Особенности церковно-политического уклада новгородской республики в контексте общерусской истории
Принято считать, что христианство на Руси было принято в качестве государственной религии с минимальным сопротивлением коренного населения. Дело в том, что к моменту крещения киевлян в водах Днепра древнерусское язычество находилось на ранней, антропоморфической, стадии своего становления, о чем в частности свидетельствует отсутствие храмов как покровов языческих святынь, а также – самостоятельного жреческого класса. Невовлеченность в дело распространения монотеизма класса лиц, заинтересованного всеми силами поддерживать старый, наследованный от предков порядок вещей, свело к минимуму деятельную борьбу с водворением на Руси христианства.
Особенность начального периода экспансии христианской религии заключалась и в том, что она проходила преимущественно на добровольных началах. Русские князья радели о подчинении земель и выплате дани, не слишком заботясь о конфессиональной принадлежности своих подданных. В то же время католические проповедники, немцы и шведы, насаждали свою веру огнем и мечом, аргументируя свою тактику иезуитским лозунгом: «цель оправдывает сердства».
Миролюбие русских князей яростно порицалось немецкими летописцами, так что шведы, недовольные вялой просветительско-политической деятельностью новгородцев, предпринимали в итоге крестовые походы на сам Великий Новгород, бывший к тому времени христианским городом. Примечательно, что жизненный уклад самих новгородцев зиждился на приниципах веротерпимости и плюрализма: и в городе, и в его ближайших окрестностях умели жить мирно с представителями латинской веры, тогда как воинствующая обичительная риторика в адрес еретичествующего Запада появляется очень рано в письменных памятниках Киевской Руси. Не только иноверцы могли спокойно жить на территории вольного города – сами жители нередко приходили на богослужении в варяжские божницы и крестили к римско-католических священников своих детей.20
Только впоследствии, как гласит легенда о построении варяжской божницы, началось порицание новгородцев за излишнюю свободу, данную в городе католическому духовенству и исповедникам этой ветви христианской веры, тем не менее принцип веоротерпимости к тому времени уже достаточно укоренился в городе.21
Что же касается добровольного принятия новгородцами христианства, следует отметить, что это мнение справедливо лишь отчасти, поскольку именно «огнем и мечом» Добрыня крестил новгородцев, а, по наблюдению В. Я. Петрухина, случаи насильственной христианизации на Руси зафиксированы и археологически: «так интерпретируются скелеты со следами рубленых ран, обнаруженные при раскопках кривичской курганной группы в с. Каблуково (Подомосковье); после расправы, произведенной над язычниками, местные жители стали хоронить своих умерших не на горизонте, а в могильной яме, по христиански»22.
Как бы там ни было, в силу ряда причин процесс перехода к христианству шел медленно, несмотря на то что «князь Владимир должен был предпринять миссионерские усилия по обращению всей русской земли, прежде всего – второй столицы, Новгорода»23.
Языческие обычаи и верования наряду с христианством долгое время оставались огранической частью быта новгородцев. Предположительно, особую роль в стойкости и долговременном сохраннении языческих верований на этой земле сыграл значительный процент финского населения, которое вообще славилось своими волхвами и ведунами. Сохранилось немало летописных свидетельств, описывающий душевредную, с точки зрения норм христианской религии, практику новгородцев обращаться к чудским кудесникам с целью узнать непостижимое.24 Как бы то ни было, волшебство в его разных видах пользовалось в Новгороде большой популярностью. Так, басни, примолвления, использование узлов, приворотных трав, ворожений и тому подобное служат примерами господствовавших в Новгороде в течение всей его истории суеверий.25
Один из новгородских епископов, Феодор, поставленный в 1069 году, чуть было не стал жертвой перехода большей части его паствы под знамя некоего волхва. Одурманенные проповедями кудесника, новгородцы предприняли попытку умертвить Феодора, и только отвага и находчивость князя Глеба Святославича спасла несчастного от мученической кончины.
Нравы и обычаи жителей новгородской земли понемногу приводились в соответствие с нормами христианской морали. Так, матримониальная культура новгородцев встретила яростное противодействие со стороны Церкви. Помимо брака без согласия и благословения родителей, без согласия невесты, среди новгородцев были распространены разводы, равно как и многоженство. Этот пережиток прежних верований был столь распространен и живуч, что в скором времени проник даже в жизнь новгородского духовнества. Это и привело впоследствии к возникновению вопроса о вдовствующих священниках.
Языческие нравы так глубоко укоренились в части новгородского населения, что процесс окончательной его христианизации не был завершен даже при становлении Великого Новгорода в качестве самостоятельной государственной единицы.