М. М. Аджиев. М. А. Муртазов

АБАЗА

В КАБАРДЕ

Содержание:

ПРЕДИСЛОВИЕ

РАЗДЕЛ 1. ИССЛЕДОВАТЕЛИ ОБ ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИХ СВЯЗЯХ КАБАРДИНЦЕВ И АБАЗИН

1. М. М. Аджиев. М. А. Муртазов. История союза родства и разногласий в абазино-кабардинских отношениях.

2. А. Алоев. Историческая справка о присутствии и интеграции абазин в Кабарде.

3. Н.Г. Волкова. Абазины и Убыхи.

4. Е.Н. Данилова. Общие исторические сведения об абазинском народе и его расселении в ХIХ в.

5. А. А. Максидов. Р. К. Кармов. О Кабардинской ветке Абазинского рода Аджиевых

6. Е. Д. Налоева. Взаимоотношения кабардинских удельных княжеств с соседними народами

7. В. А. Пшеноков. А.С. Кизилов. Убыхи Сочи - мореходы и корабелы или, где жили дворяне рода Чизмаа

8. Р. Х. Темтирова. Несколько слов о роде Тамби

9. А. В. Савойский. История образования аула Ашабовых (с. Малка)

10. В.А. Фоменко. Из истории Адыгского и Абазинского населения Пятигорья

11. М.В. Янова. Р.К. Кармов. Обзор источников по истории происхождения аула Кармово. (1793-1825 гг.)

12. Аул Уляп.

РАЗДЕЛ 2. АРХИВНЫЕ ДОКУМЕНТЫ О АБАЗО-КАБАРДИНСКИХ ОТНОШЕНИЯХ

ПРИЛОЖЕНИЯ:

1. Список абхазо-абазинских фамилий, живущих в Кабарде

2. Список первых добровольцев, выехавших из Нальчика на "Икарусе" в первый день войны в Абхазии, и прибывших на второй день, 15 августа 1992 года в Гудауту

3. Списки кабардинских добровольцев, получивших государственные награды Республики Абхазия

ПРЕДИСЛОВИЕ.

Абазо-Адыгские родственные связи имеют огромную историю, которая до сих пор совершенно не изучена и именно поэтому дает возможность некоторым недобросовестным деятелям «спекулировать» на этой теме внося раздор в отношения братских народов. Публикуемые ниже архивные материалы являются попыткой внести, что-то новое, положительное в развитие этих отношений и показать на основе источников, что не все сложившиеся стереотипы являются истинной.

Надеемся, что изучение данных материалов поможет многим в понимании тех глубинных мотивов, которыми руководствовались кабардинцы, выступив первыми в помощь Абхазам, в войне новейшего времени.

Уверены, что появятся новые исследователи, которые отойдут от анализа уже опубликованных материалов, которые формируют существующие стереотипы и перейдут к выявлению новых. Это даст новый, позитивный толчок к осознанию объединяющей роли истории, написанной нашими, не политизированными ученными.

Данная книга состоит из двух разделов: Исследователи об общественно-политических связях Кабардинцев и Абазин; Архивные документы о Абазо-Кабардинских отношениях. В первой разделе мы представили работы, как маститых ученных, так и совсем неизвестных исследователей, которые возможно помогут увидеть заинтересованным читателям новые грани данной темы. Во втором разделе представлены в основном документы, которые до сих пор не публиковались, эти документы из архивов Грузии, Турции, Москвы, Санкт-Петербурга, Кабардино-Балкарии, Осетии и других источников. Еще раз повторимся, что все эти материалы являются маленькой частичкой, которая не может объективно отразить все грани Абазо-Кабардинских отношений, но является еще одним кирпичиком в понимании нашей истории.

Попытаемся коротко обозначить основные, менее спорные моменты в Абазино-Кабардинских отношениях.

1.По нашему предвзятому и недостаточно проработанному исследованию сложилось мнение о том, что первое известное, крупное взаимопроникновение народов произошло в 738 году. Тогда арабские войска взяли штурмом так называемую «железную крепость» принадлежащую Апсилам. После этого Апсилия перестала существовать, остатки народа разошлись, но основная часть переселилась через перевал к касогам, (предкам кабардинцев), с которыми до этого у них сложились добрососедские отношения. Об их связях свидетельствуют археологические данные.

2.Начало названия Кабарды, по сохранившимся фольклорным данным связано с Кабардом Тамбиевым. Именно он является основоположником Кабарды и его имя стало названием народа Кабардинцев. И никто не отрицает, что фамилия Тамби с большой вероятностью имеет отношение к народу Там, которая в свою очередь является Абазинским народом.

3.У первого князя Кабарды Инала, одна из трех жен была дочерью Абазинского князя, и этот факт, тоже никем не опровергается. Известно, что при таких династических браках, по обычаям того времени с невестой в стан жениха уходило большое количество дворян, соответственно их подвластных.

4.Нельзя не отметить, что могила великого кабардинского князя Инала Великого находится на территории современной Абхазии и является для Абхазцев безусловной святыней, и это не может быть случайностью

5.К XIII-XV веках появилось государственное образование Кабарда, немалую основу которого составляли апсило-абазинские народы. Правители Кабарды начали процесс добровольно-принудительного присоединения соседних народов. В первую очередь, в эти действия по объединению подпали соседи и родственники составляющие народы Абазин-тапанта.

6.К XVII-XVIII веку этот процесс практически завершился и надо сказать, что не всегда это происходило мирным путем, но исторический факт заключается в том, что это не воспринималось, как подчинение чужих народов, а только, как соединение родственных.

7.Под влиянием экспансии Российской империи произошел разрыв родственных и союзных связей на Северном Кавказе, которое привело к ослаблению и падению могущества Кабарды. В конечном итоге население Кабарды (по некоторым данным) к началу XIX века сократилось на 90 процентов. Вместе с кабардинским населением сократилось и количество Абазин-тапанта, которые приняли весь груз противостояния внешней экспансии.

8.Последние этапы формирования этнического состава Кабардинцев произошли в период с 1820-х по 1870 годы. Тогда абазинское население Кавказских Минеральных вод, вытеснялось из мест своего исторического проживания, и они переселялись либо за границу, либо в Кабарду. Основная часть переселилась к своим родственникам в Кабарду и единственной причиной этих миграционных процессов явилась Кавказская война.

На сегодняшний день территория Кабардино-Балкарской республики составляет 11 районов включая и город Нальчик. Из десяти районов два в основном балкарские, два русские, из оставшихся шести (в основном кабардинских) один Зольский практически весь состоит из переселившихся в XIX веке абазинских аулов. Часть этих аулов, переселившихся в XIX веке вошла и в Баксанский район. Нельзя не отметить, что эти два района являются наиболее густонаселенными среди кабардинских районов. Надо обратить внимание и на то, абазинское население не расселялось не только в населенных пунктах Зольского и Баксанского районов, но и по всем другим аулам. Кроме этого известно, что и в других районах республики существуют села, имеющие в своем составе доминирующий абазинский состав населения. Например, в Урванском районе самое крупное селение Кабардино-Балкарии - Нартан, раньше назывался Клишбиево, что явно показывает чисто абазинские корни.

Естественно, что сразу разобрать все загадки истории нам не получится и все, что сказано выше может навлечь на себя массу критики. Мы перед собой не ставили цель доказать всем безусловную истинность данных предположений. Эта книга скорее попытка не доказать, а громко заявить о том, что немалая часть населения Кабарды имеет абазинские корни и они об этом знают. Книга о том, что возможно подавляющая часть кабардинцев имеет глубинные абазинские корни и они об этом не помнят. В книге читатель найдет немало фактов, когда в тяжелое время Абазины и Адыги становились рядом и помогали последним куском хлеба своим братьям. После окончания Кавказской войны абазины – мухаджиры покинули места исконного проживания в районе Кавказских Минеральных вод и вошли в состав нынешней Кабардино-Балкарской Республики и их приняли и обеспечили всем необходимым их братья.

Книга создана для того, чтобы обратить внимание ученых Абазо-Абхазо-Адыгского мира на еще неисследованные материалы, проливающие свет на корни Абаза не только среди Кабардинцев и Адыгов, но и корни Адыгов среди Абхазов и Абазин, которые безусловно имеются. Мы пытаемся показать людям то, что Абхазо-Адыги имеют не только доказанные общие корни, уходящие вглубь тысячелетий, но и то, что во все этапы истории происходили родственные взаимопроникновение представителей народа друг в друга. На сегодня существует очень много представителей Адыгов в среде Абхазов и Абазин и наоборот, и то, что историческая память не сохранила подробностей этого не дает нам право отрицать это.

РАЗДЕЛ 1. ИССЛЕДОВАТЕЛИ ОБ ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИХ СВЯЗЯХ КАБАРДИНЦЕВ И АБАЗИН

А. Алоев.

Историческая справка о присутствии и интеграции абазин в Кабарде.

Формирование феодальной Кабарды как доминирующего государственного образования на Северном Кавказе в позднее Средневековье и Новое время неотторжимо связано с фактором глубокой интеграции в ее социально-политическую систему абазинского этнического массива. В этом плане, несомненно, речь идет о мощной и стабильной кабардино-абазинской военно-политической синергии как базиса становления и упрочения сначала единого восточночеркесского княжества, а с XVII века Большой Кабарды.

Существенным аспектом абазинского присутствия в Кабарде на протяжении веков выступал мощный демографический потенциал басхагских (а в отдельные периоды и (а)шхарауских) вассалов кабардинских князей. Сведения исторических источников показывают, что речь идет, по меньшей мере о пятой части мобилизационного ресурса Кабарды относительно первой половины XVIII века.

На протяжении всех столетий совместного строительства единого социокультурного и политического пространства прочность кабардино-абазинского содружества неизменно позволяла адекватно реагировать на все возникавшие исторические вызовы (неоднократный разгром крымских войск, ликвидация ойратской-калмыцкой угрозы и т. д.).

Ретроспективный взгляд на динамику инкорпорации абазин в социокультурную и политическую ткань Кабарды позволяет говорить условно о двух волнах этого процесса. Источники показывают, что уже к первой половине XVIII века в Кабарде наблюдается целый пласт изначально абазинской по происхождению, но успевшей ассимилироваться среди черкесов, знати. В первую очередь это относится к таким родам как Карма, Клишбий, Ашаба, Агзаг, Хауд и т. д.

Вторая волна интенсивной инфильтрации и последующей ассимиляции абазинского населения в черкесской этнической среде относится к периоду Кавказской войны и его катастрофического завершения для абазин и черкесов. Можно не подчеркивать, что в течение столетнего противостояния имперскому натиску устоявшийся за века модус абазино-черкесского этнического взаимодействия был кардинально деформирован. Весь спектр последствий Кавказской войны; ликвидация независимости, более чем десятикратное сокращения ареала расселения, демографический коллапс в результате Геноцида черкесского народа на завершающем этапе военных действий поставившие адыгское и абазинское население Северо-Западного и Центрального Кавказа на грань этнического небытия предопределили форсирование процессов абазино-черкесского этнического симбиоза направленного на совместное выживание в условиях всеобъемлющей катастрофы. Несомненно подобному сценарию этнических процессов способствовали этногенетическое родство, социокультурная близость и идентичность ментального кода абазин и черкесов.

Для полноценного понимания конкретных путей через которые реализовалась окончательная интеграция абазин-тапанта с черкесами Кабарды в середине – второй половине XIX века приведем несколько выдержек из работ выдающегося кавказоведа Л.И. Лаврова опирающихся на широкую источниковую базу. Он, в частности, писал: «Очевидно, теперь джантемировцев (ответвление абазин-тапанта -Авт.) следует искать среди абазин, смешавшихся с кабардинцами в Большой Кабарде». «Тогда же жители его (селения амыстаду Абуковых- Авт.) выселились в кабардинские селения Верхний и Нижний Куркужин. В настоящее время абуковцы смешались с кабардинцами и потеряли свой язык». «Остается сказать о сел. Бабуковском, образовавшемся... из абазин и кабардинцев...» «В настоящее время в Кабарде проживают многие из потомков различных тапантовских племен, слившихся с кабардинцами (например в сел. Малка)». «Так, тапантовские амыстаду Абуковы своих подвластных, проживавших в начале 60-х гг. возле станицы Незлобной переселили в Большую Кабарду» - Абазины (историко-этнографический очерк) // Избранные труды по культуре абазин, адыгов, карачаевцев, балкарцев. Нальчик, 2009. С. 141-142, 152. Примечателен и следующий эпизод из другого труда автора: «М.А. Нипа сообщил, что в сел. Чегем-II (в Кабарде есть квартал, носящий название Абазинского, так как в нем живут окабардинившиеся абазины» - Этнография Кавказа. Ленинград, 1982. С.65.

В целом на данном этапе можно утверждать, что население таких черкесских населенных пунктов как Залукокоаже, Каменномостское, Сармаково, Малка, Псыхурей, Верхний и Нижний Куркужины (не считая ряда небольших сел) преимущественно состоит из потомков ассимилировавшихся в адыгской среде абазин.

Н.Г.Волкова

Абазины и Убыхи.

А.Н. Генко в связи с исследованиями абазинского языка писал: «Термин абадзе или абаза очень давнего происхождения… и имеет собирательное значение: так назывались представителями черкесских племен все племена абхазские (в самом широком смысле, включая сюда и… убыхов), объединявшиеся общностью языка и культуры и жившие к югу от черкесов, главным образом в горных долинах Причерноморья… На основе этого-то черкесского термина абаза… с XVIII в. упрочился русский термин «абазин¹»… Эта абхазская общность к началу XVIII столетия включала две большие территориально обособленные группы, по их местоположению условно называемые северокавказской и южной. Исторические судьбы этих групп различны. Абазинское население северных склонов хребта (тапанта и шкарауа), переселившись сюда до XVI в., рано вошло в орбиту политического и культурно-языкового влияния кабардинцев. Южные абазины, известные в кавказоведческой литературе как садзы и джигеты (от грузинского джики), разделялись на множество обществ, в ХIХ в. этнически более близких к абхазам и убыхам, с которыми имели также тесные политические связи.

Большинство известных нам по более поздним источникам локальных групп абазин тапанта в пределах Северного Кавказа упоминаются русскими и турецкими источниками середины XVII в. Это дударуковцы, джантемировцы, бибердовцы и ловцы, из которых бибердовцы в это время жили по берегам Кубани и Зеленчука, судя по описанию Эвлия Челеби, в равнинно-предгорных районах². В отношении дударуковцев Л.И.Лавров приводит сведения 70-х годов XVI в.³. Эти же источники еще не называют на Северном Кавказе другие группы тапанта: клычевцев, кячевцев и трамовцев. Имя последних соответствует фамилии амыстаду Лоовых – Трамраа, выделившихся, видимо, позднее, не ранее XVII в. В 20-е годы XVIII в. трамовцы известны по труду Главани⁴. Кячевцев в 40-х годах XVII в. Эвлия Челеби отмечает среди абазских племен Черноморского побережья⁵. Упоминаемое Главани абазинское племя кимлик Л.И. Лавровым связывается с клычевцами⁶. В связи с этим напомню, что встречаемое в источниках XVIII в. название одного из рукавов р. Кубани, омывающего полуостров Ачу, было Кимли- или Кумли-Кубань⁷. Турецкий источник, датируемый до 1711 г., сообщает о постройке в этих местах крепости Ачу, предназначавшейся против «абазских разбойников»⁸. В документах первой половины XVIII в. остров Кумли-Кубань или Кара-Кубань был известен также под именем Абаза-Инпаги⁹. Приведенные факты дают возможность предположить, что именем кимлик Главани назвал одну из групп абазы, жившей по р.Кара-Кубани¹⁰. Последние, видимо, были адыгами.

Западноевропейские источники первой половины XVIII в. (Главани, Пейсонель), называющие локальные группы северокавказских абазин, ничего не сообщают о их местоположении. Несколько полнее сведения русских документов того же времени. Так, Магомет Атажукин, бывший в Петербурге в 1732 г. в качестве кабардинского посла и опрошенный в Коллегии иностранных дел, утверждал, что «абазинский народ из древних лет еще у предков их, кабардинцев, во владении были»¹¹. В качестве давнего местожительства им была названа луговая сторона р. Баксан, где находились 800 дворов этого племени. «А в тех дворах военных людей конных и пехотных з 2000 человек»¹². Около 9 лет тому назад, сообщается в том же документе, Дели-Султан с Саадат-Гирай султаном с крымским и кубанским войском приходили на Большую Кабарду¹³ и «оные султаны тогда этот абазинский народ от кабардинцев силой взяли и перевезли за Кубань» и там поселили на расстоянии двух дней пути от Большой Кабарды¹⁴. Однако в 1738 г. кабардинские владельцы Магомет Кургокин и Кара-Мурза Алев, бывшие с калмыцким ханом Дондук-Омбою в закубанском походе, вновь перевели в Кабарду шесть абазинских селений, о которых сообщалось в 1732 г. Магомет Атажукин на этот раз поселил их в верховьях р. Кумы¹⁵. Через два года, т.е. в 1740 г., Росламбек Кайтукин, «согласясь с кубанским салтаном, ис тех абазинских деревень, именуемых Леп и Терам (т.е. Лоовых и Трамовых. – Н.В.), половину перевел на Кубань»¹⁶. Наконец, в 1754 г. кубанский сераскер Крым-Гирай-султан в очередном походе на Кабарду увел часть этих абазин, «за что у кабардинцев с ними и драка была»¹⁷. Таким образом, даже эти несколько документов дают представление, насколько часто менялось местоположение абазинских поселений, неоднократно переводившихся то кабардинскими феодалами, то крымцами.

Подобные передвижения в первой половине XVIII в. были характерны не только для трамовцев и лоовцев, но и для других групп абазин. Абазины-бабуковцы, которыми владел Арслан-бек Кайтукин и жившие до 1743 г. в горах, в том же году перешли на р. Малку, в период 1743-1753 гг. уходили в верховья р. Кумы, но к 1753 г. вновь вернулись на р. Малку¹⁸. Такого же рода переселения претерпели в 1746 г. и дударуковцы¹⁹. Факты многочисленных передвижений абазин тапанта в короткие сроки неоднократно менявших свое местоположение, отразились во многих документах первой половины XVIII в. «Абазинцы, шесть частей или родов, - сообщалось в одном из них, датируемом 1747 г., - кочуюсчия по Кубану, их, кабардинских владельцов, издревле подданныя, с которых они и доднесь всякия подати берут, и есть ли потребно от них войска, то и на войну с ними ходят, и жили прежде вместе с ними, с кабардинцами, по Малку, Баксану и Куме. И назад де тому года с три по ссоре Арасланбек Кайтукин отогнал их с Кумы к Кубану… И в том же де году кубанский сераскер отогнал конские табуны и скот и их сильно перегнал за Кубань…»²⁰.

Определить границы расселения абазин тапанта в XVIII в. не всегда легко: во-первых, ввиду большой подвижности абазинских поселений, во-вторых, в связи с территориальным разделением каждой локальной группы тапанта на несколько частей, нередко занимавших территории, весьма удаленные друг от друга. Наиболее детальные сведения о расположении абазин тапанта сообщают источники середины XVIII в., и, прежде всего, карта Кабарды 1744 г. В составе Большой Кабарды эта карта называет пять групп абазы – нижние, или танбиюкаи, средние, экепцацкие, верхние и деревня Бабукова. Нижние абазины в количестве 15 селений жили в 1753 г. по р. Куме. Приводимые кабардинскими узденями имена старшин этой группы – Али Лиова и Алпыгирея Бибердова показывают, что в состав нижних или танбиюкаевских абазин входили ловцы и бибердовцы. Число селений средней абазы указывается «в два раза более, чем в нижней», т.е. около тридцати. По данным карты 1744 г., средняя абаза располагалась в верховьях р. Кумы, однако незадолго до 1753 г. была переведена «за вершину Кубани на речки Инжики (т.е. на Зеленчуки. – Н.В.)»²¹. Имена старшин этой группы абазин – Арсланбека Лиова, Тударука, Кяча и Клыча показывают, что в ее составе были ловцы, дударуковцы, кячевцы и клычевцы. Экепцацкие²²абазины к 1753 г. также были переселены кабардинскими князьями на р. Инжик (Зеленчук). Верхняя абаза, в 1744 г. находившаяся в верховьях р. Кумы, в 1753 г., как и средняя, была переведена на р. Инжик. Абазинское сел. Бабуково, в 1753 г. принадлежавшее сыну кашкатавского владельца Арсланбека Кайтукина – Хамурзе, в это время находилось по правому берегу р. Малки, а до 1743 г. – в горах²³.

1769 год застает абазин тапанта, или алтыкесек, в верховьях р. Кубани, видимо, по ее левым притокам Большому и Малому Зеленчуку, куда абазины были переведены кабардинскими владельцами к 1753 г.

Но уже в 1785 г. часть этих абазин перешла в пределы только что созданной Кавказской губернии на р. Подкумок, поселившись по течению реки несколько выше Георгиевска²⁴. Переселения абазин в пределы Кавказской губернии происходили и в дальнейшем. В 1811 г. абазинские владельцы Калы-Гирай, Темрю- и Мурад-Гирай Ловы обратились к царской администрации с просьбой позволить им переселиться с их узденями и подвластными на р. Подкумок к Ессентукскому посту, «где они могут удобно производить хлебопашество», что и было разрешено ген. Тормасовым²⁵. Непостоянным в эти годы было местоположение абазинских селений Трамовых, Тамбукаевых и Лоовых, отдельные группы которых численностью в 740 дворов то переходили внутрь кордонной линии и поселялись в верховьях Кумы, Танлыка и Подкумка, то уходили с этих мест²⁶. Трамовцы жили также в Пятигорье, где их сел. Трама-аул, имевшее 500 дворов, в 1772 г. упоминает Гюльденштедт²⁷. Это селение существовало в Пятигорье и в первой четверти прошлого столетия. Трам-кабак, находившийся в 20 верстах от Подкумка, с населением в 500 семей, описывают Киммель и Глен²⁸. В 1800 г. Адиль-Гирай Атажукин пытался увести за Кубань 200 семей абазин из числа живших в пределах Пятигорья около Константиногорской крепости²⁹.

В первом десятилетии ХIХ в. абазины, жившие в пределах Кавказской губернии, обитали в небольших селениях по рекам Куме и Подкумку. Это были группы лоовцев, бибердовцев, клычевцев, джантемировцев³⁰. Как уже отмечалось, в те же годы в Пятигорье жили трамовцы. Кроме того, в 5-6 верстах от Георгиевска в первой четверти ХIХ в. находилось сел. Бабуково, в котором, по свидетельству побывавшего там в 1819 г. Глена, жили абазины и кабардинцы³¹.

Кроме этой части абазин, жившей в русских пределах, 2 тыс. дворов лоовцев, кячевцев и трамовцев в 80-х годах XVIII в. находились за Кубанью. Об этих абазинах в своем рапорте сообщает И.Горич, в 1787 г. возглавлявший один из отрядов в совместном русско-кабардинском походе в Закубанье. «Перешед за Кубань, - сообщается в документе, - во-первых, покорили злодейских бабсхерских владельцов с их подвластными народами 2000 дворов: 1-го Иетшу Кячова 2-го Хамурзу, 3-го Сулеймана Ловых и 4-го их узденей Трамовых, и, взяв от них аманатов 8 человек, отдал кабардинцам и, отобрав от них пленных наших мужеска и женскаго полу людей, лошадей и рогатого скота, и дал им на алкаране присягу, с тем, дабы российскому двору, также и кабардинцам всегда быть вернопослушными; и половинную часть оных дворов переселили по Сю сторону Кубани х кабардинцам и остальныя далжны по весне к ним же переселиться»³². Таким образом, текст источника показывает изменения в местороложении части абазин (кячевцев, лоовцев, трамовцев), до 1787 г. живших по левобережью верховьев р. Кубани (видимо, по Зеленчукам), а в 1787 г. частично переселенных ближе к Кабарде на правый берег той же реки. С этим же походом связан факт переселения в Кавказскую губернию 200 семей абазин-бибердовцев³³.

Сведения, приводимые Палласом, показывают, что в 90-х годах XVIII в. часть абазин алтыкесек жила в верховьях р. Кубани, по ее притокам и по притокам р. Малого Зеленчука; другая группа обитала в пределах Кавказской губернии по Куме и Подкумку³⁴. В состав этой группы входили джантемировцы (1,7 тыс.), бибердовцы (1,6 тыс.), ловцы (1,5 тыс.), клычевцы (0,6 тыс.), дударуковцы и кячевцы, численности которых Паллас не указывает³⁵. Он не называет также трамовцев, в те годы уже живших в Пятигорье и которых он, видимо, учитывал вместе с ловцами. Общая численность абазин в Кавказской губ., судя по этим данным, составляла 5,4 тыс. (без дударуковцев и кячевцев). Статистические сведения по абазинам, приводимые И.Дебу и относящиеся к 1794 г., в большинстве расходятся с данными Палласа³⁶. Это обстоятельство, видимо, связано с тем, что «Ведомость 1794 г.» учитывала не только прикумских абазин, но и частично закубанских.

В составе закубанских абазин, по свидетельству того же Палласа, были клычевцы, обитавшие по правому притоку Малого Зеленчука – р. Кардонике, Асланкыт³⁷, располагавшиеся по р. Хасауту (приток р. Кардоник), трамовцы, жившие по р. Теберде, бибердовцы, занимавшие земли по р. Мараух, левому притоку Малого Зеленчука, дударуковцы по р. Малый Зеленчук³⁸. В верховьях правобережья Кубани было сел. Кечега, принадлежавшее клычевцам³⁹.

Примерно та же картина расселения закубанских абазин в начале ХIХ в. зафиксирована Клапротом. Помимо 250 фамилий дударуковцев, живших по Малому Зеленчуку, он называет еще одну группу этого же племени, находившуюся в 20 верстах от первой группы в районе Большого Зеленчука⁴⁰. В 30 верстах ниже местности Каменный мост по правым притокам Кубани находились поселения клычевцев. Они же населяли деревню Кечега, располагавшуюся недалеко от клычевских поселений по правому берегу Кубани⁴¹. Деревня Кечега – это кячевцы, которых, таким образом, следует считать ветвью клычевцев. Трамовцы обитали по р. Теберде и ручью Шона, т.е. по левым притокам Кубани⁴². По р. Малый Кардоник жили 200 фамилий лоовцев, помимо которых Клапрот называет лоовцев асланкыт или аслангирей, живших по р. Хасаут. Селения бибердовцев, по данным того же автора, располагались по р. Мараух⁴³. Таким образом, судя по материалам Палласа и Клапрота, закубанские абазины занимали левобережье верховьев Кубани и территории по правым притокам этой же реки.

В 1804 г. численность закубанских абазин значительно увеличилась за счет абазин Кавказской губернии, ушедших в Закубанье во время восстания 1804 г. Из района Пятигорья ушло 900 семей абазин, в основном трамовцев, в 1805 г. частично вернувшихся обратно, а позднее переселившихся на р. Малку⁴⁴. С р. Кумы ушли бибердовцы, дударуковцы, клычевцы и кячевцы, часть которых в 1805 г. вернулась на прежние места жительства. Однако вскоре все бибердовцы переселились на р. Мараух, значительная группа дударуковцев и 88 семей кячевцев перешли на левый берег Малого Зеленчука, а клычевцы – на р. Большой Зеленчук. Лишь джантемировцы, жившие, как и трамовцы, до 1804 г. в Пятигорье, после побега вернулись и оставались в прежних районах обитания⁴⁵. Причины ухода абазин с р. Кумы после 1805 г. объясняет И.Дебу. «В 1808 г., - пишет он, - когда царской администрацией стали предприниматься попытки к переселению абазин внутрь кордонной линии, последние вновь ушли за Кубань, поселившись там между башилбаевцами и в лесах»⁴⁶. Из числа таких переселенцев именно в эти годы возникли абазинские кварталы в кубанских селениях (например, в кабардинском сел. Кошехабль)⁴⁷. Лишь небольшая часть абазин, как уже отмечалось, к 1808 г. осталась в Пятигорье и в верховьях р. Кумы, где в 30-х годах прошлого столетия находился аул Лова, население которого после чумы 1834 г. составляло 980 душ м.п.⁴⁸. В те же годы на левом берегу Кубани против станицы Баталпашинской был поселен Дударуков аул (870 душ м.п.)⁴⁹. В 40-х годах, как сообщает Сталь, в верховьях Кумы и Подкумка находились четыре абазинских селения с 2,6 тыс. жителей фамилии Абуко, Жантемир, Трам и Лоов⁵⁰. Кубанские абазины (3,9 тыс.) состояли из фамилий Лоов, Дударуко, Клыч, Биберд, Исмаил и Трам. Кроме того, 1,5-1,8 тыс. абазин жили по Большому и Малому Зеленцуку⁵¹.

Значительно скупее в письменных источниках сведения об абазинах шкарауа (башилбай, баракай, баг, кызылбек, чаграй и там)⁵². Первые известия о них не уходят глубже середины XVII в., когда Эвлия Челеби упоминает башилбаевцев, баракаевцев и баговцев⁵³. Сравнительно редко шкарауа упоминаются и в источниках XVIII в. В значительной мере это обстоятельство связано с двумя моментами: еще большей по сравнению с тапантой географической изолированностью и более слабыми по сравнению с теми же тапантовцами политическими связями с Кабардой. Именно этот факт нередко был причиной более частого упоминания в русских документах XVIII в. абазин тапанта. Сообщение Гюльденштедта об абазинах шкарауа, к которым относились, по его свидетельству, кызылбековцы, тамовцы, чаграй, баракай, баг и группа сабар [?], мало что дает для определения локализации этих племен⁵⁴. Этот пробел частично восполняют скупые свидетельства других источников 70-х годов XVIII в., называющие 800 дворов башилбаевцев в верховьях Кубани⁵⁵. Документ 1788 г. несколько уточняет местоположение башилбаевских поселений, располагая их в верховьях Урупа, левого притока Кубани⁵⁶. В тех же местах помещает 600 семей башилбаевцев и Я.Нейнеггс⁵⁷. По его свидетельству, 120 семей племени Сите, т.е. княжеской фамилии башилбаевцев Сидовых, жили в верховьях р. Мараух. Баракаевцы в 90-х годах находились по р. Малой Лабе⁵⁸, башилбаевцы занимали земли по Урупу и по его левым притокам, по рекам Малому и Большому Тегеням⁵⁹. В верховьях р. Ямансу находился «малый народ баракан»⁶⁰.

Более подробные данные о расселении абазин шкарауа в начале ХIХ в. приведены в труде Клапрота. Башилбаевские селения, по его сведениям, располагались в трех местах: в лесистых горах правых притоков Большого Зеленчука, в горах у истоков р. Уруп и по Большому и Малому Тегеням, т.е. левым притокам Урупа. Однако сведения, сообщаемые Клапротом, отражали картину расселения башилбаевцев для более раннего времени. «Башилбаевцы, - замечает он, - более не живут на р. Большой Зеленчук, поскольку они ушли из этих мест из-за чумы и поселились по р. Уруху»⁶¹. Тем самым передвижение абазин шкарауа с Большого Зеленчука произошло до 1807-1808 гг. – времени путешествия Клапрота и, видимо, было связано с эпидемией чумы, бывшей на Северном Кавказе с короткими промежутками в 1804-1812 гг. Таким образом, к 1807 г. башилбааевцы жили в двух местах: по Урупу и Тегеням. Баракаевцы, по сведениям того же Клапрота, находились в 30 верстах от бесленеевцев, вдоль р. Ходзи и на впадавших в нее ручьях, причем большая часть этого племени жила по р. Хут (приток р. Ходзи)⁶². Чаграй и баговцы, которых, по сведениям того же Клапрота, было 100 семей, жили в высоких горах на левом берегу Лабы и по ее притокам⁶⁴.

Сведения Клапрота подтверждаются данными других источников того же времени. Так, например, описание народов Северного Кавказа, составленное в самом начале ХIХ в., помещает абазин шкарауа по Большому Зеленчуку, Лабе, Урупу, Ходзи, Фарсу и Губсу⁶⁵. Башилбаевцы жили не только в верховьях Урупа, но и Большого Зеленчука, откуда они несколько позднее передвинулись на Уруп к остальным башилбаевцам⁶⁶. Кызылбековцы занимали область неприступных гор между истоками Большой и Малой Лабы, но более – по Большой Лабе; баракаи жили в лесистых горах по рекам Ходзи, Фарсу и Губсу, чаграи – около верховьев Малой Лабы, по ее левобережью, баговцы обитали в верховьях той же реки⁶⁷.

В начале 30-х годов ХIХ в. местоположение абазин шкарауа не изменилось, они занимали верховья Большой и Малой Лабы, Урупа, Андрюка, Ходзи и Губса⁶⁸. Однако источники этого времени в отличие от источников первого десятилетия ХIХ в. не называют в составе территории абазин шкарауа земли в верховьях Большого Зеленчука и Фарса. Территория обитания отдельных групп шкарауа, по сведениям источников 30-х годов, очерчивалась следующим образом. Башилбаевцы в числе 860 душ м.п. жили только в верховьях Урупа, 270 душ м.п. тамовцев находились в верховьях Большой Лабы, кызылбековцы (220 душ м.п.) – у верховьев р. Андрюк, где располагалось поселение Кызилбека Маршаниа. Шахгиреевцы, по сведениям того же описания, в числе 330 душ м.п. занимали земли у истоков Малой Лабы; в верховьях р. Ходзи помещались три небольших селения баговцев с населением 330 душ м.п.; три селения баракаевцев (620 душ м.п.) имелись по правую сторону р. Губса⁶⁹. Тот же источник сообщает, что башилбаевцы, шахгиреевцы, баговцы и баракаевцы были данниками бесленеевских князей Кануковых и Шолоховых; среди тамовцев главенствовала фамилия узденей Зарумовых, а кызылбаевцы платили подать трем владельцам из шапсугов и кабардинцев, жившим среди них в эти годы⁷⁰. Кроме того, башилбаевцы признавали власть первостепенных узденей Маршаниев, а баракаевцы – первостепенных узденей Лах и Анчок⁷¹, вступивших в родство с Даурами, одной из влиятельных абазехских фамилий⁷². Часть абазин шкарауа, как отмечается в описании, были мусульманами⁷³. Следует отметить, что автор этого описания (видимо, Г.Новицкий), как и Клапрот, сближает абазин шкарауа, в частности тамовцев, с медовеевцами. «Кроме верховий Большой Лабы, - пишет он, - главное местопребывание этого племени (т.е. медовеевцев. – Н.В.) – юго-западная покатость гор»⁷⁴. Тесные связи других групп шкарауа, например, шахгиреевцев, с медовеевцами отмечали и другие источники того же времени⁷⁵.

К сказанному, опираясь на материалы, приводимые Л.И.Лавровым, можно добавить еще некоторые факты изменений этнической территории шкарауа. В 1837 г. башилбаевцы с верховьев Урупа ушли вниз по течению той же реки, однако в 1842 г. это племя вернулось на прежние места в горы, а в конце 50-х годов их поселения занимали территории значительно западнее – верховья Малой и Большой Лабы⁷⁶. В 1837 г. с верховьев Большой Лабы вниз по течению переселились тамовцы, в 1842 г. ушедшие в горы⁷⁷. В 1834 г. также на равнину (видимо, по Малой Лабе) частично передвинулись чаграи, но к 1858 г. их селения были вновь на прежних местах в верховьях Малой Лабы⁷⁸. В 30-х годах часть баракаевцев с верховьев Губса перешла в низовья той же реки, где в те годы находилось их селение Бзекезово, а два других помещались у истоков Губса⁷⁹.

Как уже отмечалось, этническая принадлежность племен, составлявших южную абазу, не была одинаковой: источники прошлого относили к ней южных абазин, горные абхазские общества, некоторые группы прибрежных адыгов, а также убыхов, занимавших промежуточное положение между абхазами и абазинами, с одной стороны, и адыгами – с другой. Южные абазины, по свидетельству Эвлия Челеби, делились на прибрежных (Кечилер, Арт, Сучалер, Садша, Джамбе, Камыш, Ашегели, Усувиш, Сууксу) и горных (Псху, Ахчипсы, Чаграй, Мункеллебе, Ала-Корейш, Мача, Панчареш и др.)⁸⁰. Большинство приводимых турецким путешественником названий сопоставляется с названиями южно-абазинских обществ первой половины ХIХ в.⁸¹. Эти абазские группы располагались с юго-востока на северо-запад, занимая территорию от общества Кеч и включая Туапсе, где абаза, по свидетельству Эвлия Челеби, граничила с адыгами жане⁸².

По данным источником первой половины XVIII в., область обитания этих племен, называемая Большой Абазой, находилась близ Черного моря и путь к ней лежал через Кубань⁸³. Лишь в труде Гюльденштедта, в 70-х годах того же века, появляются названия южных абазин – садзы и аибга, однако местоположение этих племен не указывается⁸⁴. Для начала ХIХ в. Клапрот приводит локализацию только одной южноабазинской группы – медовеевцев, живших в те годы в высоких горах верховьев Лабы⁸⁵.

Лишь документальные материалы и описания 30-х годов ХIХ в. дают возможность представить картину расселения южных абазин достаточно детально. Абазинские общества, по свидетельству Торнау, составляли две группы: приморскую, известную под именем садзов, и горную. В состав первой входило семь вольных обществ: Хамыш, Артокуадж (ср. Артлер Эвлия Челеби), Хишха, Цандрипш, Геч (ср. Кеч Эвлия Челеби), Аредба и Багрипш – последнее садзское поселение по границу с Абхазией⁸⁶. В состав горных абазин, по данным того же автора, входили Ахч