее мужчине качество. Подумав об этом, он отмел в сторону все сомнения, и, когда двери лифта распахнулись, уверенно направился в кабинет начальника.

Как обычно, Александр Павлович говорил по телефону.

Разговор быстро завершился, и он обратил свое внимание на Игоря.

-Я увольняюсь.

Глава 4. Письмо из прошлого

В старом ящике лежало обветшалое письмо. Желтые страницы потрепанного послания хранили не только многолетнюю пыль, но и слова, которые могли бы стать как руководством к действию и немыслимым счастьем, так и предупреждением.

Тот, кто его писал, уже не жил на этом свете.

Но несколько десятков лет назад, он, желая спасти следующего обладателя этой могущественной и, на первый взгляд, непримечательной вещицы, а может быть, стараясь этим поступком оправдать последствия своей неосторожности, написал эти строки.

«Не знаю, несчастный, кто ты, женщина или мужчина, юнец или старик, но прошу – опасайся своих желаний! Мечта способна обратиться страшным оружием против самого тебя, что ужаснее всего – против самых близких тебе людей!

Ты вряд ли последуешь моему совету. Сочтешь написанное бредом сумасшедшего. И, возможно, правильно. Если так, то значит, твоя мечта стоит того, чтобы за нее бороться, неважно, какой ценой. Если ты согласен, то значит, тебе не о чем беспокоиться».

Мужчина, с бледным лицом и бесцветными глазами быстро вложил бумагу в конверт, а последний – в ящик. Туда, где громыхало, по его мнению, так же устрашающе, как в каком-то цеху, что-то тяжелое, пугающее.

После этого, этот, почти высохший человек, достал из верхнего ящика своего стола пистолет.

Раздался выстрел.

Глава 5. Первые трудности

-Но почему? Честно, я собирался подготовить тебя на свое место, что случилось?

Собеседник обдумывал свои слова, прежде, чем сказать.

-Нашел себе другую работу.

-Конкуренты? Они предложили тебе больше? Сколько?

Но Игорь, оставив приготовленное заявление на столе начальника, вышел из кабинета. С силой захлопнув ноутбук, Александр Павлович схватился обеими руками за голову, испугав недавно принятую помощницу, видевшую сцену из-за открытой двери.

Игорь же, счастливый как никогда, спускался по лестнице, наверное, впервые за несколько лет, с любопытством разглядывая стены офиса, бывшие до сегодняшнего дня просто декорациями его бессмысленной и пустой, пусть и успешной, жизни.

-Черт, куда тебя понесло, - выругался Игорь на ринувшегося под колеса пешехода, - Жить надоело?!

Вдруг он резко затормозил. Как загипнотизированный, он пустился вслед за безумным незнакомцем, узнав в нем кого-то, по ощущениям, очень важного, но тот, скрылся в арочном доме. Несколько раз обойдя его со всех сторон, Игорь вернулся обратно.

-Наверное, нервы. Все-таки, непростой день. Что родителям скажу, еще непонятно.

Гром, а за ним – глубокая, всеобъемлющая тишина, перекрывающая по своей силе даже своего предшественника.

Наталья и Роман поддерживали интерес сына к литературе, с удовольствием выбирали для него книги в бархатном переплете, которые не то, что читать – держать в руках их теплую тяжесть и чувствовать запах типографской краски – было истинным удовольствием. Позволить его себе может не богатый. Не в этом дело. Такого рода роскошь доступна либо пытливым умам, романтикам, либо глубоко несчастным и одиноким, чья жизнь настолько обыденна и сера, что приходится черпать ее и пить жадными глотками из строк. Но родители Игоря не думали об этом. Они радовались тому, насколько развитым растет их сын, как его хвалят учителя, как необычно для мальчика увлечение хорошей литературой, а не математикой, спортом.

Так, полки прибавляли в весе и количестве под бесчисленным множеством прозы и поэзии, мыслей, рассуждений и откровений. Сам Игорь чувствовал себя в минуты чтения археологом, чья скромная участь бесхитростна лишь на первый взгляд. Прочесть глубокое послание за витиеватым шифром, заметить затаенную печаль в простом повествовании и сопоставить вехи истории с маятником жизни самого писателя – вот, что влекло юное сердце в дорогах иллюзорных картин, которые дарила ему очередная книга.

Он радовался за смелого моряка, покорившего стихию и сопереживал отравленному королю, преданному братом. Сокрушался легкомыслию молодых людей и гордился подвигами великих.

Его ровесники не разделяли заполнившую всю его жизнь одержимость чтением.

Но, что ни говори о книгах, порой они воспитывают не хуже, а может быть, и лучше родителей. Пущенные однажды в саму душу семена познания прорастают либо в высокие и могучие деревья – столпы нравственности, либо пускают корни, отравляя и оплетая доброе сердце.

Родители, заметив, что хобби перерастает в нечто большое, насторожились и предупредили – этот путь не несет ничего, кроме разочарования, бедности и забвения. Сколько русских писателей страдали за свой талант? Сколько из них были несправедливо забыты еще при жизни? Задыхаясь в своей беспомощности, они боролись, пытаясь сломать систему, но ради чего?

-Игорь, если тебе так хочется что-то сказать, то говори, мы всегда рядом и выслушаем. Для этого не надо искать кого-то, кто прочтет твои мысли когда-то в лучшем случае, а скорее всего, попросту не узнает, - успокаивал отец, - а жизнь слишком суровое поле для твоей ищущей души. Она не даст тебе столько времени и возможностей, зачем начинать заведомо проигранную битву? Пожалей сам себя. Мы не хотим давить на тебя. Выбирай сам. Но знай – мы с мамой будем счастливы, зная, что ты сыт, одет, доволен. Литература – слишком шаткий мост на пути к счастью. Пойми, наконец, не витай в облаках.

Эти слова вспоминал сейчас парень. «Дорогу осилит идущий» - внушал он сам себе.И полуразваленный мост превратится в крепкое сооружение, если веришь в себя и знаешь, для чего тебе по нему идти.

Игорь, принял решение всерьез заняться литературой. Почувствовав достаточно опыта для создания чего-то не для себя, желание быть услышанным, он захотел создать книгу, не уступающую своей мудростью тем, на которых он вырос. Работа отнимала слишком много времени, и он отдавал ничтожно мало сил на то, что поистине считал своим предназначением.

Положительный или отрицательный герой, Игорь, читатель? Какое мнение сформировалось у тебя об этом человеке? Что можно сказать в защиту парня, который в угоду тщеславию ставит под сомнения свою любовь? А достаток и спокойствие семьи, во многом зависящей теперь, после травмы отца на работе, от него? Может, тебя восхищает его решимость, отважное отчаяние ради единственного в жизни прыжка в неизвестность, которая может именно сейчас превратиться в чудо? Только бы успеть прыгнуть, только бы посметь прыгнуть.

Глава 6.Начало

Дверь открыла Рита.

-Привет! - девочка обняла брата за шею и взъерошила волосы, - Что грустный такой?

-Привет. Родители дома?

-Да, мама еще не ушла к бабушке.

Бабушкой они называли неродную женщину, благодаря которой получали скромные деньги. Наталья уходила к ней на три-четыре часа, помогала по дому, готовила, покупала необходимые продукты. Женщина искренне привязалась к своей помощнице, раз в месяц отдавала ей «зарплату», спрашивала о здоровье близких и передавала привет Рите, чей веселый нрав не мог не нравится.

-Скоро пойдет, и я вместе с ней.

-Понятно.

Игорь вздохнул, с одной стороны, он был рад, что застал родителей дома и озвучит то, что его мучало уже столько лет. С другой стороны, он уже слышал голос отца, осуждающе-холодный, хриплый от сигарет.

Тем не менее, первый шаг по направлению к своей мечте был сделан, и отступать было некуда.

-Привет, - родители играли в шашки – ежедневный ритуал и возможность провести время вдвоем.

-Привет, сынок. Что такой хмурый?

-Мне нужно с вами серьезно поговорить.

-Ну что ж, начинай, - оба родителя повернулись к нему и недоумевающе смотрели.

-Я думал об этом очень долго. Выбрав однажды путь, на котором вы настояли, я ничего не получил, кроме неудовлетворения. День за днем я ходил на работу, но что это были за часы! Ждал, когда кончится наконец-то рабочий день, и, придя домой, я сяду за любимое занятие. Я жил только во время написания очередного романа. Жалея лишь о том, что не могу посвящать ему все свое время. Я уволился. Решил обратиться в издательство.

-Да что же ты делаешь? Ты отца решил окончательно в могилу свести? Знаешь же – сердце. На какие деньги мы будем жить? Анна Леонидовна много не дает.

-Тише, Наташ. Оставь нас с сыном вдвоем. Это – мужской разговор.

Возмущаясь по дороге, Наталья все же послушалась.

-Мама, что там?

-А тебе все надо знать! Ты сделала уроки? Только и знаешь, что краситься и прически делать.

-Игорь, помнишь, когда тебе было около семи лет, мы вдвоем шли домой. Ты не хотел вечером на праздник к дедушке.

-Да, помню.

-Тогда я сказал тебе: «Мы не можем делать только то, что хочется нам. Нужно думать о близких людях в первую очередь, потом уже о себе».

Игорь живо представил ненавистный с детства запах жареного лука, который бабушка неизменно добавляла в праздничное картофельное пюре. Маленький стол, за которым теснились гости, и, где он, неуклюже уронив что-то на скатерть, встречал ее неодобрительный, но теплый взгляд.

-Ты меня слышишь?

-А?

-Я говорю, что с тех пор ничего не изменилось. Мой совет остается прежним, а вести себя так просто не по-мужски. Ты подумал, когда увольнялся, о близких? Как твой выбор отразится на них?

-Да, поэтому и медлил четыре года, поэтому и ходил все это время на ненавистную работу. Но не могу я существовать ради кого-то! Мне нужно строить свою жизнь рано или поздно. Когда-нибудь появится своя семья, не будет возможности вам помогать. Представьте, что она уже у меня появилась.

Роман поджал губы.

-Мне стыдно, что я воспитал человека, прячущегося за отговорками. Дело твое. Не ожидал от тебя.

Вот и все. Характер мужчины был таковым, что Игорь знал – ни Рита, ни мама не зададут ни единого вопроса. Лишь немой упрек затаится в уголках их глаз.

-Выдержу ли я их непривычное молчание?

Игорь вышел из комнаты, не глядя на отца.

Последовав к себе, он погладил голубую поверхность пишущей машинки. Буря миновала. Впереди – беспроглядный штиль.

-Не устану ли я от него?

Нет, пока руки сновали туда и сюда без устали. Казалось, что напряженность дня вдохновила молодого прозаика.

Не выйдя даже на семейный ужин, перебиваясь чаем, который то и дело остывал, Игорь погрузился в эпоху Средневековья.

«…рыцарь победоносно взглянул на место, где должна была сидеть его любимая.

Гордость и ликование, отступление ужаса перед жестоким турниром освободили место хрупкой надежде.

Прекрасная девушка исчезла со своего места. Ее отец, насмешливо скалился.

-Король! – рыцарь опустился перед ним на колени, - смею ли я получить свою награду?

-Разумеется. Отсчитайте ему сто франков. Тебе же достается мой самый лучший конь и пес.

-А как же Изабелла?

-Изабелла ожидает в своей комнате, когда ее нареченный приедет к ней.

-Но Вы обещали…»

Закончил писать Игорь глубоко за полночь. Ему приснилось средневековое поселение во Франции, сочная зелень июня и голубой небосвод.

Проснулся он от звука машинки, по которой грубо, прямо-таки бесчеловечно ударили!

Он резко вскочил и подбежал к столу. Первая мысль – родители. Не смогли свыкнуться с его решением. Но нет, машинка стояла целая и невредимая, без видимых повреждений.

На листе бумаги, еще не допечатанном, был его вчерашний труд. Странно, но строчкой ниже, после финального предложения красовалась жирная буква «п».

-Неужели по ошибке нажал и не заметил? Как жалко, придется перепечатывать. Если нести издателям такую работу, то рискую нарваться на отказ. Они ко всему придираются, а моя небрежность – просто преступление.

Глава 7. С чистого листа

Перепечатав страницу, Игорь запустил пальцы в волосы и удовлетворенно вздохнул. Вот она, та жизнь, о которой он грезил днем и ночью! Это ли не утро его мечты? Запах кофе, уединение и льющийся поток вдохновения, оставляющей после себя нетленный след ровных строк?

Звонил будильник-напоминание. С прошлым его связывала одна ниточка. Как и прежде, утро начиналось с галантной помощи Варе добраться до работы.

Набросив джинсовую куртку, Игорь собрался было выйти из дому, как его слуха коснулся хриплый голос отца.

-Куда идешь?

Мужчина не ругал, не осуждал, но Игорь все равно почувствовал не званый холод. Именно эта покорность, принятие его решения, теперь скальпелем кромсала его душу, о, это было хуже всяких слов в укор!

Подождав, когда шквал эмоций уляжется в его сознании, Игорь ответил:

-К Варе.

Автомобиль, серое полотно дороги беспроигрышно поднимали силу его духа. Подобно лекарству, автострада действовала на него успокаивающе.

Знакомые улочки приближали его к уютно-расположившейся пятиэтажки Вари.

Вот ее дом, окруженный ровным рядом берез впереди, аккуратно выкрашенная в бордовый дверь. Его всегда восхищала организованность жителей дворика, то, как сплоченно они занимались садиком, делая клумбы и сажая цветы. Но сегодня что-то не так. Какая-то деталь упорно не отпускала цепкий взгляд Игоря (писатели вынуждены быть наблюдательными, он выработал в себе эту привычку) и оттого, было ощущение, схожее с тем, когда забываешь надеть часы.

Вот оно что! Брошенная ветка была оставлена на пути к подъезду, прямо на ступенях, сбоку.

Игорь поднял ее и отбросил в сторону.

Пройдя в подъезд, он заметил не менее необычные вещи. По ступеням вверх вел кровавый след, который он не разглядел снаружи. В углу валялась расколотая бутылка.

Тревога нарастала по мере подъема. Варя жила на пятом. Красные следы не прекращались на третьем этаже. Продолжались они и в пролете между четвертым и пятым.

Взметнув глаза к Вариной двери, у Игоря сжалось сердце. Дверь была распахнута настежь.

Варя жила в квартире одна. Ее родители, состоятельные люди, уехали из города, когда посчитали, что она достаточно взрослая. Конечно, они предложили ей поехать с ними и устроить свою жизнь в новом городе. Но к тому времени, девушка уже встречалась с Игорем. Родители Вари встретили его в первый раз с расположением. Интеллигентный парень, не без амбиций, был близок их кругу, к слову, никогда после не разочаровал их. Поэтому они, не раздумывая, доверили ему заботу о дочери.

Захлопнув за собой дверь, Игорь, не разуваясь, стал метаться по квартире. Он услышал тихие всхлипывания.

-Варя! Что с тобой? – девушка лежала у стены кухни, держа в руках нож.

-Они…они…залетели сюда…пьяные. Двое мужчин. Они знали моего отца. Знали, что тут должно быть что-то ценное. Хорошо, что я была на кухне… - Варя опять начала плакать, - иначе бы они… убили… они…

-Я звоню в полицию! Их нужно срочно найти!

Игорь осмотрел девушку, а затем трясущимися руками стал искать телефон и набирать номер.

У Вари взяли показания. Имена и фамилии людей, работавших некогда под начальством отца, она не знала, зато могла описать их внешность.

Обнаружилось, что из шкатулки Вари исчезла семейная реликвия – колье с бриллиантом. Работники полиции прихватили с собой и оставленную в подъезде бутылку, когда, распорядившись о том, чтобы девушка отвечала на их звонки и приходила к следователю, удалились.

-Ты поедешь со мной. Или я останусь у тебя. Ты не можешь жить одна. Если они в пьяном виде способны на такое, то ничто им не помешает, протрезвев и осознав, насколько ты сейчас для них опасна, прийти снова и причинить тебе вред.

-У вас там и так весело. Мне не хочется вас стеснять.

- Значит, я остаюсь. Собирайся, успокаивайся. Отдашь мне ключи, и, как всегда, проведешь день. Ты же не позволишь своим жертвам-пациентам так просто уйти сегодня?

-Ну, хватит, - наконец-то слабо улыбнулась Варя, - они и сами не уйдут, не полечившись.

-Вот и хорошо.

Пара спустилась вниз, а когда добрались до клиники, каждый отправился по своим делам – Варя, в качестве врача, на медосмотр, проводящийся по четвергам, а Игорь – домой, собирать необходимые вещи.

Глава 8. Издательство

«Рыцарь скрывал свое страдающее сердце за доспехами и лучами славы. Но что могло заменить любовь? Какие подвиги?», - так начиналась последняя глава романа Игоря.

Поставив в ней финальную точку, он, следуя привычке, облегченно сцепил руки за головой.

Достал лист бумаги. Бережно положил его к остальным и вышел из комнаты на балкон, достав сигарету и зажигалку. В отличие от своего отца, затягивающегося каждый час, несмотря на больное сердце и ворчание жены, Игорь курил гораздо реже. Сегодня, таким образом, он решил ознаменовать финал кропотливой работы. Ведь она отличалась от предшествующих тем, что олицетворяла собой новый творческий виток. Если обстоятельства сложатся удачно, книга будет красоваться в книжных магазинах. Он прославит фамилию, и тогда, родители поверят, что литература все-таки жива до сих пор.

Сигарета терпко согревала горло. Игорь смотрел на проезжающие машины, идущих по дорожке близ дома людей. Сейчас, как никогда, он ощущал жизнь. Жадными глотками ловил холодный воздух. Осень и пожар в душе, за которым неизменно следует что-то новое и прекрасное. Вот такой ему виделось его нынешнее существование.

Вернувшись обратно, он еще раз пробежался взглядом по свежим оттискам печатных букв.

«Птица распростерла крылья в свободном полете. Луч солнца играл на доспехах, превращая того, кого они прикрывали, в серебряного бесстрашного воина. Бесстрашного, бесчеловечного и бессердечного.

Р».

-Да не может быть! – воскликнул Игорь. «Р» - непонятная буква снова пятнала его труд.

Сжимая от досады зубы, он стучал по клавишам.

Замечали ли вы, как небрежно порой мы относимся к дорогим некогда вещам? Любимая игрушка, прячущаяся за стеклом шкафа сначала, достается чаще и чаще и не представляет больше ценность. Подобранный котенок, с которым вы охотно занимались, превратившись во взрослого кота, видевший вас уже семь лет, скучает сам по себе, периодически отвлекаясь на еду и уворачиваниеот тапка.

Так и печатная машинка, без единого скрипа терпела сильные удары Игоря по клавишам. В остервенении безумца он копировал успевшую набить оскомину, сотню раз исправленную главу.

Наконец, он завершил работу.

На настенных часах был второй час. До конца рабочего дня Вари оставалось не меньше трех часов, а значит, он успевал съездить в одно из издательств и отдать работу.

Раздался телефонный звонок. На экране было имя его близкого друга Васи.

Разные, как прекрасный в своей прохладе октябрь и горячий июль, они находили точки соприкосновения практически во всем. Если Игорь писал близкие к классике произведения, то поэзия Василия была сродни Маяковской. Хлесткий ритм и неожиданность оборотов привлекали товарища, он часто отдавал ему черновики, чтобы тот сказал, когда повествование становилось скучным или предсказуемым.

-Как живется временно безработным?

-А ты откуда знаешь? - поднял брови Игорь.

-А у меня бабушка метлу свою однажды оставила. Катаюсь на ней, когда тачка ломается. Ну, или торт из «Магнита» просроченным оказался. Тебе какой вариант больше нравится?

-Закончить побыстрее и поехать по делам, что-то срочное?

-Эй, откуда у тебя столько гонора? Ты что, заделался тайным нефтяным магнатом?

-Нет, правда, спешу. В издательство. Ехать полчаса.

-Понятно, поздравляю, давно пора. Ты гораздо лучше пишешь. Ну ладно, я просто так звонил. Когда выяснится, как там отнеслись к творчеству простых смертных, позвони, ок?

-Договорились, пока!

Навигатор указывал строго направо. Раз за разом сворачивал и возвращался Игорь на тот же самый поворот, с которого начинались его поиски дома 14 «а» по улице Кленовой.

-Извините, не подскажите, где здесь дом 14 «а»?

Случайный прохожий оказался работником магазина напротив искомого здания. Пока что Игорю везло.

Вобрав в легкие побольше воздуха, он, прижимая к себе листы бумаги, постучал в кабинет, где должен был работать редактор.

-Здравствуйте, Игорь Ломакин, я звонил вам на днях.

-Добрый день. Принесли произведение?

-Да.

-Кладите сюда, - женщина посмотрела, сколько страниц занимает роман и назвала сумму, которую Игорь должен был ей отдать.

-До конца недели ознакомлюсь с произведением, и в ноябре отдам вместе с поправками. Вы выберете дизайн обложки, размер шрифта, тип переплета. Если книга понравится нашим критикам, то издательство берет на себя траты по печати. И, спустя месяц, она будет отправлена в книжные магазины.

-Спасибо большое. Я позвоню вам спустя неделю, чтобы узнать.

-Лучше приходите.

-Хорошо. До свидания.

-Всего доброго.

Игорь мчался по городу в направлении черной изгороди и бело-зеленого здания. Варя должна была освободиться через час.

«Прогуляюсь и подышу свежим воздухом, куплю цветы», - строил планы парень.

Он давно предусмотрительно откладывал определенную сумму денег, чтобы не нуждаться в средствах в первое время, когда уйдет с работы.

-А я же говорил тебе, учись копить, - вспоминал он слова отца, преподавшего ему самые важные уроки, - ты потратил все на мороженое и сладкое, а машинку покупать не на что. Мотай на ус.

Знакомая продавщица завернула букет ослепительно белых роз в яркую оберточную бумагу.

-Повезло же вашей красавице, не каждый так балует свою девушку.

-Может, не любит? – улыбнулся Игорь.

-Молодец, - проводила продавщица парня и задумалась о чем-то своем.

Парень лет двадцати пяти в джинсовой куртке и букетом роз п<