How was it for you working alongside people you looked up to in Maggie Smith and Michael Gambon?

How was it for you playing Severus Snape over this series, how did the books assist you?

Alan Rickman: J.K. Rowling lays out such a sure road map, there is what is right and what is wrong. You know what he wears sort of, you know what his hair is like, you’re told that he never really raises his voice, he doesn’t shout that much. There are rules to play, once you live inside those rules and you’re as focused as he is, in many ways it plays itself because the situations are so strong. Her grasp of her narrative is so iron clad that it’s not so much what you choose to do, as not disobeying it I think.

As the series went on did you have any idea how Snape would develop as a character?

Alan Rickman: I was in the same situation as everybody else, I’d read the books as they came out, I’d think “alright, ok, this is what happens now.” But you always knew there was going to be an agenda, it was a question of what that agenda was going to turn out to be, that meant it’s somebody who’s very concentrated. You know that he lives a solitary kind of existence, your not quite sure of what the details of that are. He doesn’t have much of a social life, and he’s only got one set of clothes clearly (laughs), which last quite well through the series.

You’ve been apart of this huge record breaking series, what has that been like? Also seeing so many of the young actors grow up during the series.

Alan Rickman: It’s been a complete privilege to be apart of this, that’s what we all are, apart of this enormous, brave undertaking of all the directors and Warner Bros to actually dare to do it.

You know that your eye line has shifted, year by year, because I started looking at them like this (looks down), then I’m gradually shrinking or they’re growing (laughs), but you’re not really aware of it until you look back at the whole span of time because what difference is there between 13 and 14, or 15 and 16, you don’t really notice that. You know that they’ve got a little bit taller since a year ago, their voices change a bit, but it isn’t really until you get the shock horror of seeing a clip from the first film that you realise how vulnerable and small these people were, now I’m looking at a situation where, certainly with Emma off at University and Dan dancing his way through a Broadway show 8 times a week, it’s like the world has shifted.

How was it for you working alongside people you looked up to in Maggie Smith and Michael Gambon?

Alan Rickman: As a drama student and a schoolboy I was sitting up in the cheap seats watching Maggie Smith and Michael Gambon at the National Theatre, so to then find yourself working with them, them becoming friends…and of course Michael has the wickedest sense of humour and Maggie is one of the wittiest people alive, I only regret I didn’t have a tape recorder or a notebook or could do short hand, you can’t compete with those too, that was so fun.

Интервью с Рикманом - Дары смерти 2
http://youtu.be/bJqejvcpJQw

А вот и перевод (с вопросами и ответами):

- Каково было играть Северуса Снейпа во всей серии фильмов? Помогали ли вам в этом книги?

АР: Джо Роулинг обозначила для нас четкие ориентиры того, как должно быть и как не должно быть. Я знал, во что он (персонаж – прим. перев.) должен быть одет, какая у него должна быть прическа; мне также сказали, что он никогда не повышал голоса на кого-либо, да и вообще практически не срывался на крик. В общем, моя игра должна была следовать неким правилам, не выходить за определенные рамки. И когда ты следуешь этим правилам, когда ты сосредоточен и собран, как и твой персонаж, его образ получается у тебя сам собой, поскольку сама ситуация была очень непростой. Развитие сюжета находилось под полным контролем этой женщины – ни шагу в сторону. Там даже речи не шло о том, чтобы самому выбирать, как играть свою роль; главное было – не ослушаться и подчиняться во всем.

- Вы знали о том, как будет развиваться история Снейпа, вашего персонажа, по мере выхода продолжения эпопеи?

АР: Я нахожусь в том же положении, что и все остальные; я читал книги по мере их выхода в свет. «О, уже? Ладненько... Вон оно как, оказывается!» Мой персонаж – человек, явно что-то скрывающий и сосредоточенный на чем-то своем; чем дальше, тем становилось интереснее, во что все это выльется, ведь о нем никто не знал никаких подробностей – кроме того, что он одинок и ведет замкнутый образ жизни. Дело ясное, что дело темное! От светской жизни он был крайне далек, а из одежды у него был всего один комплект – которого, правда, хватило на все серии (смеется).

- Каково это - быть участником эпопеи, добившейся рекордной популярности? Да и юные актеры за эти годы выросли у вас на глазах...

АР: Быть частью этого действа – бесценная привилегия для меня. Все мы – участники поистине широкомасштабного и смелого начинания наших режиссеров и кинокомпании «Уорнер Бразерс»... которые все-таки отважились на эту затею!

Год за годом мой угол зрения менялся: сначала я глядел на них вот так, сверху вниз, а потом приходилось поднимать глаза все выше и выше. Я и сам не понял: то ли я усох, то ли они выросли... Вообще вы этого не замечаете – до тех пор, пока не оглянетесь назад и перед вашими глазами не пронесутся все эти годы с самого начала. Ну чем отличается 13-летний подросток от 14-летнего? Или 15-летний от 16-летнего? Вы не замечаете этих перемен. Да, вы видите, что они за год чуток подросли, да и голоса у них стали чуть-чуть другими. Однако разница доходит до вас лишь тогда, когда вы в полном шоке просматриваете сцены из первого фильма. И тогда вы понимаете, какими маленькими и беззащитными были эти ребята. А теперь я вижу, как Эмма упорхнула в университет и как Дэн восемь раз в неделю «протанцовывает» свой путь вперед через дебри бродвейских подмостков... Границы мира раздвинулись, он стал больше!

- Как вам работалось с актерами, к которым вы всегда питали столь глубокое уважение - с Мэгги Смит и Майклом Гэмбоном?

АР: И в школьные годы, и в бытность свою студентом драматической школы я покупал билеты на самые дешевые места в Национальный театр, чтобы увидеть на сцене Мэгги Смит и Майкла Гэмбона. А теперь мы работаем вместе, да еще и подружились! У Майкла совершенно дикое и необузданное чувство юмора, а Мэгги – одна из самых остроумных женщин из ныне живущих. Единственное, о чем я жалею, – о том, что не ношу с собой какой-нибудь диктофон или ноутбук и не записываю за ними каждое слово... ведь это бесценно, поистине бесценно! Мне остается только хохотать над их остротами, поскольку соперничать с ними я не в силах...

Интервью с Аланом на премьере Даров 2 в Лондоне 7 июля.
http://youtu.be/-v60qGb0PTE

Спасибо большое за видео! Алан тут явно в ударе; пишу перевод практически из-под стола :

- Дамы и господа, Северус Снейп собственной персоной! Господин Алан Рикман!
Алан Рикман, здравствуйте! Добро пожаловать на премьеру! Как у вас дела?

АР: Замечательно. Я только что выбрался из гроба; кстати, что тут у вас происходит? Гляжу я, тут событие какое-то...

- Событие весьма внушительное, не правда ли? Взгляните, какая толпа собралась на площади!

АР: Да уж...

- Здесь просто море поклонников Северуса Снейпа! Что вы будете с ними делать?

АР: Оу, они уже что-то поют!! (смеется и посылает воздушный поцелуй).

- Должен отметить, что реакция на ваше появление была одна из самых шумных и восторженных. Ваш персонаж - один из самых неоднозначных и гипнотических во всей эпопее. Неужто вы каждый раз с радостью надевали эту черную одежду?

АР: Это зависело от того, насколько плотно я отужинал предыдущим вечером. С годами сюртук налезал на меня все туже и туже, и застегивать пуговицы на нем становилось все труднее и труднее (хохот). Будь я более осмотрительным, я бы сшил его с запасом, чтобы потом расширять по мере надобности.

- Недавно в Нью-Йорке я брал интервью у Дэниела Рэдклиффа; он говорил о вашей игре и сказал, что эта роль - роль всей жизни Алана Рикмана.

АР: Я бы сказал ему: "Дэниел, тебе еще только двадцать один!"
Мы провели вместе достаточно много времени, и это было классное время!

- Снейпу в свое время довелось побывать в роли директора Хогвартса. Как он справлялся с этой ролью?

АР: У него была секретная задача, и он не был полностью свободен и не мог делать все, что захочет. Ему нужно было выполнить эту задачу. Думаю, он с ней все-таки справился, однако большего я сказать не могу, поскольку эти люди еще не смотрели фильм.

- Все верно, вы правы! Давайте тогда вспомним ваши любимые эпизоды со Снейпом в тех семи фильмах, которые уже вышли. Были ли какие-то "снейповские" моменты, которые вы особенно выделяете в памяти и которые вспоминаете с радостью?

АР: Когда во время съемок я попадал в объектив, камера все время норовила отклониться вбок и вместо меня показать Майкла Гэмбона или Мэгги Смит, так что вряд ли таких моментов со Снейпом было много... (смех)

- (хохочет) Это был Алан Рикман; с вами было так приятно пообщаться! Желаю вам целиком насладиться вашей популярностью! Спасибо!

Пишет sladkaya bylochka:
--------------
УРРРРРА! появился перевод!

Наша волшебница Arirang перевела это интервью) За что ей миллион благодарностев
(подтверждаю!!!!)
- Давайте для начала поговорим о последней главе этой эпопеи. Что для вас важнее всего в фильме "Дары смерти - 2", в котором мы, наконец, видим завершение истории про Гарри Поттера?

АР: Ну, я думаю, что любая хорошая повесть - такая, как повесть про Гарри Поттера, - в конце концов должна закончиться хэппи-эндом. Это с одной стороны. С другой стороны, зритель рос вместе с Гарри Поттером, двенадцатилетним мальчиком, и прошел вместе с ним все школьные годы. Я и сам еще не забыл, каково это - пойти в школу в одиннадцать и окончить ее в восемнадцать. Для меня это было своего рода экскурсом в прошлое...

- Полагаю, ключевым словом для этой финальной части будет "мужество"?

АР: Да, конечно. Причем для всех. А также нравственные ценности, нравственный выбор и понятие добра и зла.

- Чем стала для вас вторая часть "Даров смерти" в эмоциональном плане по сравнению с остальными сериями? Там ведь и трудности вышли на другой уровень, и опасности стали гораздо серьезнее, да и сама атмосфера стала куда мрачнее...

АР: Все это развивалось постепенно. И книжки, и фильмы постепенно становились "взрослее" и сложнее. Или нет, скажу по-другому: вся эта история закручена на приключениях трех ребятишек, которые постепенно взрослеют. А когда люди взрослеют, в их жизни все меняется. Сперва это три невинных личика, что называется, "от горшка два вершка", которые ближе к концу становятся совсем взрослыми и вымахивают практически с тебя ростом. В их жизни зарождается первая романтика, и они сталкиваются с непростым выбором, который придется сделать в жизни. В общем, становятся взрослыми. И все это происходит постепенно, а не за один присест; вы же не можете прыгнуть из первой серии сразу в последнюю и заявить: оо, какие разительные перемены! Собственно, в умении правдоподобно передать эту последовательность и заключается мастерство рассказчика.

- Знаю, что вы не очень-то любите распространяться насчет Снейпа, но я тут прочитала одну интересную фразу: "Сгорать от желания и держать это в тайне - самое жестокое наказание, которое может устроить себе человек". Эта фраза не из "Гарри Поттера", но, на мой взгляд, вам она должна быть знакома. Насколько она подходит вашему персонажу, Северусу Снейпу? (Это если не вдаваться в подробности роли, сюжета и так далее).

АР: Ну.... он очень замкнутый и сосредоточенный человек. Он живет в крайне тесных рамках - как эмоциональных, так и физических. В одной из серий мы мельком видим его жилище... собственно, по этому жилищу мы можем судить о человеке. Когда мы снимали эту сцену, я оглянулся по сторонам (морщит нос) и пробормотал: "Вряд ли он стал бы развешивать по стенам все эти картины!" В каком-то смысле они могли там быть, ведь, по книге, это был дом его родителей, и ему приходилось возвращаться туда... Однако вы все равно не можете себе представить, как он приходит домой, идет на кухню и готовит себе поесть. Вы понятия не имеете, чем он вообще питается! Может, он время от времени берет ужин с собой из Хогварца? Или еще откуда-нибудь... Вы не представляете, как и чем он живет, когда оказывается за пределами вашего внимания.

- Вы годами практически ничего не рассказывали о своем персонаже. Было ли для вас важно сохранить его в неприкосновенности, под завесой тайны?

АР: Да, это было очень важно. В нашем мире нам постоянно приходится себя контролировать, ведь мы порой даем интервью еще до того, как фильм вышел и люди его посмотрели. Вся интрига рушится! Причем не только для детей, но и для взрослых, ведь и взрослые становятся поклонниками этой книги. Мне очень часто приходилось видеть сияющие надеждой мордашки детей, отчаянно прижимающих к груди очередную вышедшую в свет книжку с продолжением истории. Когда дети видят и узнают меня на улице или на красной ковровой дорожке, они в замешательстве обнаруживают, что у меня нет густой гривы черных волос! Потом, когда они чуть-чуть отойдут от этого замешательства, у них в голове начинают вращаться колесики: подключается воображение, вспоминается все прочитанное в предыдущих главах, и всё - фантазия полетела! Мне никогда не хотелось вмешиваться в этот процесс, разрушать его, ведь все это бесценно. Нельзя разрушать интригу и слишком рано приоткрывать завесу тайны!

- У Снейпа и Дамблдора было несколько очень глубоких и серьезных совместных сцен. Кто из Дамблдоров вам понравился больше в плане совместной работы? Кто лучше на экране?

АР: Когда мы работали над съемками вместе с Ричардом Харрисом... Это - культовая фигура; я вырос на его ролях в кино. Потом мы стали работать с Майклом; о нем я могу сказать то же самое! Когда я учился в школе драматического искусства, он был культовой фигурой для молодых актеров.
Так что, с одной стороны, это - возможность поработать вместе с такими людьми. С другой стороны, тут и личностный фактор: во время работы я смог узнать их ближе (хотя с Майклом мы были знакомы и до фильма). Помню, как мы сидели в гримерке за соседними столиками с Ричардом Харрисом, и он говорил о Беккете, Шекспире и других... А когда на съемочную площадку приходил Майкл Гэмбон, ему ничего не стоило тут же рассмешить всех вокруг. И если кому-либо из нас удавалось сделать хоть один "серьезный" дубль и не лопнуть от смеха, этот "кто-либо" вполне мог гордиться собой!

- Снейпу было достаточно пробормотать что-то типа: "Откройте страницу 394", - и ученики Хогвартса уже бросались выполнять указания, страшась нажить себе проблемы. Какую роль играл голос в образе столь грозного и наводящего ужас персонажа?

АР: Когда вы играете кого-либо, вы не судите его. Поэтому я не знаю, что вы имеете в виду под словами "грозный", "наводящий ужас", "жуткий" или "таинственный". Всю информацию о персонаже вы черпаете в сценарии или самой книге. В этом смысле Джо Роулинг выразилась очень ясно: она написала, что он никогда не повышал голос (смеется). Что ж, весьма полезная информация! Собственно, я так и сыграл.

- Знаете, Дэн, Эмма и Руперт признавались, что немного боялись вас... Сама я видела кадры, снятые в перерывах между съемками - вы там смеялись, у вас было хорошее настроение. Приходилось ли вам хранить сдержанность и даже суровость по отношению к ним для пущего драматического эффекта?

АР: Если я и поступал так, то непреднамеренно. Знаете, у съемок фильмов есть одна особенность: как правило, репетиций практически не бывает, и вы сразу играете роль набело. Мы приступили к съемкам вместе с тремя двенадцатилетними ребятишками; я появился перед ними, закутанный сверху донизу в черное одеяние, черноглазый благодаря линзам... Одно я могу сказать точно: стоило мне надеть этот костюм, и я тут же становился другим человеком. С такой внешностью вы не можете оставаться прежним; она очень сильно влияла на меня. К тому же у меня просто не было времени: мне надо было хорошенько сосредоточиться, и еще - оказать посильную помощь ребятам, чтобы им легче игралось в сценах со мной. Мне действительно следовало быть сосредоточенным и не точить лясы попусту. Так что я не удивлен. Я действительно напугал их... хотя, в принципе, чудовище и должно пугать!

- В юности в годы учебы вы были связаны с искусством - с графикой, дизайном. Вы даже учились в художественном учебном заведении. Насколько важным для вас является эстетический аспект таких проектов, как "Гарри Поттер"? Внешность, "картинка", дизайн, визуальные ощущения? Помог ли весь этот антураж вашему персонажу и вашей работе в целом?

АР: Безусловно, этот аспект очень важен. Знаете, один из главных недостатков столь быстрого развития компьютерной графики заключается вот в чем: когда мы приступали к съемкам, мы тщательно выбирали места с подходящим антуражем: это были Оксфордский и Глостерский университеты с характерными готическими коридорами. Ближе к концу, через десяток лет развитие техники достигло столь изощренных высот, что нас снимали на обычном стадионе, заросшем травкой и окруженном мощными прожекторами. Мы знали, что все остальное будет дорисовано на компьютере. Так что в последние годы нам приходилось изрядно напрягать воображение...
Тем не менее, нам очень повезло с гениальными сценографами, декораторами и всеми теми, кто воплощает все это на экране. Порой во мне просыпается любопытный малец, и я подхожу к какой-нибудь колонне, которая, насколько я знаю, сделана из полистирола, и трогаю ее пальчиком - а вдруг она настоящая? Ну так похоже... Все это очень важно, ведь это несказанно подпитывает наше воображение.

URL записи

страничка Алана Рикмана из книги "Дорогой я: письмо мне 16-ти летнему"
так как качество не очень, вот содержание:
Dear Me, If, in future years, anyone asks you to give advice to your sixteen year old self...don't.Make your own unique messes, and then work your way out of them.
See you,Alan Rickman

Перевод:
Дорогой Я, если, в будущие годы, кто-нибудь попросит тебя дать совет самому себе в шестнадцать лет - не давай.
Пусть у тебя будут свои собственные уникальные передряги,
из которых ты сам найдешь выход.
Пока, Алан Рикман.

Больше чем жизнь: Алан Рикман сыграл главную роль в спектакле "Семинар".
Статья Адама Грина.
В индустрии смелых постановок, в которых затрагиваются психологические проблемы и сэксуальная притягательность образа, Алан Рикман - то, что нужно! За эти годы его вклад в создание образов от Ханса Грубера в «Крепком орешке» до мрачного Северуса Снейпа в «Гарри Поттере» принесли ему славу звезды кинематографа. При этом Рикман еще и великолепный театральный актер. И вот сейчас, спустя 25 лет после его ослепительного Бродвейского дебюта в роли рокового мужчины виконта де Вальмона в спектакле «Опасные связи», Рикману вновь представилось сыграть очаровательного монстра в жестоком и комедийном спектакле Терезы Ребек «Семинар», премьера которого состоится 20 ноября в Золотом театре под руководством режиссера Сэма Голда (спектакль «Метаморфозы круглого зеркала»).
65-летний английский актер с его львиной гривой волос и необузданным внутренним пламенем прекрасно подходит под образ Леонарда, престарелую акулу пера, который берет к себе на обучение группу начинающих писателей-романистов и разносит их своей критикой в пух и прах. «Часто бывает, что ты читаешь текст спектакля и персонаж начинает говорить с тобой, начинает казаться даже, что он выражается посредством тебя, - говорит Рикман, - Все на что я способен при работе с Леонардом – скрестить пальцы и дать ему волю, дать ему просто выплеснуться наружу».
Леонард буквально потрошит своих студентов и их произведения (а, если это девушка, соблазняет ее), отвешивая им такие любезности как «нюниус», «проститутка», «ТВ-шный писака». (В студенчестве Рикман и сам испытал на себе прелести подобного метода преподавания. Один преподаватель сказал ему, что его голос звучит как будто исходит из водопровода). «Леонард – правдоруб, - говорит Рикман, - И если вы в состоянии выдержать эту правду, если она не доведет вас до лекарств, самоубийства или ближайшего доктора, это покажет, насколько вы на самом деле сильная личность».
Автор такой критичной и комичной драмы как «Сцена и Маврикий» Тереза Ребек также в свое время прошла через весьма жестких преподавателей, хотя очевидно, что это не оставило на ней негативного отпечатка; в добавок к «Семинару» у нее состоялось две премьеры спектаклей в Лос Анджелесе и Цинцинатти в этом сезоне, а на канале NBC (США) ожидается выход сериала «Smash», о том как создать Бродвейский мюзикл. Она сама всему научилась и так рассуждает о том, откуда появился образ Леонарда: «Во время занятий я сказала классу своих студентов: «Посмотрите как драматургия может рушить вашу жизнь, - так можно ли написать историю, более подходящую чем эта?» И я не хочу видеть ситком на сцене. Покажите мне пол, залитый кровью».
И вот, пожалуйста, запекшаяся кровь, пролили которую четверо начинающих писателей, сыгранных великолепными талантливыми актерами. Лили Рэиб («Веницианский купец») сыграла не нашедшую себя молодую женщину, которая все еще работает над романом, начатым в колледже; Джерри О’Коннел («Джерри Магуайер») начинающий писатель, который вот-вот опубликуется в Ньюйоркере; Хэмиш Линклэйтер («Двенадцатая ночь»), измученный перфекционист; и Хэтиэн Парк («Руководство по гомосэксуализму»), сэксапильный котеночек, пытающийся прорваться с помощью своего обаяния. «Каждый из нас видит Леонарда по-своему, - говорит Рэиб, - Мой был прекрасным балетмейстером, таким жестоким к нам. Но за этой невероятной жестокостью скрывается невероятная страсть к танцу».
В конце концов Леонард вновь обретает желание творить свое собственное искусство, что блестяще показано человеком, который его сыграл. «Нам нелегко играть, пока мы не начинаем показывать на сцене истории из собственной жизни, в этом и есть суть театра, - говорит Рикман, - Это потребность всех людей в возрасте. Огни на сцене гаснут, мы подносим палец к губам и кто-то говорит «Жили-были однажды…» и все в это верят».

Интервью с Аланом Рикманом в Playbill 26 ноября 2011 года

Встреча «Театральной афиши» с Аланом Рикманом, звездой фильма «Гарри Поттер» и спектакля «Семинар». Алан Рикман, тренирующий остроту своего язычка в колкой и язвительной бродвейской постановке «Семинар», рассказывает о своей театральной и кинематографической карьере, включая «Суини Тодда» и съемки в «Гарри Поттере». Леонард, «литературный лев», дающий частные уроки писательского мастерства в новой пьесе Терезы Ребек «Семинар», — это человек непонятно из какой страны, потому что автор нигде это не указывает. Тем не менее, его роль была сыграна с империалистическим величием, свойственным лишь британским актерам – таким, как Алан Рикман, вооруженный до зубов целым арсеналом Ребекинских острот. Какая может быть связь между актером, нечасто появляющимся на Бродвее, и персонажем неопределенной национальности? Однако тут – ага, ага! – есть своя предыстория. Оказывается, между актером и автором пьесы уже давно установилась тесная дружеская связь. «Я не первый день с ним знакома, – утверждает Ребек. – Это очень великодушный человек. Я могу безостановочно петь дифирамбы о том, какой он замечательный. Все эти годы он очень тепло относился ко мне. Он читает мои пьесы и комментирует их для меня, или присылает крайне загадочные и очень милые электронные письма, которые заставляют задуматься о многом. Эту пьесу мы тоже очень интересно обсуждали. Однажды при встрече я спросила его: "Не мог бы ты мне ее прочитать?". Я подумала – как было бы чудесно услышать пьесу в его исполнении! И я оказалась права». После второго чтения, организованного для спонсоров, пьеса скорым шагом отправилась на Бродвей с Аланом Рикманом в главной роли. Режиссер Сэм Голд набрал целый класс начинающих писателей (Лили Рэйб, Хэмиш Линклейтер, Этьен Пак и Джерри О'Коннелл), чтобы те выслушивали от него мудрые советы вперемешку с издевками. Спектакль идет в театре Голден. Итак, добро пожаловать на Бродвей! Прошло уже лет десять, по-моему... АР:Да, возможно, так оно и есть. Однако прошлой зимой я уже был в Нью-Йорке, в БАМе, и играл там вместе с Линдси Дункан в спектакле «Йун Габриэль Боркман», а весной, за год до этого, я выступал в БАМе в качестве режиссера. Это были «Кредиторы» Стриндберга. Вам понравилось? АР:Мне понравилось их ставить! Было очень интересно наблюдать за тем, как спектакль переезжает из театра Донмар на одни из самых волнующих подмостков в мире – в театр БАМ (театр Харви в Бруклине). Это была радость для актеров (Оуэн Тиль, Том Берк и Анна Чэнселлор). И мне было очень приятно ответить Линдси Дункан (насчет «Боркмана»): «Да-да, только подожди, пока мы разберемся с БАМом». До того момента она ни разу не выходила на подобную сцену. У жителей Нью-Йорка сложилось впечатление, что вы и Линдси – британская копия Трэйси и Хэпбёрн. Она играла главную роль вместе с вами оба раза, когда вы выступали на Бродвее – в 1987 году, в «Опасных связях», и в 2002-м, в спектакле «Частные жизни», получившем премию «Тони». И оба раза вы оба были номинированы на «Тони». Очевидно, что вы прекрасно сработались! Часто ли вы работаете с ней? АР:Вообще-то нет. До «Боркмана» мы с ней лет десять не пересекались, поэтому я бы не сказал, что так уж «часто». И все-таки хорошо было пересечься после такого перерыва! Она сейчас очень занята в Англии, а я – здесь. Вам приходится играть не так уж много современных ролей... АР: На самом деле я сыграл довольно много таких ролей в кино, однако здесь, на крутых бродвейских подмостках, это случалось всего дважды: один раз это был 18-й век, а второй раз – 1930-е годы. А вообще это очень удобно – надел перед спектаклем обычную одежду, и всё. В первый раз это была драма, а во второй – комедия. Как бы вы охарактеризовали эту пьесу? АР: В каком-то смысле «Семинар» – это то же самое. Взгляните на любую обычную пьесу: в ней будет много смеха и шуток. Помню, как народ хохотал даже на «Гамлете»! Даже там было много юмора; что уж говорить об «Опасных связях», – это вообще сплошной смех. Здание театра просто сотрясалось от хохота, несмотря на то, что спектакль-то был драматическим, как вы правильно заметили. Разумеется, мы просто играли себе и играли, даже не догадываясь о том, что пьеса смешная. Для нас та пьеса была крайне серьезной – а вот пьеса Терезы весьма остроумна! Тьфу-тьфу-тьфу, чтоб не сглазить. Как бы то ни было, пьеса заставляет меня смеяться, но она еще и довольно жесткая – жесткая, смешная и сексуальная. В ней есть все три замечательных качества. Были ли в вашей жизни люди, научившие вас чему-то, которых вы могли бы назвать своими учителями? Первые, кто приходит на ум, – это сэр Найджел Хоторн и сэр Ральф Ричардсон. Вы служили у них костюмером, не так ли? АР:Да, было такое, когда я учился в школе драматического искусства. Думаю, что любой честный человек – почему бы не назвать себя таким? – сказал бы, что в нашей жизни есть своего рода вехи, напрямую связанные с появлением хороших учителей. Уж не знаю, насколько хорош Леонард в качестве учителя, но пыл у него, безусловно, имеется. Я сам время от времени встречал учителей, сыгравших ключевую роль в моей жизни. Эта пьеса соткана из слов. Помог ли вам этот факт лучше отнестись к своему персонажу и понять его душу, поскольку он – человек, любящий слова? АР: Я люблю слова. И я люблю язык. Одно из неотъемлемых достоинств театра – в его способности отдавать должное языку, а Тереза отнюдь не пишет ленивые и скучные диалоги. Во время игры вы должны постоянно держать главную мысль текста в голове; к тому же некоторые реплики могут быть очень длинными. Это вам не какой-нибудь легкий и быстрый треп. Хотя текст пьесы очень свежий и смешной, вам постоянно нужно помнить про основную мысль, и это еще раз убеждает нас в силе языка. В прошлый раз я встречался с вами на одном из мероприятий. Перед этим я только что побывал на съемках «Суини Тодда», где оставил вас истекать ручьями крови в образе судьи Терпина. Я еще сказал вам, что и представить не мог, как в одном человеке может поместиться столько крови, а вы мне ответили: «Это называется актерской игрой». АР:Ну, я бы не назвал это актерской игрой – скорее, это называлось бутафорской кровью, которую через трубку качали трое молодчиков за сценой. Для меня было честью сняться в этом фильме, однако с ним у меня связаны воспоминания о самой жуткой фразе, которую я слышал в своей жизни. Мы были в зале для репетиций. Там было пианино, за ним сидел пианист, а рядом стоял я – и тут вдруг дверь открывается, и в нее входит Стивен Сондхейм со словами: «Ну что ж, давайте послушаем ЭТО!» Это был ваш первый мюзикл? АР: Нет, но это был первый раз, я полагаю, когда к проекту было приковано столь пристальное внимание. Мне пришлось потренироваться и поработать с учителем вокального мастерства. В моей партии были ноты, неподвластные моему голосу, и с Божьей помощью мой учитель помог мне вытянуть эти ноты. Кто-нибудь дублировал ваш голос в некоторых пассажах? В фильме «Цыганка» Розалинде Рассел во многом помогла Лиза Кирк. АР:Не-не, боюсь, в «Суини Тодде» был только я. Наверное, приятно взяться за такую роль в мюзикле, а потом думать про себя: «Я и это могу!». АР: Ну, не знаю... Карьера актера – это одно сплошное приключение. Тут просто невозможно планировать, – ну или это мне так кажется, – поэтому я не ожидал, что Тим Бартон вдруг возьмет и пригласит меня. Кто ж знал, что Тим Бартон собирается снимать фильм «Суини Тодд»? Вы снялись во всех восьми сериях фильма «Гарри Поттер»; как же причудливо менялась для вас роль профессора Северуса Снейпа – от злодейской до трепетной и эмоционально тонкой. Кто мог это себе представить? АР:Ну, это замечательная история, и мне попался действительно сложный и интересный персонаж. Конечно, к тому времени, как я сыграл последние сцены в этом фильме, я в течение десяти лет наблюдал, как рос Дэниел Рэдклифф, начиная с 12 лет и заканчивая 22-мя. Я был занят в съемках не более семи недель в году, и каждый раз, когда я вновь возвращался в студию, я видел, как он вырос еще чуть-чуть, как изменился его голос и как он со временем становится все более похожим на молодого юношу, нежели на маленького мальчика. Так что тут даже актерской игры не потребовалось. И в завершение саги, когда я заглянул ему в глаза, наши взаимоотношения «доиграли свою роль до конца» – и в книге, и в реальности. Снейп – замечательный двойной шпион, хотя вы до самого последнего момента не знаете об этой его стороне. Это – все, что я могу сказать, чтобы не спойлерить для какого-нибудь малыша, который читает эту статью одновременно с третьей книгой саги. Не хочется преждевременно раскрывать интригу для тех, кто еще не дочитал до конца. Я уверен, что не выдам никаких тайн, если поздравлю вас с тем, что Снейп завоевал Кубок мира как «лучший персонаж эпопеи Роулинг» по версии МТV-News. АР: Это был огромедный кубок – слишком громоздкий, чтобы забрать его домой, однако мне было чрезвычайно приятно получить такое вот признание от лица молодежи! Дэниел организовал целую кампанию по выдвижению вас на «Оскар». Вы знали о том, что он пытается выдвинуть вас в номинанты на «Оскар» как лучшего актера второго плана в последней серии? АР: О, правда? Как приятно! Надо ему заплатить. Вы видели его в спектакле «Как преуспеть в бизнесе, ничего не делая»? АР: Я видел его во время первого прогона. Да, я был там и поддерживал его аплодисментами. Он играл отлично! Я и не представлял, что он сможет работать в жанре музыкальной комедии... АР: Я думаю, он может сыграть почти все. Он в буквальном смысле один из тех людей, кто, сосредоточив на чем-нибудь свои усилия, добьется этого. Он сказал себе: «Ок, мне нужно научиться танцевать!» – и стал хорошим танцором, не хуже остальных членов труппы. Он стал одним из них, точно таким же. Фантастика! Уверен, что вам за всю карьеру предлагали выступить на Бродвее куда больше, чем три раза... АР: Да, но при этом я не всегда бывал свободен. Если ты связан какими-то обязательствами – пусть это лишь семь недель в году, посвященных «Гарри Поттеру», – тебе непросто мотаться туда-сюда, особенно если ты участвуешь еще в каких-то проектах. Я играл в «Боркмане» в Дублине перед тем, как приехать в Нью-Йорк, и ставил «Кредиторов» в Англии перед тем, как приехать с ними сюда, так что потенциальные шесть месяцев на сцене Нью-Йорка – это достаточно тяжелое испытание. Мы смогли устроить это для «Частных жизней» лишь потому, что я только что закончил съемки в «Гарри Поттере». Хотя на самом деле я снимался в «Гарри Поттере» и одновременно с этим играл в Вест-Энде в «Частных жизнях». И потом, когда все это закончилось, я знал, что у меня есть шесть свободных месяцев, чтобы приехать со спектаклем в Нью-Йорк, однако все это было непросто организовать. Теперь я покончил с «Гарри Поттером», и вот я здесь. Чем вы больше занимаетесь, будучи в Лондоне – съемками в фильмах или сценической работой? АР:На следующий год у меня намечена одна режиссерская работа – я надеюсь, это будет новый фильм. Я уже снял один фильм – это был «Зимний гость» с Эммой Томпсон и ее матерью, Филлидой Лоу. Только что в Лондоне я закончил сниматься в фильме «Гамбит» с Колином Фертом и Кэмерон Диаз. Думаю, он выйдет на экраны следующим летом. Это римейк (триллера 1966 года с Ширли Маклейн, Майклом Кейном и Гербертом Ломом), но, поскольку сценарий писали братья Коэны, можете себе представить, что слова «римейк» тут явно недостаточно. Они не режиссировали фильм, и я ни разу не видел их на съемочной площадке. Фильм снял Майкл Хоффман. Он также снял фильм, вышедший недавно на экраны, с Кристофером Пламмером и Хелен Мирен, под названием «Последняя станция». Это был его фильм. Еще он снял фильм «Сон в летнюю ночь» с Кевином Клейном. Так что мы неплохо провели время. Вам нравится постоянно менять окружение? АР:Ага. Это помогает мне чувствовать себя по-настоящему счастливым. Опять же, все это – приключения! Перевод Arirang