Но колокол уже не зазвонит никогда 8 страница

Не задумываясь, я рванулась вперед и проскользнула внутрь до того, как закрылась дверь. Я немного помедлила, чтобы дать глазам привыкнуть к отсутствию яркого солнечного света.

Я разочарованно осмотрелась вокруг. Коридор был точно таким же, как в других зданиях. Мы присвоили этому зданию особый статус, поэтому я ожидала увидеть выложенный мрамором пол и экстравагантные картины на стенах. Или, как минимум, ковры. Ничего подобного не было. На полу лежал обыкновенный потертый линолеум, а стены были обшарпанные — всё, как у нас в общежитии.

От размышлений меня отвлекли донесшиеся откуда-то слева голоса. Я повернулась как раз вовремя, чтобы заметить свернувшую вбок группу людей в конце коридора. Я ускорилась, чтобы угнаться за голосами, но, оказавшись ближе, замедлила шаг. Они ведь не наказали бы меня за то, что я вернула бы Молли её вазу? Странно, что мы углубились так далеко вниз. Возможно, я последовала не за теми людьми.

Я хотела было уйти, но когда они вошли в большой зал, всё же решила подойти к ним и поговорить. Переступив порог, я замерла. Все присутствующие смотрели на Молли, которая озадаченно глядела на них в ответ.

Всё произошло так быстро. Какое-то движение. Треск. Отверстие у нее во лбу. Ее удивленный взгляд, когда она падала на лист пластика.

От ужаса у меня сперло дыхание, и это спасло мне жизнь. Будучи не в силах произнести ни звука, я молча наблюдала, как тело Молли заворачивали в пластик. Чувство самосохранения, наконец, проявило себя, я выскочила из зала и помчалась по коридорам. Кончилось тем, что я забежала в тупик и без сил упала на пол.

Мысленно я снова и снова видела сцену убийства Молли. Она ведь очистилась! Зачем им было убивать ее? Она больше не была опасна для общества.

Ужас и страх кипели внутри меня, порождая безумную ярость. Все мои чувства обострились, и по мускулам потекла энергия.

Тело требовало действия, и я вскочила на ноги. В голове стучало желание убить охранников, виновных в смерти Молли. Пальцы сжались, как звериные когти, и откуда-то я точно знала, что смогу голыми руками порвать на куски тех четверых. Мысль о кровопролитии усилила мою жажду. Четырех человек было бы недостаточно, я убью их всех.

Я стрелой пронеслась по коридорам, выслеживая запахи. Услышав чьи-то голоса, я замерла, в мой разум ворвалось отдаленное воспоминание. Голоса были очень важны для меня. Я взглянула на свои руки. Ваза, которую Молли с таким трудом изготовила из серебристой проволоки, в неосознанном порыве была безнадежно мною сломана.

Мое сознание немного прояснилось, и я мысленно ухватилась за вазу, с ее помощью обуздав жажду крови. Последней моей четкой мыслью было осознание, что я стала берсерком. Убийство Молли активировало латентный до этого момента ген. Я стала безмозглой машиной для убийства и должна умереть.

Однако я смогла вырваться из этого состояния. Смогла ведь? Ярость все еще бурлила в крови, но я продолжала глубоко дышать, успокаивая расшатавшиеся нервы.

В руках я сжимала вазу. Проволока впивалась в ладонь, и я сконцентрировалась на том, чтобы привести свои эмоции в порядок. Прислонившись к стене, я закрыла глаза и постаралась прогнать желание разрушать все на своем пути из своего сознания. Пропитанная потом синяя ткань комбинезона прилипла к телу.

— Кейт, что ты здесь делаешь? — требовательно спросил мужской голос.

Я замерла и уставилась на охранника. Его рука лежала на рукоятке шокера. Внутри меня бушевала ярость, но я прочно её сдерживала. Вместо того, чтобы вцепиться охраннику в горло, я показала ему испорченную скульптуру из проволоки.

— Молли забыла эту вещь, — сказала я, гордясь отсутствием дрожи в голосе. — Я хотела отдать её ей, но... заблудилась.

Охранник уставился на меня, выискивая признаки вины. Я постаралась изобразить страх от того, что меня поймали на запретной территории. Было несложно.

— Ты виделась с Молли? — спросил он.

— Нет, сэр. Я не знала, куда они пошли, и... — Я беспомощно взмахнула рукой. — Прошу прощения, сэр. — Я склонила голову вниз.

— Перед тем, как меня посадят под арест, можно мне зайти в свою комнату? — Меня пронзила дрожь. За семнадцать лет своей жизни я лишь однажды влипала в неприятности. И одного раза было более, чем достаточно.

Как только новичок терпел аресты? Хотя, учитывая произошедшее с Молли, пытки все же лучше смерти. Но долго ли я теперь проживу? Смесь гнева и горечи оказалась чрезвычайно опасна. Я отчаянно жаждала увидеть у себя на руках кровь встреченного мною охранника.

Охранник на миг задумался.

— В аресте нет необходимости, Кейт. Ты же не хулиганка.

Комок в горле исчез. Охранник отвел меня в лагерь и, махнув рукой в сторону южного крыла, сказал:

— Лучше тебе поторопиться, а то нарушишь комендантский час, и смотрительница общежития точно отправит тебя под арест.

— Спасибо, — произнесла я, встретившись с ним взглядом. Был ли он одним из тех, кто сопровождал Молли?

На меня внезапно накатил приступ ярости. Я мгновенно развернулась и помчалась к общежитию.

Мускулы, заряженные энергией берсерка, стремились выплеснуть ее наружу, за счет чего я могла бы пересечь местность за четверть своего обычного времени, и тем самым выдать себя. Мне стоило невероятных усилий сдержать себя, и когда я добралась до своей комнаты, мой комбинезон был насквозь пропитан потом.

У каждого из нас в комнатах была собственная кровать, шкаф и стол, а также ванная. Ванные были единственным местом во всем лагере, где не было камер, даже скрытых.

На то, чтобы у каждого была своя комната, имелась весомая причина. Если кто-то превратился бы в берсерка посреди ночи, его сосед был бы мертв еще до того, как появился бы охранник.

Постоянный контроль над эмоциями совершенно меня вымотал. Я свернулась в клубок на выложенном плиткой полу ванной и позволила кипящей ярости слиться с волнами горя. Я была всего в шаге от того, чтобы поддаться безумию и превратиться в тупоголового берсерка. Радость наполнила меня при мысли о том, скольких охранников я могла бы убить прежде, чем они меня уничтожили бы.

А уничтожали ли они вообще берсерков? Нам говорили, что да, но еще нам говорили, что все Очищенные возвращались домой. Лжецы. Нельзя было им доверять. Был ли хоть один из их рассказов правдой?

По рассказам учителя истории, ученые-генетики экспериментировали с генами, чтобы менять внешность еще нерожденных детей. Поначалу изменения были небольшими: цвет глаз и волос, рост, все, но затем люди захотели, чтобы их дети были лучше остальных, были умнее и красивее. А военные помешались на идее создания сверхсолдат, которые были бы быстрее и сильнее вражеских.

Из-за их опрометчивых действий были совершены ошибки, которые затем привели к мутациям. В действие вступил принцип эволюции, выживали самые приспособленные. Седьмое поколение младенцев, казалось, не отличалось от своих предшественников, но лишь до тех пор, пока они не выросли. Они превратились в берсерков и убили всех: друзей, коллег — вообще всех. Будучи сильнее и быстрее остальных, подчиняясь жажде крови, они сплотились в группы и занялись истреблением людей.

Кончилось тем, что особая правительственная организация, агентство Внутренней Безопасности, перебила всех берсерков и ученых-генетиков, но сам ген можно было уничтожить, лишь убив пятьдесят процентов выживших. Вместо этого агентство стало проверять всех рожденных в больницах на наличие гена берсерка. Тех, у кого он был, отправляли под надзор в лагеря. Поэтому многие будущие матери, в том числе и мать Молли, рожали сами. Большинство рожденных вне больниц детей находили в течение пяти лет. Достигших восемнадцатилетия, если они не превращались в берсеков, отправляли домой — такой была награда. Однако...

Пережив еще один приступ всепоглощающей ярости, я с трудом ловила воздух. Со лба закапал пот, и я прижалась щекой к прохладному полу.

Стук в дверь ванной комнаты отвлек меня от кровожадных мыслей.

— Кейт, у тебя всё хорошо? — обеспокоенно спросила смотрительница общежития. — Свет погасили час назад.

— Живот болит, — отозвалась я.

— О боже. Можно войти?

Я с трудом встала на колени перед унитазом.

— Конечно.

Когда Матушка Джин вошла, я спустила воду и вытерла рот рукавом.

Она засуетилась вокруг меня: померила температуру, помогла мне надеть пижаму, принесла стакан имбирного эля и уложила в постель. А я все это время боролась с желанием оторвать ей руки и задушить.

Когда она ушла, я порадовалась, что не убила ее. Она была одной из самых приятных смотрительниц, но только по отношению к тем, кто не нарушал правила. Для нарушителей она была настоящим кошмаром. По крайней мере, такие ходили слухи.

Когда меня в возрасте семи лет на два дня заперли в комнате длиной в шестьдесят сантиметров и шириной в сто двадцать, без света, еды и питья, я поклялась больше никогда не попадать в неприятности.

Воспользовавшись отговоркой про больной живот, я несколько дней не выходила из комнаты. Но прятаться дольше я не могла. В конце концов Матушка Джин заставила бы меня пойти к доктору, и тогда они точно узнали бы обо мне правду.

В глубине души я понимала, что лишь откладывала свою гибель. Если очищение и превращение в берсерка заканчивались одинаково, то зачем бороться? Конечно, позволить жажде крови овладеть мной я не могла. Я ведь пообещала Молли. Только сейчас я задумалась, почему она не взяла с меня обещание пройти очищение. Неужели она знала?

Возможно, я могла бы сбежать. Вот только новичок пытался и каждый раз его ловили. Однако он не рос в лагере и не знал наизусть каждый его дюйм. В моей голове начал формироваться приблизительный план действий. Способна ли я нарушить правила? Меня затошнило об одной только мысли об этом. В конце концов, я не пошла на попятный лишь потому, что дала обещание Молли.

На утро я спустилась к завтраку вместе со всеми. Руки тряслись, когда я наполняла свою тарелку, и хотя я была безумно голодна, я положила себе не слишком много еды. Неумный аппетит относился к числу признаков, по которым определяли скорое превращение в берсерка.

Я держала эмоции под контролем и почти не прислушивалась к разговорам за столом.

— ...вчера принесли двух новорожденных близняшек. Ты их видела? Они очаровательны!

— Грег вчера выиграл триатлон среди шестнадцатилетних...

— Мисси сказала, что она слышала, как Бетани рассказала Матушке Джин...

— Джейдена уже целых три дня не сажали под арест. Как думаешь, он передумал бежать отсюда?

Последняя фраза привлекла мое внимание. Я оглядела столовую. За круглыми столами сидело множество семнадцатилетних в одинаковых синих комбинезонах. Волосы у девушек были уложены в одинаковые установленные правилами пучки, а у парней — подстрижены также согласно правилам. Со стороны мы, вероятно, выглядели совершенно одинаково.

Но друг для друга мы таковыми не были. Мы выросли вместе, с годами из примерно сотни нас осталось всего сорок три, даже с учетом тех, кого ловили позже. Большинство превратились в берсерков.

Ярость сдавила мне горло, и я с трудом сглотнула. Молли была четвертой в нашем классе, кто прошел очищение. Неужели трое остальных также были убиты?

Подавив мысли об убийстве, я повернулась к сидящей рядом со мной Хейли.

— Джейден? — спросила я. — Так зовут того новичка-семнадцатилетку?

— Ага, — она ткнула вилкой в дальний конец комнаты.

Джейжен сидел, откинувшись на спинку стула и скрестив руки, и сердито смотрел на тех, кто осмелился сесть с ним за один столик. Но они не обращали на него внимания.

— Удивлена, что он еще не превратился в берсерка, — сказала Хейли.

Превращение могли спровоцировать сильные эмоциональные потрясения, вроде ареста и ссылки в концлагерь. Или показательное убийство лучшей подруги.

Я закусила губу, чтобы не потерять над собой контроль.

Я глубоко вздохнула и произнесла:

— А я удивлена, что его не поймали раньше. Семнадцать лет без единого визита к доктору...

Хейли наклонилась ко мне.

— Его мать медсестра или что-то вроде того. Его семья жила в лесу вдали от цивилизации. По крайней мере, он так сказал.

Она взглянула на Джейдена.

— Он пытался убедить нас сплотиться и захватить контроль над лагерем. Ты когда-нибудь слышала что-то более нелепое? — Хейли ткнула вилкой в сосиску. — Что ж, он хотя бы забавный. Мы делаем ставки, сколько он продержится до своего следующего ареста. Поучаствуешь?

— Нет. Я уже проиграла Дорин и две недели меняла вонючие подгузники вместо неё.

Хейли сморщила свой крошечный носик.

— А я за нее тарелки мыла. Дорин всегда выигрывает, по-моему, она жульничает.

Поскольку денег у нас не было, победительница получала право поменяться с проигравшей своими самыми нелюбимыми обязанностями. До меня вдруг дошло, что если я сбежала бы, мне понадобились бы деньги. Что еще могло мне понадобиться? Я взглянула на Джейдена. Возможно, стоило с ним поговорить.

Прозвенел звонок на первый урок. Это был самый длинный, самый утомительный день в моей жизни. На каждом уроке нам сначала зачитывали инструкции, а после мы занимались физическими упражнениями: играли в вышибалы, захват флага и "футбол" консервными банками, а также многое другое. И на всех занятиях я должна была притворяться нормальной, в то время как мое тело жаждало похвастаться улучшенными рефлексами и скоростью. Но я сдерживалась.

Никогда раньше я не задумывалась о смысле этих занятий. Но когда в меня попали мячом в вышибалах, я смотрела на все со стороны и размышляла, зачем мы столько времени тратим на эти игры и вообще на физические упражнения. Возможно, учителя хотели спровоцировать нас на превращение в берсерков. Такое случалось довольно часто, однако, и на простых занятиях ребята тоже иногда обращались.

Наблюдая за обеими командами, я обратила внимание, что лидирующая команда работала сообща. Мячи в ней отдавали самым метким ребятам, а их стратегия заключалась в том, чтобы выбить лучших игроков из команды соперника.

— Тренировка, — произнес чей-то голос рядом со мной.

От неожиданности я дернулась и крепко прижала руки к бедрам, чтобы не ударить собеседника еще до того, как я повернусь к нему лицом.

Я встретилась взглядом с Джейденом. Глаза у него были светло-голубые.

— Они тренируют вас, чтобы вы были хорошими бойцами, когда станете берсерками.

Услышав такое раньше, когда Молли была жива, я бы засмеялась. Но сейчас я лишь спокойно поинтересовалась:

— Провел пару дней в лагере, и уже заделался экспертом?

— Я здесь уже пятнадцать дней, — произнес он напряженным голосом.

— Дни в камере не считаются.

— Знаю...

— Ничего ты не знаешь, — резко заявила я, вдруг разозлившись. — Я здесь уже семнадцать лет.

Он спокойно взглянул на меня.

— Ты права. Об этой тюрьме я ничего не знаю. Но тренировочные упражнения я распознать могу.

Услышав слово "тюрьма", я мгновенно совладала с охватившей меня злостью. Я никогда не думала об этом месте, как о тюрьме. Мы же не преступники. Нас здесь держали из осторожности: чтобы обезопасить наши семьи и все оставшееся население планеты. Однако сейчас я не знала, что и думать.

— Пару дней назад ты побывала в административном корпусе. Что-то произошло, пока ты была внутри, не так ли? — поинтересовался Джейден.

Я промолчала, поскольку воспоминания о Молли едва не подтолкнули меня к потере контроля. Весь день прошел в таком же духе. Я старалась избегать участия в любых играх, а Джейден следовал за мной по пятам, привлекая мое внимание к очевидным несостыковкам в окружающем мире. Очевидным, если смотреть на мир безумными глазами берсерка.

— Ты заметила, как мало среди семнадцатилетних ребят со светлыми глазами? — спросил Джейден, пока мы дожидались своих освободителей в игре с захватом флагом. — Это рецессивные...

— Да, знаю, рецессивные гены, — прервала его я. Он что, специально провоцировал меня его убить? — Светлые волосы тоже к ним относятся. Что с того?

Я взглянула на его недавно подстриженные светлые волосы.

— Держу пари, следующим в берсерка превратится Пит. У него оба признака. К тому же он ведет себя нервно.

— Я больше не участвую в пари.

— Разве? Ведь сейчас на кону твоя собственная жизнь.

Прежде чем я успела потребовать объяснений, появилась Хейли и высвободила нас из тюрьмы. Я сразу же отправилась на базу. Жаль, из самого лагеря так легко не сбежишь. И как я не додумалась спросить Джейдена об остальном мире?

На восьмом уроке, когда я проходила полосу препятствий, меня подрезал Дэвид. Я споткнулась и упала, болезненно приземлившись на правый локоть.

Мной овладела безумная ярость. Без раздумий поддавшись желанию убивать, я рванулась за Дэвидом.

Кто-то схватил меня за левое запястье, вынуждая остановиться.

— Что с твоим локтем, Кейт? — спросил чей-то голос.

Я попыталась избавиться от преграды, но это оказалось не так-то просто.

— Твой локоть, Кейт? — на этот раз голос прозвучал громче. — Кейт?

Спокойный голос Джейдена прорезал окутавший меня туман. Моргнув, я взглянула ему в глаза. Он взволнованно смотрел на меня, продолжая крепко сжимать мое запястье.

— С тобой всё хорошо? — обратился ко мне мистер Телерико. — Доктор не нужен?

Я вдруг заметила, что все смотрели на меня. Наверняка гадали, не стала ли я берсерком.

— Нет, сэр. Я просто ударилась.

Мистер Телерико кивнул и крикнул остальным, чтобы возвращались к упражнениям.

— Кейт, отдохни пока немного. Потом начнешь заново.

— Спасибо, сэр.

Он вернулся на свое место.

— Можешь меня отпустить, — обратилась я к Джейдену.

Но он меня не послушал.

— Если сможешь продержаться еще пару дней, то пройдет все само собой.

— О чем ты говоришь? — я дернула руку сильнее, чем стоило, но он все равно меня не выпустил.

Он оказался удивительно силен.

— Чтобы ярость берсерка затихла, требуется пять-семь дней. После этого ты сможешь контролировать свои эмоции.

— Что за бред. Тебе-то откуда об этом знать?

Я попыталась освободить запястье. Тщетно.

— Я сам через это прошел.

— Невозможно, — усмехнулась я.

— Тогда почему ты не можешь вырваться из моего захвата? — спросил он.

— Джейден, твоя очередь, — позвал его мистер Телерико.

Он выпустил меня и побежал к линии старта. Я наблюдала за тем, как он преодолел препятствия. Телосложение у Джейдена было такое же, как и у прочих парней. Он не превосходил их в силе или скорости, однако его движения были так грациозны, что упражнение выглядело элементарным.

Надо было поблагодарить его за то, что не дал мне убить Дэвида.

* * *

Следующие пару дней я изо всех сил старалась сдерживать ярость и жажду крови. Джейден всё время был рядом и, когда меня одолевал очередной приступ бешенства, я сосредоточивала свое внимание на нем.

Друзья, разумеется, заметили мое необычное поведение и молчаливость.

— Кончай хандрить, Кейт, — сказала мне Хейли на шестое утро после моего обращения в берсерка. — Ты почти не разговариваешь с тех пор, как Молли ушла. Вы с ней еще встретитесь снаружи.

— Я плохо себя чувствовала...

— Да брось ты. Матушка Джин на эту ерунду бы купилась, но я-то лучше тебя знаю.

— Я скучаю по ней, — призналась я.

Она сжала мое плечо.

— Мы все по ней скучаем, но теперь она на свободе. Ты тоже освободишься, если будешь держаться подальше от Джейдена.

— Что ты имеешь в виду?

Она взглянула на меня, как на дуру. Ее светло-карие глаза идеально подходили по цвету к волосам.

— Никто не купится на его хорошее поведение. Все мы знаем, что он опять планирует побег, и я не хочу, чтобы тебя поймали вместе с ним. Тебе скоро стукнет восемнадцать. Знаю, он горячий парень, но если ты сейчас превратишься в берсерка, то лишишься возможности попасть домой.

Речь была эмоциональной. Я открыла рот, собираясь рассказать ей правду, но вдруг осознала кое-что, и едва удержалась от стона. Я была так увлечена собой, что совсем забыла о друзьях. Черт, а ведь семнадцатилетние стали для меня семьей. И в течение года всем им предстояло умереть.

Я ухватилась руками за край сиденья, стараясь сохранить спокойное выражение лица. Кто-то должен все это прекратить. Но как? У них ведь сотни охранников, ограда, колючая проволока, камеры и оружие.

Хейли, похоже, не заметила моей паники и приняла мое молчание как знак согласия.

— К тому же, если Матушка Джин или Отец Брайан заметят, что ты проводишь с ним слишком много времени, тебя переведут в другой лагерь. Я не хочу терять тебя сразу после Молли.

Двое влюбленных с рецессивными генами берсерков — этого в агентстве Внутренней Безопасности хотели меньше всего на свете. Если кого-то в общежитии подозревали в наличии романтических отношений, пара исчезала, вероятно, их отправляли в другой лагерь. Впрочем, сейчас я сомневалась, что хоть кто-то из них выжил.

Мои пальцы дырявили виниловую обшивку сидения.

Сосредоточиться. Дышать. Никого не убивать.

* * *

На восьмое утро после убийства Молли я проснулась с таким чувством, будто выздоровела после лихорадки. Я снова обрела способность трезво мыслить. Ярость улеглась и бурлила в где-то самой глубине моего сердца. Теперь она подчинялась мне, а не произвольно рвалась наружу, требуя от меня реакции на малейшее происшествие.

После слов Хейли я стала избегать Джейдена. Сегодня, однако, я сама искала его общества. Мне удалось поговорить с ним, пока мы ждали своей очереди в совместной эстафете.

— Ты справилась, — сказал он. — Немногим из берсерков это удается.

Вопросы так и норовили слететь с губ, но времени у меня было не так много.

— Из лагеря вообще можно уйти живым?

— Да.

— Как?

— Стать берсерком. Им позволяют поддаться жажде крови, а затем передают их в спецподразделения агентства Внутренней Безопасности.

— Это безумие. Их же невозможно контролировать.

Джейден натянуто улыбнулся.

— Они многое узнали благодаря этим тюрьмам. Они вовсе не хотят зазря терять своих покорных машин-убийц.

Горечь в его голосе сказала мне куда больше, чем простые слова.

— В таком случае, мы должны их остановить.

Джейден засмеялся.

— Желаю удачи. Лично я просто хочу выбраться отсюда.

— Но ты же не можешь просто смотреть...

Он шагнул ближе. Выражение его лица не изменилось, когда он прорычал низким голосом:

— Ты понятия не имеешь, что я могу, а что нет. Все эти годы ты провела в своем драгоценном лагере, откуда тебе знать, через что прошел я.

Мне потребовалось некоторое время, чтобы собраться с мыслями.

— Хейли сказала, ты подбивал всех на восстание?

— Чтобы обеспечить себе прикрытие. Но вам тут всем промыли мозги, и иметь с вами дело бесполезно. Никто не поверит, если я расскажу правду об этом месте.

— Какую правду, Джейден? — спросила я.

— Это место — фабрика по производству берсерков. Его единственная цель — снабжать армию берсерками.

* * *

Позже я не могла вспомнить, что же я тогда сказала Джейдену. Следующий день прошел как в тумане, я снова и снова прокручивала в голове наш с ним разговор и заметила несколько несовпадений. Почему Джейден был здесь? После поимки его наверняка протестировали и обнаружили, что он уже стал берсерком. Возможно, он работал на военных.

Я решила, что лучше будет избегать общения с ним. Вот только он намека не понял и не отставал от меня.

— Я помог тебе. А ты собираешься помочь мне? — спросил он после третьего урока.

Я ответила отказом.

— У тебя осталось не так много времени. Рано или поздно они о тебе узнают, — сказал он, когда закончился четвертый урок. — Ты можешь уйти со мной.

— Я не брошу своих друзей.

— Тогда ты умрешь.

Его уверенность лишала меня силы духа.

— И ты тоже, — парировала я.

— Тем больше у нас причин отсюда уйти.

— Как будто это так легко сделать.

— У меня есть план, но в нем должны участвовать мы оба.

Я молча ждала продолжения.

— Нам нужно попасть внутрь административного корпуса. Это единственный выход.

— Нет, — коротко ответила я и пошла прочь.

В следующий раз он поймал меня после седьмого урока.

— Ты ничем не сможешь помочь остальным, пока ты здесь, Кейт. Снаружи люди уже много лет пытаются свергнуть агентство внутренней безопасности и восстановить демократию.

— Много лет? Серьезно?

— Да, а что?

— А им удастся это сделать?

— Для этого нам понадобится привлечь на свою сторону больше берсерков, — ответил он, понизив голос.

Джейден быстро огляделся вокруг. Большинство ребят шли в сторону спортивного поля.

— Ты единственная, кто знает правду об этом месте, и ты нужна мне.

Мысль о настоящем предназначении этого места преследовала меня всю ночь. Мое желание помочь всем детям в лагере конфликтовало с обещанием, которое я дала Молли. В течение долгих лет, проведенных здесь, никто не пытался нас вытащить отсюда. И если мы на самом деле не воссоединяемся с нашими семьями, что же тогда говорили нашим родственникам, когда забирали нас?

После бессонной ночи я решила, что мне нужна информация. К сожалению, получить я ее могла только от Джейдена, а это могло привлечь внимание охраны или наших надзирателей в общежитии. Я смотрела на красный огонёк, сияющий на потолке. Когда темнело, они включали тепловые сенсоры, чтобы быть уверенными в том, что мы в своих комнатах. Должны быть еще помещения, помимо ванной комнаты, которые не находятся под наблюдением. Узнать это я могла только у одного человека. Дорин.

* * *

— Итак, нашей Милашке нужна информация о потаенных уголках, — сказала мне Дорин на следующее утро за завтраком.

Ей не удалось спровоцировать меня этой издевкой. Пару дней назад я бы наверняка взбесилась, но не сейчас. Я могла запросто разорвать ее на куски, и это знание придало мне уверенности.

— Так какова цена?

— А откуда мне знать, что ты не пойдешь ябедничать к Матушке Джин?

— Хватит нести чушь, Дорин. Ты же знаешь, я не стану ябедничать.

Не отводя от меня взгляда, она принялась грызть ногти.

— Да, ты не ябеда. Но обычно ты всегда исчезаешь при первом же признаке грядущих неприятностей. Так что это что-то новенькое. Откуда вдруг у тебя появился интерес к таким вещам?

Я взглянула на сидевшего на другом конце столовой Джейдена.

Дорин проследила за моим взглядом и фыркнула.

— Вау, Кейт. Если уж нарушаешь правила, то по полной программе. Ты же понимаешь, что вас все равно поймают, да? Отношения у нас тут длятся недолго.

— Я знаю, чем рискую. Что ты хочешь взамен?

— Зависит от твоих потребностей. Ты хочешь узнать о паре мест или обо всех?

— Обо всех.

— От этого мало пользы, если хочешь сбежать. Нужно знать намного больше.

Пугающая проницательность Дорин была одной из причин, которая помогала ей с такой легкостью обыгрывать людей. Она наклонилась ближе:

— Что на самом деле происходит?

Слова Джейдена: "Ты единственная, кто знает правду об этом месте", — эхом прозвучали у меня голове. Семнадцатилетние не доверяли ему, зато они доверяли мне. Зазвенел звонок, и я приняла спонтанное и, надеюсь, не роковое решение.

Будучи защищенной от подслушивания гулом столовой, я рассказала Дорин о Молли.

Она схватила меня за руку.

— Серьезно?

— Да.

— Чтоб мне оберсеркить! Я знала, что что-то тут нечисто. Если задуматься, все факты налицо. Например, никто из нас не получает от своих семей писем или чего-то еще. Но убийства!

— Спокойно, Дорин, — произнесла я, пытаясь ее успокоить. — Дыши.

Она старалась глубоко дышать, пока мы шли на наше первое занятие. Дорин больше не проронила ни слова, пока мы не дошли до класса.

— Никогда бы не подумала, что лучше превратиться в берсерка.

— Я собираюсь это прекратить.

Она засмеялась неровным, почти истеричным смехом.

— Как?

— План пока в разработке. Что ты хочешь взамен на информацию?

Дорин смотрела на меня так, будто никогда раньше не видела.

— К концу шестого урока я подготовлю для тебя карту.

Дорин сдержала обещание и подсунула мне клочок бумаги с нарисованной на ней картой лагеря. Недоступные для камер места были помечены красным.

— Запомни и смой в унитаз. Охране лучше с этим не попадаться.

— Спасибо.

Она помедлила.

— Только не уходите без нас, хорошо?

— В этом-то и весь план.

* * *

По середине упражнений в беге на восьмом уроке мне удалось оказаться рядом с Джейденом, который игнорировал меня весь день.

— Если тебе нужна помощь, найди меня в свободное от занятий время.

Я рассказала, где именно.

Он не изменил позы и все также продолжал следить взглядом за бегунами. Лишь кивком головы он показал, что слышал мое предложение.

— Сможешь добраться туда незамеченным?

Он взглянул на меня с нескрываемым раздражением.

— Разумеется. А ты?

— Думаю...

— Не задумывайся об этом слишком сильно, Кейт. Веди себя естественно. Не дергайся и не озирайся вокруг. Поняла?

— Да.

Дорин сообщила мне, что на верхнем этаже общежития никто не жил, и камеры там отключили для экономии энергии. Поскольку берсерки уничтожили все электростанции, выработка электричества стала огромной проблемой.