Глава 4. СОЦИАЛЬНАЯ АЛХИМИЯ. С.Ю.ВИТТЕ — ЧЁРНЫЙ МАГ РОССИИ

...никто не может успешно провести эксперимент, если сам не является Магом. Если два человека, один инициированный и другой непросвещённый в высшем искусстве, начинают работать, пусть даже рядом, используя одни и те же приборы, вещества и способы действия, то инициированный сможет получить своё «золото», а непросвещённый — нет.

Менли П. Холл. «Энциклопедическое изложение масонской, герметической, каббалистической и розенкрейцеровской символической философии»

Важнейшими, судьбоносными (как говаривал последний генсек ЦК КПСС[5]) событиями в истории России XX столетия, несомненно, являются произошедшие в начале и в конце века смены политико-экономического строя (общественно-экономических формаций на языке марксистов). В этом сходятся практически все школы исторической науки, несмотря на их различия. События эти были не одномоментными, хотя в обоих случаях имеются особые, выделенные точки, как бы замкнувшие собой длинную цепь подготовительных процессов. В начале века такая точка — это 25 октября 1917 г., то есть Октябрьская революция. В конце века — «путч» ГКЧП и его поражение (иногда всё это называют Августовской демократической революцией).

События такого масштаба конечно невозможно объяснить никакими заговорами, они имели совершенно объективные, естественные причины. Но это не означает, что здесь не было никаких элементов сознательного влияния и планирования, в том числе и «конспирологического», то есть связанного с деятельностью тайных организаций. Ведь ТО не столько создают ситуации, сколько используют создавшиеся «естественным путём». Но вот использовать их они могут мастерски, сказывается вековой опыт. Другой вопрос: насколько соответствует их целям тот или иной результат исторического процесса.

В конце XIX века и властям, и просто мыслящим людям в России стало ясно, что перед страной стоит задача ускоренной технико-экономической модернизации. Модернизация нужна была и для того, чтобы прокормить быстро растущее население, и чтобы освоить огромные российские пространства. Немаловажное значение имели и внешние факторы: ведь уже вовсю шёл очередной передел мира между великими державами, и, чтобы не оказаться в роли «едомого», России просто необходимо было быть сильной. Все требующиеся для этого ресурсы у России имелись, вопрос состоял в выборе способов и путей модернизации.

Если отвлечься от частностей, то реальных путей было только два:

— модернизация с опорой в основном на собственные силы, с максимальным сохранением и развитием традиционных основ жизни, сложившихся социальных институтов, национальной трудовой этики; именно таким путём шла Япония после революции Мэйдзи;

— модернизация с упором на внешние займы, с обязательной ломкой традиционных социальных структур и народного менталитета и внедрением вместо них неких «общечеловеческих» (в действительности, западноевропейских) образцов.

Каждый из этих путей имел своих сторонников в русском обществе, но в силу ряда особенностей российского правящего слоя в нём со времён Петра I преобладали сторонники второго варианта. Однако до конца XIX столетия «западнистский» путь развития сказывался лишь на жизни незначительного меньшинства населения, в основном, на том же верхнем слое. Задачи же назревшей модернизации требовали, в случае окончательного выбора второго пути, уже тотальной «переплавки» всего российского социума и «отливки» его в западную форму. Процесс этот можно сравнить также с излюбленной алхимиками (ещё одна «царская» наука оккультизма) трансмутацией металлов, когда из «свинцовых мерзостей» русской традиционной жизни (определение «буревестника революции» Максима Горького) при помощи некоего философского камня требовалось получить «золото» обновлённого общества.

Но подобная трансмутация весьма рискована, чего не могли не понимать многие в российских властных кругах, даже и среди западников. Именно с этим связана «контрреформа» Александра III, приостановившего многие западнистские начинания своего отца, Александра II. Однако окончательный выбор пути к началу царствования Николая II не был сделан, «шарик» застыл в точке бифуркации (вспомните пример из введения), куда он скатится, было непонятно. Сам Николай склонялся к первому варианту модернизации, но возобладали всё-таки силы, толкавшие страну на второй путь. Чем это кончилось тогда, в начале века, мы знаем. «Сопротивление материала» оказалось слишком велико, трансмутация произошла, но совсем не та, на которую надеялись социальные алхимики-западники. Вместо «золота» капитализма из российской реторты выпрыгнул красный дракон большевизма. Многие экспериментаторы исчезли в его пасти, другие попрятались по всевозможным щелям. «Великий Западный Путь» нашей стране удалось вновь навязать только сейчас, в конце столетия, но вот куда он приведёт — по-прежнему неясно.

Однако нас в этой главе интересуют вопросы попроще, а именно, кто и как обеспечивал в начале века переход общества на «западную» траекторию развития. И вот здесь мы можем узнать много интересного, сопоставив результаты нашего астрокриминологического расследования с некоторыми дополнительными историческими фактами того времени.

Итак, первое событие с Луной в Змееносце в нашем списке — это издание Закона 1897 г. о введении в Российской Империи золотого обращения (законы вступали в силу с момента публикации). Мероприятие это по праву называется финансовой реформой С.Ю. Витте, ибо именно он, тогдашний министр финансов, был автором и главным «толкачом» этого закона. Здесь мы впервые сталкиваемся с человеком, которого можно смело назвать чёрным магом России, а ещё — стратегическим вредителем. Витте чаще всего оказывался тогда, на рубеже веков, «в нужное время в нужном месте», то есть именно он в критические поворотные моменты способствовал принятию таких политических и экономических решений, которые неумолимо толкали страну на «западный» путь. И одной из главных его заслуг в этом деле было принятие «золотого» закона, ведь золото — это не просто драгоценный металл, с незапамятных времён используемый для чеканки денег, золото — это символ того единственного божка, которому вот уже несколько веков поклоняется Запад, золото есть символ маммоны. И Витте сделал всё от него зависящее, чтобы заставить поклоняться этому божку и Россию. Ведь Россия тогда оставалась единственной крупной православной державой, единственным «удерживающим» («катехоном») мир от окончательного отпадения от истинного Бога и препятствием для прихода антихриста. Но «не можете служить Богу и маммоне», сказал Господь, поэтому выбор Россией западного пути, основанного именно на служении и поклонении золотому тельцу, означал бы окончательное и повсеместное возобладание князя мира сего.

Предвижу здесь определённое недоумение читателя: зачем, мол, придавать такое апокалиптическое значение в общем-то рутинному мероприятию государства по укреплению собственной валюты. До сих пор ведь ходят легенды о золотых николаевских червонцах. Однако тут всё очень непросто, в том числе и с укреплением валюты. Введение золотого обращения конечно не предполагало отмену бумажных денег — во всём мире нет такого количества золота, чтобы обеспечить товарообмен только на золотые деньги. Однако фиксация курса кредитного рубля в золоте (а именно это устанавливалось законом 1897 г.) неизбежно повышала стоимость самого золота, большая часть которого находилась в собственности частных банков. Таким образом, введение золотой валюты автоматически увеличивало богатство и власть Ротшильдов и им подобных. Товаропроизводители же в результате вздорожания денег (и кредита) неизбежно несли убытки. Это проявлялось в повсеместно возникавших вслед за введением золотого обращения кризисах в «реальных секторах» экономики, то есть в промышленности и сельском хозяйстве. Такие кризисы отмечались в XIX веке в Англии, Франции, Германии, США. В самом начале XX века кризис возник и в России, причём многие Русские экономисты указывали на непосредственную связь этого кризиса с финансовой реформой Витте. А издатель газеты «Русский труд» Сергей Шарапов прямо потребовал арестовать Витте как вредителя. Царь тогда к нему не прислушался, как не прислушался он к голосам многих других русских патриотов, отстаивающих самобытный путь развития России. Расплачиваться за эту глухоту ему пришлось позже в ипатьевском доме.

Неуклонное внедрение в XIX столетии золотых денег по всему миру, несмотря на их явно отрицательное воздействие на реальную экономику, объясняется именно развернувшимся наступлением жрецов маммоны. Они накапливали силы для этого наступления веками (а главной их силой было золото), и в нужный момент выступили в поход. Повсюду им сопутствовал успех, и если ещё в начале прошлого века центром экономической жизни «передовых» стран были завод и фабрика, то к концу века таким центром становятся банк и биржа. Конечно сейчас, когда владычество банков стало абсолютным, золотые деньги — это пройденный этап, сейчас правят бал деньги «электронные». Но тогда золото сыграло важнейшую роль в завоевании мира служителями маммоны. Почти все правительства оказались у них в долговой кабале, повсюду банкиры стали диктовать свои условия.

Кстати, сам Витте не скрывал, что основной целью введений золотого обращения было укрепление доверия зарубежных кредиторов к России, то есть облегчение условий получения внешних займов. И ему удалось-таки посадить страну на долговой крючок, главным образом французский, что неизбежно связало Россию и политически. Однако Россия оставалась всё же слишком сильной, чтобы Запад мог легко и быстро её «интегрировать» (проще говоря, скушать). Да и Николай II далеко не во всём следовал советам своего «финансового гения», особенно в области облегчений иностранному капиталу эксплуатации ресурсов страны. Поэтому в повестку дня встали вопросы об ослаблении России до приемлемого уровня и о радикальной смене политсистемы, то есть о замене самодержавия чем-нибудь парламентско-конституционным И снова Витте оказался незаменим. Его черномагический талант «управления по особым точкам» проявился во всей своей силе.

В конце XIX века возникла обширная кризисная зона на Дальнем Востоке. Слабые тогда Китай и Корея стали объектами «гастрономической» заинтересованности старых и молодых хищников: Англии, Японии, США. У России были свой интересы в этом регионе, связанные с освоением принадлежащих ей земель в Забайкалье и Приморье, да и остаться в стороне от происходящего в Китае и Корее она не могла. Разумеется, прямого нашего вовлечения в дела этих стран не требовалось, способов косвенного воздействия было предостаточно. Прямое вовлечение было связано с огромным риском опасных для России конфликтов, а главное, отвлекало силы от обустройства собственных территорий. И вот здесь именно Витте, действуя чисто иезуитски, перевёл стрелку на ненужное вмешательство.

Как раз в это время ударными темпами сооружалась Транссибирская железнодорожная магистраль. Витте предложил последний участок магистрали построить не на российской, а на китайской территории, в Маньчжурии, якобы для спрямления пути. Добиться разрешения на это у Китая он предлагал путём поддержки стремления последнего к ревизии крайне тяжёлых для Китая условий Симоносекского мирного договора с Японией (заключённого после неудачного для китайцев военного конфликта со Страной Восходящего Солнца). Многие указывали, что при таком образе действий Россия приобретёт в лице Японии вечного врага, что Японию неизбежно поддержит Англия, Китай же просто будет считать, что Россия воспользовалась его слабостью. К тому же строительство конечного участка дороги на чужой территории означало отвлечение ресурсов, столь необходимых для развития российского Дальнего Востока.

Однако Витте удалось настоять на своём проекте. Китайцев уломали (не без помощи многомиллионного подкупа), и строительство Китайско-Восточной железной дороги (той самой знаменитой КВЖД) началось. Вскоре стали сбываться прогнозы оппонентов Витте, но он уже отполз в сторону, предоставив неблаговидную роль поджигателей войны с Японией другим, очень слабо понимающим реальный расклад, людям. Сам же Витте, занимая ключевой пост министра финансов, контролировал поступление в кризисный дальневосточный регион денежных средств, да так «успешно», что к началу разразившейся наконец войны Россия оказалась и без сильного флота на Дальнем Востоке, и с недостроенными КВЖД и крепостью в Порт-Артуре. Н-да, такого врага народа какой-нибудь кровавый диктатор Сталин давно бы расстрелял, а вот Николай II сделал его председателем Комитета министров, то есть главой правительства. Всё-таки либеральное было время.

Война протекала для России крайне неудачно, к тому же она наложилась на внутренний экономический и политический кризис, вылившийся в итоге в революцию 1905 г. Англия, да кстати и США, всячески поддерживали Японию. Например, в момент начала войны резидентом английской разведки в Порт-Артуре был знаменитый Сидней Рейли-Розенблюм (впоследствии геройски павший в застенках ЧК), он-то и снабдил японцев ценными сведениями о системе обороны русской крепости. Много было дури и прямого предательства среди российских полководцев (взять хотя бы коменданта Порт-Артура Стесселя, сдавшего город японцам, хотя его вполне можно было ещё оборонять), но много было и героизма русских солдат, матросов и офицеров (достаточно назвать крейсер «Варяг»). В конце концов японцы, несмотря на массированную помощь англосаксов (любопытно бы узнать, вспоминали они об этой помощи позже, когда топили американский флот в Перл-Харборе и жрали, по самурайскому обычаю, печёнки попавших в Сингапуре в плен английских солдат и офицеров), стали выдыхаться, слишком уж разный вес был у России и Японии. Но тут опять «мировое сообщество» пришло на помощь, на Россию надавили, уговорили её сесть за стол переговоров. А главой российской делегации Император назначил нашего старого знакомого — Витте. 23 августа 1905 г. (ст. стиль) в американском городе Портсмуте мирный договор был подписан. Излишне говорить, что произошло это тогда, когда Луна была в Змееносце.

Витте объявил договор своим крупным дипломатическим успехом, но в действительности его условия оказались для России крайне тяжелы и невыгодны. Недаром Витте стали после подписания им мира с японцами называть «графом Полусахалинским», ведь половину Сахалина пришлось отдать. Удручающее впечатление поражение произвело и на народное сознание, что не могло не сказаться на течении революции, которая к лету 1905 г. начала уже было затухать. Однако после прекращения войны события вновь перешли в горячую фазу, а это помогло Витте и стоящим за ним силам приступить к выполнению следующей задачи — изменению российской поэтической системы. Конечно, решить такую задачу в одиночку Сергей Юльевич никогда бы не смог, но он был не один.