Теософское Общество Елены Блаватской.
Елена Петровна Блаватская (в девичестве — Ган) родилась 12 августа 1831-го года в городе Екатеринославе (Екатеринославская губерния).
Все исследователи жизни Блаватской особо отмечают её более чем благородное происхождение. Действительно, её отец принадлежал к роду наследных макленбургских принцев фон Роттенштерн-Ган, а её мать была внучкой князя Павла Васильевича Долгорукого.
Относительно условий детства Блаватской мы можем получить вполне ясное представление из её собственных мемуаров. «Моё детство? — пишет она. — В нём баловство и проказы с одной стороны, наказания и ожесточение с другой. Бесконечные болезни до семи-восьми лет, хождение во сне по наущению дьявола. Две гувернантки: француженка мадам Пенье и мисс Августа София Джефрис, старая дева из Йоркшира. Несколько нянек, и одна — наполовину татарка. [...] Солдаты отца заботились обо мне. Мать умерла, когда я была ребенком» [38].
Далее Блаватская продолжает: «Странствовали с отцом и его артиллерийским полком до восьми-девяти лет, иногда навещая бабушку и дедушку. Когда мне исполнилось одиннадцать лет, бабушка взяла меня к себе. Жила в Саратове, где дедушка был губернатором, а прежде он занимал эту должность в Астрахани и под его началом было несколько тысяч калмыцких буддистов.
[...] В детстве я познакомилась с ламаизмом тибетских буддистов. Я провела месяцы и годы среди ламаистских калмыков Астрахани и с их первосвященником. [...] Я была в Семипалатинске и на Урале вместе со своим дядей, владельцем обширных земель в Сибири у самой границы с Монголией, где находилась резиденция Терахан Ламы. Совершала также путешествия за границу, и к пятнадцати годам я узнала многое о ламах и тибетцах».
Уже в юности особенности психической конституции Елены Блаватской заявили о себе в полную силу. Об этом свидетельствует её родная тётка, Надежда Андреевна Фадеева, которая была всего только на три года старше Елены Петровны: «Феномены, производимые медиумическими силами моей племянницы Елены — чрезвычайно замечательны, истинные чудеса, но они не единственные. [...] Столько сил, сосредоточенных в одной личности, соединение самых необычайных проявлений, идущих из одного и того же источника, как у нее — это, конечно, небывалый случай, возможно и не имеющий равных себе. Я давно знала, что она владеет величайшими медиумическими силами, но, когда она была с нами, силы эти не достигали такой степени, какой они достигли теперь. [...] Она была воспитана как девушка из хорошей семьи, но об учёности не было даже и речи. Но необыкновенное богатство её умственных способностей, тонкость и быстрота её мысли, изумительная легкость, с которой она понимала, схватывала и усваивала наиболее трудные предметы, необыкновенно развитый ум, соединённый с характером рыцарским, прямым, энергичным и открытым, - вот что поднимало её так высоко над уровнем обыкновенного человеческого общества и не могло не привлекать к ней общего внимания, следовательно и зависти и вражды всех, кто в своём ничтожестве не выносил блеска и даров этой поистине удивительной натуры» [41].
Просто чудо, а не ребёнок. Медиумические силы юной Елены, о которых рассказывает её тётка, проявлялись, в частности, в том, что к Блаватской постоянно являлись духи умерших ранее людей. Чаще других (по воспоминаниям самой Блаватской, в течении шести лет) к ней приходил некий очень старый дух, через руку Елены передававший различные сообщения. «Дух этот (женщина) называл себя Теклой Лебендорф и подробно рассказывал о своей жизни. Родилась она в Ревеле, вышла замуж. Рассказывала о своих детях: захватывающую историю старшей дочери З. и о сыне Ф., который покончил с собой. Иногда и сам этот сын приходил и рассказывал о своих посмертных страданиях. Старая дама говорила, что она видит Бога, Деву Марию, толпы ангелов. Двух из ангелов она представила нам всем, и к великой радости моих родных ангелы обещали охранять меня и т.д., и т.д.» [38].
Приходил к ней и величественный индус в белой чалме, которого она называла своим Покровителем. Блаватская утверждала, что именно он спасал её от разных бед в период её юности. Один из таких случаев произошёл, когда Елене исполнилось тринадцать лет. Лошадь, на которой она каталась, чего-то испугалась и понесла. Девочка не смогла удержаться и, запутавшись ногой в стремени, повисла на нём. Она должна была разбиться, но вдруг почувствовала, что её поддерживают "невидимые" руки. Это продолжалось до тех пор, пока слугам не удалось остановить взбесившуюся лошадь.
Блаватская очень рано, в шестнадцать лет, выходит замуж. За старого и нелюбимого ею человека. Её странное замужество связывают с именем князя Голицына, друга семьи, пользовавшегося репутацией масона и мага. Его поспешный и беспричинный отъезд в Петербург вызвал толки, бросавшие тень на репутацию юной Елены. Поэтому родители поторопились выдать дочку замуж за первого подвернувшегося жениха — чиновника средней руки Блаватского.
Разумеется, брак Елены не был счастливым. Уже через три месяца она бежит от своего мужа, и с этого момента начинаются её бесконечные странствия по миру.
Возьмём географическую карту и будем отмечать на ней передвижения Елены Петровны за период с 1848-го по 1872-ой годы. Получится следующая картина: от 1848-го по 51-ый год — путешествие по Египту, Афинам, Смирне и Малой Азии; первая неудавшаяся попытка проникнуть в Тибет; в 1851-ом Блаватская едет в Англию, и там происходит её первая встреча наяву с индусом, которого она считала своим Покровителем; с 1851-го по 53-ий годы — путешествие по Южной Америке и переезд в Индию, вторая неудавшаяся попытка проникнуть в Тибет и возвращение через Китай и Японию в Америку; с 1853-го по 56-ый странствования по Северной и Центральной Америке и переезд в Англию; от 1856-го по 58-ой годы — возвращение из Англии через Египет и Индию и третья неудавшаяся попытка проникнуть в Тибет.
В декабре 1858-го Елена Петровна неожиданно появляется в России у своих родных и останавливается сперва в Одессе, а потом в Тифлисе до 1863-го года. В 1864-ом году она проникает наконец в Тибет, откуда уезжает на короткое время (1866 год) в Италию, затем снова перебирается в Индию и, через горы Кумлун и озеро Палти, возвращается в Тибет. В 1872-ом году она едет через Египет и Грецию к своим родным в Одессу, а оттуда в следующем 1873-ом году уезжает в Америку.
Легко увидеть, что главной целью в этой двадцатилетней одиссее является Тибет — горная страна в сердце Гималаев. Что же тянуло Елену Петровну в этот удалённый от центров цивилизации район земного шара? И тут снова нам придётся вспомнить о таинственном Покровителе, которого с определённого момента Блаватская стала называть Учителем. Вот что рассказывает по этому поводу близкая знакомая Блаватской графиня Вахмейстер:
«В детстве своём она часто видела рядом с собой астральный образ, который всегда появлялся ей в минуты опасности, чтобы спасти её в критические моменты. Е.П.Б. привыкла считать его своим ангелом-хранителем и чувствовала, что всегда находится под Его охраной и водительством.
В 1851 году она была в Лондоне со своим отцом, полковником Ганом. Однажды, во время одной из прогулок, которые она обычно совершала в одиночестве, она с большим удивлением увидела в группе индийцев того, который являлся ей ранее в астрале. Первым её импульсом было броситься к Нему и заговорить с Ним, но Он дал ей знак не двигаться, и она осталась стоять, остолбеневшая, пока вся группа не прошла мимо.
На следующий день она пошла в Гайд-парк, чтобы там наедине спокойно подумать о происшедшем. Подняв глаза, она увидала приближающуюся к ней ту же фигуру. И тогда Учитель сказал ей, что Он приехал в Лондон с индийскими принцами для выполнения какого-то важного задания и захотел её встретить, так как Ему необходимо её сотрудничество в некоем начинании. Затем он рассказал ей о Теософском Обществе и сообщил ей, что желал бы видеть её основательницей. Вкратце, Он поведал ей о всех трудностях, которые ей придется преодолеть, и сказал, что до этого ей надо будет провести три года в Тибете, чтобы подготовиться к выполнению этого очень трудного дела» [38].
Итак, идея о создании Теософского Общества, по заявлению самой Блаватской, принадлежит не ей, а некоему Учителю из Тибета. Сделаем небольшое отступление и попробуем разобраться, что же для Блаватской и для её последователей означает статус "Учителя".
Прежде всего, Блаватская верила в существование изначальной эзотерической Традиции, от которой произошли все современные религии и которая ведёт своё происхождение от знаний древних цивилизаций, исчезнувших в результате геологических или социальных катаклизмов. Свои представления об этой Традиции Елена Петровна почерпнула прежде всего из бесед с буддистами, которые в свою очередь называли Учителем (или Махатмой) носителя древнейшей "Божественной Мудрости". Центром изначальной Традиции, где проходили подготовку Учителя, считалась мифическая страна в Тибете, называемая Шамбалой или Агарти. Любопытно, что со временем эти названия — Шамбала и Агарти — стали означать два разных центра, представляющих взаимоисключающие религии и враждующих между собой.
Подобно тому, как современники розенкрейцеров приписывали последователям отца C.R.C. сверхъестественные способности, теософы говорят о величайшем могуществе Учителей из Шамбалы. «Западные учёные, — пишет теософ Елена Писарева, — по крайней мере наиболее передовые, не отрицают возможности сверхнормальных психических способностей, которые у большинства людей находятся в скрытом состоянии и только со временем разовьются до полного своего проявления; а если это так, совершенно нелогично отрицать возможность всё более и более высоких ступеней психической и духовной эволюции, следовательно и появления таких "Высоких Существ", душевные силы и свойства которых ещё неведомы на нашей низшей ступени развития» [41].
Таким образом, Учитель, с которым Блаватская встретилась в Гайд-парке, был для неё не просто духовным наставником, но гораздо большим — сверхчеловеком, которому доступны все тайны видимого и невидимого миров. Тогда становится понятным, почему она предпочла скучной жизни с нелюбимым мужем полные приключений странствия в поисках таинственной Шамбалы. Что ж, весьма достойное занятие, если забыть, к чему оно привело. И не только Блаватскую, но и всё человечество. Впрочем, не буду забегать вперёд.
Вскоре после встречи с Учителем Елена Петровна покидает Лондон и отправляется в Индию. Туда она прибывает в конце 1852-го года. Однако её попытка проникнуть через Непал в Тибет не увенчалась успехом. Её задержал английский военный патруль, когда она хотела переправиться через реку Рангит.
Следующая экспедиция, предпринятая через четыре года, была более удачной, но из-за ошибок, допущенных членами экспедиции по незнанию местных обычаев, это путешествие также не достигло своей цели.
«Товарищи мои, — вспоминала впоследствии Блаватская, — придумали для себя неразумный план попасть в Тибет в переодетом виде, но не понимая при этом местного языка. Только один из них (Кюльвейн) немного понимал по-монгольски и надеялся, что этого будет достаточно. Остальные не знали и этого. Понятно, что никто из них в Тибет так и не попал
Спутников Кюльвейна очень вежливо отвели обратно на границу прежде, чем они успели пройти 16 миль. Сам Кюльвейн [...] и этого не прошел, так как заболел лихорадкой».
Только через восемь лет фанатичное упорство Елены Петровны будет вознаграждено. Свои впечатления о Тибете она изложит в книге «Разоблачённая Изида»:
«В Западном и Восточном Тибете, как и во всех других местах, где буддизм — преобладающая религия, существуют собственно две религии [...]: общепопулярная её форма и тайная, философская. Последней придерживаются члены секты Sutrantika (от слов Sutra — указания, правила; и antika — близкие).
Они близко передают дух первоначальных учений Будды, показывающих необходимость интуитивного их восприятия, из которого они проводят надлежащие выводы. Эти люди не прокламируют своих взглядов и не допускают их публичного распространения. [...]
Во многих ламаистских монастырях имеются школы магии, но наибольшую известность в этом отношении имеет монастырская община в Шу-Тукту, в которой живут более 30000 монахов. Это целый город. Некоторые из женщин-монахинь в этом монастыре обладают изумительными психическими силами. Мы встретили нескольких из них на их пути из Лхасы в Канди (Цейлон) — этот буддийский Рим с его чудесными храмами и реликвиями Гаутамы. Чтобы избежать встреч с мусульманами и другими иноверцами, они путешествовали только по ночам, ничем не вооруженные, но без малейшего страха в отношении диких зверей, ибо, как они говорили, никакой зверь не коснется их. При первых проблесках рассвета они прятались в пещерах и вихарах, специально устроенных им их единоверцами на определенных расстояниях друг от друга.
Одна из этих бедных странниц бикшуни показала нам очень интересный оккультный феномен. Это было много лет тому назад, когда подобные проявления были для меня еще новинкой. Один из наших друзей, родом из Кашмира, но принявший буддизм ламаистского толка, теперь постоянно проживающий в Лхасе, взял нас с собой, чтобы присоединиться к таким паломникам.
— Зачем нести с собой этот пук мёртвых цветов? — спросила одна из бикшуни, изнуренная старая женщина высокого роста, указывая на большой букет прекрасных свежих ароматных цветов в моей руке.
— Мёртвых? — спросила я, — но ведь они только что были собраны в саду.
— И всё же они мёртвые, — ответила она серьезно. — Быть рожденным в этом мире, разве это не смерть? Посмотрите, как выглядят они в мире вечного света, в садах нашего благословенного Фох.
Не сходя с места, где она сидела на земле, она взяла один цветок из букета, положила его на колени и начала как бы загребать руками из воздуха какое-то невидимое вещество. В воздухе стало образовываться слабое облачко. Постепенно оно принимало форму и окраску и, наконец в воздухе возникла копия того цветка, который был у нее на коленях. Копия была точной, повторяя каждый лепесток, каждую линию цветка, и также лежала на боку, как сам цветок на коленях женщины, но она была в тысячи раз великолепнее по окраске, изумительной красоты, как человеческий дух прекраснее его физической оболочки. Так, цветок за цветком, были воспроизведены все цветы букета, включая самые малые травинки в нем. По нашему желанию, даже по одной лишь мысли, цветы исчезали и вновь появлялись. [...]
В Будда-ла или, вернее, Фохт-ла (гора Будды) — важнейшем из многих тысяч ламаистских монастырей этой страны — находится жезл Будды, который парит в воздухе, ничем не поддерживаемый, и руководит деятельностью монастырской общины. Когда какого-нибудь ламу привлекают дать отчёт в присутствии настоятеля монастыря, он знает заранее, что ему бесполезно произносить неправду: "управляющий правосудием" (жезл Будды) своими колебаниями, одобряющими или отвергающими его слова, немедленно и безошибочно покажет его виновность. Я не могу сказать, что сама присутствовала при этом, у меня нет таких претензий, но то, что я написала, подтверждается такими авторитетами, что я без колебаний готова подписаться под этим» [38].
Следующий период жизни Елены Петровны, который она, начиная с 1873 года, провела последовательно: в Америке (1873—1878 г.), в Индии (1878—1884) и в Европе (1884—1891), стал её "звёздным" периодом.
В 1873-ем году, руководствуясь указаниями своего Учителя, Елена Петровна отправилась из Парижа в Нью-Йорк. В самом начале её пребывания в Америке Блаватской пришлось немало бедствовать, но она никогда не унывала и пока не получила деньги из дома, занималась то шитьем галстуков, то изготовлением искусственных цветов.
Ко времени появления Елены Петровны в Северной Америке общественное внимание было приковано к городку Читтенден (штат Вермонт), где происходили весьма странные явления. Два брата-фермера Эдди, люди совершенно необразованные и тёмные, оказались настолько сильными медиумами, что в их присутствии постоянно наблюдались сильные спиритические феномены. В их доме Елена Петровна впервые встретилась с полковником Олькоттом, который проводил здесь журналистское расследование и который с момента знакомства стал верным последователем Блаватской. Это знакомство стало первым серьёзным шагом на пути создания организационных структур Теософского Общества.
Само слово "теософия" означает "богопознание". Оно также использовалось эллинами, понимавшими под этим термином науку познания воли богов и судьбы. Примерно так же определяла теософию и Блаватская, разделяя процесс познания на две формы: высшую и низшую, и называя высшей формой именно процесс познание единого Бога, "зная которого, познаешь всё" [6].
7 сентября 1875-го года состоялось первое заседание учреждённого Блаватской Теософского Общества. В скромной квартире Елены Петровны собралось семнадцать человек: несколько литераторов, еврейский раввин, президент Нью-йоркского Общества для расследования спиритизма, два врача и ещё несколько лиц. Полковник Олькотт произнес речь, в которой обрисовал современное духовное состояние мира, конфликт между материализмом и духовностью с одной стороны и религией и наукой с другой; их бесконечным и малорезультативным препирательствам полковник противопоставил философию древних теософов, умевших слить воедино оба полюса духовной жизни. Затем он предложил учредить Общество оккультистов и при нём библиотеку для изучения скрытых законов природы, которые были известны древним, но утрачены для нас. Предложение Олькотта было с энтузиазмом принято, и его немедленно избрали президентом Теософского Общества.
В следующем, 1876-ом, году Елена Петровна начала писать «Разоблачённую Изиду», а в 77-ом году «Изида» была уже издана в Нью-Йорке.
Её первая книга, против ожидания, мало чем напоминала катехизис новой религии. «Изида» скорее представляла собой критический труд, направленных против рационализма и материализма западной цивилизации. Обращение Блаватской к традиционным эзотерическим источникам имело целью дискредитировать современные вероучения и делало "очевидным" преимущество древних религиозных истин перед наукой. Поздние исследователи указывают на то, что работы Блаватской часто являются компиляцией сотен текстов, посвящённых древним и экзотическим религиям, демонологии, франкмасонству и спиритизму [23]. Но это вполне допустимо. Тем более, что сама Блаватская никогда не отрицала преемственности своих взглядов.
В 1878-ом году основоположники Теософского Общества решили переселиться в Индию. К этому моменту у них уже завязались заочные сношения с несколькими индусскими пандитами, и они пришли к выводу, что лучшей почвой для возрождения древневосточной духовности должна быть именно Индия. Там они начинают издавать журнал «Теософист» и разъезжают по всей стране, пропагандируя теософию.
В конце 1882-го года, благодаря сырому климату Бомбея, оказавшемуся очень вредным для здоровья Елены Петровны, она тяжело заболела. Череда болезней, последовавших одна за другой, вынудили Блаватскую на время покинуть Индию.
После её отъезда случился громкий скандал. Суть дела в том, что, оставшиеся в резиденции теософов, в Адьяре, слуги затеяли ремонт. В ходе работ они обнаружили специальные приспособления, в частности — раздвижную стенку, ведущую в "оккультную" комнату, в которой Блаватская ставила медиумические опыты. Слуги заподозрили неладное, и вскоре об их подозрениях узнали и в Индии, и в Европе.
Для расследования обстоятельств этого дела весной 1885-го года в Индию прибыл представитель Общества психических исследований господин Ходжсон. Ему удалось заполучить несколько писем Елены Петровны, из которых следовало, что её опыты были мистификацией. Его отчёт, вскоре опубликованный, произвёл эффект разорвавшейся бомбы. У Блаватская была истерика.
— Вот! — кричала она. — Какова карма Теософского общества! Она обрушивается на меня, и я — козел отпущения! Я должна нести на себе грехи Общества, и теперь, когда меня заклеймили величайшей обманщицей, кто будет слушать меня? Как буду я продолжать дело Учителя? О, проклятые феномены, которые я делала, чтобы удовлетворить друзей и поучать окружающих! Как я вынесу такую страшную карму? Как переживу всё это? Если я умру, пострадает дело Учителя и Общество погибнет!.
Однако ни сенсационные разоблачения, ни скандал, ни расстройство здоровья не помешали Елене Петровне закончить новую книгу и главный труд её жизни под названием «Тайная доктрина».
* * *
Эта новая книга, увидевшая свет в 1888-ом году, выглядела как комментарий к сакральному тексту «Строфы Дзиан», который автор видела в подземном гималайском монастыре. В «Тайной доктрине» содержалось описание Божественной деятельности, как её представляла себе Блаватская, от начала периода сотворения мира до его конца.
Первый том («Космогенез») охватывал собой общий план, в соответствии с которым единый неявленный Бог дифференцирует себя в многообразие мыслящих существ, постоянно заполняющих мир. Впервые Бог обнаруживается через эманацию и три следующих друг за другом формы Разума, которые создают время, пространство и материю и символизируются в серии священных знаков индуизма следующим образом:
Все последующие творения происходят в строгом подчинении божественному плану, проходя через семь кругов (эволюционных циклов). В первом круге мир подчиняется власти огня, во втором — воздуха, в третьем — воды, в четвёртом — земли, и в прочих — эфира. Этот порядок отражает постепенное удаление мира от божественной милости в первых четырёх кругах и его искупление в следующих трёх.
Елена Блаватская иллюстрирует стадии космического цикла разнообразными эзотерическими символами: треугольниками, трискелионами и свастикой.
С этим последним символом мы столкнёмся ещё не раз, поскольку он был очень популярен в начале XX-го века. Свастика известна с древнейших времён. Её можно найти в неолитических изображениях, в орнаменте многих народов в разных частях света. Свастика — обозначение благоприятного, счастливого объекта, изображается в виде креста с загнутыми (под углом или овально; чаще — в направлении часовой стрелки) концами:
В индийской культуре, которую со тщанием изучала Блаватская, свастика традиционно трактовалась как символ солнца, знак света и щедрости [31]. Именно свастику Елена Петровна выбрала в качестве официального символа теософов, что отразилось в предложенном ей проекте печати Общества.
Во втором томе «Тайной доктрины» («Антропогенез») Блаватская попыталась увязать историю человечества с эволюцией мироздания. Понятно, что её представление об истории выходило за рамки известной современной науке. Блаватская включает человека непосредственно в схему космического, физического и духовного развития мира. Здесь её теории представляют собой сплав из открытий палеонтологии конца XIX-го века и расовой теории эволюции.
Блаватская сопровождает свою циклическую концепцию развития мира утверждением о том, что каждому из семи кругов эволюции сопутствует падение и возвышение семи последовательных корневых рас: в первом-четвёртом круге расы испытывают упадок духовного развития, отдаваясь во власть материальному миру, в пятом-седьмом кругах высшие расы поднимаются к свету.
Согласно Блаватской, подлинная "человечность" может быть создана только пятой корневой расой — арийской. Ей предшествовали соответственно: астральная раса, возникшая в невидимой и священной земле; гиперборейцы, жившие на исчезнувшем полярном континенте; лемурианцы, процветавшие на острове в Индийском океане, и раса жителей Атлантиды, погибшая в результате глобальной катастрофы.
Другим, принципиально важным, теософским убеждением была вера в реинкарнацию (переселение душ) и карму, также заимствованная из индуизма. Человеческий индивид рассматривался как незначительная часть божественного существа. Идея реинкарнации обязывала всякого пуститься в космическое путешествие по кругам и корневым расам, которое должно привести его к окончательному воссоединению с Богом, от которого он был оторван. Этот путь бесчисленных перевоплощений пишет историю постепенного искупления. Процесс реинкарнации исполняется в соответствии с принципами кармы: кто совершал добрые поступки — перевоплощается удачно, кто был зол — перевоплощается в ещё более низкие формы.
Помимо расовых акцентов, теософия также подчёркивала принципы элитаризма и иерархии. Подобно своим Учителям, которые, по утверждению Блаватской, направили её в мир для того, чтобы передать древнюю мудрость арийской расе, Елена Петровна претендовала на безусловный авторитет, определяемый её местом в оккультной иерархии. В своих рассказах о предыстории человечества она также часто ссылалась на выдающуюся роль элитарных священников корневых рас прошлого. Так, когда лемурианцы (третья корневая раса) погрязли во зле и пороке, только иерархия избранных осталась чиста духом. Эти немногие составили лемуро-атлантическую династию королей-жрецов, ныне обитающую в легендарной стране Шамбала.
Теория Блаватской вызвала огромный интерес у части образованной европейской публики. Объясняется это, видимо, вполне определённым обещанием оккультного посвящения, которого удостоится всякий, принявший идеи Блаватской. Теософия предложила привлекательную смесь из древних религиозных идей и новых для того времени научных концепций для тех, чьи привычные взгляды были опрокинуты с одной стороны дискредитацией ортодоксальной религии, с другой — научно-техническим прогрессом.
В мае 1891-го года, почти без всякой предупреждающей болезни, Елена Петровна Блаватская скончалась в своём рабочем кресле. Её тело было предано сожжению, а оставшийся пепел был разделен на три части: одна часть сохраняется в Адьяре, другая в Нью-Йорке, третья оставлена в Лондоне.
На этом закончился земной путь Елены Петровны Блаватской, но мы ещё вспомним о ней, когда придёт время поговорить о тех, кто захотел возродить "величие арийской корневой расы".
* * *
Помимо теософии в начале XX-го века появлялись учения, близкие ей по духу, но базирующиеся на других эзотерических источниках. Таких учений было превеликое множество, но перечислять их все не входит в мою задачу, поэтому я остановлюсь только на одном учении, непосредственно связанном с темой настоящего исследования. Речь идёт об школе Георгия Гурджиева.